- Так нельзя, - едва слышно пробормотала я, с трудом сдерживая слезы, - перестань меня спасать. Слишком поздно.
- Нет, - сказал он.
Он посмотрел на меня с такой любовью, что сердце чуть не выскочило из груди.
- Для тебя никогда не будет слишком поздно.
Не знаю, как так вышло, но мы стали целоваться.
Его поцелуи были такими же, как раньше, - нежными, уверенными и чудесными. Их нельзя было назвать невинными, но это были не те поцелуи, от которых хочется сразу же сорвать друг с друга одежду. Мы целовались почти с отчаянием, как будто пытаясь найти оазис в пустыне, чтобы не умереть от жажды. Просто целовались. Только я и Сет, без всяких энергетических влияний, я не чувствовала жажды суккуба, не боялась того, что будет дальше. Мы могли наслаждаться друг другом, не опасаясь последствий.
Почти ничего.
Мы отпрянули в стороны и в ужасе посмотрели друг на друга. Что мы натворили? Неужели мы сделали это? Это был поцелуй, настоящий поцелуи, о котором мы всегда мечтали. Поцелуй, которым нам было не суждено насладиться. Я резко отвернулась и застыла, молча глядя на уходящее вдаль шоссе, с удивлением чувствуя себя такой живой… Внутри разливалось приятное тепло. Наш поцелуй открыл для меня целый мир, но я не знала, что теперь делать. Поэтому я выбрала самый дурацкий вариант - завела машину.
- Надо возвращаться, - сказала я.
- Надо, - согласился Сет, ошеломленный не меньше меня.
Краем глаза я осмелилась взглянуть на него: он смотрел прямо перед собой невидящим взглядом, губы, которые я так любила, были крепко сжаты, такие сильные и нежные одновременно. Мне захотелось наклониться к нему и поцеловать его, чтобы снова раствориться в поцелуе и забыть обо всем, продлевая это чудесное ощущение навеки.
Но вместо этого я трусливо прибавила скорость. В город мы въехали молча, но оба думали об одном и том же - о чуде, которое случилось с нами. Я остановилась у магазина и вежливо поблагодарила его за помощь. Он не менее вежливо попрощался, задумчиво посмотрел на меня и пошел к своей машине. Я смотрела ему вслед, пытаясь запомнить очертания его тела, каждое его движение. Казалось, во мне борются все чувства, какие только есть на свете, и неизвестно, какое из них победит.
Доехав до дома, я поняла, что совершенно измучена. День был очень тяжелым и физически, и эмоционально: попытка изнасилования, кража и, в довершение всего, потрясающий поцелуй. Я решила отложить изучение фотографии на потом. Сейчас мне хотелось просто завалиться на диван и посмотреть по телевизору что угодно, только не передачи о магии и паранормальных явлениях и, уж конечно, никаких фильмов про любовь.
К сожалению, магия и паранормальные явления уже ждали меня в моей собственной гостиной.
А что здесь делает Нанетт?
Это была моя последняя связная мысль перед тем, как какая-то сила подняла меня в воздух и бросила в другой конец комнаты.
Я сильно ударилась головой о стену, но, упав, чудом сумела устоять на ногах. Перед глазами плясали черные пятна. Я увидела прекрасную, внушающую ужас Нанетт, окруженную золотистым свечением. Она до меня и пальцем не дотронулась, но демонам подвластны такие силы, что касаться меня было совершенно излишним.
- Как ты смеешь, - прошипела она, сощурившись, - как ты смеешь распространять обо мне такие слухи!
- Какие слухи… А-а-а!
Меня еще раз приложило о стену. Расстояние было меньше, но меня швырнуло с такой силой, что удар получился такой же мощный, еще одна волна боли захлестнула голову, пока я пыталась сообразить, что происходит.
- Я не знаю, о чем ты говоришь! - простонала я.
Нанетт медленно приблизилась и наклонилась ко мне так, что ее лицо оказалось всего в нескольких сантиметрах от моего:
- Ты прекрасно знаешь, о чем я. Ты сказала Седрику, что это я призвала Джерома и погрузила его территорию в хаос.
- Я такого не говорила, - проскулила я, все было не так. Я просто сказала ему, что ты встречалась с Джеромом.
Она зарычала и, схватив меня за рубашку, притянула к себе.
- Встречалась и больше ничего! Ничего! А теперь все подозревают меня.
- Я просто решила, что он должен знать об этом и…
- Ты понимаешь, что натворила? - заорала она. - Этот город мог достаться мне! А ты все испортила!
Она швырнула меня снова, на этот раз в сторону телевизора. Я ударилась об угол, упала, скорчилась на полу, потом попробовала встать, но не удалось - Нанетт уже стояла надо мной. Взгляд уперся в ее черные туфли на шпильках, и тут она ударила меня по ребрам. Последовал очередной взрыв боли, я инстинктивно попыталась свернуться, чтобы защитить наиболее уязвимые места, но демонесса была слишком быстрой и могущественной. Грубой физической силе Грега я могла противостоять, а здесь шансов у меня не было.
