Я быстро продрог и вернулся в дом, где хозяйничали промозглые сквозняки. Обратил внимание на узкую дверь в коридоре. Она была не заперта.
Это оказался чулан со всяким хламом. Я нащупал цилиндр фонарика. С его помощью я отыскал ветхое одеяло, в которое с наслаждением завернулся.
И тут я увидел ее.
Это была пол-литровая бутылка, в которой плескалась прозрачная жидкость. Я сделал жадный глоток. Джин приятно обжег внутренности, мгновенно расслабил мышцы. Я устроился на крыльце, где было относительно тихо. Потягивал джин и любовался молниями, безостановочно прошивающими небо грубыми корявыми стежками. Из-за рева океана не было слышно грома, а потому гроза казалась ненастоящей.
Бутылка опустела, и я заснул на полу, натянув на голову одеяло. Мне снились сны…
Это были отдельные новеллы, но действующие лица в них оставались неизменными. Их было трое: Лев, Полина и я. В одной их этих снов-новелл я раскачивал лодку, в которой Лев с Полиной занимались любовью. Я делал это по приказу Льва, который стонал от наслаждения в такт моим движениям. Полина делала мне какие-то знаки - похоже, она хотела, чтоб я перестал раскачивать лодку. Но мне доставляло удовольствие ублажать Льва.
В другом сне я ехал на мотоцикле, стоя в седле. Я был абсолютно голый, и люди по бокам дороги что-то кричали и хлопали в ладоши. Потом я взлетел в воздух и, пролетев через огненную окружность, очутился в объятиях Полины. У нее были короткие черные волосы и густые загнутые кверху усы. От нее разило водкой. Мы упали в пыль, а Лев хлестал нас плетью, после стал пинать ногами. Мне все больше и больше хотелось заниматься любовью с девушкой с усами, которая, как я знал, была Полиной.
- Какая же ты сволочь! Грязная, вонючая…
Ее голос потонул в реве океана. Это уже был не сон.
Я сжался в комок и стиснул зубы. Полина колотила меня пятками, потом какой-то тонкой палкой. Так продолжалось несколько минут. Внезапно рев океана стих, и я больше не чувствовал никакой боли.
…Теперь я лежал на узкой жесткой кровати. Во рту было сухо и горько. Я чувствовал себя свиньей. Грязной, вонючей, безвольной и так далее.
Я смотрел на экран монитора. Я видел, как наш самолет оторвался от взлетной полосы, обрывающейся над водой. Безмятежно бирюзовая гладь океана на экране казалась еще ярче, чем в реальности. Наш "Боинг" стремительно набирал высоту.
Полина сидела через проход от меня. На ней были темные очки и тот самый парик, который я обнаружил в туалетном столике ее комнаты в "Лесной розе". Губы она накрасила вызывающе красно и очень жирно. На нее пялились все без исключения мужчины.
Я задремал под беседу моих соседей - пожилой пары из Дублина, которые после отдыха в тропиках ехали во Франкфурт-на-Майне навестить друзей. Обоих буквально распирало от восторга и впечатлений.
Когда я проснулся, кресло Полины оказалось пустым. Наш самолет приближался к Евразийскому материку, о чем самым подробным образом сообщал экран над моей головой. Я вытянул затекшие ноги и решил размяться. Вокруг было сонное царство: тот же экран сообщал, что время - два пятнадцать ночи по Гринвичу.
В салоне для курящих было несколько оживленней, хотя и здесь царил полумрак. Я услышал знакомый журчащий смех. Посмотрел туда, откуда он доносился. Полина сидела в последнем ряду слева, положив ноги на колени какого-то парня.
- Привет, папочка, - сказала она и помахала мне рукой. - Присаживайся к нам.
Парень уже протягивал мне пачку "Честерфилда". Я взял сигарету и сел в свободное кресло рядом с ними. Полина щелкнула у меня под носом зажигалкой.
- Это мой папочка, - сказала она, обращаясь к парню. - Папуля, а это Алвес. Представляешь, он отдыхал в "Сан-Суси". Помнишь, мы как-то ходили туда на дискотеку. Он говорит, что узнал меня, хоть я и изменила прическу.
Она расхохоталась, запрокинув голову.
- Добрый вечер, - сказал парень на ломаном английском. - У вас очень красивая дочка. Вы не будете возражать, если я немного поухаживаю за ней?
