Девушка моего шефа - Наталья Калинина 3 стр.


- Он тобой ужасно дорожит. - Полина поставила пустую кружку на стойку и глянула на меня в упор. - Только честно: ты спал с его Мариной?

- Даже если бы я этого захотел, у меня бы… ничего не получилось от страха.

- А если захочешь со мной? Получится?

В беседке, насколько я знал, "жучков" не было. Правда, в зарослях неподалеку болтались секьюрити с радиотелефонами.

- Нет, - сказал я, затравленно озираясь. - Не захочу.

- Почему?

- Не в моих это правилах - заниматься сексом на рабочем месте.

- А если это не секс, а…

Лев оказался прав - мне на самом деле пора жениться. Сейчас на горизонте возникла бы моя милая супружница и прочитала мораль на тему моего безнравственного поведения. Уж лучше добровольно сдаться в плен какой-нибудь сварливой бабенке, чем очутиться во власти…

Я разбежался и, как был, в шортах и в майке, нырнул в бассейн. Мне, как и Льву, нравятся бассейны с прохладной водой.

- За руль сядешь ты.

Лев загорел и словно покрылся матовым блеском. Рядом с ним я чувствовал себя бледной поганкой.

Мне нравилось водить его "мерс". Тем более, что мы оба любим космические скорости.

Они привезли с собой кучу кофров. Хорошо, я догадался встретить Льва на двух машинах.

- Куда? - поинтересовался я, нахально обгоняя гаишника в "девятке".

- Отвезем Маришу домой, потом в офис.

- Ясно.

- Ты сказал по телефону, есть срочные депеши.

- Да.

Я видел в зеркальце расплывшееся лицо Марины. Три года назад она была клевой бабенкой. Роскошь и безделье далеко не всем на пользу.

Впрочем, вполне возможно, что во мне еще не умер люмпен.

- Хорошо отдохнули? - спросил я, обращаясь в Марининому отражению.

Ответил Лев:

- Скукотища. Рим похож на гигантскую толкучку. Но магазины там суперклассные. Правда, Мариша?

Она ответила кивком и сдавленным вздохом. Мне показалось, Марина чем-то расстроена. Кардинально, а не по какому-то пустяку.

- Откуда депеши? - Лев повернул голову в мою сторону. - Небось, из Нового света?

- Именно.

Я ни разу не был в офисе в его отсутствие. И по телефону с ним не разговаривал.

- Боюсь, придется заняться этим с места в карьер. У них сейчас сколько времени?

- Семь утра. Они начинают в десять.

- Чертовы капиталисты. - Он повернул голову в сторону Марины: - Ужинать не жди. Вообще я бы тебе советовал переночевать у родителей. Утром заберу вас вместе с Вовкой.

- Но я хотела…

- Я сам проветрю квартиру. Там наверняка душно. В Москве, как ты знаешь, жаркое лето.

- Ты когда за нами приедешь?

Лев с полминуты изучал циферблат своих новых "своч".

- В девять тридцать. В десять тридцать совещание. Давай на Ленинский, - распорядился он и откинулся на подголовник кресла.

Он пробыл наверху не больше пяти минут. Сказал, усаживаясь на место:

- Едем в "Лесную розу". Я и представить себе не мог, что буду так скучать по Лине. Надеюсь, у вас там все в порядке?

- Да, - сказал я, выруливая на "кирпич". Люблю умышленно нарушать правила.

- Может, соизволишь сообщить подробности?

- Мы по тебе скучали.

- Она не догадалась, что я был на отдыхе?

- Догадалась. Сразу же.

- Сомневаюсь. Я сказал ей, что еду в Бразилию и Аргентину по делам. - Лев беспокойно заерзал на сиденье. - Правда, там сейчас сезон ливней и вряд ли можно так загореть, но Лина наверняка не знает об этом.

- Выкрутишься как-нибудь.

- Что значит - выкрутишься? Я привез ей целый чемодан подарков.

- Их выбирала Марина?

- В общем да. - Он достал сигарету, хотя в машине обычно не курил. - Я ничего не понимаю в этих чертовых размерах. Я сказал, это для племянниц.

