Девочка захихикала. Дэнни уселся на стул. Грейс молча поставила на стол тарелку с омлетом и двумя поджаренными тостами. Ее холодность была объяснима. Человеку, который бросил ее в трудную минуту, она разрешила прийти в свой дом, кормит его ужинами и завтраками, позволяет ему играть с ребенком и готова разделить опеку. Она сама щедрость. Кроме того, она его не обманывает и не пользуется Сарой как оружием воздействия на него. Надо отдать Грейс должное, она справедлива.
Грейс разложила салфетку на коленях и взяла вилку.
Сара пронзительно завизжала, Грейс отрицательно покачала головой.
– Ты уже поела.
Сара кинула свое кольцо на край стола.
– Капризы ничего не изменят, – спокойно заявила Грейс.
Дэнни с болью отметил, что его присутствия она почти не замечает.
Грудь стеснило. Эта красивая девушка была такой веселой, жизнерадостной и милой, а теперь стала подозрительной и неразговорчивой.
И произошло это по его вине.
* * *
Грейс заметила, что Дэнни особенно молчалив, но у нее не было ни времени, ни желания разгадывать причины такого настроения. Он считал ее лгуньей, способной на грязные трюки, шантажисткой, намеревался забрать у нее ребенка и оказался в ее доме по единственной причине – чтобы доказать свою состоятельность и завоевать доверие в отношении Сары. Она не обязана его развлекать.
Пусть радуется, что ему готовят завтрак. Если он рассчитывает на беспечную утреннюю болтовню за кофе, то это его проблемы.
Грейс поднялась из-за стола и понесла тарелку к посудомоечной машине. Едва она обернулась, как наткнулась на него. Сердце в груди подпрыгнуло.
Дэнни вручил ей свою тарелку, к еде он едва притронулся, лицо оставалось непроницаемым.
– Я спешу, а ты можешь оставаться. Просто ополосни тарелку перед тем, как поставить ее в посудомоечную машину.
– Я уже позавтракал, – ответил Дэнни, бегло осматривая кухню. – Начальство не опаздывает, оно задерживается, поэтому, если хочешь, я могу убрать со стола и вымыть посуду.
В своем темно-синем костюме, белоснежной рубашке и голубом галстуке он действительно походил на владельца огромной корпорации, но вел себя как Дэнни, которого она впервые узнала в доме на пляже…
Нельзя позволить себе снова увлечься им, даже другом стать нельзя, теперь они по разные стороны баррикад.
– Нет, спасибо, – холодно ответила она. – Я сама вымою сковородку и плиту. Езжай на работу.
– Грейс, – усмехнулся он. – Я не такой уж плохой человек.
– Неужели? – Она не удержалась от сарказма. – Поразительно, что такой богач, как ты, умеет мыть сковородку.
Он рассмеялся. В памяти снова всплыла ночь, когда они занимались любовью, но она отогнала счастливые воспоминания прочь с помощью другой картинки из прошлого – как все происходило в тот день, когда он выгнал ее из офиса, обвинив во лжи.
– Я вряд ли бы сдал экзамен по домашнему хозяйству, но с тех пор, как стал жить один, мне пришлось научиться ухаживать за собой.
Грейс почувствовала к нему невольную симпатию и прикрыла глаза. Жить без надежд гораздо легче, чем с неоправданными надеждами.
Она открыла глаза и посмотрела ему в лицо.
– Послушай, не старайся мне угодить. Я не нуждаюсь в твоей доброте.
– Помощь по хозяйству – обычная форма вежливости.
– Не стоит. Ты здесь, чтобы доказать, что можешь ухаживать за Сарой. И ты сегодня удачно начал день, просто поздоровавшись с ней. Ты заметил ее. Не проигнорировал. Ты на правильном пути.
– Но я не хочу, чтобы ты меня обслуживала.
Грейс сняла фартук и положила его на стойку. У нее нет времени спорить и пререкаться. Пусть делает, что хочет. Она не желает вступать в дебаты.
