Иона украдкой вздохнула. Высокая фигура Зейна в белой рубашке и темных брюках смотрелась очень эффектно, несмотря на то что Зейн был единственным гостем без смокинга. Казалось, он притягивал к себе взгляды. Возможно, дело в росте – со своими шестью с лишним футами Зейн заметно возвышался над теснившейся на танцплощадке толпой подростков. А может, все дело в безупречно правильных чертах смуглого лица и темной щетине – сразу видно, что имеешь дело не с мальчиком, а с мужчиной. Или, возможно, Иону заворожила легкость, с которой Зейн скользил по танцплощадке, безупречно и уверенно ведя свою сияющую партнершу. Но под звуки романтической музыки Иона поняла, что дело не в росте Зейна, и не в его внешности, и даже не в умении танцевать. Просто, в отличие от остальных, он держался так напряженно и скованно, словно укрылся от других гостей под непроницаемым панцирем.
Неудивительно, что Марикруз влюбилась в Зейна. Иона отлично помнила себя в ее возрасте. От Зейна исходила неуловимая аура опасности, скрывавшаяся под безупречными вальяжными манерами.
– Здравствуйте, меня зовут Хуана.
Обернувшись на тихий голос, Иона увидела пару любопытных темно-карих глаз, взгляд которых был устремлен на нее.
– Я троюродная сестра Марикруз, – пояснила Хуана. – А вы девушка Зейна?
– Да, меня зовут Иона, Иона Маккейб, – вежливо ответила она, протягивая руку. Конечно, "девушка" – это преувеличение, но нельзя же объяснить девчонке ненамного старше Марикруз, что у них с Зейном нечто вроде курортного романа. – Приятно познакомиться.
Девушка улыбнулась и бросила взгляд на танцплощадку. Прижав ладонь к груди, вздохнула:
– Зейн такой красивый. Наверное, здорово с ним встречаться…
Так, еще одна поклонница Зейна.
– Н-ну… – запнулась Иона. Конечно, у них было всего одно свидание, но "здорово" – это слабо сказано. – Да, очень здорово.
И ты, Хуана, даже не представляешь насколько.
– Хорошо, что Зейн пришел, а то Марикруз расстроилась бы. – Хуана повернулась к Ионе: – Спасибо, что позволили ему.
– Да что ты, у меня и в мыслях не было запрещать, – пробормотала растерявшаяся Иона. – Так что я тут ни при чем.
Хуана улыбнулась и пожала плечами:
– Все равно хорошо, что вы не такая фифа, как другие.
– Кто – другие?
– Зейн все время встречается с какими-то избалованными, зазнавшимися дамочками, и они не хотят, чтобы он общался с семьей. – В голосе Хуаны звучало откровенное презрение.
– А с чего ты взяла, что Зейну нравятся такие женщины? – спросила Иона. У нее вдруг разыгралось любопытство. Кажется, Хуана – ценный источник информации.
– Из-за его отца.
– При чем тут отец Зейна? – спросила Иона, сообразив, что Зейн ни разу не упоминал об этом человеке.
– Он был богатый pinche gringo.
Gringo – так на испанском презрительно называют американцев. Что означает pinche, Иона не знала, но, судя по тому, что Хуана даже не произнесла, а выплюнула непонятное слово, вряд ли это комплимент. Наверное, перевод лучше и не спрашивать.
– Вообще-то никто из нас ничего не знает об отце Зейна. Об этом говорить запрещено. Вы ведь никому не скажете?
– Нет, конечно, – пробормотала ошеломленная Иона. Конечно, могла бы и раньше догадаться, что в жилах Зейна течет не только испанская кровь. Иначе откуда эти великолепные синие глаза? Тогда почему происхождение Зейна преподносится как секрет, да еще и позорный?
Иона уже открыла рот, собираясь задать интересующий ее вопрос, но тут Хуана растроганно вздохнула:
– Ой, смотрите, теперь Зейн танцует с Марией. Какая прелесть!