Я представил двух Львовых племянниц и невольно улыбнулся. Я знал, Марина не ладит с семейством старшей сестры Льва. Догадываюсь, каким дерьмом она набила чемодан. Он по своему обыкновению угадал мои мысли.

- Она только размеры уточняла. Все выбирал я.

- Понятно.

Ливень застал нас на выезде из Москвы. Он был такой сильный, что пришлось сбавить скорость.

- Лина меня не ждет, - сказал Лев, закуривая новую сигарету. - Сегодня среда.

Я молча кивнул.

- Ну и как вы проводили время?

- Без особых происшествий. Я научил ее играть в бильярд.

- Молодец.

- Так прямо и спроси: сексом занимались?

- Ну, ну. - Лев загасил в пепельнице недокуренную сигарету. - Честно говоря, я соскучился по твоим штучкам. Мариша правильно выразилась - ты вроде соуса для спагетти, то бишь для нашей безвкусной жизни. В Италии бедняки и те едят спагетти с соусом.

- Ты растолстел на этих спагетти.

- Это точно. - От втянул живот. - Придется поворочать железо. Между прочим, я бы не стал возражать, если бы вы с Линой занялись сексом.

- Мог бы сказать это до отъезда. Мы целых две недели потеряли.

- Наверстаете. - Лев достал из кармана жвачку и засунул мне в рот дольку. Он давно так не делал - с тех пор как мы учились в институте. В ту пору Лев здорово от меня зависел. Почти по всем предметам. - Мариша думала, это будет вроде медового месяца, а у меня как назло с сексом туговато стало. То ли еда там слишком сытная, то ли выпивал много. Наверное заметил - недовольна она, хоть и оделась с ног до головы. Пускай заведет любовника.

Я глянул на Льва с нескрываемым любопытством.

- Чего пялишься? Знаю: она еще молодая и горячая. А я для нее уже сгорел. Зачем бабу мучить?

- Потрясающее человеколюбие.

- Всего лишь житейская мудрость. Если она каждый раз будет меня с кислой физиономией встречать, а по ночам будить и сопли проливать, это уже не семейная жизнь, а кромешный ад. Согласен, жена - собственность мужа. Но своей собственностью можно по разному распорядиться. Конечно, сейчас столько всяких болезней ходит, но она у меня умница - как-никак медучилище закончила. Нажми-ка на газ.

Я подчинился, хотя стрелка спидометра уже лежала за отметкой "120".

- Но семью я сохраню во что бы то ни стало. Уж больно Вовик хорош. - Лев потянулся было за сигаретой, но передумал. - Я его обязательно до дела доведу. В однобоких семьях дети уродами вырастают. Физическими и моральными.

- Ты без отца рос, - напомнил я.

- И чего хорошего? Если бы не Афган, так бы и остался шпаной из арбатской подворотни.

Я прикусил язык. На эту тему со Львом спорить бесполезно. Что касается меня, война до сих пор снится мне в кошмарных снах.

- Вот и приехали. - Лев на ходу открыл дверцу и резво взбежал по лестнице.

Я не спеша отогнал машину в гараж, достал из кейса зонтик. Мне вдруг захотелось прогуляться. Мне всегда нравился запах мокрой сосновой хвои.

Я углубился в чащу. К тому времени я уже прекрасно ориентировался в местности и знал лазы в проволочной сетке-ограде. Их было два. Они были отлично замаскированы и вели в самый настоящий дремучий лес. Однажды мы с Полиной чуть в нем не заблудились.

Я ни о чем не думал. Вернее, запрещал себе думать. В последнее время у меня это получалось.

Я читал вслух Байрона, любимого поэта моей юности. Вперемешку на английском и русском. Потом перешел на Китса. Поэзия меня умиротворяет и расслабляет. Как секс с красивой понятливой девчонкой. Но такие редко встречаются. К тому же секс быстро надоедает. Поэзия не надоедает никогда.

Я вздохнул и повернул назад. Дождик припустил. Небо пронзила корявая ветка ярко-сиреневой молнии. Гром ворчал долго и лениво. Стало по-вечернему темно, хотя было всего около шести.

