Вечер дня рождения Бет был официальным. Девушки пришли в вечерних платьях, а парни в костюмах. Стоило ожидать появления Калеба хорошо выглядевшим, но чтобы так! В сером костюме и черной рубашке без галстука, он выглядел дивно красивым, еще красивее, чем вчера, когда мы ездили в Лутон. Черные как смоль пряди падали ему на лоб и создавалось впечатление, что за ним по пятам ходит парикмахер - его волосы постоянно пребывали в каком-то живописном беспорядке. Хотелось запустить руку в его волосы и еще немного растрепать. Серебристые глаза окинули нас лукавым взглядом, и он оттащил Итона к группке девчонок ждущих приглашения на танец, как всегда парней не хватало.
Сегодня у него не было времени для передышки, Калеб перетанцевал со всеми девушками и так сильно отличался от остальных парней в зале. Не только осанкой и движениями, чью не природную элегантность трудно было скрыть, но и красотой. Окинув взглядом зал, я всегда легко находила Калеба. Калеб двигался как танцор, я следила за каждым его движением, которое оказывалось легким, точно ему вовсе не приходилось это контролировать. Словно это не он сдерживался, чтобы передвигаться по помещению, так же медленно, как и все мы.
Его глаза перехватывали мой взгляд, будто он только и ждал, когда я на него посмотрю. А может он искал и меня так же?
Я и не заметила, как перестала замечать окружающую меня действительность, и смотрела только на Калеба. Смущенное покашливание Евы вернуло меня назад на шумную вечеринку и мелькание разноцветных пятен перед глазами, танцующих. Покраснев, я повернулась вновь к Еве.
- Прости, что-то я задумалась.
Кого ты обманываешь, говорили глаза Евы, и мне трудно было удержаться, чтобы не поведать ей о нашем с Калебом секрете. В любом случае, чтобы Ева сейчас не подумала, мне было интересно ее мнение. И я так же хотела дослушать ее откровенный рассказ о чувствах к Грему. Не смотря на то, что мне было тяжело слушать ее. Я доверяла мнению Калеба, относительно его отца, и если он говорил, что Ева не нравиться тому, так оно и было. Мне и раньше не доводилось замечать за Гремом ничего подобного. По его рассказам было понятно - он по-прежнему любил свою жену Патрицию. Продолжал ее искать с тем же рвением, что и 50 лет назад. Не буду спорить, с появлением нашей семьи, его поездки стали не так часты. И звонки, первое время нервировавшие меня, тоже поутихли, словно, те люди, поставлявшие ему информацию, получили отпуск.
Я понимала, каким оплотом Терцо и Самюель стали для Грема. Он и Калеб будто бы не могли найти друг в друге поддержки. Калеб любил отца и не понимал его при всей своей любви. Грем просто не желал навязывать сыну свою выбранную дорогу вечных поисков. В таком положении они жили до того момента, пока моя семья не приехала сюда.
- И что было дальше?
Ева пожала плечами. Смотря на нее, я не могла понять, почему мы не можем жить именно без этих мужчин. Через несколько лет, когда она, наконец, поймет, как красива, десятки парней падут перед ней, но и тогда, я точно знала это, Ева не сможет забыть Грема. Как нечестно!
- Дальше появилась бабушка, и без допроса не собиралась отпускать Грема.
Мы понимающе переглянулись. Что-то подобное бабушка Евы устроила и мне в мой первый день в школе.
- Она выпытывала у него про сына, почему они переехали в наш маленький городок и где его жена. Последнее меня интересовало больше всего.
На миг она умолкла, и ее лицо приняло виноватое выражение, будто бы она вспомнила что-то очень постыдное, в чем все же сбиралась мне признаться.
- Ты не представляешь, как я обрадовалась, узнав, что жена от него ушла, и он один! Сначала, я почувствовала себя гадкой, - он же любил ее, и значит страдал. Но не радоваться я не могла. И с того времени все надеялась: может он, со временем захочет,…сможет еще кого-нибудь полюбить?
