- Да нет, конечно! - Дана запустила руки в волосы. - Хотя тогда мне казалось, что серьезно. Но на самом деле это был просто предлог повидаться с ним, добиться, чтобы он уделил мне внимание. И он был очень добр и по-настоящему внимателен. Он водил меня обедать и давал советы - судя по всему, очень дельные, да вот только я ими не воспользовалась. Я и говорила об этом только потому, что это давало мне повод для встреч с ним, - продолжала Дана. - А потом был тот последний вечер. Я явилась к нему в офис, само собой, без приглашения. Он принял меня буквально на пять минут и заявил, что дал мне уже все консультации, какие были нужны, и больше помочь ничем не может. Я была просто убита. Нет, он, конечно, был со мной, как всегда, очень любезен, но это ничего не меняло. Я все равно была потрясена. Вместо обеда с любимым человеком в уютном ресторанчике я оказалась на улице, и в довершение ко всему на меня напали и ограбили. Вот тогда-то мне и порвали эту несчастную блузку.
Пат слушала сестру в полном шоке. Наконец, у нее уже просто не осталось сил сидеть и молчать. Кипя от ярости, она вскочила и задернула ситцевые занавески на окне. Уже начинало темнеть, и сквозь деревья неясно замерцали огни большого дома.
Вполне возможно, что за одним из этих окон по-прежнему находился Шелл Грэммер. Вспомнив о нем, Патриция мучительно содрогнулась. Ей было больно вспомнить о том, чего она ему наговорила и в каких ужасных вещах обвиняла! Но еще больнее были воспоминания о том, как он целовал ее и как она отзывалась на его ласки. Все могло быть по-другому, если бы...
Не замечая, что ее старшая сестра вся кипит, Дана продолжала рассказ:
- Я, разумеется, помчалась назад, к Шеллу. Секретарша вытащила его с какого-то совещания, и, естественно, хотя я-то в то время все истолковывала по-другому, он отвез меня к себе на квартиру, велел секретарше купить мне новую блузку взамен порванной и привезти к нему.
Дойдя в своем рассказе до кульминации, Дана стала нервно сплетать и расплетать пальцы сложенных на коленях рук. Слишком смущенная, она не отваживалась смотреть на сестру.
- Я-то, дурочка, на полном серьезе решила, что он привез меня домой, вместо того, чтобы разобраться со всем этим делом в офисе, только из-за того, что я была ему небезразлична. Господи, я была наивна просто до неприличия! Даже вспоминать не хочется - так я сама себе противна! Я не позволила Шеллу вызвать полицию. Сумку у меня, конечно, украли, но там была только мелочь на обратный билет домой да кое-какая косметика. Тогда он сказал, что сейчас позвонит маме, чтобы она приехала за мной. Вот тут-то у меня и началась истерика!.. Я окончательно потеряла голову. Я не желала, чтобы меня везли домой. Я хотела только одного - быть рядом с ним. Так я ему и заявила. Более того, я заявила, что люблю его и бросилась к нему на шею. Бедный Шелл, по-моему, был просто в ужасе...
- Могу себе представить... - сквозь зубы прошипела Патриция, и, не в силах заставить себя снова сесть за стол рядом с сестрой, угрожающе наклонилась к ней. - Так, значит, ты вовсе не думала топиться? Из твоих слов я поняла, что ты пыталась покончить с собой, а ты просто не стала меня разубеждать?
- Прости меня!.. - Вид у Даны был совсем несчастный. - Сейчас, когда вспоминаю об этом, я кажусь себе жуткой дурой. Все кончилось тем, что Шелл посадил меня в такси и отослал домой. Мамы дома не было. Я переоделась и вышла побродить по парку. Шла без всякой цели и даже не смотрела под ноги, вот и оказалась у этого проклятого карьера. Надо же мне было забрести именно туда! К тому времени уже стало смеркаться. И тут из леса на дорожку вышел Джеф - он прогуливал собак. Он поздоровался, собственно, просто крикнул: "Привет!", и все. Но я сразу повернула в другую сторону. Не хотела, чтобы Джеф видел мои слезы. Ну, вот, я оступилась и упала. Чувствовала себя такой рассеянной идиоткой! Так что когда ты ни с того ни с сего решила, что я это сделала нарочно, я... - Дана набрала побольше воздуха в легкие, собираясь с духом, и выпалила: - Мне показалось, что так будет выглядеть романтичнее и...
- Можешь больше ничего не рассказывать, - рявкнула Пат, у которой окончательно лопнуло терпение. - Я отправляюсь спать. Глядишь, к утру, может, и смогу разговаривать с тобой по-человечески. Но я этого не гарантирую. Сейчас мне больше всего хочется тебя придушить.
И девушка вышла из кухни. Будь ее воля, она бы никогда больше в жизни слова не сказала своей полоумной сестрице!