– Отлично. Фартуки в нижнем ящике рабочего стола.
Она вышла из кухни, взяла Сару на руки и направилась к лестнице.
Краем глаза она видела, что Дэнни наблюдает за ней. Он выглядел растерянным и сконфуженным, словно был тут не к месту, и Грейс снова пришлось бороться со своей симпатией.
Почему человек, обидевший ее, вызывает в ней такое сочувствие?
После тягостного дня у Дэнни наконец появилось десять минут, чтобы побыть в одиночестве. Он пытался сделать несколько телефонных звонков, но рука, тянувшаяся было к трубке, тут же опускалась на стол. Пребывание в доме Грейс сводило его с ума. Он не мог жить две недели под одной крышей с человеком, который едва с ним разговаривает! Не то чтобы он желал легких бесед по утрам и вечерам, но он не мог допустить, чтобы его игнорировали. К тому же если они не будут обсуждать Сару, ее потребности, ее пристрастия и то, что она любит или нет, то каким образом эти две недели станут доказательством его состоятельности как отца?
У входной двери домика Грейс он замялся, почти с болью превозмогая желание сбежать.
Грейс с Сарой сидели на полу и играли.
– Привет.
Сара восторженно завизжала при его появлении.
– Привет, – подняла глаза Грейс.
Не почувствовав никаких съестных запахов, Дэнни увидел в этом отличную возможность наладить контакт.
– Думаю, что жизнь станет легче, если мы сегодня поужинаем в городе. – Он сделал паузу.
Женщина вздохнула, взяла Сару на руки и поднялась с пола.
– Неудобно выезжать в рестораны с ребенком каждый день. – Она прошла на кухню.
Дэнни осмотрелся. Два плюшевых медведя на диване, качели повешены так, чтобы ребенок на них видел и кухню, и столовую, и гостиную, высокий детский стульчик у стола, кубики на буфете и запах детского талька повсюду.
В первые годы жизни ребенка все вращается вокруг него. Этот период – настоящее испытание для молодой пары, а уж для одинокой мамы и подавно.
Он прошел на кухню.
– Могу я помочь с ужином?
Женщина достала упаковку гамбургеров из холодильника.
– Поджарь их на гриле.
Горя желанием разделить заботы по дому, Дэнни потянулся к упаковке.
– Ты можешь готовить в таком виде? – Грейс указала на пиджак и галстук.
Он состроил гримасу.
– Нет.
Переодевшись в джинсы и футболку, Дэнни отправился на задний двор. Пока жарилось мясо, Дэнни изучал дома соседей. Ни один из них не выглядел так опрятно и красиво, как домик Грейс. Он всегда знал, что эта женщина – очень усердный работник. Однако когда она сообщила ему о беременности, он забыл о ее работоспособности, честности и щедрости, но вспомнил, как она говорила, что желает разбогатеть, и расценил это не в ее пользу.
Он соблазнил Грейс, оставил на неделю и… прогнал с глаз долой, отказавшись поверить в ее беременность. Затем потребовал отдать ему опеку над дочерью, шантажом вынудил согласиться на его условия. У нее было по крайней мере пять причин, чтобы возненавидеть его.
Удивительно, что она вообще с ним разговаривает. Он ужасный человек, просто чудовище.
Звук шин, шуршащих по гравию, привлек его внимание. Дэнни выглянул из-за угла и увидел, как Грейс достала из машины Сару и пакет с продуктами и направилась к дому.
Его сердце сжалось. Когда-нибудь он перестанет обижать людей?
Они вошли в дом одновременно с разных сторон.
– Куда ты ездила?
– Молоко закончилось и булочки для гамбургеров. – Она прошла на кухню и начала вынимать продукты из пакета.
Дэнни схватил бутылку молока и поставил ее в холодильник.
– Я бы мог съездить в магазин.
– Я уже сделала это.
Он вздохнул.
– Грейс, я хочу помочь, но я не знаю, что нужно сделать.
– Я не прошу тебя ни о чем.
