- Женщины? - с сомнением в голосе переспросила Эми. - Я всего лишь в шестом классе.
- Не важно, - сказала Диана. - Главное правильно поставить себя.
Джулия наклонила голову и подмигнула солнцу.
- Женщины, - сказала Диана, - они сильные.
- Моя мама говорит дамы.
- Так тоже сгодится, - ответила Диана. - Каждый выбирает свой собственный путь. И становится сильнее по-своему. Вот я хочу, чтобы люди называли меня женщиной.
- Даже мы? Я и Джулия? Мы должны называть друг друга женщинами?
- Нет, - сказала Диана. - Мы же знаем, кто мы на самом деле, и поэтому можем расслабиться в своей компании. И если нам захочется, то будем цыпочками.
- Через неделю заканчивается учебный год. А потом я пойду уже в седьмой класс.
- Ого, - с выражением сказала Диана.
- Женщина-семиклассница, - сказала Эми, попробовав на языке эти два слова.
- Умная отличница, - добавила Диана.
- С подружками цыпочками, - продолжила Эми и расплылась в улыбке.
- Это про нас, да, Джулия?
- Бабенки, - сказала Эми.
- Девчонки.
- Диффчонки, - рассмеялась Эми.
- Гаааа, - произнесла Джулия.
- И это тоже мы! - воскликнула Эми.
- Три гаааа, спешащие навстречу морю, - сказала Диана, улыбаясь так, что у нее заболели щеки.
Теперь Эми была свободна!
Школьные будни наконец-то навсегда миновали. Ну, по крайней мере до сентября. В первую неделю каникул стояла сырая и теплая погода. Потом облако жары спустилось на Хоторн, и все пытались укрыться от зноя в тени.
В день летнего солнцестояния Диана подарила Эми соломенную шляпку. С широкими полями и голубой лентой она выглядела точь-в-точь как собственная шляпа Дианы. Эми до того полюбился новый головной убор, что она чуть ли не спала в нем.
Три "диффчонки" решили прокатиться на лодке по болотам. Благодаря стайкам крупной луфари вода приобрела серебристо-бирюзовой оттенок. Под свисавшими с берега ветвями деревьев затаилась серая цапля. Эми сунула руку за борт и побрызгала прохладной водой на ноги Джулии. Для Джулии Диана соорудила в гребной шлюпке небольшую кроватку между сиденьями, предусмотрительно накрыв ее синим зонтом.
- Какое у тебя самое любимое животное? - спросила Эми.
- Именно животное, а не вид? - переспросила Диана.
Эми удивленно охнула. Диана смотрела на вещи совсем под другим углом, из-за чего Эми иногда ощущала себя полной дурой. Дома люди так не разговаривали. Их ответы были довольно просты и понятны: "пес" или "заткнись, я смотрю телек". Но как бы странно это ни прозвучало, Эми не боялась показывать свою глупость в обществе Дианы. Она знала, что в конце концов Диана объяснит ей ход своих мыслей и Эми рано или поздно постарается его понять. И Эми чувствовала, что постепенно становилась умнее.
- Это как? - спросила Эми.
- Ну, к примеру, Стелла мое любимое животное. Но мой любимый вид животных - это каланы, а не кошки.
- Ничего себе! - Эми пока еще не ухватила точный смысл слова "вид", но была готова поразмышлять над ним на досуге. Они проплывали через заросли камыша, и она высматривала у кромки воды семейства каланов.
- А у тебя какое? - спросила Диана.
- Гааа, - сказала Джулия.
- Наверное, мое любимое животное это щенок, который живет у меня дома, или, может быть, Стелла. А вот что касается видов, - Эми попыталась правильно сформулировать свою мысль, - то мне больше всего нравятся киты и дельфины.
- Похоже, у вас с доктором Макинтошем общие интересы, - сказала Диана.
- Ага, - ответила Эми. С появлением в ее жизни Дианы она перестала заглядывать к нему. К тому же его офис находился в центре города, рядом со школой. Но от упоминания его имени у нее по-прежнему делалось тепло на душе.
- Кстати, как он там поживает? - поинтересовалась Диана, потихоньку работая веслами.