12
- Боюсь, я понятия не имею, когда он вернется, - с сожалением сказала Сара Грэммер, закрывая дверь апартаментов, ведущую в вестибюль.
Пат едва сдержала вздох разочарования, выдавила из себя улыбку и последовала приглашению войти.
- Его совершенно неожиданно вызвали в Нью-Йорк - улаживать какие-то юридические формальности с компанией, выпускавшей записи Жюли. Они собираются снова выпустить ее диски, и Шелл хочет договориться, чтобы часть доходов от продажи шла для Мэри, - пояснила Сара. - Я не очень разбираюсь в подробностях, но там все очень сложно, так что ему пришлось все бросить и лететь в Нью-Йорк.
Желание извиниться перед Шеллом не покидало Пат с того дня, как она объяснилась с сестрой, но девушке потребовалось время, чтобы собраться с духом. И вот теперь, когда она, наконец, решилась, ей сообщают, что он уже восемь дней как уехал в Нью-Йорк.
В большой гостиной Мэри, пристроив рядом любимого зайца, громко читала вслух потрепанную книжку, держа ее вверх ногами. Но стоило девочке увидеть входившую в комнату Пат, как лепет сменился радостным визгом. Малышка потянулась к ней, требуя, чтобы ее немедленно взяли на руки.
Пат послушно подхватила ребенка, злясь на себя за комок, неожиданно застрявший в горле. Она не видела Мэри больше двух недель и отчаянно скучала по ней. Девушка и представить не могла, что ей кого-то в жизни может так не хватать.
- Наверное, вы будете рады узнать, что с покупкой Конкордских ключей все прошло благополучно. Шелл нажал на все пружины и успел подписать контракт за день до отлета в Нью-Йорк. Скоро вы все сможете там поселиться. Шелл сказал, что сам по себе дом в отличном состоянии, надо только сделать внутренний ремонт да вывезти кое-какую рухлядь, оставленную прежними жильцами.
Сара сновала по комнате, собирая разбросанные Мэри игрушки. Пат показалось, что пожилая дама рада возможности поговорить со взрослым человеком после столь длительного сидения с маленьким ребенком.
- Я, конечно, ничего не хочу сказать - этот отель исключительно комфортный. И так удобно, что парк совсем рядом, не надо далеко водить Мэри гулять. Да и обслуживающий персонал необычайно внимателен и всегда готов помочь. Но ведь это совсем не то, что свой собственный дом, правда? А теперь скажите: позвонить сейчас, чтобы принесли чай, или будем пить его потом, когда Мэри поужинает? И расскажите, как там ваша бедная мама? Вы уверены, что уже можете со спокойной душой ее оставить? Если это из-за меня, то, ради Бога, не торопитесь!..
От чая Пат отказалась. Посадив Мэри на колени, девушка устроилась на диване, размышляя над последними словами Сары. Однако сначала надо было ответить на вопрос о здоровье матери.
- Маму несколько дней назад выписали из больницы. Ей намного лучше, спасибо. Пока еще не сняли бандаж с ребер, и он причиняет ей неудобства, но мама говорит, это пустяки по сравнению с тем, что могло быть. К тому же, моя сестра на время отказалась от работы, чтобы за ней присматривать.
За последние две недели сестры еще не раз беседовали, и постепенно Пат перестала сердиться на Дану за те глупости, которые та натворила, и простила ее.
Когда девушка позвонила Салли, та воскликнула:
- Ну, конечно, ты должна взять отпуск, пока бедняжку Мару не выпишут из больницы и она не начнет поправляться! Передай ей от меня привет. Кстати, Шеллу Грэммеру понадобится кто-нибудь, чтобы тебя заменить? Может, мне с ним связаться?
- Если понадобится, он сам с тобой свяжется. Но я бы на это не рассчитывала, - сухо отозвалась Пат. О своем сокрушительном провале и скандальном увольнении она решила сообщить компаньонке как-нибудь в другой раз. - Кстати, почему ты мне не сказала, что он вдовец и приехал в Англию с матерью?
- Разве не сказала? Господи!.. Наверное, меня так ошеломило твое намерение самой наняться к ним в няньки, что это совершенно вылетело у меня из головы, - оправдывалась Салли.
Так что единственной проблемой Пат теперь оставалась лишь необходимость объясниться с Шеллом. Пусть сейчас он отсутствует и неизвестно, когда вернется в Бостон, но, если она не ошиблась, Сара открывает перед ней замечательную возможность, при условии, что ей, Пат, хватит мужества - или изворотливости за этот шанс ухватиться.
- Так вы совершенно уверены?
- В том, что я могу вернуться на работу?
Пат затаила дыхание в ожидании ответа и испустила вздох облегчения, когда ничего не подозревавшая Сара отозвалась:
- Вот именно. Разумеется, я была рада - и буду рада, если понадобится - посидеть с малышкой Мэри до возвращения Шелла из Нью-Йорка, но у меня осталось не так уже много времени в Бостоне, и я, честно говоря, не прочь была бы завершить свой визит к друзьям в Провиденс. Но это только в том случае, если вы совершенно уверены, что можете оставить маму и вернуться к своим обязанностям здесь.