Иона оглянулась и увидела рядом с ним потрясающе красивую женщину в алом платье. Нет, "прелесть" – неподходящее слово, ошеломленно подумала Иона. От этой элегантной, стильной особы волнами расходилась сексуальность. Густые волосы цвета черного шоколада спадали по спине пышным каскадом тугих кудрей, женственную фигуру идеально облегало ярко-красное платье. Непостижимым образом наряд казался одновременно и сдержанным и вызывающим.
Мария? Кто такая Мария?
Впрочем, тут и гадать не надо, достаточно на них посмотреть. Мария – бывшая, а то и нынешняя возлюбленная Зейна. Об этом говорят теплота и непринужденность, с которыми они держатся друг с другом. Сразу видно, между ними царит полное взаимопонимание. А главное, во взгляде Зейна не осталось и следа холодной отчужденности, которую он приберегал для родственников.
Так вот почему Зейн не хотел идти на кинсеаньеру!
Хуана продолжала щебетать, как мило они смотрятся вместе. А между тем у Ионы внутри все сжалось и в глазах потемнело. Какая подлость! Мог бы сразу предупредить. И почему Зейн чуть ли не насильно потащил ее с собой, когда знал, что здесь будет эта женщина?
Иону охватила ярость. Вот она, причина, по которой Зейн не знакомит девушек с семьей, девушек, которым просто морочит голову. А Иону беречь не стал, захотел, чтобы увидела все своими глазами.
Конечно, у них с Зейном просто мимолетный роман, и, если подумать, они не договаривались хранить верность друг другу. Но Иона думала, что это само собой разумеется!
Вальс завершился, и Зейн вместе со сногсшибательной партнершей повернулись в сторону оркестра и захлопали. У Ионы сжалось сердце. Тут красавица привстала на цыпочки, положила ладонь на плечо Зейну и поцеловала его в щеку. Даже издалека было видно, что взгляд ее исполнен любви и нежности. Казалось, они находятся в своем маленьком мире, даже не замечая остальных гостей. Нет, Иона не могла на это смотреть. Это было не просто мучительно, не просто унизительно…
– Извини, Хуана, – пробормотала Иона и, прокладывая путь через толпу, устремилась к танцплощадке.
По-хорошему надо бы просто уехать и выкинуть Зейна из головы. Но почему-то ноги сами несли Иону вперед. Она чувствовала, что задыхается от гнева, и понимала, что необходимо как-то выплеснуть ярость, пусть даже кругом будут люди.
И вообще, уехать Иона не может. У нее же нет машины. И как у Зейна только наглости хватило представить ее своей девушкой?
Когда она приблизилась к счастливой парочке, Зейн что-то сказал на испанском, и прекрасная Мария, запрокинув голову, рассмеялась. Когда Зейн повернулся к Ионе, в синих глазах не было ни тени вины или сожаления. Только добродушное веселье.
– Привет, Иона, – произнес он. Впрочем, в голосе звучало легкое смущение.
– Будь добр, отвези меня домой, – процедила Иона. – Прямо сейчас.
– Что-то случилось? – спросил Зейн, очень убедительно изображая недоумение. Или правда не понимает, что такого сделал?
– Хочу уехать как можно скорее, но не на чем, – выдавила Иона сквозь стиснутые зубы. Главное – не повышать голос. – Подвези хотя бы до автобусной остановки.
– До автобусной остановки? Это еще зачем? – Теперь в голосе Зейна послышалось раздражение. – У нас на сегодня планы, забыла?
Иона едва не задохнулась от ярости. Да как он смеет говорить про их планы в присутствии этой женщины?! Теперь он оскорбляет не только ее, но и Марию!
– Планы отменяются. – Несмотря на все попытки сдержаться, Иона все же повысила голос. – Я уезжаю. Не хочешь меня везти – не надо, попрошу кого-нибудь другого.
– Да что тебе в голову взбрело? – Зейн схватил ее за руку. – Приехали вместе, вместе и уедем!
Иона попыталась вырваться из железной хватки.
– Что хочу, то и делаю!
– Зейн, отпусти девушку, не устраивай сцену, – произнесла неотразимая Мария. Голос звучал ровно и спокойно, но во взгляде блеснул живой интерес.