Отчего же я не представляла? Представляла, причем намного лучше, чем ей кажется. Не я ли радовалась, что жена Калеба не выжила? С моей стороны такие мысли не менее низки, чем с ее. Если бы Лиса-Мария была жива, мы с Калебом никогда не были бы вместе. От Евы я ни чем не отличалась. Так же безумно любила и страдала.
- Теперь вот не знаю, радоваться мне или огорчаться - Грем ни с кем в нашем городке не сошелся, а многие старались, поверь. Значит, в некоторой мере остается надежда…
Щеки Евы залились пунцовым румянцем. Теперь мне стало просто до слез жалко подругу. Потому что я не хотела развеивать ее призрачные надежды на то, что у нее есть шанс. От этого ситуация не менялась - шансов не было. Грем никогда не посмеет так же как сын, построить свои отношения с человеком, для этого он слишком рассудителен. Связать свою жизнь с Евой, подвергнуть опасности и свою и ее жизнь. Другое дело я - мне известна жизнь с вампирами, и я готова сделать шаг на встречу их образу жизни. Ева жила с Гремом в двух разных мирах, и их разделял не только возраст Грема и его любовь к Патриции, но и ее сущность. Они принадлежат к двум разным видам, между которыми не должно быть отношений. Чтобы это изменить она должна быть Особенной, но, насколько я знала, ее запах крови, ни чем не отличался от других.
Ева закончила свой рассказ так, что я должна была ей ответить. Я молчала, и она грустно улыбнулась.
- Ты ничего не говоришь, а это означает - мне не стоит даже надеяться.
Сконфужено отвернувшись от Евы, я думала, как поступить. Соврать, и успокоить лживыми словами? Или сказать правду, разбив тем самым ей сердце?
Пусть второй вариант был жесток, зато так она сможет строить свою жизнь дальше без Грема. В ее планах на будущее было остаться жить здесь, поступить в Бредфорд, и возвращаться каждый день с учебы домой. По-прежнему навещать Калеба и надеяться. Ей не стоило так поступать со своей жизнью, даже не смотря на всю отчаянную любовь к Грему. Надо ехать как можно дальше, оставить болезненную любовь, отравляющую ее. Как раз то, что я планировала для себя, потому что не надеялась на взаимность Калеба. Она могла так оставить себе не только гордость, но и вернуть свою жизнь, освободиться из-под контроля внешности Грема.
- Будь реалисткой. Тебе остается этот год доучиться здесь, а потом весь мир открыт перед тобой. Уезжай подальше от дома, чтобы не было соблазна часто возвращаться домой.
Ева затихла. Ее взгляд не был бездумным, он просто ничего не выражал. Она выглядела как человек, давно принявший решение. Пожалеть ее сейчас, означало бы унизить. Мне бы ее силу воли.
- Честно говоря, я давно приняла такое решение, просто не знала с кем поделиться и ждала подходящего времени сказать бабушке. Но вчерашний звонок родителей все решил.
Ева подняла на меня сухие глаза, и я не знала, радоваться ее сдержанности или нет.
- Мама сообщила, что беременна. Они были так счастливы, даже забыли спросить как у меня дела. Я на них не в обиде. Это только подтвердило, что стоит начать жить отдельно от всех, своей жизнью. Они будут жить по-другому и мне нужно попробовать.
Я быстро-быстро заморгала, не желая расплакаться. Мне не хотелось расстраивать Еву, когда она и сама была в плохом настроении. Слезы ей не помогут.
Когда передо мной внезапно возник Калеб, я с такой радостью кинулась к нему, от чего он оторопел.
- Если бы знал, что ты так соскучилась, давно бы пришел.
- Глупый, - всхлипнула я. А когда я по нему не скучала?
- Что случилось?
Он с таким суровым неудовольствием смотрел на мои мокрые глаза, трудно было удержаться от улыбки.
- Нелегко разбивать чьи-то надежды.
Я отказалась от соблазнительной мысли положить свою голову ему на плечо. Вокруг были все наши друзья, и я догадывалась, сколько пар глаз в данный момент следило за нами.
Калеб понимающе посмотрел туда, где осталась сидеть Ева.
