- Он тобой ужасно дорожит. - Полина поставила пустую кружку на стойку и глянула на меня в упор. - Только честно: ты спал с его Мариной?
- Даже если бы я этого захотел, у меня бы… ничего не получилось от страха.
- А если захочешь со мной? Получится?
В беседке, насколько я знал, "жучков" не было. Правда, в зарослях неподалеку болтались секьюрити с радиотелефонами.
- Нет, - сказал я, затравленно озираясь. - Не захочу.
- Почему?
- Не в моих это правилах - заниматься сексом на рабочем месте.
- А если это не секс, а…
Лев оказался прав - мне на самом деле пора жениться. Сейчас на горизонте возникла бы моя милая супружница и прочитала мораль на тему моего безнравственного поведения. Уж лучше добровольно сдаться в плен какой-нибудь сварливой бабенке, чем очутиться во власти…
Я разбежался и, как был, в шортах и в майке, нырнул в бассейн. Мне, как и Льву, нравятся бассейны с прохладной водой.
- За руль сядешь ты.
Лев загорел и словно покрылся матовым блеском. Рядом с ним я чувствовал себя бледной поганкой.
Мне нравилось водить его "мерс". Тем более, что мы оба любим космические скорости.
Они привезли с собой кучу кофров. Хорошо, я догадался встретить Льва на двух машинах.
- Куда? - поинтересовался я, нахально обгоняя гаишника в "девятке".
- Отвезем Маришу домой, потом в офис.
- Ясно.
- Ты сказал по телефону, есть срочные депеши.
- Да.
Я видел в зеркальце расплывшееся лицо Марины. Три года назад она была клевой бабенкой. Роскошь и безделье далеко не всем на пользу.
Впрочем, вполне возможно, что во мне еще не умер люмпен.
- Хорошо отдохнули? - спросил я, обращаясь в Марининому отражению.
Ответил Лев:
- Скукотища. Рим похож на гигантскую толкучку. Но магазины там суперклассные. Правда, Мариша?
Она ответила кивком и сдавленным вздохом. Мне показалось, Марина чем-то расстроена. Кардинально, а не по какому-то пустяку.
- Откуда депеши? - Лев повернул голову в мою сторону. - Небось, из Нового света?
- Именно.
Я ни разу не был в офисе в его отсутствие. И по телефону с ним не разговаривал.
- Боюсь, придется заняться этим с места в карьер. У них сейчас сколько времени?
- Семь утра. Они начинают в десять.
- Чертовы капиталисты. - Он повернул голову в сторону Марины: - Ужинать не жди. Вообще я бы тебе советовал переночевать у родителей. Утром заберу вас вместе с Вовкой.
- Но я хотела…
- Я сам проветрю квартиру. Там наверняка душно. В Москве, как ты знаешь, жаркое лето.
- Ты когда за нами приедешь?
Лев с полминуты изучал циферблат своих новых "своч".
- В девять тридцать. В десять тридцать совещание. Давай на Ленинский, - распорядился он и откинулся на подголовник кресла.
Он пробыл наверху не больше пяти минут. Сказал, усаживаясь на место:
- Едем в "Лесную розу". Я и представить себе не мог, что буду так скучать по Лине. Надеюсь, у вас там все в порядке?
- Да, - сказал я, выруливая на "кирпич". Люблю умышленно нарушать правила.
- Может, соизволишь сообщить подробности?
- Мы по тебе скучали.
- Она не догадалась, что я был на отдыхе?
- Догадалась. Сразу же.
- Сомневаюсь. Я сказал ей, что еду в Бразилию и Аргентину по делам. - Лев беспокойно заерзал на сиденье. - Правда, там сейчас сезон ливней и вряд ли можно так загореть, но Лина наверняка не знает об этом.
- Выкрутишься как-нибудь.
- Что значит - выкрутишься? Я привез ей целый чемодан подарков.
- Их выбирала Марина?
- В общем да. - Он достал сигарету, хотя в машине обычно не курил. - Я ничего не понимаю в этих чертовых размерах. Я сказал, это для племянниц.