Зейн выпустил руку Ионы, но не успокоился:
– Это она тут устроила непонятно что!
От негодования у Ионы язык отнялся. Пока она приходила в себя, Мария вмешалась снова:
– Приятно познакомиться, Иона.
Нет, это уже ни в какие ворота! Впрочем, ни к чему кидаться на Марию, она тут ни при чем. Во всем виноват Зейн. Это он обманул ее, потом притащил сюда…
– Послушайте, Мария. Не сомневаюсь, вы замечательный человек. – Несмотря на все усилия, речь так и сочилась ядовитым сарказмом. – Во всяком случае, Зейн от вас явно в восторге. Не ваша вина, что он привез меня сюда и поставил нас обеих в неловкое положение. – Иона бросила на Зейна самый суровый взгляд, на какой была способна. – Но любовь втроем – это, знаете ли, не для меня.
Мария удивленно вскинула черные брови.
– Уверена, вы со мной согласны, – продолжила Иона, пропуская мимо ушей сдавленное ругательство Зейна.
Мария издала какой-то непонятный звук, напоминающий смешок.
– К сожалению, я не могу уехать прямо сейчас, у меня нет машины. Но дайте только добраться до ближайшей автобусной остановки, и вы меня больше не увидите. Забирайте его себе.
Иона повернулась к Зейну. Судя по выражению лица, речь потрясла его до глубины души.
– Иона, ты не так поняла…
– Что уж тут непонятного? – свирепо прошипела Иона, и только тут заметила, что музыка больше не играет, а взгляды всех гостей устремлены на них троих.
Неожиданно в толпе раздался смех. Иона сквозь землю готова была провалиться. Нет, что-то здесь не так…
– Объясни, в чем дело? – потребовала она у Зейна, но тот лишь взъерошил волосы и снова выругался.
– Простите, что ввела вас в заблуждение, Иона, – произнесла Мария, когда смех наконец стих. – Я мама Зейна.
– Что?..
Иона недоуменно уставилась на сногсшибательную красавицу.
– Мария Монтойя. – Между тем Мария протянула ей руку с безупречным маникюром. Она смотрела на Иону с приветливой, дружеской улыбкой, словно приглашая ее разделить шутку. – Очень рада познакомиться. Зейну нужна как раз такая женщина, как вы, чтобы в случае чего не боялась дать ему отпор.
Иона уставилась на протянутую руку. Какой позор…
Н – но… не может быть… – пробормотала она, сгорая от стыда. – В-вы… слишком молодая…
– Хорошо бы, но вы мне льстите.
Доброта и мягкий юмор Марии смутили Иону еще сильнее.
– Простите, пожалуйста, – пробормотала Иона, развернулась и бросилась прочь через толпу.
– Иона, стой!
Но она стремительно пронеслась мимо улыбающихся, удивленных или просто растерянных гостей.
Не успела Иона миновать последнюю из припаркованных машин, как за спиной послышались быстрые шаги, а потом сильная рука схватила ее за плечо.
– Куда собралась?! – рявкнул Зейн, разворачивая ее к себе.
Иона прикрыла глаза, отчаянно стараясь сдержать слезы. Она не могла заставить себя встретиться взглядом с Зейном.
– Все нормально. Скоро выйду на шоссе, тормозну там кого-нибудь…
– Еще чего не хватало! Не говоря уже о том, что до шоссе идти три мили . И уже стемнело.
– Пожалуйста, позволь мне просто уйти и передай маме, что я от всей души прошу прощения.
Наверное, Зейн теперь ее ненавидит. Это и понятно. Иона выставила их обоих на посмешище.
– Мама очень польщена, что ты приняла ее за тридцатилетнюю, она ведь два месяца назад отмечала пятидесятилетний юбилей.
– Твоей маме пятьдесят?!
Иона думала, что на сегодня потрясения закончились, но вот он, очередной сюрприз.
Но… сколько же тогда тебе?..
– Тридцать четыре. Мария родила меня в шестнадцать.
В голосе прозвучало раздражение, будто этот вопрос ему задавали тысячу раз и Зейн уже давно устал отвечать.