- Ни в коем случае, - заверил я этого Алвеса. - Только имейте в виду: Полли очень непостоянная особа.
Они дружно рассмеялись, и Полина еще удобней устроила свои обтянутые узкими джинсами ноги на коленях у Алвеса.
- Папочка, Алвес собирается пригласить меня к себе в гости. Он живет в Пальма-де-Мальорка. Ты, надеюсь, не будешь против?
- Мы посоветуемся с дедушкой Максом. Я постараюсь убедить его отпустить тебя в гости к Алвесу.
Я видел, что Полина крепко стиснула кулаки.
- Вы говорите по-испански? - неожиданно поинтересовался у меня Алвес.
- Да. Но моя дочка не говорит.
- Это к лучшему. - Он покосился на притихшую вдруг Полину. - Понимаю, это не мое дело, но… Словом, у нас в Испании несколько иные нравы, чем у вас в Англии. Понимаете, у нас католическая страна. Мне неловко сказать ей, но со мной летят друзья, и они могут рассказать моим родителям, что девушка положила мне на колени ноги.
- Что он сказал? Переведи, - потребовала Полина.
- Он просил у меня разрешения посадить тебя к себе на колени.
- Мог бы сказать это по-английски. Ты разрешишь, папочка?
Я пожал плечами и направился в туалет. Когда я вышел оттуда, кресла в заднем ряду были пустые.
Я не знаю, где сидела Полина остаток пути, - в самолете было много свободных мест. Мы встретились уже во Франкфурте, возле трапа.
- Ненавижу, - прошептала она, глядя куда-то мимо меня. - Старый безработный клоун.
- Ошибаешься. Мне дали работу переводчика в цирке.
Она скривилась от злости и бросилась к автобусу. Те два часа, что были между нашими самолетами, Полина ходила по магазинам, обрастая полиэтиленовыми сумками. Я сидел в баре и пил джин с тоником. Пока наконец не понял, что готов к этому звонку.
- Кто там еще? - услышал я раздраженный голос Льва.
- Какой-то господин Сори, - пролепетала секретарша. - Из Франкфурта-на-Майне. Говорит по-русски.
- Да, - ухнуло в моем ухе.
Пришлось призвать на помощь всю мою храбрость, чтобы произнести простое "здравствуй". На мою спину обрушился настоящий водопад пота.
- Здравствуй, - как ни в чем не бывало ответил он. - Какая у вас погода?
- Пасмурно и идет дождь.
Он довольно рассмеялся.
- А у нас солнце и ни облачка. Вы прилетаете "Люфтганзой"?
- Да. В одиннадцать вечера.
- Вещей много?
- Порядком.
- Я пришлю Костю.
- Спасибо. Послушай…
- У меня через пять минут конференция. Нужно еще кое-что просмотреть.
- Да, но…
- Костя отвезет ее домой. По пути забросит тебя. До свидания.
- Она говорит, ты пил не просыхая.
Я пожал плечами и отвернулся.
Лев сидел за рулем. За окнами желтели подмосковные березы. В машине пахло грибным лесом и сыростью.
- Ты раньше не был алкашом. Может, девчонка врет?
Он даже не взглянул в мою сторону.
- Она говорит правду.
- Не знал, что ты скиснешь от любовных неудач.
- Все сложилось слишком удачно, и я пил от скуки.
Я вздохнул. Меня тошнило от собственного юмора.
- Я был прав, когда хотел тебя женить.
- Выходит, что да.
- Она говорит, ты первый начал ей изменять. Если честно, я в это не верю.
- Это тоже правда.
- Что, там были свеженькие девчонки?
Лев слегка оживился.
- Там были старые потаскушки, лесбиянки и гомики.
- Так я тебе и поверил - вы были на одном из самых фешенебельных курортов.
- Мне все равно.
Наконец Лев удостоил меня взглядом. Я поежился.
- Не нравится мне твое настроение. Собственно говоря, что случилось?
- Ничего особенного. Если не считать того, что я увел у шефа подружку и стал ее сутенером.
Лев смеялся долго и, как мне показалось, от души.
- А что - тоже профессия. Говорят же, что деньги не пахнут.
- Они воняют.
- Не преувеличивай, старина.
Он не называл меня "стариной" со времен Афгана. Это явно означало перемену в наших отношениях. Вот только в какую сторону?..
- Я наверное должен попросить у тебя прощения, - сказал я, не отрывая взгляда от мокрого асфальта впереди.