- Длииии, - сказала Джулия.
- О, у него все отлично. Я вчера разговаривала с ним по телефону.
- Хм, - ответила Диана.
Ты должна выйти за него замуж, чуть не сорвалось у Эми с языка, но она вовремя сдержалась. Эта мысль уже не впервые посещала ее. Когда они оказывались рядом друг с другом, то выглядели такими счастливыми. Они были знакомы со стародавних пор. И оба одинаково сильно любили Джулию. Но домашние происшествия научили Эми с осторожностью относиться к чувствам других людей, и она понимала, что Диана вряд ли обрадуется высказываниям по поводу ее вероятного совместного будущего с доктором.
Не подозревая об этом, Диана соревновалась за третье место среди самых важных живых людей в жизни Эми. Первой была ее мать, вторым доктор Макинтош, а Диана с Джулией третьими. На всех них с небес взирал погибший отец Эми. Так что в этом состязании участвовали только земные жители.
- У тебя есть братишки или сестры? - спросила Эми.
- Нет, - ответила Диана.
- Значит, ты тоже единственный ребенок в семье, - сказала Эми.
- Я всегда мечтала о сестрах, - сказала Диана.
Ах как часто Эми жалела, что у нее нет сестры? С которой можно было бы поделиться девчачьими секретами, любовью к матери и ненавистью к Бадди. Старшие сестры знали бы, как поступить. Они позаботились бы об Эми, наставив ее на путь истинный.
- А кто твой лучший друг? - спросила Эми.
- Не знаю. Наверное, мама, - ответила Диана.
Эми промолчала. Хотела бы и она сказать то же самое, но, к сожалению, это было невозможно. Для нее ее собственная мать и Люсинда находились словно на разных полюсах одной планеты.
- А что насчет тебя? - спросила Диана. - Вы с матерью хорошо ладите?
Эми кашлянула, притворившись, что не расслышала вопрос.
- Ты что-нибудь придумала? - спросила она. - Насчет сюрприза по случаю ухода на пенсию?
- Не знаю, - ответила Диана. - Ничего нового в голову не лезет.
- Не волнуйся, ты справишься.
- Забавно, - сказала Диана. - Прошлой ночью мне приснилось, будто Джулия окончила школу. После выпускного вечера я решила ее куда-нибудь свозить и, проснувшись, подумала, что нам всем следует отправиться в путешествие.
- В "Дисней Уорлд"! - воскликнула Эми.
Диана рассмеялась. Словно прочувствовав их настроение, Джулия принялась курлыкать. Эми была очень взволнованна. Подразумевала ли Диана и ее тоже? Она сказала "Нам всем следует отправиться в путешествие…" Но включалась ли в это "всем" Эми?
- Или еще куда-то, - сказала Диана. - Большой Каньон, Скалистые горы… Миссисипи, остров Принца Эдуарда. Мама обожает "Тома Сойера" и "Энн из зеленых крыш". Мы могли бы посетить места, где развиваются сюжеты этих книг. Вот о чем мне подумалось, когда я очнулась ото сна.
- Но как вы туда попадете? - спросила Эми, тайно молясь, чтобы Диана поправила ее и снова сказала "мы". Но ее ждало разочарование.
- Не знаю, - ответила Диана. - Мой сон оборвался на самом интересном моменте.
Руки Джулии месили воздушное тесто перед ее лицом.
- Всегда есть завтрашний день, - уверенно заявила Эми. - Может быть, завтра тебе опять приснится этот сон.
Диана направляла их лодку вперед по водной глади болот. Джулия посапывала у них в ногах. Засыпая, она сворачивалась в клубок, словно щенок на своей подстилке. Эми видела, что Диана не сводила с нее глаз. Диана наклонилась к Джулии, чтобы смахнуть влажные волосы со лба дочери, и погладила ее ладонью. Лицо Дианы выражало безмятежное спокойствие. Но так было не всегда. Теплый бриз шевелил тростник, и нещадно припекало солнце. Эми радовалась тому, что у них были шляпки, а у Джулии зонтик, и ей хотелось, чтобы их плавание продолжалось вечно.
Глава 9
Дни понемногу становились короче. Небо было белым, а воздух горячим. Над дорогой струилось марево. Диана с девочками купили себе по мороженому и теперь наслаждались им, сидя в тени на полянке для пикников.
Прошлую ночь Диане не удалось как следует выспаться. Джулия ворочалась с боку на бок. Дважды она срывала свой подгузник. Во второй раз она начала задыхаться, и Диане пришлось взять ее на руки, пока ее пульс не нормализовался, а грудь не перестала трепыхаться. Когда она все-таки заснула, то снова приняла свое обычное положение в позе эмбриона.
- Ммм, - сказала Эми, облизывая сладкий рожок. - Люблю апельсин с ананасом.
- А мне нравится с малиной, - сказала Диана. Они с Джулией поделили мороженое поровну, и она вложила ей в рот ложечку холодного лакомства.
- Почему ты назвала ее Джулией? - спросила Эми, с любопытством глядя на то, как таявшее мороженое стекало по ее рукам.
- Потому что это имя звучит благородно.
- Благородно? - спросила Эми и нахмурилась - как она обычно поступала, если не могла понять то или иное слово.
По ее манере речи Диана догадалась, что она не была начитанным ребенком, и это ее серьезно печалило.
- Да, - сказала Диана. - Я хотела, чтобы все знали, что она особенный, значительный человек.
- Но ведь так и есть, - сказала Эми, словно для нее это был самый очевидный факт на свете.
- Я знаю, - ответила Диана, подумав об уплывшем вдаль Тиме.
- Какое у нее заветное желание?
- Не знаю, - сказала Диана.
У них над головами дул ветер, шелестя листьями окружавшей их зеленой рощицы. Диана зачерпнула ложечкой мороженое.
- А как далеко бывала Джулия? - спросила Эми.
- Только здесь, - сказала Диана. - В окрестностях Хоторна.
- Хотелось бы куда-нибудь свозить ее, - сказала Эми, - в путешествие.
Огромный трейлер с шумом въехал на поляну. За рулем сидел пожилой мужчина. Припарковав машину у деревьев, они с женой вышли поразмять ноги. С ними была колли, и женщина выгуливала ее на поводке в высокой траве.
- В одном из таких вот, - сказала Диана. Она засмеялась, и Эми последовала ее примеру, одновременно рассматривая "виннебаго".
- Джулия, - сказала Эми, взяв ее ладошки. - Хорошенькая девчушка!
Джулия заломила руки и устремила взор к небу.
- А какая у тебя любимая мечта? - спросила Диана, повернувшись к Эми. - И в каком самом невероятном месте ты была?
- Эээ, - протянула Эми. - Не знаю. - В ее ответе проскользнула небрежность, словно это для нее ровно ничего не значило. - Окромя Хоторна я больше нигде не была.
Диана поколебалась, но лишь долю секунды. В конце концов, она была дочерью библиотекаря. - Кроме Хоторна, - мягко поправила она. - Не окромя. Ты слишком умна, чтобы говорить неправильно.
- Спасибо, - сказала Эми. И Диана вдруг пожалела о том, что вообще открыла рот.
- Расскажи нам о себе, - сказала Диана. - Мы столько времени проводим вместе, а ты постоянно отмалчиваешься.
- Дома у меня есть пес. Он спит на моей кровати и сторожит мою комнату, - проговорила Эми, потупив взгляд. - Он меня любит.
- Конечно, любит, - подтвердила Диана. - Как его зовут?
Эми не ответила. Она прикусила ноготь, а потом посмотрела на свое запястье.
- Нет, не любит, - сказала она. - Он спит в клетке.
- Эми… - только и смогла произнести ошеломленная Диана.
- Папа оставил мне свои часы.
- Я знаю, - сказала Диана.
- Этот большой трейлер… - пытаясь изобразить улыбку, воскликнула Эми. - Ты бы действительно решилась путешествовать в таком?
- Я просто пошутила, - ответила Диана.
- Это как в той истории, когда целая семья жила в одном большом башмаке. Мне кажется, что вы с Джулией заберетесь в него и уйдете.
- Ушедшие башмаки могут и вернуться, - сказала Диана.