– Понятно. – Хотя нет, все равно непонятно. – Это, конечно, объясняет мою ошибку, но не оправдывает.
– Иона, не валяй дурака. Ничего особенного не случилось.
– Ничего особенного?! Я говорила с твоей мамой про любовь втроем! – взвизгнула Иона. – Ужас! Позор! Устроила бесплатный спектакль на глазах у всей семьи!
– Иона, – произнес Зейн тоном, исполненным бесконечного терпения. Нет, это еще хуже, чем жалость. – Вот война – это ужас и позор. Или голод в Африке. А у тебя так, маленькое недоразумение, ничего серьезного. Мы же латиноамериканцы, у нас в семье все женщины как порох вспыхивают. Да по нашей шкале это вообще не сцена, а нормальный, спокойный разговор.
Зейн объяснял ситуацию с самым невозмутимым видом. Конечно, его доводы заставили Иону немного приободриться, но реакция Зейна ее удивила. Иона ведь только что поставила его в глупое, смешное положение на глазах у всей семьи.
Любой другой бы разозлился. Неужели Зейну до такой степени безразлично, что о нем подумают родные?
Глава 9
– Зейн, с Ионой все в порядке?
Она испуганно съежилась при виде красавицы – матери Зейна, спешившей к ним по подъездной дорожке.
– Да, – чуть резковато ответил он. – Но мы уезжаем. Хватит с нас на сегодня.
Враждебная интонация заставила Марию вздрогнуть, и Ионе стало стыдно за Зейна. Нельзя так разговаривать с матерью.
– Извините за недоразумение, – успокаивающим тоном произнесла Мария. Кажется, и вправду чувствовала себя виноватой.
Иона чуть сквозь землю не провалилась.
– Меня часто принимают за сестру Зейна, но за любовницу – первый раз.
– Пожалуйста, не надо извиняться. – Иона прикрыла глаза. Нет, после всех этих глупых обвинений она не заслуживает, чтобы с ней разговаривали так по-доброму.
– Конечно, если бы Зейн поступил как полагается и сразу нас познакомил, ничего бы не случилось. – Мария повернулась к сыну: И не думай, будто я не заметила, как ты пытался улизнуть раньше времени.
– Между прочим, я вообще приходить не собирался, – процедил Зейн. – Скажи спасибо, что приехал.
Ошеломленная, Иона точно к месту приросла. Разговор явно был слишком личным и не предназначался для ее ушей, поэтому она решила вести себя как можно тише.
– Зейн, ну разве можно быть таким злопамятным? – проговорила Мария, ласково погладив сына по щеке.
Но Зейн отпрянул.
– Нам пора, – отрывисто произнес он.
В глазах его матери мелькнула затаенная боль.
– Прошу тебя, Зейн…
– Позвоню на неделе, – решительно перебил тот и быстро чмокнул Марию в щеку.
– До свидания, Иона, – произнесла Мария. – Надеюсь, еще увидимся.
Иона смотрела ей вслед. В воздухе после нее остался легкий аромат магнолии, придававший обстановке некоторую пикантность.
– Какая у тебя милая мама. Повезло, – пробормотала Иона. Последнее слово вырвалось само собой. – Зря ты на нее злишься. Это не ее вина.
– Понимаю, – с усталым вздохом проговорил Зейн, ведя Иону к машине. – Ну все, поехали отсюда.
В вечерних сумерках его темные волосы казались черными, а в тусклом свете далеких фонариков безукоризненный профиль был очерчен особенно четко. Но она заметила грусть на этом великолепном лице и поняла, что сегодня Мария не единственная, кто страдает. Иону охватило искреннее сочувствие.
Между тем Зейн открыл дверцу, и она села в кабриолет. Хотела спросить, в чем причина конфликта. У Ионы сложилось впечатление, что дело не только в ее истерике на танцплощадке. К счастью, она вовремя прикусила язык. Хватит лезть в чужие дела, она и без того сегодня отличилась.
Зейн сел за руль, но, когда поворачивал ключ зажигания, Иона не удержалась и все-таки спросила:
– Кстати, почему ты сразу не познакомил меня с Марией?