Лев схватил меня за грудки и чуть не сшиб с ног. Зонт выпал из моей руки и превратился в таз для сбора дождевой воды.

- Где она? Отвечай! Что вы тут затеяли?!

Передо мной были его глаза. Я уже видел Льва в подобном состоянии. Один раз. Человек, разъяривший его, превратился в пожизненного инвалида.

Он тряс меня безостановочно, накаляясь все больше и больше. Я понял, стоит мне упасть на землю, и он забьет меня до смерти ногами.

- Дай сказать, - удалось прохрипеть мне.

- Говори!

Он с силой оттолкнул меня, и я шарахнулся затылком о ствол сосны.

Я быстро собрался с мыслями.

- Она где-то здесь. Она же не знала, что ты приедешь. Она думала, что увидит тебя только послезавтра. Она переживала, - выпалил я скороговоркой.

Его черты слегка разгладились.

- Но где она?

Лев сделал шаг в мою сторону и стиснул кулаки.

- Может, пошла прогуляться и ее застиг дождь. Сидит в беседке или гроте.

- Я вышвырну вон всех этих глупых толстых баб. Пошли искать ее. - Он грубо дернул меня за руку. Я даже не попытался нагнуться за своим зонтом.

Полины не было ни в беседке, ни в гроте. Как выяснилось, она поднялась к себе в половине второго и больше ее никто не видел.

- Сволочи! Дармоеды! Дерьмо собачье! - Лев расхаживал из угла в угол ярко освещенной залы. - Может, ее украли? Может, она заблудилась в лесу и ее изнасиловали солдаты? Может…

Он молотил кулаками по мебели, стенам, перилам балкона. Мне казалось, у него случится удар. Потом он велел принести видеокассеты с сегодняшним материалом. Я видел, как мы с Полиной играем в теннис, потом сидим в шезлонгах - она в бикини, я в шортах. С утра было солнечно и жарко.

- Кто это? - спросил он у меня, тыча в экран телевизора пальцем.

- Понятия не имею. Ты же только что видел, как я уехал.

Я пялился на толстую спину какой-то женщины в пестром платье. Она пересекла лужайку, направляясь в сторону леса. В левом углу экрана фиксировалось время - было 1.21.32.

Женщина скрылась за деревьями. Через полторы минуты из дома выбежала веселая улыбающаяся Полина и, послав воздушный поцелуй камере, убежала вслед за толстой теткой.

- Ее украли! Ее выманили из дома и украли! - бушевал Лев. - Ее…

Экран вдруг покрылся белыми точками и погас.

- Что происходит? Что, черт возьми, происходит?!

- Думаю, отключили свет. Пройдет сорок секунд прежде чем сработает система переключения.

Лев витиевато выругался. Со времен Афгана я не слышал от него ни единого матерного слова.

На экране снова была лужайка и пронизанные солнечным светом сосны. Я отметил, что система переключения сработала через тридцать шесть секунд.

- За это время вряд ли успело что-нибудь произойти. - Лев так и впился в экран. - Черт, мы зря теряем время. Как ты думаешь, что предпринять?

У него дергалась левая щека.

- Позвони своим генералам, - нашелся я. - У них в распоряжении целое войско.

- Да, но…

- Скажи, пропала дочка.

- Ты прав. - Он схватил со стола трубку и вскочил с кресла. - Лучше я к ним съезжу. А ты останешься здесь, - велел он, не оборачиваясь. - Если будет что-то новое - звони.

Я поднялся в комнату Полины. На кровати лежал сарафан, в котором я видел ее в последний раз, у тумбочки стояли босоножки без пяток. Постель была разобрана и смята. Я подумал, что Полина сбросила старую шкуру и превратилась в какое-то иное существо. Я усмехнулся. Заглянул под кровать, потом в платяной шкаф.

- Ты где? - услышал я в трубке голос Льва.

- Обследую ее комнату.

- Правильно. Я как раз хотел сказать тебе об этом. Она могла оставить записку.

Я подошел к туалетному столику, выдвинул ящики. В глубине одного из них валялся черный парик. Я засунул его за пазуху.

- Ты что замолчал?

- Ничего нет.

