Это обычные слова, которые произносят на собеседовании, но искренность, с которой они были произнесены, что-то тронула в Винченцо.
Ее нежный голос действовал возбуждающе. И в нем совсем не слышалось слабости.
Хрупкая сила женщины. Жизнь на Сицилии научила Винченцо с уважением относиться к этой силе и не недооценивать сталь, которая всегда присутствовала в женщине, научившейся жертвовать собой ради семьи.
Винченцо никогда не слышал, чтобы его двоюродная бабушка повышала голос. А вот его двоюродный дедушка мог оглушающе кричать даже в свои восемьдесят лет. Но никто ни на секунду не мог усомниться в том, кто был истинной главой семейства. Тихого приказа бабушки никто не смел ослушаться.
Должно быть, Винченцо молчал слишком долго, и Одри занервничала. В ее шоколадных глазах появилась нерешительность. Она перевела взгляд с него на Глорию, по-прежнему стоявшую в двери. В серых глазах ассистентки застыло оценивающее выражение.
Винченцо заставил себя заговорить, не позволяя искре интереса затронуть его голос:
– Садитесь, Одри. – Он указал на кресло, в котором она сидела неделю назад.
Одри молча кивнула и быстро села, словно ноги вдруг отказали ей. То, что она нервничала, удивило Винченцо.
– Полагаю, вы понимаете, почему вас пригласили?
– Вы хотите провести со мной собеседование на должность матери ваших племянников? – спросила Одри.
– Да.
Одри издала какой-то нечленораздельный звук.
– О, хорошо, – пробормотала она.
– Вас по-прежнему интересует эта должность?
– Да.
– Рад это слышать.
– В самом деле? Я уже была уверена: вы не станете рассматривать мою кандидатуру, – честно сказала Одри. – Думала, сначала соберете информацию о каждой кандидатке.
– Разумеется, вы не единственная.
– Нет, конечно нет! – Ее четко очерченные губы изогнулись в кривой улыбке.
Ему неожиданно захотелось увидеть, какими они станут после поцелуев…
– Я принесу кофе, – спокойно сказала Глория.
Винченцо кивнул, одобряя слова помощницы, но Одри повернулась и встретилась взглядом с Глорией:
– Я бы предпочла чай, если для вас это не составит большого труда.
В обычно строгих глазах ассистентки Винченцо прочитал восхищение.
– Конечно, не составит.
Винченцо понравилось, как Одри спокойно сказала о своих предпочтениях, оставаясь вежливой. Опыт научил его – человек, который может так говорить, как правило, был сильным оппонентом.
– Спасибо. – Одри улыбнулась Глории и снова повернулась к Винченцо.
Дверь за Глорией тихо закрылась.
Винченцо взглянул на вопросы, которые он подготовил.
– Ну что ж, начнем…
– Простите, позвольте сначала задать вам вопрос.
Винченцо нахмурился, в нем всколыхнулось раздражение. Она что же, не понимает, кто тут должен задавать вопросы?
Винченцо кивнул в знак согласия.
Серьезные карие глаза встретились с его взглядом.
– Хочу предупредить: мой брат – гей, но мой дом всегда будет для него открыт. – Голос ее прозвучал спокойно, она прямо смотрела на него.
– Это не вопрос, – заметил Винченцо.
Но это могло объяснить некоторые подробности ее жизни, о которой он узнал из ее досье.
Ее руки на коленях сжались. Единственный знак, как Одри нервничала, посвящая его в эту тайну.
– Для вас это не проблема?
– Вряд ли. – Винченцо, может, и любил все контролировать и временами быть высокомерным, как его обвиняли, но не был ханжой.
Глаза Одри расширились. Его ответ, судя по всему, стал для нее сюрпризом.
– Полагаю, для ваших родителей это оказалось неприемлемо?
Вот причина, почему последние шесть лет Одри воспитывала своего брата одна. А ведь у них были весьма обеспеченные родители.
– Это еще мягко сказано.