Стало быть, ее предположение оказалось верным! Шелл не стал рассказывать матери, что выставил няньку. Пат, правда, понятия не имела, почему, но в Шелле вообще было много такого, чего она не понимала. Она и себя-то только теперь начинала понимать и откровенно удивлялась, что вообще способна быть такой хитрой и лгать столь бессовестно.
Стыдно признаться, но девушке было бы гораздо удобнее, если бы Сара, добрая душа, была где-нибудь подальше, например, у своих друзей, когда настанет время решительного объяснения с ее сыном. Сам же Шелл, как подозревала девушка, вовсе не придет в восторг, узнав, что она снова обманом проникла в его семью. Однако это уже не могло остановить Пат. Набрав побольше воздуха в легкие, девушка изобразила на лице улыбку и бодро заверила:
- Я совершенно не сомневаюсь, миссис Грэммер. Почему бы вам не позвонить своим друзьям и не договориться о возобновлении вашего визита?
Да, Шелл не обрадуется, вернувшись и обнаружив, что она опять разыгрывает из себя няньку его дочери! Вернее, он придет в ярость и спустит на нее всех собак. Но это единственная возможность поговорить с ним. Она должна извиниться, ведь только тогда она сможет уйти из его жизни со спокойной совестью, унося с собой, если можно так выразиться, второй приз.
Не первый - первым было бы его признание в том, что, говоря ей о любви, Шелл сказал правду, но хотя бы второй - его прощение, которого она вряд ли заслуживала.
Пат уже не сомневалась, что находится на грани нервного срыва. Всего три дня, проведенных снова в роли няньки Мэри, а одежда уже болталась на ней, как на вешалке, и щеки провалились, как у тяжелобольной.
Три дня, проведенных в мучительных раздумьях о том, правильно ли она поступила, целые мили, которые она отшагала по парку вдоль берега Чарльз-рива, толкая перед собой коляску Мэри, долгие вечера, когда ее одиночество нарушалось лишь звонками Сары, интересовавшейся, как они там поживают, и все эти три дня Пат была слишком взвинчена, чтобы что-то есть, потому что кусок не лез в горло. Ее терзала единственная мысль: когда он приедет и как она будет смотреть ему в глаза.
- Давай-ка сегодня устроим что-нибудь интересное! - предложила Патриция Мэри на четвертый день. - Ну его, этот парк, лучше поедем за город!
Еще один день обещал стать великолепным - лето в этом году явно вознамерилось побить все рекорды. При мысли о том, что снова придется слоняться по номеру, прерывая монотонное течение дня вылазками в парк и считая минуты до возвращения Шелла, Пат стало тошно. Грэммер все не появлялся, и девушка уже была сыта по горло ожиданием.
Она искренне радовалась общению с его маленькой дочерью, и теперь справлялась с обязанностями няньки более чем прилично. Плохо было лишь то, что Пат с каждым днем все больше привязывалась к малышке. Она понимала, что когда ей придется проститься со своей подопечной навсегда, какая-то часть ее души умрет.
Заодно Пат морально готовилась к тому, что Сара может завершить свой визит еще до возвращения сына, и тогда ей придется пережить немало неловких минут, давая объяснения, почему она обманула доверчивую пожилую даму. И возможность остаться с Шеллом наедине будет упущена.
- Поехали на пикник? - Патриция вынула девочку из кроватки и провальсировала с ней в ванную. - Посмотрим еще раз домик, который папа тебе купил, поиграем в саду, хорошо? Это очень красивый домик, детка, а ты настоящая маленькая счастливица.
Небольшой автомобиль девушки стоял в подземном гараже отеля на месте машины Шелла. Пат съездила в Бостон и забрала его со стоянки у своей квартиры, как только убедилась, что мать идет на поправку. Она пригнала машину на виллу, чтобы они с Даной могли ездить в больницу сами, не отвлекая каждый раз Джеффри от работы. Свой "гранд-чероки" Шелл, судя по всему, оставил на стоянке в аэропорту.
Девушка решила попросить на кухне, чтобы им собрали немного съестного для пикника. Таким образом, где-то через час они с Мэри могут отправляться в путь, навстречу тишине и свежему воздуху, и возобновят знакомство с этим прелестным домом, отныне принадлежащим Шеллу. А Пат постарается запечатлеть его в памяти как можно отчетливее, чтобы потом долгие годы вызывать в воображении его образ.
Какие сантименты! Тем более удивительно, что они исходят от женщины, считающейся в своей области одним из самых хладнокровных дельцов. Никогда в жизни Патриция не была ни слезливой, ни сентиментальной, и вот надо же!
Впрочем, не была до недавнего времени.
Вынув малышку из ванночки, