- Метис… - Она откинулась на спинку кресла и закрыла глаза. - Он женат, да? - сказала она, выпустив в меня струю дыма.
- Это имеет какое-то значение?
- Да или нет?
- Да.
Я вздохнул. Баксы можно заработать и в другом месте, а вот столовая у них отменная.
- Как ее зовут?
- Марина. Она сгодилась бы тебе в матери.
- Брак по расчету?
- В некоторой степени да. Мужчины любят обеспечивать себе спокойный тыл.
- Я так и знала. Он не похож на холостяка.
- На плейбоя тоже. Жена - это не сексуальное родство.
- Но и не духовное. Какое же?
- С возрастом многие начинают думать о потомстве.
- Макс уже позаботился об этом? Когда?
- Завтра его сыну год.
- Год назад в этот день он весь светился от счастья. - Она вздохнула. - Я была уверена, что это из-за меня.
- Ты не ошиблась. - Я протянул руку и коснулся ее плеча. - Неужели ты хотела бы родить львенка?
- Нет, - категорично ответила она. - Я не люблю маленьких детей. К тому же дети связывают, а я не хочу никакой ответственности. Метис, у тебя есть дети? Я покачал головой.
- Мы с тобой похожи. Я это сразу поняла. Не бойся, я ничего не скажу Максу. А как называет его жена?
- Максимом. Иногда Максимом Дмитриевичем.
- У нее нет фантазии.
- Послушай, детка, не пора ли тебе баиньки? - сказал я, вставая и притворно зевая. - Здесь такой воздух…
- Мне будет скучно одной. Особенно после того, что я узнала. Посидишь, пока я засну?
- Слуги настучат боссу.
- Боишься?
- Что мы больше не увидимся. К тому же, если честно, я не люблю гамбургеры и хот доги.
Она на секунду задумалась.
- Знаешь, где… моя комната? Я кивнул.
- В соседней стоит книжный шкаф. Откроешь дверцу и нажмешь на панель за "Античной мифологией". Сигнализация туда не проведена.
- Как я попаду в его кабинет?
- Очень просто. Одновременно с тем, как я войду к себе. На пульте загорится общая лампочка. Они не поймут, что открылись обе двери.
- Ясно. - Мне начинала нравиться эта игра. - Я сейчас поднимусь к себе и проникну на соседний балкон.
- Только не зацепи за штору.
- Постараюсь.
Мы с деловым видом сверили часы. Правильно говорят, что на работе нельзя пить. Тем более шампанское.
Я сел в кресло возле туалетного столика. Я видел в зеркало, как Полина скинула с себя одежду и юркнула под одеяло. Я вспомнил, как Лев рассказывал сегодня утром, что не может приучить Полину спать в пижаме. Честно говоря, я не знал, чего она от меня хочет. И чего хочу от нее я. Как-никак она была не просто девчонкой, а подружкой моего работодателя.
- Иди сюда, - велела она, выпростав из-под одеяла голые руки. - Сними туфли и ляг на кушетку. Макс сказал, что ты знаешь много сказок.
Я почувствовал себя разочарованным. Неужели я превратился в такого дремучего деда, что молодые красивые девушки отводят мне довольно скучную роль Бояна? Я растянулся на кушетке напротив кровати в туфлях. Это был своего рода протест. И она его оценила.
- Браво. Может, когда-нибудь мы станем любовниками. Нет, лучше сказать воз-люб-лен-ны-ми. Правда? Но так сразу нельзя. Даже если хочется. Сам себе потом станешь противным.
- Ты выбрала неудачное оружие мести. Во-первых, если это и случится, я не собираюсь трезвонить по всему свету. Во-вторых, мне кажется, Льву наплевать, с кем поиграет в любовь его львенок. Лишь бы только он не попал к нему под горячую лапу.
- Наплевать? - Она привстала, обнажив худые плечи. - Нет, ему вовсе не наплевать. Почему тогда вся прислуга и внутренняя охрана - женщины?
- Да? Оказывается, если бы не служба, я мог бы провести веселенькую ночку.
Она всерьез обиделась.
- Тебя никто не принуждал.
- Это уж точно.
- Надеялся, что я пущу к себе в постель?
- Боялся этого, как огня.
Она улыбнулась.
- Голубой Метис. Я теперь так и буду тебя называть.
- Можно задать нескромный вопрос?
- Валяй.
- Можешь ответить на него все, что хочешь, кроме правды, разумеется.
- Так и сделаю.
- Лев твой первый и единственный мужчина. Верно?
- Это два вопроса, - сказала она и почему-то вздохнула.
- Но ответ на них один. Угадал?
Она смутилась и даже, кажется, покраснела.
- Да.
- Тебе любопытно узнать, как это происходит с другими. Может, это на самом деле так здорово, как пишут в книжках.
- Ты глупый, Метис.
- Я Голубой Метис. Ты сама меня так окрестила.
Она снова улыбнулась.
- Я хочу выяснить, что за ощущение настоящая любовь. Ясно тебе?
- Спроси у Льва.
- Он этого не знает.
- Почему ты вдруг решила, что я…
Она вскочила и села в кровати. Я успел заметить, что у нее очень красивая высокая грудь.
- Я поняла это с первого взгляда.
- Интересно, на каком месте у меня это написано? - Я встал и подошел к зеркалу, притворившись, будто внимательно себя разглядываю. - И на каком языке.
Я услышал, как Полина всхлипнула. Этого еще не хватало! Ну да, детям нельзя пить много шампанского.
- Подойди ко мне. Ближе. Не бойся - я не собираюсь соблазнять тебя прямо сейчас. Если честно, я не знаю, как это делается.
Она плакала на моем плече. У нее были очень горячие слезы - я ощущал это сквозь рубашку. Я гладил ее по голой спине, при этом не чувствуя ничего, кроме жалости. Обычной слегка брезгливой жалости мужчины к плачущей женщине. Я знал: она представила сейчас, как Лев ложился в супружескую постель.
- Жена считает его примитивным. Я имею в виду секс. Возможно, у нее есть любовник.
- Этот мир устроен так гадко, гадко… - всхлипывала Полина. - Не хочу жить по его законам.
- Согласен. Лучше импровизировать. То есть плыть вольным стилем.
- Я хочу сделать ему больно, очень больно… Научи, как сделать ему больно?
- Продолжай вести себя как ни в чем не бывало.
- Я больше не смогу заниматься с ним любовью.
Я отстранил ее, держа за плечи и попытался взглянуть в зареванные глаза.
- Серьезно? А чем ты будешь с ним заниматься? Могу посоветовать конный спорт. Лев как огня боится лошадей. В особенности беременных кобыл.
Я рассказал, как в Афгане ему заехала копытом в живот брюхатая кобыла. Полина развеселилась. Обхватила меня за шею.
"Если здесь установлена скрытая камера, мне крышка, - думал я, напрасно пытаясь изобразить из себя бесчувственного истукана. - Не исключено, что Лев устроил мне проверку на вшивость. А, черт с ним, - мудро заключил я и обнял Полину. - Светиться так светиться".
- Спасибо тебе, Метис, - сказала она и, высвободившись, быстро скользнула под одеяло. - Извини - Голубой Метис.
Я встал и направился к холодильнику. Там тоже стоял этот чертов "Дом Периньон". Я представил, как Лев подает Полине в постель бокал с шампанским, как они пьют, переплетая руки, потом целуются…
Мне расхотелось шампанского, и я остановил свой взгляд на бутылке с "Туборгом".
- Я еще никогда не пила в постели шампанское, - услышал я жалобный голос Полины. - Пожалуйста, налей. Вообще предлагаю напиться ему назло. Он говорит, напиваются только девицы легкого поведения. Я придумала, как отомстить Максу, - я стану девицей легкого поведения.
Мы заснули в обнимку, хотя кроме слюнявых поцелуев между нами ничего не было. Полина напилась до бесчувствия. Я, признаться, выглядел не лучше.
Я проснулся по обыкновению в шесть и, быстро смекнув что к чему, тихонько встал и оделся. Потом огляделся по сторонам.
Одежда Полины валялась на полу. Я поднял кружевные трусики и аккуратно положил на кресло возле зеркала. Платье повесил в шкаф. Сполоснул в ванной бокалы. Пустые бутылки завернул в махровое полотенце. Избавлюсь где-нибудь в лесу.
Я подошел к окну и отогнул уголок шторы. Дождь. Это значит, что лодыри секьюрити сидят в будках. А если и ходят по дорожкам, то в своих капюшонах черта с два они меня услышат.
Я проник в кабинет и осторожно прикрыл за собой дверцу шкафа. Дверь на балкон была открыта. У меня по спине забегали мурашки.
Я увидел, как Лев расхаживает по крытой галерее внизу - с балкона его кабинета туда спускалась винтовая лестница. Потом я обратил внимание, что дверь кабинета закрыта неплотно.
Едва я успел проникнуть в свою комнату и, сорвав одежду, быстро скользнуть под одеяло, как услышал громкий стук в дверь. Она тут же открылась. Лев шагнул к кровати и сдернул с меня одеяло.
- Спишь, лодырь. Я уже полчаса как приехал. - Он принюхался. - Лакали за ужином шампанское?
- Да. Решил устроить проверку?
- Много чести. Тебе прежде всего. Генерал пригласил на холостяцкий ужин, потом парились в баньке. Я заехал за кое-какими бумагами.
- Мне одеться?
- Ты останешься. Она как, не очень переживает?
Его лицо приняло озабоченное выражение.
- Она очень скрытная, - уклончиво ответил я. - И непредсказуемая.
- Ты прав. Увы, мне пора. - Он нехотя встал. - Не давай ей много шампанского, ладно? - сказал он уже на пороге. - До завтра.
Я накрылся с головой одеялом и заснул облегченным сном грешника, успевшего купить индульгенцию до наступления Апокалипсиса.
- Поговорить нужно.
Я послушно встал с кресла и направился за ним в третий салон. Там, как мне удалось выяснить, не было этих зловредных "жучков".
- Пора покупать собственный самолет, - сказал я, развалившись на диване с сигаретой в руке.
- Не люблю выпендреж. Чем плох этот?
- Сменится власть - отнимут.
Лев усмехнулся и надел темные очки. В них он здорово смахивал на киношного мафиози.
- Власть сменится, люди останутся. Я, как ты знаешь, вне политики.
- Это тоже политика. Это…
- Хватит изображать из себя Караулова.
Я замолчал и отвернулся к окну. Через два с половиной часа мы должны были сесть во Владивостоке. Я чувствовал, как Лев ощупывает меня взглядом по частям. Именно чувствовал - у меня никудышное боковое зрение.
- Я хочу, чтоб ты женился.
- Что еще?
- Повторяю: хочу, чтоб ты женился.
- Это приказ?
- Ты свободный человек, Метис.
- Приятно слышать. От тебя тем более.
Лев щелкнул пальцами, и стюардесса принесла коньяк для него и сухой мартини для меня.
- Перед тобой откроются перспективы. Я позабочусь об этом.
- Не хочу работать в охране президента.
Лев сделал глоток коньяка и по-отечески снисходительно похлопал меня по плечу.
- Молодо-зелено. Из перекати-поля, как ты знаешь, даже настоящего костра не разведешь.
- И как скоро я должен превратиться в топливо для камина?
- Это уже серьезней. Чем скорей, тем лучше. У тебя есть девушка?
Я усмехнулся, окинув мысленным взором свои случайные и полуслучайные связи минувших лет. Смазливые мордашки, длинные ноги, красивое белье… Что еще?
- Я не хотел бы жениться на девственнице.
- Тебя никто не заставляет. Есть тут у меня на примете одна дама…
- У нас с тобой всегда были разные вкусы.
- Пожалуй. Но со стороны оно бывает видней. Тем более, я как никто другой желаю тебе добра.
- Искренне тронут.
Я приложил руку к груди и залпом допил свой мартини.
- Она приходится мне родственницей.
- Бабушкой, что ли?
Лев с трудом удержал улыбку. Марина говорила, он часто пересказывает за столом мои хохмы, и они дружно смеются.
- Татьяна твоя ровесница или годика на два моложе. Замужем не была, детей не имеет, образование высшее.