– Значит, ваш брат стал жить с вами? Почему не с вашими старшими сестрами?
У Одри было две сестры, обе успешные в своих карьерах, которым было бы легче позаботиться о двенадцатилетнем мальчике.
– Они разделяют предрассудки моих родителей.
– Это беда, – кивнул Винченцо.
Причем непростительная, по его мнению, но он не стал произносить это вслух.
Вообще-то это забота родителей и старших детей – защищать своего сына и младшего брата. Винченцо всегда оберегал своего младшего брата Пину, но так и не сумел спасти его от трагедии…
Одри пожала плечами:
– Что есть, то есть.
Ее скорбно поджатые губы и печаль, появившаяся на миловидном личике, многое сказали Винченцо.
– По этой же причине ваши родители прекратили оплачивать вашу учебу в университете?
Она училась в одном из самых престижных университетов в стране. Ее оценки были хорошими, поведение – примерным. Ее подруги были из хороших семей. В досье не было даже намека на недостойное поведение со стороны Одри, которое могло бы вызвать такую реакцию ее родителей.
– Да.
– И вам пришлось найти работу? – В его банке. По какой-то непонятной причине, Винченцо был доволен – именно его банк дал средства для существования Одри и ее брата. – Вам также пришлось перевестись из Бернарда в Нью-Йоркский государственный университет и заканчивать учебу дистанционно?
– Да.
– Это было нелегко. – В любом отношении. – Но вы все-таки решили взять Тобиаса к себе.
В ее темных глазах на мгновение вспыхнул гнев.
– Он мог бы оказаться в приюте или, хуже того, вовсе на улице. Вы бы позволили, чтобы нечто подобное произошло с вашим младшим братом?
– Нет.
Винченцо пронзила боль. Он пытался защитить Пину даже от самого себя…
– Простите. – В ее голосе послышалась нотка искренности. – Мне не следовало говорить этого?
– Это правда. Тобиасу повезло – у него есть такая сестра!
– Тоби. Он не любит, когда его называют Тобиасом.
– Понятно. – Губы Винченцо изогнулись в слабой улыбке.
– Тоби – моя семья! – Ее тон подразумевал – единственная.
– Я изучил ваше досье. Преданность семье, невзирая ни на какие обстоятельства, – восхитительная черта, мисс Миллер!
– Насколько подробно это досье? – спросила она с намеком на досаду.
– Насколько может быть, – ответила за Винченцо Глория, ставя кофе и чай на столик возле Одри. – "Томази энтерпрайз" нанимает только самых лучших. Частное агентство, к помощи которого мы прибегаем, знает о высоких стандартах мистера Томази.
Казалось, Одри не впечатлена этой информацией, а наоборот, раздражена.
– А просто спросить меня о моей жизни вам не пришло в голову?
– Вы можете солгать.
– Подозреваю, все люди, которые находятся на служебной лестнице так же высоко, как вы, циничны.
Винченцо принял из рук помощницы кофе, приготовленный так, как он любил.
– Исходя из своего опыта, могу сказать вам: так оно и есть.
Одри открыла было рот, чтобы что-то сказать, но затем передумала. Положив в чашку сахар и добавив немного молока, она залила все это горячим чаем.
– Что вы хотели сказать? – с любопытством спросил Винченцо.
Винченцо не было скучно в обществе этой женщины.
Она нахмурилась:
– Не вижу смысла в этом собеседовании, если вы уже знаете все ответы на ваши вопросы.
Винченцо едва не улыбнулся. Эта женщина понятия не имеет, как много может поведать встреча, даже если единственная обсуждаемая тема – температура на улице.
– Вы не думаете, как важно выяснить, существует ли между нами симпатия или нет?
– Если бы дети были здесь, в этом было бы больше смысла.
– Вам придется быть не только матерью моих детей, но и моей женой. Вы готовы к этому?
Или она об этом не знала? А может, просто не осознавала?
Одри вздрогнула, поставив чашку с чаем обратно на столик:
– Что?..