Едва слова сорвались с ее языка, как она пожалела о них. Усадив Сару в детский стульчик, женщина повернулась к нему.
– Послушай, дело вот в чем. Я привыкла управляться по дому сама и считаю, не стоит нарушать правила только потому, что ты здесь. Поэтому расслабься. Хорошо?
Он кивнул, но продолжал смотреть на нее как-то странно, словно она только что раскрыла ему секрет жизни. Весь вечер он кидал на нее любопытные взгляды, от которых у нее по спине бегали мурашки, и молчал.
Когда вечером Грейс удалилась на кухню, чтобы согреть бутылочку молока для Сары, ей показалось, что она сбежала из тюрьмы. После горячего душа Грейс вместо обычной ночной сорочки и халата надела пижамные брюки и футболку и спустилась вниз посмотреть телевизор.
Едва она погасила свет и устроилась на диване с чашкой какао, как на лестнице послышались шаги.
Увидев Грейс на диване, свернувшуюся клубочком, Дэнни замер.
– Извини.
Он повернулся, чтобы подняться наверх.
– Подожди. – Она не желала становиться ему другом, не хотела испытывать к нему симпатию и меньше всего стремилась к романтическим отношениям, но молчание тяготило. – Тебе не обязательно уходить. На две недели это твой дом. Возможно, мы привыкнем друг к другу.
Дэнни остановился, затем нерешительно сделал шаг к гостиной.
– Хочешь какао?
Он улыбнулся.
– Я не пил какао с… – И замолчал.
Грейс догадалась, что последний раз он пил какао со своим сыном. Он мало рассказывал о себе, но как ей пришлось принять его в их жизнь с Сарой, так и ему придется принять их в свою. Они не могут притворяться, что мира за пределами этого дома не существует.
– С каких пор? – Она устала быть вежливой и понимающей.
– В последний раз я пил его с сыном.
Слова повисли в воздухе, и их взгляды встретились. Она не собиралась лезть ему в душу, просто стремилась разрядить напряженную атмосферу.
– Можем поговорить о наших детях, если хочешь. – Она поднялась с дивана. – Я приготовлю тебе чашку какао.
Не дожидаясь ответа, она прошла к столу, достала маленький чайник из шкафа и начала колдовать над напитком. Дэнни только опустился на один из барных табуретов, как тут же подскочил к холодильнику.
– Я помогу.
Грейс повернулась так быстро, что они с Дэнни едва не столкнулись.
Он поймал женщину за локоть, чтобы она не упала. Прикосновение вызвало в ней шквал воспоминаний. Как счастлива она была в ту ночь! Как велико было их притяжение друг к другу! Ей даже стало интересно, как долго мог бы продлиться их роман, если бы не его… уход? Остался бы Дэнни таким же хорошим и внимательным? Или они, обнаружив несхожесть характеров, все равно расстались бы?
Грейс отвернулась к плите. Пора снять розовые очки. Этот человек обидел ее и теперь стремился заполучить ее ребенка. Хватит безрассудства!
– Подай мне молоко.
Дэнни протянул ее бутылку.
– Спасибо. – Она наклонилась над чайником. – Как дела на работе?
Он вернулся за стойку, но не сел, а лишь облокотился на нее.
– Отлично.
– Как Орландо?
Дэнни рассмеялся.
– Превосходно. О таком клиенте можно только мечтать. Он всегда выполняет свою "домашнюю работу", соглашается с нашими предложениями и ведет себя послушно.
– Приятно слышать. Он мне нравился.
– Он спрашивал о тебе.
Она положила две ложки какао-порошка в молоко и скривила губы.
– И что ты сказал ему?
Дэнни смущенно задвигался.
– Что ты ушла.
Она услышала виноватые интонации в его голосе. С самого начала было понятно, что их отношения так или иначе привели бы к потере работы.
– Ты сказал ему правду. – Она посмотрела Дэнни в глаза.
– Извини?
– То, что ты сказал ему, было правдой. Я ушла.
Он хохотнул.
– Да.
Грейс встала напротив него.