Эми пожала плечами. Она ткнула носком своего ботинка колесо коляски Джулии. Джулия выкручивала свои руки, но в тот момент перестала. Ее ладони принялись выплясывать странный балет, разгребая воздух между собой и лицом Эми.
- Они могут, Эми, - повторила Диана.
Эми кивнула, но ничего не ответила.
У Дианы заколотилось сердце. Она хотела слишком много. Помочь Эми, быть хорошей матерью, хорошей дочерью, подарить Джулии жизнь нормальной девочки - свозить ее в другие города, чтобы она подышала свежим воздухом и поняла, как Диана ее любит. Съездить с ней на рождественское представление "Щелкунчика" в Нью-Йорке - ведь каждая мать и дочь должны были увидеть его вместе хотя бы один раз. Диане казалось, что это она постарела, а не ее выходившая на пенсию мать.
- Я знаю, каково чувствовать себя брошенной, - вслух сказала Диана. Эми повернулась к ней. - Это очень больно, - как бы про себя продолжала Диана. - И бесполезно притворяться, убеждая себя в обратном.
Эми заплакала, но она не хотела, чтобы Диана увидела ее слезы. Поэтому она наклонилась к Джулии и продолжила играть с ней. У Дианы сдавило грудь от того, что для этих детей она была единственной защитой и взрослым человеком. Она жалела, что рядом с ней не было Люсинды. И даже больше того, ее несказанно удивило, она хотела, чтобы здесь был Алан.
Но чему удивляться? Он заботился обо всех: об Эми, Джулии и Диане. Диане стало тяжело дышать, и она чуть не расплакалась. В такие моменты она тосковала по нему. Он был тем, кто знал, действительно знал, через что она прошла. Ей хотелось почувствовать себя в его нежных объятиях, но это было невозможно. Она вышла замуж за Тима. Спустя много лет Диана осознала свой роковой недостаток: она не знала, как выбрать человека, который по-настоящему любил бы ее.
Она тихо сидела и смотрела на руки дочки и ее подружки, выводившие незримые стихи в теплом воздухе чудесной маленькой рощи из березок и сосен, на столе для пикника, на таявшее мороженое и представляла, как хорошо было бы провести такой день вместе с настоящим другом, с Аланом.
На следующую ночь Джулия зашлась диким криком; Диана бросилась к ней и обнаружила свою малышку дышавшей так шумно, словно она только что пробежала марафон. Диана выполнила обычные действия в подобной ситуации: проверила, не застряло ли у нее что-нибудь в горле, чистый ли у нее подгузник, не прилипло ли что-то лишнее к ее коже. Джулия показалась ей больше, чем раньше: но неужели она могла подрасти за одну ночь? У Дианы сердце выпрыгивало из груди. Схватив телефонную трубку, она дозвонилась до автоответчика Алана и сказала, что у нее к нему срочное дело.
- Привет, Диана, - сказал он, перезвонив ей через пять минут. Хотя на часах было три утра, его голос звучал довольно бодро. - Что случилось?
Как это часто бывало, как только Диана набрала номер Алана, Джулии стало лучше. Ее дыхание нормализовалось, сердечко успокоилось. Возможно, ей приснился кошмар. Покрывшись потом и с несчастным выражением на лице она еле слышно плакала.
- Джулия задыхалась. Но теперь ей уже легче…
- Я сейчас буду.
- Нет, Алан, - сказала Диана, пощупав у Джулии пульс. - Извини, что я позвонила. Честно, она…
- Поступим так. Я встречу тебя в приемном покое, либо приеду на дом. Выбирай.
Прижимая к себе Джулию, которая постепенно затихла, Диана не решилась везти ее через спящий город. Они обе были в ночных рубашках без рукавов из белого хлопка, сквозь который прохладный воздух обдувал их теплые тела. На улице стрекотали сверчки, и висевший над горизонтом полумесяц проливал на болота слабый светло-коричневый свет.
- Наверное, на дом, - сказала Диана. Она вспомнила о том, как хотела, чтобы он очутился возле нее на полянке для пикников, и поняла, что у нее задрожали руки. Она попыталась унять собственные чувства; Джулия страдала, и ей требовался осмотр врача. - Спасибо, Алан.