Я представил двух Львовых племянниц и невольно улыбнулся. Я знал, Марина не ладит с семейством старшей сестры Льва. Догадываюсь, каким дерьмом она набила чемодан. Он по своему обыкновению угадал мои мысли.
- Она только размеры уточняла. Все выбирал я.
- Понятно.
Ливень застал нас на выезде из Москвы. Он был такой сильный, что пришлось сбавить скорость.
- Лина меня не ждет, - сказал Лев, закуривая новую сигарету. - Сегодня среда.
Я молча кивнул.
- Ну и как вы проводили время?
- Без особых происшествий. Я научил ее играть в бильярд.
- Молодец.
- Так прямо и спроси: сексом занимались?
- Ну, ну. - Лев загасил в пепельнице недокуренную сигарету. - Честно говоря, я соскучился по твоим штучкам. Мариша правильно выразилась - ты вроде соуса для спагетти, то бишь для нашей безвкусной жизни. В Италии бедняки и те едят спагетти с соусом.
- Ты растолстел на этих спагетти.
- Это точно. - От втянул живот. - Придется поворочать железо. Между прочим, я бы не стал возражать, если бы вы с Линой занялись сексом.
- Мог бы сказать это до отъезда. Мы целых две недели потеряли.
- Наверстаете. - Лев достал из кармана жвачку и засунул мне в рот дольку. Он давно так не делал - с тех пор как мы учились в институте. В ту пору Лев здорово от меня зависел. Почти по всем предметам. - Мариша думала, это будет вроде медового месяца, а у меня как назло с сексом туговато стало. То ли еда там слишком сытная, то ли выпивал много. Наверное заметил - недовольна она, хоть и оделась с ног до головы. Пускай заведет любовника.
Я глянул на Льва с нескрываемым любопытством.
- Чего пялишься? Знаю: она еще молодая и горячая. А я для нее уже сгорел. Зачем бабу мучить?
- Потрясающее человеколюбие.
- Всего лишь житейская мудрость. Если она каждый раз будет меня с кислой физиономией встречать, а по ночам будить и сопли проливать, это уже не семейная жизнь, а кромешный ад. Согласен, жена - собственность мужа. Но своей собственностью можно по разному распорядиться. Конечно, сейчас столько всяких болезней ходит, но она у меня умница - как-никак медучилище закончила. Нажми-ка на газ.
Я подчинился, хотя стрелка спидометра уже лежала за отметкой "120".
- Но семью я сохраню во что бы то ни стало. Уж больно Вовик хорош. - Лев потянулся было за сигаретой, но передумал. - Я его обязательно до дела доведу. В однобоких семьях дети уродами вырастают. Физическими и моральными.
- Ты без отца рос, - напомнил я.
- И чего хорошего? Если бы не Афган, так бы и остался шпаной из арбатской подворотни.
Я прикусил язык. На эту тему со Львом спорить бесполезно. Что касается меня, война до сих пор снится мне в кошмарных снах.
- Вот и приехали. - Лев на ходу открыл дверцу и резво взбежал по лестнице.
Я не спеша отогнал машину в гараж, достал из кейса зонтик. Мне вдруг захотелось прогуляться. Мне всегда нравился запах мокрой сосновой хвои.
Я углубился в чащу. К тому времени я уже прекрасно ориентировался в местности и знал лазы в проволочной сетке-ограде. Их было два. Они были отлично замаскированы и вели в самый настоящий дремучий лес. Однажды мы с Полиной чуть в нем не заблудились.
Я ни о чем не думал. Вернее, запрещал себе думать. В последнее время у меня это получалось.
Я читал вслух Байрона, любимого поэта моей юности. Вперемешку на английском и русском. Потом перешел на Китса. Поэзия меня умиротворяет и расслабляет. Как секс с красивой понятливой девчонкой. Но такие редко встречаются. К тому же секс быстро надоедает. Поэзия не надоедает никогда.
Я вздохнул и повернул назад. Дождик припустил. Небо пронзила корявая ветка ярко-сиреневой молнии. Гром ворчал долго и лениво. Стало по-вечернему темно, хотя было всего около шести.