- Ладно.

Он разъединил связь.

Я только сейчас почувствовал, что промок до нитки. Открыл холодильник и налил себе коньяка. Нужно переодеться. Но сначала не мешает принять душ.

Лев позвонил, когда я уже растянулся на прохладных простынях своей широкой кровати.

- Ты где?

- Обследую зал, потом собираюсь…

- Ложись спать. Я еду в Москву.

- Но…

- Она сбежала. Фокус со светом ее проделка.

- Да, но…

- Спокойной ночи.

Я услышал писк и гудки.

Несмотря на все мои приказы отключиться, мозг продолжал работать, прокручивая десятки вариантов. Наконец я нашел правильный. Прокрутил его несколько раз и удовлетворенно хмыкнул.

- Спишь? - рявкнул в трубке голос Льва.

- Да.

- Утром обследуй территорию.

- Слушаюсь.

- Ты мне завтра потребуешься.

- Понял.

- До утра.

Я засунул трубку под подушку. Я знал: в ней тоже есть "жучок".

…Она подсунула под меня руку и крепко прижалась к моей спине. У нее были ледяные ноги. Спросила, приложив губы к самому уху:

- Когда ты начал понимать?

Я натянул одеяло нам на головы и ответил, поворачиваясь к ней лицом:

- Когда увидел на кровати твой сарафан.

- Почему ты не сразу засунул эту дрянь под подушку?

- Я должен знать, где он.

Она впилась в мои губы, и я почти отключился, хотя в ту пору она еще не умела целоваться. Но первый поцелуй любовников запоминается сильней, чем все последующие ласки.

- Я не хочу, чтоб ты был его лакеем. Не хочу, - твердила она, осыпая меня поцелуями. - Ты красивый, умный, веселый. Я больше никогда не смогу с ним спать. Никогда. Мой храбрый Голубой Метис.

- Он может вернуться. Не исключено, что он нас проверяет.

- А, плевать я на него хотела. Ты его боишься? Скажи, ты очень боишься Макса?

- Теперь уже нет, - прошептал я, прижимая Полину к себе.

Телефон урчал уже давно. Я улавливал его настойчивые призывы сквозь толщу подушки, но был не в силах пошевелить рукой. Наконец я извлек трубку на свет божий.

- Уже шесть пятнадцать, - услышал я отнюдь не сонный голос Льва. - Я так и знал, что ты без меня разбаловался. Встань и займись делом.

- Ты где?

- В километре от усадьбы. - Он хрипло усмехнулся. - Испугались? Успокойтесь - я в собственной квартире. Послушай, Метис, она дрянь, правда?

- Не знаю. Нет, ты не прав.

- Посмотрим.

Он отключился.

Я опять засунул трубку под подушку и посмотрел на спящую Полину. Ее лицо было наполовину закрыто волосами. Я видел слегка приоткрытый по-детски пухлый рот и высунутую из-под одеяла ногу. Я наклонился, провел кончиком языка по ее губам. Она тихо простонала.

- Спи, - сказал я едва слышным шепотом. - Я тебя запру. Слышишь?

- Ты куда?

- Собрать твои вещи.

- Не забудь про медвежонка. Он под подушкой. Мой Микки…

- Ладно. Не вздумай открывать шторы.

- Знаю. Возвращайся скорей.

Ее заграничный паспорт лежал в сейфе под моими пистолетами.

Вряд ли они мне теперь пригодятся, но я нарочито медленно засунул их в карманы. Пускай себе камера пишет.

Я сложил вещи в сумку и вынес ее в залу. Потом вышел во двор и несколько раз обошел вокруг дома, делая вид, что приглядываюсь к земле. Отправился в гараж и сказал охраннику, что шеф вызывает меня в Москву.

Он вручил мне ключи от темно-синей "девятки".

Я поставил машину под балконом моей комнаты и быстро взбежал по лестнице. Полина сидела на кровати. В комнате было темно. Камера в таком режиме не работала.

Я взял ее за руку и подвел к окну.

- Все поняла, - сказала она одними губами. - Считать до тридцати.