- Надеюсь, с пятым пунктом тоже все в порядке? - в тон ему спросил я.
- Можешь не сомневаться.
- Когда свадьба?
- Это зависит только от тебя. Дом в Кисляковском, как тебе известно, начнут заселять через три недели.
- Там уже все распределено.
- Ошибаешься. Президентский фонд не трогают до последнего.
- Понятно. Я бы хотел с отдельной спальней.
Лев обнял меня за плечи, наклонился к уху.
- Ты мне нужен, Метис. Очень нужен. Ты нашел к ней ключик. Она стала такой… ласковой и в то же время снисходительной. Еще две недели назад я и представить себе не мог, что смогу рассказать ей про сына, про Маришу. Теперь она сама про них расспрашивает. И я не чувствую в ее голосе ни ревности, ни злости.
- Решил меня отблагодарить? Надеюсь, у моей будущей жены есть дом во Флориде или на худой конец в Испании?
- Будет. Все будет. Все зависит только от тебя. Между прочим, я не собираюсь настаивать на кандидатуре моей родственницы. Если у тебя есть кто-то на примете, я не буду вставлять палки в колеса.
- Подумаю.
- Как долго?
- Это зависит от того… Нет, это ни от чего не зависит. Правда, я бы не отказался узнать, что за всем этим стоит.
Лев снова щелкнул пальцами, и стюардесса принесла нам то же самое. Только теперь это была двойная доза.
- Сделка, - сказал Лев, как только она ушла. - Между двумя старыми добрыми друзьями. Надеюсь, ты еще не вычеркнул меня из списка своих верных друзей?
- Допустим.
- Допустим, вы с женой поселяетесь в "Лесной розе". Вам отводят отдельные апартаменты, вас обеспечивают полным пансионом. До Москвы на машине сорок минут. В вашем распоряжении персональный шофер.
- Понятно. И овцы сыты, и волки целы.
- Я мог бы поселить тебя одного, но…
- Там даже в сортире камера.
- Не в этом дело. - Лев с брезгливым видом сосал кусочек лимона. - Мне нужно, чтоб было ощущение семьи. У Лины никогда не было настоящей семьи.
- Она может не ужиться с моей супругой. Ты что, потребуешь в таком случае развода?
- Да, - на полном серьезе изрек Лев. - Послушай, мне пришла в голову идея: мы познакомим их заранее.
- Я в тебе разочаровался. - Я отодвинул от себя недопитый бокал с мартини и отвернулся к окну. - Вот если бы ты сказал, что прежде чем кого-то мне подсунуть, ты проведешь с ней ночку-другую в постели, я бы оценил твою дружбу. А так - прости, но я обиделся.
Лев что-то соображал. Я знал, он порой злился на меня за мое словоблудие, хотя, думаю, больше из зависти. Когда-то мне завидовал весь факультет, а там были еще те Цицероны.
- Ты ей пока ничего не говори, - сказал Лев. - Может, она на самом деле будет против. Да и эта Татьяна, как мне кажется, мегеристая баба. А твоя как, не очень вредная?
Я расхохотался. Лев смотрел на меня с удивлением. Потом заулыбался сам.
- Ладно, не будем с этим делом спешить. Но дело в том, что я обещал показать Марише Италию.
- Когда?
- В конце августа. Всего две недели. У меня язык не поворачивается сказать Лине правду. Тем более, что…
- …В сентябре вы едете в круиз.
- Да. - Он снял свои мафиозные очки и взял меня за руку. - Тебе придется пожить в "Лесной розе". Иначе Лина соскучится. К тому же оттуда и позвонить будет непросто. Ну и как?
- Ничего не поделаешь - работа. - Я вздохнул. - Там по крайней мере есть с кем сразиться в бильярд?
- Спасибо. - У Льва растроганно поблескивали глаза. - Ты настоящий друг.
- Нравится?
У Полины были длинные прямые волосы удивительного пепельного оттенка, в которые она воткнула несколько мелких белых розочек. Сиреневое платье - Лев отвалил за него почти тысячу баксов - было его прощальным подарком.