Лев схватил меня за грудки и чуть не сшиб с ног. Зонт выпал из моей руки и превратился в таз для сбора дождевой воды.
- Где она? Отвечай! Что вы тут затеяли?!
Передо мной были его глаза. Я уже видел Льва в подобном состоянии. Один раз. Человек, разъяривший его, превратился в пожизненного инвалида.
Он тряс меня безостановочно, накаляясь все больше и больше. Я понял, стоит мне упасть на землю, и он забьет меня до смерти ногами.
- Дай сказать, - удалось прохрипеть мне.
- Говори!
Он с силой оттолкнул меня, и я шарахнулся затылком о ствол сосны.
Я быстро собрался с мыслями.
- Она где-то здесь. Она же не знала, что ты приедешь. Она думала, что увидит тебя только послезавтра. Она переживала, - выпалил я скороговоркой.
Его черты слегка разгладились.
- Но где она?
Лев сделал шаг в мою сторону и стиснул кулаки.
- Может, пошла прогуляться и ее застиг дождь. Сидит в беседке или гроте.
- Я вышвырну вон всех этих глупых толстых баб. Пошли искать ее. - Он грубо дернул меня за руку. Я даже не попытался нагнуться за своим зонтом.
Полины не было ни в беседке, ни в гроте. Как выяснилось, она поднялась к себе в половине второго и больше ее никто не видел.
- Сволочи! Дармоеды! Дерьмо собачье! - Лев расхаживал из угла в угол ярко освещенной залы. - Может, ее украли? Может, она заблудилась в лесу и ее изнасиловали солдаты? Может…
Он молотил кулаками по мебели, стенам, перилам балкона. Мне казалось, у него случится удар. Потом он велел принести видеокассеты с сегодняшним материалом. Я видел, как мы с Полиной играем в теннис, потом сидим в шезлонгах - она в бикини, я в шортах. С утра было солнечно и жарко.
- Кто это? - спросил он у меня, тыча в экран телевизора пальцем.
- Понятия не имею. Ты же только что видел, как я уехал.
Я пялился на толстую спину какой-то женщины в пестром платье. Она пересекла лужайку, направляясь в сторону леса. В левом углу экрана фиксировалось время - было 1.21.32.
Женщина скрылась за деревьями. Через полторы минуты из дома выбежала веселая улыбающаяся Полина и, послав воздушный поцелуй камере, убежала вслед за толстой теткой.
- Ее украли! Ее выманили из дома и украли! - бушевал Лев. - Ее…
Экран вдруг покрылся белыми точками и погас.
- Что происходит? Что, черт возьми, происходит?!
- Думаю, отключили свет. Пройдет сорок секунд прежде чем сработает система переключения.
Лев витиевато выругался. Со времен Афгана я не слышал от него ни единого матерного слова.
На экране снова была лужайка и пронизанные солнечным светом сосны. Я отметил, что система переключения сработала через тридцать шесть секунд.
- За это время вряд ли успело что-нибудь произойти. - Лев так и впился в экран. - Черт, мы зря теряем время. Как ты думаешь, что предпринять?
У него дергалась левая щека.
- Позвони своим генералам, - нашелся я. - У них в распоряжении целое войско.
- Да, но…
- Скажи, пропала дочка.
- Ты прав. - Он схватил со стола трубку и вскочил с кресла. - Лучше я к ним съезжу. А ты останешься здесь, - велел он, не оборачиваясь. - Если будет что-то новое - звони.
Я поднялся в комнату Полины. На кровати лежал сарафан, в котором я видел ее в последний раз, у тумбочки стояли босоножки без пяток. Постель была разобрана и смята. Я подумал, что Полина сбросила старую шкуру и превратилась в какое-то иное существо. Я усмехнулся. Заглянул под кровать, потом в платяной шкаф.
- Ты где? - услышал я в трубке голос Льва.
- Обследую ее комнату.
- Правильно. Я как раз хотел сказать тебе об этом. Она могла оставить записку.
Я подошел к туалетному столику, выдвинул ящики. В глубине одного из них валялся черный парик. Я засунул его за пазуху.
- Ты что замолчал?
- Ничего нет.
- Ладно.