– Вы должны быть моей женой, чтобы стать их матерью.
– Я не думала об этом…
– Ну а сейчас, узнав, снимаете ли вы свою кандидатуру с рассмотрения? – спросил он.
Без сомнения, Винченцо знал ответ. Кто не захочет выйти замуж за миллиардера?
К его досаде и растущему одобрению, Одри помедлила, раздумывая над его вопросом. Наконец она произнесла:
– Не сразу, нет… – А когда Винченцо нахмурился, пробормотала: – Извините, если вас это заденет, я просто не думала… – Ее голос стих.
Винченцо понял: Одри в смятении.
– Ну так подумайте.
Она кивнула, глядя на него по-прежнему затуманенным взором.
– Вы ведь не ищете настоящую жену, верно?
– Женщина, которую я выберу, будет делить мой дом, станет частью моей семьи. Как она может быть не настоящей женой?
– О… я просто подумала…
Лицо ее окрасилось румянцем, а затем, как будто ей неожиданно что-то пришло в голову, она побледнела.
– Вы в порядке?
– Ну… – Она откашлялась. – Да, да.
Винченцо с интересом смотрел за тем, как поднялась ее дрожащая рука с чашкой чаю и как она сделала глоток.
Глаза у Одри закрылись, она сделала еще глоток и глубоко вздохнула, прежде чем поставить чашку на стол.
– А… Вы ожидаете также… брачных отношений?
Винченцо был одновременно и позабавлен тем, как высказалась об этом Одри, и возбужден будущей перспективой делить с ней постель.
А еще Винченцо был удивлен: почему Одри так взволнованно на это отреагировала? Неужели она не чувствовала вспыхивающую между ними искру, которая могла разгореться в настоящее пламя? Или она это чувствовала и была захвачена своими чувствами? Все-таки ей двадцать семь лет, а не семнадцать.
– Конечно, я буду заниматься сексом со своей женой.
Вообще-то вплоть до этого самого момента он о сексе и не думал. Но приходилось признать: он не будет жить с женщиной, которая, как Одри, вызывала в нем желание, и при этом ничего не предпринимать.
– Я не сознавала… Я… – Она вздохнула. – Впрочем, наверное, вы и сами об этом знаете. Уверена, информация об этом есть в моем досье. Верно?
Винченцо не привык к смущению, которое вызвали ее отрывистые слова.
– О чем вы говорите?
– О боже… Дело в том, что я…
Винченцо был явно заинтригован. О чем Одри хотела сказать? Она что?..
Ему пришла в голову мысль, которую он тотчас же откинул как невозможную. Одри двадцать семь лет, она училась в университете, последние шесть лет содержала младшего брата. А вот информации о ее личной жизни было совсем немного. Одри оказалась даже более закрытой, чем он сам. В досье не было и намека на сексуальную жизнь Одри, но это не значит, что секса у нее не было вовсе.
– Поведение моей жены должно быть безупречно.
Одри снова покраснела и взглянула в чашку с чаем, словно на ее дне надеялась найти все ответы на вопросы.
– Я очень замкнутый человек, – наконец произнесла она.
– Я это понял.
– Но это не значит, что мне есть что скрывать, – признала она, хотя и выглядела при этом донельзя смущенной.
Он был рад узнать – у нее нет неразборчивых сексуальных связей, но какая-то связь у нее все-таки должна была быть!
– Я нахожу секс отличным способом снять напряжение, но, как и вы, стараюсь особенно этим не злоупотреблять.
Винченцо не был аскетом, но он не был и плейбоем, как его брат.
Он работал по шестьдесят часов в неделю, редко позволяя себе выходные, даже на уик-энды. Времени на любовниц у него оставалось не так уж много, не говоря о случайных связях.
Одри моргнула, ее лицо залилось густым румянцем.
– Я совсем им не занимаюсь, – выдохнула она.
– Что, совсем? – не поверил Винченцо.