Она пошла одеваться.
Припарковав свой старый "вольво" перед домом Роббинсов, Алан взял медицинский саквояж и направился к крыльцу. Уже много раз он проделывал этот путь, когда у Джулии возникали проблемы со здоровьем. Но сегодня сердце у него стучало, словно паровой молот. Он приехал помочь своей племяннице и был влюблен в ее мать. И такое положение вещей не менялось почти двенадцать лет. В кухне горел свет, и он разглядел Диану, сидевшую за столом. Она опустила голову, и ее лицо скрывала тень.
Шагая по тропинке, Алан думал о случаях ложных вызовов. Такое происходило регулярно три-четыре дня в неделю, и к тому времени, когда ему удавалось дозвониться до родителей, тревожные симптомы, как правило, исчезали. Кашель прекращался, падение с кровати не причиняло особых повреждений, а крики детей становились причиной большего переполоха, нежели сами болезни. По голосу Дианы Алан догадался, что обострение у Джулии миновало.
Но тем не менее он примчался сюда. И ничто не могло остановить его. Пусть она злится хоть до того самого дня, когда они оба умрут, но он все равно будет навещать их. Ночные птицы выводили причудливые трели, а на болотах повизгивало разное зверье. Сделав глубокий вдох, Алан постучал в дверь кухни.
- Мне так неудобно, - сказала Диана.
- С дыханием у нее все в порядке?
- Да, - сказала Диана, - и к тому же она быстро заснула.
Они стояли в дверном проеме на расстоянии вытянутой руки. Мотыльки порхали вокруг висевшего над крыльцом фонаря, по очереди ударяясь об его стекло. На Диане были джинсы и просторная белая рубашка. Алан гадал, была ли это ее ночнушка. Глядя на ее красивое тело и изящные формы, ему хотелось прижать ее к своему пылавшему сердцу.
- И все же давай я быстренько осмотрю ее, - наконец сказал он.
Кивнув, Диана впустила его в дом. Они поднялись по лестнице, и она провела его по небольшому коридору. Алан мог бы найти дорогу даже с завязанными глазами. За минувшие годы он выучил этот маршрут как свои пять пальцев, и отзвуки собственных шагов стали для него чем-то вроде безмолвной медитации - молитвой в защиту дочери Дианы.
Они вошли в комнату Джулии. Диана всегда оставляла включенным ее ночник. От него на спящего ребенка падало тусклое сияние, подобное тому, что окружало полумесяц в небе. Ее волосы разметались по подушке. Только во сне Джулия выглядела безмятежной и отрешенной. Диана стояла так близко к нему, что он чувствовал тепло ее тела.
- Видишь? - прошептала Диана. - С ней все хорошо.
Вынув стетоскоп, Алан осторожно перевернул Джулию на спину. Ее сонное дыхание перемежалось легким присвистом - словно из пробитой покрышки медленно вырывался воздух. Диана приспустила лямки ночнушки Джулии, и Алан прослушал ее сердце и легкие.
- Видишь? - сказала Диана.
Закрыв глаза и сосредоточившись, Алан не обратил на нее внимание.
- Она прекрасно себя чувствует, - опять сказала Диана.
Каждые семь ударов сердце Джулии приглушенно щелкало. Чтобы как следует удостовериться в этом, Алан послушал ее еще несколько минут. Щелканье впервые обнаружилось, когда ей было три годика. Тогда оно случалось через каждые десять ударов. Этим летом, по ночам, оно снова дало о себе знать. И вот теперь щелчки перемежались лишь семью ударами; Алан заметил эти изменения прошлым Рождеством.
- Видишь? - прошептала Диана, однако в глазах у нее отражалось беспокойство.
Передвинув стетоскоп, он прислушался к работе ее кишечника. Пальпируя ее живот, он пытался нащупать припухлости. Потом он аккуратно раскрыл ее подгузник и заглянул внутрь.
- Ну с ней все в порядке, - наконец сказал Алан, убирая стетоскоп.
Они спустились на первый этаж.
- Извини, что напугала тебя, - сказала Диана.