– Нам не нужно каждый раз заново препарировать наши души и анализировать наш скоротечный роман, периодически обвиняя друг друга в несовершенстве. Нам нужно признать, что мы оба ошиблись.
– Хорошо.
– Мы оба изменились.
– Голову даю на отсечение, ты жалеешь, что все изменилось.
В море сомнительных вопросов и двусмысленных замечаний только юмор может стать твоей спасительной соломинкой, решила Грейс.
– Ха. Как-то скучно жить тихой, размеренной жизнью, когда тебе никто не докучает и не угрожает забрать у тебя ребенка.
Он снова рассмеялся. Грейс собралась уходить, но он поймал ее за руку.
– Ты единственная из немногих моих знакомых, кто может меня рассмешить.
Ее способность заставить его смеяться стала первым звеном в их романе. Ощущение его руки на ее коже вернули Грейс в ту ночь в доме на пляже. Она вспомнила, как от его прикосновений огонь страсти медленно и тягуче разливался по телу…
В конце концов, страсть их и погубила. Теперь их связывает только Сара, и все, что они делают, они делают ради дочери.
Она откашлялась и сделала шаг назад. Убрала руку, отошла к плите и налила какао в чашку.
– Что ты хочешь посмотреть?
– Посмотреть?
– По телевизору.
Дэнни взял чашку из ее рук.
– У меня нет времени на телевизор.
– Тогда тебе придется смотреть то, что я люблю.
Он снова рассмеялся, и на сердце у Грейс стало легко и свободно, как тогда на пляже. Впрочем, она не собирается наступать на одни и те же грабли. Они будут общаться как цивилизованные люди, если хотят разделить опеку над ребенком, но то, что случилось в доме на пляже, больше не повторится. Грейс этого не допустит.
Два часа они смотрели криминальное шоу по телевизору. Дэнни неожиданно для себя даже получил удовольствие. Затем начались одиннадцатичасовые новости, и Грейс собралась идти спать.
– Название соответствует сути программы, – сказал он, когда Грейс нажала на кнопку "выключить" на пульте телевизора и поднялась с дивана. – Программа не стала бы более специфичной, если бы они открыли истинные имена.
– Это уловка. Сценаристы берут реальные ситуации и обыгрывают их. Это способ показать падким до сплетен зрителям, что бы могло случиться, если бы дело довели до суда.
– Именно, – подтвердил Дэнни, поднимаясь за ней по лестнице.
Они остановились в коридоре, разделявшем их спальни. Ему казалось, что невежливо покинуть женщину сейчас. Там, в доме на пляже, ему тоже казалось, что удалиться сразу же после вручения премии – слишком неподходящий момент. Тогда он пытался игнорировать свои чувства и потребности.
Дэнни улыбнулся. Коридор, в котором они стояли, был крошечным квадратом пустого пространства, ненамного шире барной стойки в его доме на пляже. Тогда он поцеловал ее, и они провели одну из самых восхитительных ночей в его жизни…
А затем он разрушил все очарование своим недоверием.
– Спасибо за какао.
Она улыбнулась.
– Пожалуйста.
Каждый сделал шаг к своей двери. Сегодня вечером смутные сомнения в правильности суждений и поступков зародились в его голове. Все, что случилось между ними, произошло по его вине.
Дэнни обернулся.
– Я рад, что мы изменились.
Он взял Грейс за руку, с наслаждением отмечая нежность кожи и вспоминая, как сходил с ума, зарываясь лицом в ее волосы.
– Я гораздо сильнее, чем выгляжу. – Ее голос снизился до шепота.
Желание охватило его. В тихом доме он слышал лишь звук своего нервно трепещущего сердца, и единственной мыслью в голове было снова поцеловать ее.
Он медленно опустил голову, закрыл глаза и прикоснулся к ее губам. Они оказались такими же мягкими и сладкими, как и в его воспоминаниях. Каким счастьем одарила она его тогда, как естественно было держать ее в объятиях!
Едва он собрался продлить поцелуй, как она отступила.