Он разъединил связь.
Я только сейчас почувствовал, что промок до нитки. Открыл холодильник и налил себе коньяка. Нужно переодеться. Но сначала не мешает принять душ.
Лев позвонил, когда я уже растянулся на прохладных простынях своей широкой кровати.
- Ты где?
- Обследую зал, потом собираюсь…
- Ложись спать. Я еду в Москву.
- Но…
- Она сбежала. Фокус со светом ее проделка.
- Да, но…
- Спокойной ночи.
Я услышал писк и гудки.
Несмотря на все мои приказы отключиться, мозг продолжал работать, прокручивая десятки вариантов. Наконец я нашел правильный. Прокрутил его несколько раз и удовлетворенно хмыкнул.
- Спишь? - рявкнул в трубке голос Льва.
- Да.
- Утром обследуй территорию.
- Слушаюсь.
- Ты мне завтра потребуешься.
- Понял.
- До утра.
Я засунул трубку под подушку. Я знал: в ней тоже есть "жучок".
…Она подсунула под меня руку и крепко прижалась к моей спине. У нее были ледяные ноги. Спросила, приложив губы к самому уху:
- Когда ты начал понимать?
Я натянул одеяло нам на головы и ответил, поворачиваясь к ней лицом:
- Когда увидел на кровати твой сарафан.
- Почему ты не сразу засунул эту дрянь под подушку?
- Я должен знать, где он.
Она впилась в мои губы, и я почти отключился, хотя в ту пору она еще не умела целоваться. Но первый поцелуй любовников запоминается сильней, чем все последующие ласки.
- Я не хочу, чтоб ты был его лакеем. Не хочу, - твердила она, осыпая меня поцелуями. - Ты красивый, умный, веселый. Я больше никогда не смогу с ним спать. Никогда. Мой храбрый Голубой Метис.
- Он может вернуться. Не исключено, что он нас проверяет.
- А, плевать я на него хотела. Ты его боишься? Скажи, ты очень боишься Макса?
- Теперь уже нет, - прошептал я, прижимая Полину к себе.
Телефон урчал уже давно. Я улавливал его настойчивые призывы сквозь толщу подушки, но был не в силах пошевелить рукой. Наконец я извлек трубку на свет божий.
- Уже шесть пятнадцать, - услышал я отнюдь не сонный голос Льва. - Я так и знал, что ты без меня разбаловался. Встань и займись делом.
- Ты где?
- В километре от усадьбы. - Он хрипло усмехнулся. - Испугались? Успокойтесь - я в собственной квартире. Послушай, Метис, она дрянь, правда?
- Не знаю. Нет, ты не прав.
- Посмотрим.
Он отключился.
Я опять засунул трубку под подушку и посмотрел на спящую Полину. Ее лицо было наполовину закрыто волосами. Я видел слегка приоткрытый по-детски пухлый рот и высунутую из-под одеяла ногу. Я наклонился, провел кончиком языка по ее губам. Она тихо простонала.
- Спи, - сказал я едва слышным шепотом. - Я тебя запру. Слышишь?
- Ты куда?
- Собрать твои вещи.
- Не забудь про медвежонка. Он под подушкой. Мой Микки…
- Ладно. Не вздумай открывать шторы.
- Знаю. Возвращайся скорей.
Ее заграничный паспорт лежал в сейфе под моими пистолетами.
Вряд ли они мне теперь пригодятся, но я нарочито медленно засунул их в карманы. Пускай себе камера пишет.
Я сложил вещи в сумку и вынес ее в залу. Потом вышел во двор и несколько раз обошел вокруг дома, делая вид, что приглядываюсь к земле. Отправился в гараж и сказал охраннику, что шеф вызывает меня в Москву.
Он вручил мне ключи от темно-синей "девятки".
Я поставил машину под балконом моей комнаты и быстро взбежал по лестнице. Полина сидела на кровати. В комнате было темно. Камера в таком режиме не работала.
Я взял ее за руку и подвел к окну.
- Все поняла, - сказала она одними губами. - Считать до тридцати.