Закинув руку на спинку пассажирского сиденья, Зейн принялся выполнять сложный маневр – развернуться на узкой дорожке было не так-то просто. Потом ответил:
– Сам не знаю. Забыл. И вообще, я ее весь вечер не видел, только на танцплощадке встретились.
Иона сразу поняла, что Зейн говорит неправду, но побоялась высказывать сомнения вслух. Наверное, Зейн пожалел, что притащил практически незнакомую девушку на семейный праздник.
Тем временем почти совсем стемнело. Увитые виноградными лозами решетки отбрасывали длинные тени на асфальт.
Иона удобно устроилась на кожаном сиденье и, наслаждаясь освежающим ветерком, принялась разглядывать профиль Зейна. Да, такого красивого мужчины ей еще встречать не приходилось. Зейн буквально околдовал ее.
А теперь, когда Иона встретилась с его родными – и особенно с матерью, – она поняла, что Зейн скрывает какую-то тайну. Было во всей этой истории что-то загадочное. Может, причина в отце Зейна? В гринго, о котором с таким презрением рассказывала Хуана? Что это за злодей такой, почему любые разговоры о нем под запретом?
В голове роились вопросы, но Иона не имела права их задавать. И все же любопытство возросло так, что трудно было удержаться.
– А почему ты зовешь маму по имени?
Зейн долго молчал. Иона решила, что не расслышал, но наконец он произнес:
– Когда был маленький, говорил "мама". Но когда подрос, отвык. Так было легче.
– Почему? – повторила Иона. Уклончивый ответ заинтриговал ее еще больше.
Неужели трудно найти другую тему для разговора? Зейн оглянулся на сонно моргавшую Иону. Вид у нее был усталый.
– Не хочу рассказывать, – ответил Зейн, надеясь, что Иона вот-вот задремлет и тема закроется сама собой.
– И все-таки?..
– Только предупреждаю, ты со мной после этого дела иметь не захочешь.
– Почему?
Зейн изобразил что-то смутно напоминающее непринужденный смех.
– Ладно, если так настаиваешь, скажу. В старших классах у меня была самая молодая мама. И самая… – Зейн постучал пальцем по рулю, – интересная. – Зейна передернуло при воспоминании о похабном свисте и комментариях, которые ему приходилось выносить всякий раз, когда Мария появлялась в школе Джордж-Уоллес-Мемориал. – Мария пользовалась большой популярностью. Я выходил из себя, дрался, об этом сообщали Марии, но я не мог объяснить, в чем дело. Не хотел повторять все пошлости, которые про нее говорили.
Зейн сильнее надавил на педаль газа, вспоминая стычки с одноклассниками, – разбитые костяшки пальцев, синяки под глазами, струйка крови, стекающая с губы… Постоянные вызовы в кабинет директора, где Зейн иногда сидел часами, не желая ни оправдываться, ни просить прощения. Много лет в душе Зейна копился бесплодный гнев. С детства он негодовал из-за несправедливостей, которые приходилось выносить его матери только из-за того, что она молода и красива. Мария не сделала ничего плохого, но была обречена на жизнь, к которой никогда не стремилась. А где-то глубоко бурлила ярость другого рода, темная и разрушительная, – испепеляющая, бессмысленная ненависть к самому себе. Зейн не мог контролировать ее тогда, не хотел признавать и сейчас.
– С высоты прожитых лет, конечно, понимаю, что вел себя глупо, – продолжил Зейн. – Надо было поумерить гордость, включить голову и просто не обращать внимания на всякую ерунду.
– Ты просто защищал свою маму как мог, – возразила Иона вялым, полусонным голосом. – И вовсе это не глупо, а очень благородно. По-рыцарски.
Зейн пожал плечами. Реакция Ионы заставила его смутиться еще сильнее.
– Да брось, какой я рыцарь? Вот потому и начал звать Марию по имени, чтобы все думали, будто она моя старшая сестра, а не мама.
Иона тихо вздохнула. Между тем они уже доехали до шоссе.