- Я хотел с ней поговорить о Греме, но она перевела разговор на другую тему. Мы с ней так давно дружим, и мне неприятно знать, как она страдает.
- Поверь, она держится намного лучше меня.
- Ева сильная, и редко с кем делиться своими проблемами, а особенно чувствами. Если бы я знал раньше, что все дело в Греме…
- Ты не мог знать.
Я видела, что Калебу небезразлично происходящее с Евой. Уже привычная ревность непроизвольно, холодком прошлась по шее. Но я подавила ее. Как можно быть такой? Калеб ее старый друг. Они почти как брат и сестра, и с того времени, как я вошла в его жизнь, то невольно отобрала его у нее. А Ева по-прежнему хорошо ко мне относилась.
Подняв глаза на Калеба, я поняла, что его настроение изменилось. Он смотрел на меня потеплевшим взглядом, и мелкие серебристые крапинки заискрились в его серых глазах.
- Как же мне хочется тебя сейчас поцеловать.
И мне. Не здесь и не сейчас, к сожалению.
После танца нас быстро разъединили. Калебом завладела Сеттервин, ко мне подскочила именинница, уже захмелевшая от нескольких бокалов шампанского. Бет обняла меня и радостно рассказывала о подарках, и о том какая молодец Оливье, устроила ей такую вечеринку.
Мне тоже понравился вечер, но я мечтала о совершенно ином дне рождения. Не хочу видеть чужие лица, а только своих друзей. Может оно и к лучшему, раз не приедут остальные члены моей семьи. Если девочки увидят Прата и Ричарда, в городе начнется новая эпидемия, подобная той, что и с Калебом.
- Это мой лучший день рождения! Мы даже ни разу не поссорились с Теренсом!
Смотря на раскрасневшееся лицо Бет, такое очаровательное, я понимала - именно так и должен выглядеть ребенок. И около нее я чувствовала себя старше.
Бет начинало развозить от выпитого, и чтобы ей не стало хуже, пришлось ее усадить за барную стойку и отпаивать крепким кофе. Не хотелось, чтобы она провела свое шестнадцатилетие в пьяном полусне. Спустя несколько минут меня сменил Теренс, и с чистой совестью можно было ехать домой.
Вечеринка должна продолжиться до 4–5 утра, но желательно без меня. Когда я уходила Ева активно влилась в круг танцующих и думаю, виной тому был бокал шампанского в ее руке.
Увидев, как я одеваюсь, Калеб не пошел за мной. Я знала, все равно встречу его сейчас на улице.
Ни кем не потревоженная я дошла от дверей бара до своей машины, оставив позади шум, гам и ужасающую, давящую жару. А также запах еды, алкоголя и сигарет.
Руки быстро замерзли на холоде, и негнущимися пальцами трудно было попасть в замок своей машины. Неожиданно, чьи-то ловкие пальцы перехватили ключи, и я с облегчением увидела рядом Калеба. Он открыл дверцу и вдруг растаял в темноте. Только что был, и вот его не стало.
Я поняла причину его исчезновения, когда услышала приближающиеся шаги, четко слышные в отдаление от неугомонного бара.
- Ты уже домой?
Возле меня остановилась Оливье и Дрю. Отметив лимонно-бежевое платье Оливье я, не без злорадства, заметила, как его подол волочился по грязной земле. Первый признак усталости, по которому я понимала, мне срочно нужно спать - вредность.
- Да.
- Мы тоже. Точнее говоря, отвезу домой Дрю и еще вернусь. Хочется до конца вкусить плоды своего труда.
Я изобразила слабую улыбку. А вот затягивать разговор не собиралась. Я была в легких летних балетках, и холод пробирался вверх по ногам, уже охватывая почки.
- Боюсь мне такие вечеринки, теперь не по силам. Не могу долго говорить, ужасно замерзла.
Оливье милостиво тряхнула головой и потащила за собой Дрю, выглядевшего каким-то отупевшим. Он даже не взглянул на меня, проходя мимо. Со смешанным чувством смотря им вслед, я не могла понять, что меня тревожит. Что-то было пугающее в представшей картине. Темнота и тишина вокруг, Оливье ведет за собой Дрю, не похожего на человека, а на какое-то бездумное существо, не имеющее сознания.