Как можно сопротивляться демону? Она обладала нечеловеческой силой, выходящей за пределы представлений о возможном.
- Не лезь. В мои дела, - процедила она сквозь зубы, со всей силы пиная меня в живот и ребра после каждого слова. - Поняла? Ты - ничто. Ничто.
- Прости, - с трудом выдавила я.
Перед глазами повисла красная пелена, каждая клеточка тела кричала и умоляла, чтобы это поскорее закончилось.
Удары в живот прекратились, я перекатилась на бок, и тут на меня обрушилась силовая волна, меня перевернуло на живот и словно прижало к полу бетонной плитой. Я попробовала пошевелиться, но без какого-либо успеха.
- Мне плевать, кто ты: любимица Джерома или новая девица Седрика, - злобно произнесла Нанетт ледяным тоном.
Она не дотрагивалась до меня, но внезапно я услышала треск рвущейся на спине рубашки.
- Я могу уничтожить тебя прямо сейчас, стереть, тебя с лица земли, никто и не заметит. Но тебе повезло - я сегодня добрая.
И тут я ощутила на себе, что такое добрая демонесса: на спину градом посыпались удары тысячи кнутов. Обжигающие вспышки энергии, острые как бритвы, обрушились на меня. Они раздирали кожу до крови, я истошно кричала. Какой-то части меня казалось, что если я буду кричать громко, меня услышат соседи, но это было бесполезно, Нанетт могла сделать эту комнату звуконепроницаемой, Как обычно поступали демоны, встречаясь в "Подвальчике". Да и вообще, ни один смертный не спас бы меня от нее.
Поток хлестких ударов не иссякал, продолжая раздирать меня на части. Я не видела, что происходит, но представила себе, как плоть свисает рваными клочьями, вся спина - жуткое, кровавое месиво. Не знаю, как долго это продолжалось. Я вплотную приблизилась к той точке, когда боль становится такой сильной, такой всепоглощающей, что перестает ощущаться. В глазах потемнело, я балансировала на краю, пытаясь не потерять сознание.
Когда избиение наконец закончилось, я не была уверена, жива я или нет, в комнате стояла абсолютная тишина. Невидимая сила оставила мою спину в покое, я попробовала перевернуться на бок, но не смогла. Нанетт опустилась на колени рядом со мной и прошептала на ухо:
- Не лезь в мои дела. В следующий раз я точно убью тебя.
С этими словами она исчезла. Я осталась одна, рыдая и истекая кровью. Попыталась пошевелиться, но все было бесполезно. Что же делать? Я даже не могла позвать на помощь, а если бы и смогла? Боль была настолько оглушающей, что еще немного, и я либо умру, либо потеряю сознание. Я не могла умереть от руки смертного, но демон мог убить меня и без всякого стазиса.
Внезапно я почувствовала, как чьи-то сильные руки, появившиеся из ниоткуда, бережно подняли меня, стараясь не касаться израненной спины. Я тихонько вскрикнула: малейшее движение причиняло страшную боль. Я открыла глаза, пытаясь разглядеть, кто это, но мир поплыл и резко погрузился во тьму.
- Что… - Больше ничего сказать мне не удалось.
- Ш-ш-ш, тише, любовь моя. Все будет хорошо. С тобой все будет хорошо.
Меня мягко опустили на кровать, боль обожгла ребра, и я застонала. Прохладные руки ласково убрали волосы с моего лица, но мне так и не удалось разглядеть, кто это.
- Я не могу вылечить тебя, - заговорил невидимый незнакомец. - Но я приведу того, кто может. Только не двигайся. Все будет хорошо.
Этот голос на мгновение показался мне знакомым, но сознание было настолько затуманено, что я не смогла вспомнить, чей он. Я едва могла дышать, не то что думать. Наступила тишина, и я решила, что мой таинственный благодетель ушел. Но вскоре сквозь застилающую глаза пелену я увидела, что неизвестные руки принесли Обри и посадили ее на кровать рядом со мной. Она потянулась ко мне, обнюхивая лицо. Заботливая рука погладила ее по голове и спинке - обычно от таких прикосновений кошки ложатся на бок, словно говоря: "Еще!" Обри так и сделала и, немного покрутившись, уселась рядом со мной.
Потом та же рука в последний раз погладила меня по волосам: "Все будет хорошо".
Больше я ничего не помню. Не знаю, ушел ли мой спаситель или остался рядом. Через несколько секунд чернота все-таки поглотила меня, и я погрузилась в забытье, милостиво освободившее меня от страданий.
ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ
- Джорджина.