- Допустим.
- Прости меня, Лев.
- Прощаю. Надеюсь, это послужило тебе хорошим уроком.
Он произнес это тоном проповедника. Я невольно усмехнулся.
- Думаешь, у меня есть шанс исправиться?
- Я в этом уверен. - На какую-то долю секунды он положил ладонь мне на плечо. - Ты мне еще потребуешься.
- Когда?
- Очень скоро. Наверное, ты слышал, что я начинаю избирательную кампанию.
- Поздравляю.
- Пока не с чем. Но я твердо надеюсь на успех.
Он остановился возле светофора. Я увидел в зеркальце дальнего обзора светлую "волгу", которая стала сбавлять скорость еще метров за сто пятьдесят до перекрестка. Когда она приблизилась, я разглядел две знакомые физиономии. С теми типами мне бы не хотелось встречаться даже в присутствии целого отделения милиции.
- Кто-нибудь знает про меня и Полину?
- Такое не скроешь. Тем более ты вел себя, как слон в антикварной лавке.
Лев явно остался доволен своей остротой - он рванул с места так, что у меня чуть не оторвалась голова.
- Я попал в немилость?
Я невольно оглянулся назад. Лев перехватил мой взгляд.
- Эти амбалы будут стеречь меня во время предвыборной кампании. У меня, как ты знаешь, есть враги.
- А я?
- Для тебя есть более подходящее место.
- Неужели? А я думал, мое место теперь на свалке.
- Туда успеешь. Все там будем, - философски заметил Лев.
- Слушаюсь.
Я распрямил плечи и сделал глубокий вдох.
- Так оно лучше. Тебе еще рано участвовать в собственной похоронной процессии.
- Наверняка считаешь меня неблагодарной свиньей.
- Свиньи не бывают благодарными. - Он подмигнул мне примирительно. - Это я ради красного словца.
- Понимаю. Но я… В общем, мне показалось, будто я ждал эту девчонку всю жизнь. Похоже, я ошибся.
- Ты избрал неверную тактику.
- А как бы на моем месте поступил ты?
Лев не мигая смотрел на дорогу. Похоже, он усиленно соображал.
- Во-первых, я никогда не окажусь на твоем месте. Во-вторых, не в моих привычках рисковать будущим ради сопливой девчонки. Даже если у нее такая роскошная…
Он грязно выругался.
- И все-таки?
- Я бы во всем признался шефу. И попросил бы у него совета.
Я присвистнул. И тут же больно прикусил губу.
Он покосился на меня не совсем дружелюбно.
- Помнишь Лельку Брынцалову?
Еще бы мне ее не помнить. Я обхаживал ее целый семестр. Она уже была готова лечь в мою постель, когда Лев увел ее что называется у меня из-под носа.
- До сих пор не могу понять, почему вы расстались.
- На нее положил глаз Витька Харченко. Разве ты про это не знал?
Витька был комсоргом нашего факультета. С Витькой считались даже преподаватели.
- Не знал. Если бы и знал, все равно бы не понял тебя.
- Этим мы друг от друга и отличаемся. Советую подумать над этим самым серьезным образом.
- Мы едем в "Лесную розу"? - вдруг осенило меня.
Лев даже не удосужился кивнуть.
- Она там?
На этот раз он все-таки кивнул.
- Да. Она нас ждет.
- Меня тоже?
- А почему бы и нет?
Лев глянул на меня с удивлением и укоризненно.
- Но… Собственно говоря, я был уверен, что между нами все кончено.
- Ты ошибся - все только начинается. Кстати, как здоровье твоей матери?
- В порядке. Уже передвигается по квартире.
В мое отсутствие мать сломала ногу.
- Надеюсь, через месяц ей снимут гипс.
- Да. А почему ты вдруг о ней вспомнил?
- Потому что каждая мать должна присутствовать на свадьбе собственного сына. Моя мать ради такого дела даже отложила отдых в Испании.
- Хочешь сказать, что собираешься меня женить? На Полине что ли?
- Наконец дошло. - Он рассмеялся и похлопал меня по спине. - Здорово я придумал, а?
- Она не согласится. Она ненавидит меня.
- Ошибаешься. Она хлопала в ладоши, когда я сказал ей об этом.
- Ты не Лев, а настоящий удав.
- Ну, ну, это уж слишком.