Холод не позволил мне долго рассуждать об увиденном на улице. Юркнув в салон, я первым делом потянулась включить обогреватель, но он уже работал.
- Ты долго.
Я вздрогнула от неожиданности, хотя стоило ожидать подобного от Калеба. Он перебрался на переднее сидение и, не дав мне даже опомниться, страстно поцеловал, от чего замерзшие губы заныли.
- Думал, сойду с ума, если тебя не поцелую.
Я улыбнулась, слишком счастливым был момент. Разве могла я еще месяц назад подумать о дне рождении Бет и поверить об отношениях с Калебом. Что буду с тем, кого люблю так отчаянно.
Мы поехали ко мне домой, по дороге Калеб заставил меня поменяться с ним местами, можно подумать я сопротивлялась. Я даже не собиралась упорствовать. Глаза от усталости слипались.
Я еще помнила, как он вынес меня из машины, и холод его ладоней, почти не отличимый от холода улицы, проникающий сквозь тонкую ткань платья. Так же я слышала, как он говорил Самюель, о своем возращении на вечеринку, и даже тот легкий поцелуй в губы остался в моей памяти. Я потянулась к нему, а он с легким смехом отстранил меня и передал маме на руки. После я полностью провалилась в темноту сна.
В эту ночь мне снилась Ева. Но она не была похожа на себя - так же красива, как всегда и в то же время лицо было не ее. Такое же мраморно-белое как у Калеба. Волосы спадали на белоснежные плечи роскошными волнами, а глаза светились странной зеленью. Я подошла к ней ближе и увидела, как в ее глазах зажглись золотистые крапинки. Она обрадовалась мне, и когда улыбнулась и протянула на встречу руки - я отшатнулась. Из-под ее верхней губы выступили маленькие клыки, а пальцы оказались в запекшейся крови. Она вампир! - поняла я.
С ужасом проснувшись среди ночи, я старалась подавить чувство тошноты. В ушах шумело, отчего казалось, что я все еще не могу проснуться и Ева по-прежнему где-то в комнате. Сон был таким реальным, как картинка фильма. И, не смотря на страх и возбуждение, я постепенно успокоилась и смогла заснуть.
На следующий день все мои друзья, кроме нас с Калебом, выглядели не лучшим образом. Никто из них не мог есть, и если рядом говорили слишком громко, они кривились как от удара. Зато каждый что-то пил: минеральную воду, томатный сок зеленый чай с лимоном.
Похмелье, - с жалостью подумала я. Мне приходилось испытывать на себе его действие. Прат веселился, когда ему удавалось напоить меня, а потом он как мог, пытался устранить следы попойки, скрывая, таким образом, свое участие.
- Как тебе вечно удается не перебирать. Я могу поклясться, что пили мы с тобой наравне, ты же при этом оставался трезв как стеклышко, - Теренс уже в который раз начинал этот разговор, и все время смотрел на Калеба почти обвиняюще.
- Надо знать свою меру, - Калеб весело сверкнул в мою сторону глазами.
- Надеюсь, на твоем дне рождения не будет алкоголя, - простонала Ева и я едва удержалась от смеха, но увидев ее мертвенную бледность, осеклась. Ночной сон так ярко встал перед глазами, от чего даже дыхание перехватило. С трудом отогнав наваждения, я не стала больше смотреть в ее сторону.
- Боюсь на моем дне рождения, не будет вообще ничего спиртного. Результат моих разгульных деньков в Чикаго.
Бет, Теренс и Оливье подняли недоверчивые глаза, красные и осоловевшие, возможно остальные тоже посмотрели так, но я не поворачивала голову в сторону где сидела Ева. Калеб так же не смотрел на меня, зато заметно напрягся. Интересно заметил кто-нибудь за столом, как он узелком завязал вилку?
- Представьте себе, я была такой.