– Совсем и никогда, – призналась Одри. – Я пойму, если вы захотите закончить собеседование прямо сейчас. Вполне разумно ожидать, что у меня будет какой-нибудь опыт в этой… в этой области.
Странно было одно – узнав о ее невинности, он лишь почувствовал, как его возбуждение возросло.
– Вы пытаетесь сказать мне, вы… девственница?!
– Да.
– Но вы были обручены!
Впрочем, ее отношения с женихом закончились вскоре после того, как Тоби переехал к своей сестре. О том, что помолвка отменяется, было даже кратко напечатано в газетах.
– Мы ждали нашей свадебной ночи…
– А разве ее все еще ждут? – позабавленный, усмехнулся Винченцо.
– Согласно убеждению моих родителей, таких правил придерживаются порядочные члены общества.
– У ваших родителей ограниченный ум.
– Вы полагаете? Что ж, так оно и есть. И к тому же они лицемеры. Моя старшая сестра родилась спустя семь месяцев после их свадьбы. И это были не преждевременные роды, как потом заявляла моя мать.
Винченцо цинично рассмеялся:
– Ваша девственность, признаюсь, стала для меня сюрпризом, а вот двойные стандарты ваших родителей – нет.
Одри кивнула и грациозно встала:
– Спасибо, что уделили мне время. Надеюсь, вы найдете кого-нибудь, кто бы подошел и вам, и вашим детям.
Винченцо также поднялся, обошел свой стол и встал у Одри на пути:
– Собеседование еще не закончено.
– Нет? – Она по инерции сделала еще шаг и оказалась в нескольких дюймах от Винченцо.
До него долетел нежный цветочный запах ее духов. Возбуждение его достигло предела, при котором ему пришлось стиснуть руки в кулаки.
– Нет. Конечно же вы понимаете, заканчивать собеседование – моя прерогатива.
– Да, конечно. – Одри отступила на шаг.
Винченцо также сделал шаг вперед.
Шоколадные глаза расширились, но она больше не сделала попытки отодвинуться назад. Возможно, Одри осознала: таким образом она просто-напросто упрется в кресло, с которого только что поднялась.
– Есть еще несколько вещей, которые я хочу с вами обсудить.
Одри сглотнула, ее взгляд уперся в его губы.
"Хорошо, – улыбнулся Винченцо. – Значит, притяжение испытываю не только я".
Одри сделала глубокий вдох и тряхнула головой, словно избавляясь от мыслей:
– Но я думала…
– Только слабак испугается перспективы иметь сексуальные отношения с партнером без сексуального опыта. Вы думаете, я слабак, Одри?
Глава 4
– Похоже, что я испугался? – с нажимом произнес Винченцо.
Одри облизнула губы и чуть нервно рассмеялась:
– Нет, совсем нет!
– Тогда собеседование еще не закончилось. – Он мягко, но уверенно взял ее за плечи и подтолкнул в сторону кресла. – Я скажу вам, когда оно закончится, идет? Si?
– Да, хорошо. Как скажете.
Винченцо пришлось сделать над собой усилие, чтобы отпустить ее плечи.
– Вы ведь родились в Штатах, верно?
– Да, – ответил Винченцо.
– Почему же иногда вы говорите si?
– В детстве мы каждое лето ездили на Сицилию, а там не говорили по-английски.
– Ваша мать – итальянка?
– Нет. Наша семья с Сицилии.
– Разве это не одно и то же?
– Не для сицилийца. Одри усмехнулась:
– Понятно.
– Bene.
Услышав "хорошо" на итальянский манер, Одри снова улыбнулась.
Именно этого и добивался Винченцо. Он почувствовал удовлетворение.
– Значит, ваша мать говорила на сицилийском?
– Плохо, но мои родители редко приезжали домой.
– Вас воспитывали бабушка и дедушка?
– Сложно ответить на этот вопрос.
Одри взглянула на него с явным намерением получить ответ.
– Мне кажется, вы упрямы, – заметила она.