– Последний раз из-за этого у нас возникли проблемы. – Она спокойно посмотрела ему в глаза. – Спокойной ночи.
И прежде, чем он нашел слова, чтобы удержать Грейс, она исчезла в своей спальне.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Дэнни проснулся на редкость бодрым и свежим, некоторое время лежал, обозревая желтые обои и соображая, где находится, пока не вспомнил, что живет у Грейс.
Грейс.
Вчера он поцеловал ее, но она напомнила ему о проблемах, которые вызвал их первый поцелуй. Они стали близки, толком не зная друг друга. Более того, Дэнни не доверял ей, а ее сообщение о беременности и вовсе принял за нелепый шантаж. Теперь-то он видит, что Грейс никогда бы не обманула его.
Его обвинения стали следствием больного воображения и излишней подозрительности. Ему следовало признать, что он нисколько не изменился с тех пор, как назвал ее лгуньей. Да, когда-то он пережил трагедию, но для всего мира оставался нормальным мужчиной. Он действительно вел себя как положено – на работе, с друзьями, с женщиной, с которой развлекался ровно один вечер… Но в душе Дэнни давно превратился в озлобившегося, раздраженного, недоверчивого человека. Он и с женщинами не мог встречаться – почти все они хотели не только секса. Да, он был недостоин Грейс, она заслуживает чего-то большего. Ей нужен муж, друг, тот, кто разделит с ней все трудности и радости жизни.
Дэнни встал с кровати, надел халат и вдруг вспомнил, что у них с Грейс общая ванная.
У них общая ванная.
Они вместе смотрят телевизор.
И счастливы.
Сколько времени прошло с тех пор, как Дэнни мог сказать о себе, что счастлив? Года. Он привык прятать эмоции, убежденный в том, что если он что-то любит, жизнь обязательно лишает его этой любви. Неужели Сара стала подарком судьбы, с которым он обретет новые надежды и веру в чудо? Грейс добра, честна, справедлива и готова разделить с ним опеку над ребенком. При этом каждый из них прежде всего думает об интересах маленькой девочки.
Он схватил свои туалетные принадлежности и выглянул в коридор. Дверь в ванную была открыта, но Грейс нигде не наблюдалось. Отлично! Ему не хотелось встречаться с ней, одетой только в халат. Эта картина напомнила бы ему о том утре, когда они занимались любовью… За их романтическое приключение ему пришлось заплатить слишком дорогую цену: он потерял добросовестную сотрудницу и человека, который мог стать ему другом.
И он обидел ее.
Дэнни не позволит себе забыть об этом. И никогда больше не причинит ей страдания, потому что не позволит себе еще раз увлечься ею. Это клятва.
Он принял душ, побрился и, вернувшись к себе в спальню, услышал, как в комнате Грейс прозвонил будильник. Открыв шкаф, он достал костюм. Захныкала Сара, и женский голос начал утешать девочку. Дэнни повесил костюм обратно в шкаф, натянул джинсы и футболку. До его слуха донеслись звуки шагов: Грейс спустилась вниз, чтобы взять бутылочку для Сары. Через мгновение плач прекратился, до Дэнни донеслось причмокиванье.
Он тихо спустился вниз. Прошло много лет с тех пор, как Дэнни последний раз пек свои знаменитые блинчики с черникой. Если кто и заслуживает немного заботы и внимания, так это Грейс.
Грейс последний раз взглянула на себя в зеркало, убедилась, что черная юбка и блузка из набивной ткани сидят идеально. Внезапно нос уловил приятный аромат. Воздух пропитался сладостью. Блаженство…
Ее рот наполнился слюной.
Она взяла на руки Сару и поспешила вниз. В кухне у плиты, повязав фартук поверх джинсов и футболки, стоял Дэнни.
– Что это за запах?
Он повернулся, на его лице сияла счастливая улыбка.
– Блинчики. Единственное, что я умею готовить.
– Если у них такой же чудесный вкус, как и аромат, то ты кудесник!
– Они действительно великолепны, – без тени смущения заявил он.