Окинув всех веселым взглядом, я обнаружила вдруг, что мой голос сделался вязким и невнятным, встретив холодные серые с серебром глаза. Я сделала над собой усилие, и смогла вдохнуть, но глаза Калеба продолжали гипнотизировать меня через весь столик. О чем он думает? Наверное, злиться, потому что я ему такого не рассказывала.
А как я могла, если беременность и стала следствием такой попойки, на которой, как я думала, оказалась с другом, и доверилась ему.
В своем классе я оказалась единственной сделавшей на сегодня все уроки. Ну и пусть остальные смотрели на меня как на зубрилу. Посмотрю я на некоторых, когда они будут беременны, смогут ли уделять столько времени гулянкам. Нет, вот и я не могу. Отсюда и время на уроки. А что, очень нормально для подростка. Не совсем нормального, беременного подростка.
Так прошел понедельник. Уступив моим просьбам на вечер, вся наша семья, в которую добавились Грем и Калеб, собралась у телевизора. Шел тур НХЛ, и играла моя любимая, команда Чикаго Блек Хокс. Разгромив Питсбург со счетом 5:1, они сделали меня необычайно счастливым человеком, и прошли отборочный матч!
Калеб весь вечер улыбался, удивляясь моему азарту.
- Никто не думал, что ты такая фанатка хоккея.
- Этим я пошла в Ричарда. С шести лет он водил меня по матчам, даже хотел записать в секцию хоккея, но тут уж воспротивились родители, и его мечта иметь своего личного игрока рассыпалась.
Мы стояли на улице, прижавшись. Я в накинутой поспешно курточке совершенно не чувствовала холода рядом с Калебом. Мне было с ним так спокойно и умиротворенно. Когда он поцеловал меня, и еще раз качая головой, улыбнулся, я забыла о дыхании. Он так легко выбивал меня из колеи, просто одной улыбкой.
- О чем вы тогда говорили с Ричардом? - я не смогла подавить в себе любознательность.
- О тебе.
- И только?
- Я хотел расспросить, знает ли он что тебе подарить на день рождения. Чего ты давно хочешь.
- Что он сказал?
- Что не сможет приехать. Ты же хотела именно такой подарок?
- Да.
Зачем скрывать. Раньше мне ужасно не хватало брата, теперь пустоту после его отъезда заполнил Калеб. И не просто заполнил, а полностью затмил.
Стыдно было признаться самой себе, но теперь я уже не так как раньше мечтала о воссоединении семьи. У меня появился Калеб, и остальные как-то отошли на второй план. Как любой эгоист, я хотела иметь и брата поблизости и не расставаться с Калебом. Я ужасный человек. Хочу все и сразу.
- Жаль не смогу исполнить твое желание.
- Ты его уже исполнил.
- Какое именно?
Бровь Калеба иронически изогнулась.
- Самое главное. Чтобы ты был моим.
- Я тебя не достоин, - печально отозвался Калеб, и мне стало грустно, я постоянно сталкивалась с нашествием таких депрессивных мыслей на Калеба.
Взметнувшийся ветер закружил вокруг наших ног снег, и я задрожала. Не от холода, Калеб же принял сей жест неверно.
- Беги в дом. Не хочу, чтобы моя девушка ходила с красным носом.
Он настырно затолкал меня в дом, несмотря на мои попытки, еще его поцеловать. Смиренно вздохнув, я позволила ему закрыть дверь с другой стороны, и не стала смотреть на улицу, зная, что его уже там нет.
Оставалось меньше недели до его отъезда, а мы все никак не могли побыть лишь вдвоем, хотя за сегодняшний вечер стоит пенять на саму себя. Нужно было выбирать НХЛ или Калеб. Так как выбирать я не хотела, пришлось довольствоваться сразу же всем, но в маленьких порциях.
В гостиной начиналась очередная шахматная баталия. Самюель сидела за какими-то бумагами, и я не осталась с ними. Нужно продумать, как провести оставшиеся дни с Калебом.
Вторник. Пойдем гулять.
Среда. Побудем с ним в мастерской.
Четверг. В этот день мы не могли увидеться наедине, так как все мы будем заняты подготовкой к дню рождения.
В пятницу сам день рождения.
В субботу мы собирались сходить с компанией в кино.