– Может быть. Моя бабушка родом из старушки Италии. К тому моменту, когда я родился, она проводила большую часть времени года в Палермо. Мой дед управлял банком.
– Кто же вас тогда воспитывал?
Винченцо пожал плечами:
– Так, все понемногу. Воспитывали скорее моего брата Пину.
– Вы тоже принимали участие в его воспитании?
– Можно сказать и так. Я не мог заменить ему любящих мать или отца. Скорее, я был старшим братом, который любил командовать.
– И вы хотите, чтобы у его детей было более счастливое детство, чем у него самого? – с тревожащей его проницательностью заметила Одри.
– Si.
– Думаю, это хорошее намерение.
Но он видел сомнение в ее глазах.
– Вы до сих пор не верите, что я смогу нанять женщину на эту роль?
– Я убеждена, вы сможете соблазнить женщину выйти за вас замуж и стать матерью для Франки и Анджело, особенно принимая во внимание вознаграждение, которое вы предлагаете…
– Но?..
– Но, как я вам и сказала на прошлой неделе, вопрос остается тем же самым: предложит ли им эта женщина искренние чувства? Дети ощущают разницу.
– Вы в этом так уверены?
– Да. Задолго до того, как мои родители разыграли эту карту с Тоби, мы с ним уже знали: их чувства к нам совсем иные, чем по отношению к нашим старшим сестрам. Сестры были запланированными детьми, а мы – нет.
Винченцо не понравился поворот, который приняла их беседа.
Присев на стол, Винченцо спросил:
– Вы до сих пор настроены подождать с сексом до брака?
Одри закашлялась, а потом спросила:
– Почему вы спрашиваете?
– Согласитесь, мы должны быть сексуально совместимы.
– Вы что, собираетесь переспать с каждой кандидаткой на вашу позицию? – не скрывая своего ужаса, спросила Одри.
Неужели женщины, которых выберет Глория, будут в таком же ужасе от этой перспективы, в каком была Одри? Винченцо сомневался.
По правде говоря, он и не собирался спать с незнакомками, как предположила Одри.
– Нет. Как только я сужу поиск своей жены до одной кандидатуры, состоится ее знакомство с детьми. Она также проведет время со мной, чтобы проверить нашу совместимость – как в сексуальном, так и в личном плане.
– Вы говорите о своей жене как о сотруднице, – заметила Одри.
– Именно. – А выбор сотрудников ему всегда удавался особенно хорошо. За тринадцать лет, с тех пор как он стал президентом банка в возрасте двадцати трех лет, Винченцо совершил четыре ошибки, из которых он извлек опыт.
– Вы ненормальный, знаете вы об этом? – вырвалось у Одри.
– Напротив, подобное положение дел – в норме среди людей, с которыми я имею дело.
– И все они успешные, не так ли? – не успокаивалась Одри.
Винченцо смерил ее тяжелым взглядом, который ясно давал понять: ему не по нраву ее вопрос.
Одри нахмурилась:
– Что, если мне не нравится мысль о проведении сексуальной совместимости?
– Боюсь, это не обсуждается.
Хотя прежде ему не пришло это в голову, сейчас Винченцо не был намерен уступать.
– Но это незаконно! Вы не можете считать секс работой, – запротестовала Одри.
– Верно, но таковы условия. Моя жена не будет работать в "Томази энтерпрайз" или в любом другом банке. Она будет выполнять только свой супружеский долг и воспитывать детей.
– Значит, в качестве вашей жены мне придется отказаться от работы?
– Верно.
– Значит…
– Рассматривайте позицию моей жены как повышение, Одри, – посоветовал Винченцо.
Одри кивнула, но выражение шока по-прежнему не сошло с ее лица.
– Если вы откажетесь, Одри, это не повлияет на вашу карьеру в "Томази энтерпрайз", – поспешил успокоить девушку Винченцо.
– Если я откажусь? Вы имеете в виду…
– Сексуальный аспект.