Я бегом выскочил из комнаты. Щиток был в углу, за пальмой. Щелчок оказался очень сильным - дом словно вздрогнул. Я подхватил сумку и через десять секунд уже сидел на переднем сиденье "девятки". Полина была на нижней террасе под прикрытием розовых шпалер. Я открыл заднюю дверцу и подал машину задом. Она влезла в машину по-змеиному вертко. Я рванул сцепление.
В этот момент ожил телефон.
- Метис, ты слышишь меня?
- Да.
- Немедленно бери машину и дуй в Москву. Ты мне очень нужен.
- Слушаюсь.
- Постой. Скажи этой дуре Рыжовой, что Полина нашлась. Пускай сидят тихо.
- Где она?
Он как-то странно хмыкнул и, бросив "жду", отключился.
Я обмотал трубку тряпкой и засунул поглубже в бардачок.
- Надень. - Я протянул Полине черный парик.
Через секунду она уже была рядом со мной, положила мне на плечо ладонь, потом голову.
Она была в бикини. В том самом, в каком мы с ней загорали вчера утром.
- Помнишь, ты сказал, что… не захочешь со мной? Помнишь?
Я улыбнулся.
- Берешь свои слова назад?
- Ни за что.
- Но ведь ты сказал ночью, что любишь меня.
- Я должен был сказать это еще три недели назад, тогда бы не возникло недоразумения.
Она игриво шлепнула меня по руке.
- Когда ты станешь взрослым?
- Зачем?
- Чтобы воспитывать меня. Кто-то же должен довести меня до ума.
- Куда?
- Все равно. Лишь бы с тобой. Что-то придумал?
- Да, - сказал я и нахмурился. Мне не нравилось состояние вопиющей беззаботности, с каким я расставался с прежней жизнью.
Я отвез Полину на дачу к своей давнишней подружке, с которой мы не виделись лет пять. Мы приехали в Березки на электричке.
- С удовольствием помогу, - сказала Ирка, когда я кратко объяснил ей ситуацию. - Этот индюк должен когда-то получить по носу. Они уверены, им все можно.
Из чего я сделал вывод, что Ирке известно о Льве больше, чем я думал. И немудрено - она принадлежала к так называемой четвертой власти.
- Надеюсь, ты не сделаешь это темой своей очередной статьи? - поинтересовался я, когда она провожала меня до калитки.
- Нет. По крайней мере пока вам угрожает опасность. - Она дотронулась до моего локтя. - Слушай, у тебя с этой девочкой серьезно?
- Будем надеяться, что и у нее со мной тоже.
Я дружески подмигнул Ирке.
- Наконец наш мотылек опалил свои крылышки. А лампочка на самом деле очень яркая. Насколько я понимаю, Лева Халтурин решил, что деньги в наше время решают все. Он изменился с институтских времен.
- Мы все меняемся.
- Это точно. Счастливо.
Я обернулся, заворачивая за угол. Полина стояла на крыльце и смотрела мне вслед, растерянно улыбаясь. Ирка обняла ее за плечи и увела в дом.
Я думал о том, что теперь все зависит от того, захочет ли эта привередливая старая леди Судьба покровительствовать нам или же следует сделать ставку на Его Величество Случай, то есть собственную смекалку и ловкость.
- Почему ты так долго не отвечал? - звучали в трубке раскаты громоподобного баса Льва.
- Сели батарейки, а я только сейчас догадался.
- Что ты делал?
- Торчал в пробке на Новослободской. Потом принял душ и задремал. Я не спал всю ночь.
- Интересно, что ты делал?
По тону Льва я понял, что он выпил, причем изрядно. Пьяный Лев был для меня настоящим кроссвордом.
- Построил твоих секьюрити в шеренгу и по очереди трахнул.
- Ха-ха-ха. - Его смех был еще мрачнее голоса. - Я бы этих чертовых шлюх заточил в монастырь. Имеются соображения?
- Может, лучше при встрече?
- Я не хочу тебя сегодня видеть.
- А я-то надеялся выплакаться на твоем плече.
- О чем вы говорили с ней последнее время?
- О погоде, прочитанных книгах. Музыке. О предстоящем путешествии в дальние страны.