- Ты считаешь нас куклами или оловянными солдатиками.
- Разве это плохо?
- Хорошо. Но старые игрушки надоедают.
- Я консерватор по натуре. К тому же менять шило на мыло бесполезное занятие.
- Если бы можно было начать сначала…
Это вырвалось у меня криком души.
- Хватить хандрить. Все обернулось к лучшему.
Мы въехали на территорию "Лесной розы". День в день пять месяцев назад я впервые ступил на эту землю. С тех пор здесь мало что изменилось. Ну да, завяли розы, пожухла трава. Сосны остались такими же торжественными и неприступными. Я невольно позавидовал их постоянству.
- Люблю вечнозеленую растительность. - Лев подрулил к подножью лестницы, по которой уже спускались два лакея. - Я распорядился выкорчевать розы и посадить тую. Надеюсь, ты не против?
- Мне-то что? Заказываешь музыку ты.
Он окинул меня своим "взглядом на прочность". Как ни странно, я его с честью выдержал.
- Да. Но тебе придется следить, чтоб все играли строго по нотам.
Полина выглядела чудесно. Ей очень шел жакет из сурка, который она купила во Франкфурте. Она перекрасилась в платиновую блондинку и сменила цвет помады на более спокойный.
- Я нравлюсь тебе? - спросила она, когда Лев отлучился на несколько минут.
- Нет.
- Почему? - Она искренне удивилась. - Все считают, я очень похорошела.
- У меня плохой вкус.
- Неправда. Он у тебя замечательный. Она хотела сказать что-то еще, но на веранду вышел Лев.
- Вызывают на совещание. - У него был озабоченный вид. - Нет, ты остаешься, - велел он, увидев, что я приготовился встать. - Вот тебе ключ от сейфа. Звонить мне будешь по номеру два семь один и дальше прежние цифры. Проводи меня к воротам.
Когда мы шли по усыпанной хвоей дорожке, он сказал, глядя себе под ноги:
- Мариша в курсе, что ты женишься. Я сказал, девчонка совсем молоденькая и ты ничего толком про нее не знаешь.
- Это так и есть.
- Мариша велела передать тебе привет.
- Спасибо.
- Она ни о чем не догадывается. - Лев многозначительно хмыкнул. - Или прикидывается. Но это ее дело.
- Понял.
- Бабы не должны знать о нас всю подноготную. Ты хочешь что-то спросить?
Он замедлил шаги и повернул голову в мою сторону.
- Пожалуй, да. Как мне себя вести с Полиной?
- Умора. Как мужчина с женщиной, как же еще? Черт возьми, да трахни ее наконец - баба уже почти две недели без мужика.
- А ты?
- А мне зачем? У меня избирательная кампания началась. Да и у этих проклятых капиталистов столько болезней. Причем многие, я слышал, не сразу дают о себе знать. Мне сейчас ни к чему рисковать.
- А если у меня ничего не получится?
- Тоже не беда. Солдатики отдерут, если ей приспичит. Или кто-нибудь из охраны. Я, как ты заметил, сделал теткам под зад коленкой.
- Но если она станет моей женой… Я не хочу, чтоб моя жена…
- Сам за ней и следи. Любишь кататься, люби и саночки возить. Кстати, с сегодняшнего дня ты мой референт по международным вопросам. На пресс-секретаря, как мне сказали, ты не потянешь - не тот авторитет. Хотя со временем чем черт не шутит. - Усаживаясь в машину, он сказал: - До свадьбы вам придется спать в разных комнатах. Сам понимаешь - ты теперь официальное лицо. Полину переселили в твое крыло, предпоследняя дверь направо. Камеры на ночь отключают.
Я стоял в воротах и смотрел вслед быстро удалявшейся машине. Потом медленно поплелся к лестнице. Я одолевал последнюю ступеньку, кода зажурчал сотовый телефон.
- Забыл сказать самое главное. - Лев громко сопел в трубку. - Ты хорошо меня слышишь?
- Да.
- Думаю, тебе следует знать, что ты скоро станешь отцом.
- Но…
- Она уверена, что это твой ребенок.
- Может… - Я вовремя спохватился и прикусил язык. - Может, это еще не точно?
В трубке раздался удовлетворенный смех.
- Куда уж точней. Я так и знал, что ты обрадуешься.
1
Сорт шоколадки с начинкой из кокосовой мякоти.
2
Виноватый (англ.).