Голос, позвавший меня по имени, доносился издалека, будто бы с противоположной стороны бесконечного тоннеля. Звуки громким эхом отдавались в голове, постепенно затихая.
- Дай ей поспать, Хью.
- Нет, мне надо поговорить с ней, чтобы убедиться, что у нее нет сотрясения мозга. Ну давай же, Джорджина, ради меня. Открой глазки.
С трудом продравшись через темную завесу тумана, я осознала смысл слов. Я попыталась открыть глаза, но веки словно склеились. Думать было очень тяжело, говорить невозможно, но голос продолжал подбадривать меня:
- Молодец, милая. Попробуй еще раз, у тебя почти получилось.
С огромным усилием мне наконец-то удалось открыть глаза. Это оказалось мучительно, веки будто налились свинцом. Первое, что я увидела, - яркий свет. Я вздрогнула от боли, мне безумно захотелось вновь погрузиться в забвение, из которого меня пытались вытащить. Теперь, когда сознание начало возвращаться ко мне, я с новой силой ощутила боль, пульсирующую в голове, обжигающую спину. Внезапно я поняла, откуда взялось выражение "переломать все кости". Но я, похоже, переломала даже те кости, которых у меня и в помине не было. Смешно, конечно, но мало кому доводилось испытывать такую боль.
- О боже, - попыталась прошептать я, но смогла издать лишь нечленораздельный стон.
- Тихо, тихо. Не надо разговаривать.
Я снова открыла глаза, пытаясь разглядеть того, кто говорит со мной. Я так хорошо знала этот голос, что видеть лицо было совершенно необязательно, тем более что оно все равно расплывалось.
- Хью, - прохрипела я.
- Эй, спроси, что с ней…
- Заткнись, - оборвал говорившего Хью.
Я увидела, что его голова резко дернулась - видимо, тот, с кем он говорил, стоял у него за спиной.
Он наклонился ко мне, и черты лица стали более четкими. Я никогда не видела его таким бледным, встревоженным и испуганным, я даже не думала, что Хью способен на такие чувства. Он был взволнован куда больше, чем в тот день, когда рассказал нам, что Джерома призвали. Хью дотронулся до моих век, аккуратно придерживая их, и посветил мне в глаз маленьким фонариком. Свет был такой яркий, что я попыталась отвернуться, но Хью опередил меня, быстро проделав то же самое со вторым глазом. Потом он стал водить пальцем у меня перед глазами, наблюдая, как я пытаюсь следить за его движениями.
- Как тебя зовут? - спросил он.
За его спиной кто-то пискнул:
- Ты же сам только что позвал ее по имени.
Хью со вздохом обернулся и показал ему кулак, спросив у меня:
- Как его зовут?
- Коди, - ответила я.
Мне стало немного легче говорить, но чем больше я приходила в себя, тем больнее мне становилось. Я легко узнала голос Коди, Питер наверняка тоже был здесь.
Хью задал мне несколько простых вопросов: какой сейчас год, где мы находимся, не тошнит ли меня.
- У меня все болит, - заплетающимся языком ответила я на последний вопрос.
Я не могла двигаться, боль затмевала все, я даже не могла понять, тошнит меня или нет.
- Понимаю, но все-таки тебя тошнит или нет?
Я задумалась. Желудок болел, но меня не то что бы тошнило. Как бы так поточнее выразить: "чувство легкого дискомфорта, возникающее, когда тебя только что отпинали каблуками".
- Нет, - ответила я.
Хью откинулся на спинку стула и с облегчением вздохнул.
- У меня все болит, - повторила я. - Сделай что-нибудь, пожалуйста…
Он не спешил отвечать, и тут рядом с ним появился Коди:
- Чего ты ждешь? Дай ей что-нибудь. Посмотри на нее, она же страдает.
- Мягко говоря, - пробормотала я.
- Я не могу допустить, чтобы она уснула, если у нее сотрясение, - возразил Хью.
- Но она же ответила на все твои вопросы.
- Это всего лишь стандартный тест, никаких гарантий.
- Пожалуйста, - попросила я, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы. - Ну хоть что-нибудь.
- Мы же знаем, что она не умрет.
Я была права, Питер действительно был в комнате.
После недолгих сомнений Хью попросил Коди принести воды, тот ушел на кухню, и его место сразу же занял Питер. Хью мрачно посмотрел на меня и сказал:
- Милая, мне надо обработать раны на твоей спине. Будет больно.
- Еще больнее, чем сейчас?
- Нет, просто по-другому. Но это необходимо сделать, чтобы не началось воспаление, а потом мне придется осмотреть тебя, чтобы проверить, что у тебя сломано. Обезболивающее подействует, но не сразу, сначала все будет больно.
- Давай.
Я попробовала взять себя в руки. Я даже представить не могла, что может быть еще больнее. К тому же Хью - врач. Все будет хорошо.