Я бегом выскочил из комнаты. Щиток был в углу, за пальмой. Щелчок оказался очень сильным - дом словно вздрогнул. Я подхватил сумку и через десять секунд уже сидел на переднем сиденье "девятки". Полина была на нижней террасе под прикрытием розовых шпалер. Я открыл заднюю дверцу и подал машину задом. Она влезла в машину по-змеиному вертко. Я рванул сцепление.

В этот момент ожил телефон.

- Метис, ты слышишь меня?

- Да.

- Немедленно бери машину и дуй в Москву. Ты мне очень нужен.

- Слушаюсь.

- Постой. Скажи этой дуре Рыжовой, что Полина нашлась. Пускай сидят тихо.

- Где она?

Он как-то странно хмыкнул и, бросив "жду", отключился.

Я обмотал трубку тряпкой и засунул поглубже в бардачок.

- Надень. - Я протянул Полине черный парик.

Через секунду она уже была рядом со мной, положила мне на плечо ладонь, потом голову.

Она была в бикини. В том самом, в каком мы с ней загорали вчера утром.

- Помнишь, ты сказал, что… не захочешь со мной? Помнишь?

Я улыбнулся.

- Берешь свои слова назад?

- Ни за что.

- Но ведь ты сказал ночью, что любишь меня.

- Я должен был сказать это еще три недели назад, тогда бы не возникло недоразумения.

Она игриво шлепнула меня по руке.

- Когда ты станешь взрослым?

- Зачем?

- Чтобы воспитывать меня. Кто-то же должен довести меня до ума.

- Куда?

- Все равно. Лишь бы с тобой. Что-то придумал?

- Да, - сказал я и нахмурился. Мне не нравилось состояние вопиющей беззаботности, с каким я расставался с прежней жизнью.

Я отвез Полину на дачу к своей давнишней подружке, с которой мы не виделись лет пять. Мы приехали в Березки на электричке.

- С удовольствием помогу, - сказала Ирка, когда я кратко объяснил ей ситуацию. - Этот индюк должен когда-то получить по носу. Они уверены, им все можно.

Из чего я сделал вывод, что Ирке известно о Льве больше, чем я думал. И немудрено - она принадлежала к так называемой четвертой власти.

- Надеюсь, ты не сделаешь это темой своей очередной статьи? - поинтересовался я, когда она провожала меня до калитки.

- Нет. По крайней мере пока вам угрожает опасность. - Она дотронулась до моего локтя. - Слушай, у тебя с этой девочкой серьезно?

- Будем надеяться, что и у нее со мной тоже.

Я дружески подмигнул Ирке.

- Наконец наш мотылек опалил свои крылышки. А лампочка на самом деле очень яркая. Насколько я понимаю, Лева Халтурин решил, что деньги в наше время решают все. Он изменился с институтских времен.

- Мы все меняемся.

- Это точно. Счастливо.

Я обернулся, заворачивая за угол. Полина стояла на крыльце и смотрела мне вслед, растерянно улыбаясь. Ирка обняла ее за плечи и увела в дом.

Я думал о том, что теперь все зависит от того, захочет ли эта привередливая старая леди Судьба покровительствовать нам или же следует сделать ставку на Его Величество Случай, то есть собственную смекалку и ловкость.

- Почему ты так долго не отвечал? - звучали в трубке раскаты громоподобного баса Льва.

- Сели батарейки, а я только сейчас догадался.

- Что ты делал?

- Торчал в пробке на Новослободской. Потом принял душ и задремал. Я не спал всю ночь.

- Интересно, что ты делал?

По тону Льва я понял, что он выпил, причем изрядно. Пьяный Лев был для меня настоящим кроссвордом.

- Построил твоих секьюрити в шеренгу и по очереди трахнул.

- Ха-ха-ха. - Его смех был еще мрачнее голоса. - Я бы этих чертовых шлюх заточил в монастырь. Имеются соображения?

- Может, лучше при встрече?

- Я не хочу тебя сегодня видеть.

- А я-то надеялся выплакаться на твоем плече.

- О чем вы говорили с ней последнее время?

- О погоде, прочитанных книгах. Музыке. О предстоящем путешествии в дальние страны.

Назад Дальше