- Очень. - Я даже зажмурил глаза. - Он так просил, чтоб ты прошлась в нем по подиуму. Думаю, ты первая женщина, у которой хватило ума сказать Льву "нет".
Она рассмеялась и присела в реверансе, обнажив загорелую ногу. Дело в том, что платье выбирал я. Думаю, Лев и не подозревал об этом глубоком разрезе сбоку.
- Он бы не разрешил мне носить его. - Полина подмигнула. - У тебя замечательный вкус.
- Нас увековечили для потомков. - Я махнул рукой в сторону дома. - От объектива не скроешь ничего.
- Он не увидит эту пленку до отъезда. А потом мне хоть трава не расти. - Полина скинула туфли и закружилась по траве. - Буду танцевать и веселиться ночи напролет. - Она подскочила и положила руки мне на плечи. - Ты хорошо танцуешь, Голубой Метис?
Я сделал шаг назад и обернулся. К тому времени я знал, где спрятаны камеры. Соответственно знал и те места, которые оказались за пределом съемочной площадки. Электронщики, оборудовавшие "Лесную розу", были либо недалекими ребятами, либо отнеслись к этому делу халатно.
Я пошел по тропинке вправо. Там, за голубыми елками, была круглая площадка. Полина засмеялась и, подхватив обеими руками подол платья, бросилась туда вприпрыжку, в два счета обогнав меня.
- Предпочитаю рок-н-ролл, но могу сделать исключение. Для красивой девушки. - Я обнял ее за талию и слегка прижал к себе. - Аргентинское танго.
Она чудесно пела. Танцевала еще лучше. Я на ходу скинул туфли. Очень жаль, что наш танец не запечатлелся на пленку для потомков.
- Ты чудо, - прошептала Полина и, покачнувшись, увлекла меня за собой в заросли флоксов. - Ой, мое парижское платье!.. Как ты думаешь, его можно стирать?
- И гладить тоже. - Я уперся руками в землю и посмотрел ей в глаза. И в ту же секунду вскочил на ноги.
- Ты куда?
- Предлагаю глотнуть холодного пива.
Она томно потянулась, потом быстро встала и крепко прижалась ко мне сзади.
- Погоди минутку…
Ее сердце билось где-то на уровне моего пояса. Очень сильно билось. Еще бы - мы танцевали минут пятнадцать без передышки.
- У меня в Москве невеста, - сказал я.
- Она не увидит. - Полина вдруг резко толкнула меня в спину обеими руками, и я чуть было не пропахал носом. - У тебя на самом деле есть невеста?
Она стояла, уперев руки в бока, и смотрела на меня в упор. Меня неприятно поразило выражение ее лица - оно было хищным и каким-то надменным.
- Это голубая мечта нашего общего друга. Я привык выдавать его желания за действительность.
- Макс хочет женить тебя? - Она тряхнула волосами и, взяв меня под руку, увлекла в сторону беседки: - Зачем, интересно, ему это нужно?
- Завидует моей свободе.
- Я тоже завидую. - Она на какую-то долю секунды прижалась щекой к моему плечу. - Как ты думаешь, Макс часто вспоминает обо мне?
- Утром и вечером, а еще во время ланча и файв о’клока. Да, я забыл: он пообещал думать о тебе, когда будет писать доклад для своего шефа.
- Он сейчас не пишет никаких докладов, - сказала она и жадно припала к запотевшей кружке с пивом.
- Хочешь сказать, Сундук будет импровизировать?
Она подняла глаза от кружки. Они были темные и очень грустные.
- Как ты думаешь, если бы я была женой Макса, он бы завел любовницу? - спросила она слишком серьезным тоном.
Я пожал плечами. Я искренне не знал ответа на ее вопрос.
- А ты?
Это прозвучало не менее серьезно.
- Не люблю спать на двух перинах. Помню, бабушка говорила, что мужчина, который спит в слишком мягкой постели, рано становится импотентом.
Полина вскочила с табуретки, чмокнула меня в щеку и тут же вернулась на место.
- Я не поеду без тебя в этот круиз. Я уже сказала об этом Максу.
- Он проглотил?
Она кивнула.
- Ничего себе. Так можно и безработным остаться.