Коди принес стакан воды, Хью позволил сделать несколько глотков, чтобы убедиться, что меня не стошнит, а потом дал две таблетки. Я едва не задохнулась, глотая их, - горло распухло и саднило, возможно, из-за того, что я так сильно кричала.
Я хотела спросить, что это за лекарства, но каждое слово стоило мне таких усилий, что я оставила эту идею.
- Должно подействовать через двадцать минут, - пообещал Хью.
Я заметила, что у него в руках что-то есть. Хью встал и наклонился над моей спиной. Я почувствовала, как он прикоснулся к спине чем-то влажным.
- Сукин сын! - простонала я, и это еще было очень мягко сказано, но, я думаю, Хью понял, о чем я.
Кожа горела от острой боли - действительно "по-другому", - где бы он ни касался меня. Пульсирующая, ноющая боль во всем теле сменилась резкими вспышками. Это было настолько невыносимо, что мне даже удалось слегка пошевелиться, но от этого стало еще больнее. Мир снова потерял четкие очертания и пропал.
- Ты себе же делаешь хуже, - предупредил Хью. - Постарайся не двигаться.
Легко говорить, подумала я, закусив губу. Он продолжал обрабатывать антисептиком раны, нанесенные Нанетт. Хью прав: это необходимо, но, господи, как же мне больно!
- Поговорите с ней, - сказал Хью в сторону, - отвлеките ее.
- Что случилось? - спросил Питер. - Кто это сделал?
- Это называется "отвлек", - прокомментировал Хью.
- Нанетт, - ответила я.
Когда я произнесла ее имя вслух, желудок конвульсивно сжался, и мне оставалось только надеяться, что я не разочарую Хью и меня все-таки не стошнит.
- Она была… в ярости.
- Похоже на то, - согласился Питер.
- …из-за того, что я сказала Седрику о своих подозрениях.
- Значит, ты была права, да? - спросил Коди.
Если тот, кого подозреваешь в преступлении, избивает тебя до полусмерти, то в принципе это серьезное доказательство его вины, ну или я уже совсем ничего не понимаю в этой жизни. Но если за исчезновением Джерома и правда стояла Нанетт, почему она не убила меня сразу? Зачем оставлять в живых свидетелей?
Мне не хотелось вдаваться в подробности - на это потребовались бы силы, которых у меня не было, поэтому я просто сказала:
- Не знаю.
- Ну вот, - сказал Хью, выпрямляясь. - Не так уж и больно было, правда?
Я попыталась сердито взглянуть на него, но, похоже, он не заметил. Он в очередной раз залез в сумку, достал бинты и начал перевязывать мои раны. Судя по всему, он решил сделать из меня мумию.
- А почему Данте не остался? - спросил Коди.
- Что? Данте?
Перевязка оказалась не такой болезненной, как промывание, но приятного все равно мало. Когда уже подействует это чертово лекарство?!
- Он был здесь, - объяснил Коди. - Он позвонил Хью и попросил прийти.
Конечно, я не могла вспомнить все произошедшее в мельчайших подробностях, может, у меня и сотрясение мозга, но я уверена, что Данте здесь не было.
- Данте здесь не было, - сказала я.
Хью на минуту оторвался от бинтов и внимательно посмотрел на меня:
- А кто же мне звонил?.. Мужской голос, с твоего мобильного. Сказал, что ты ранена и чтобы я шел сюда и захватил с собой лекарства и все необходимое.
Я улыбнулась и в ту же минуту все вспомнила. Воспоминание было нечетким, замутненным болью. Сильные руки, поддерживающие меня, и нежный голос…
- Здесь кто-то был… - медленно произнесла я. - Но не Данте, а кто-то другой. Он отнес меня на кровать.
Повисло молчание. Границы сознания постепенно начали размываться, края картинки слегка задрожали - хороший знак, подумала я. Ощущение было приятным, казалось, я медленно погружаюсь в сон, это состояние отличалось от забытья, в которое я впадала от невыносимой боли. Однако полностью боль все равно не отступала.
Парни озадаченно посмотрели друг на друга.
- Ты уверена, что это был не он? - спросил Коди.
- Если это был Данте, то почему он ушел? - спросил Питер.
- Не забывай, о ком идет речь, - фыркнул Хью.
- Перестаньте, - пробормотала я, - это был не он.
- Ты разглядела его лицо? - спросил Питер. - Ты его знаешь?
Я изо всех сил пыталась вспомнить хоть что-нибудь, но безуспешно. Единственное, что я помнила: мы с ним прекрасно знакомы.
- Я знала его…
Приятная дремота охватывала меня все сильнее, я с нетерпением ждала момента, когда сознание отключится полностью.
- Ну вот, с перевязкой - все, - заключил Хью, - помогите мне перевернуть ее, надо посмотреть, что у нее там с ребрами.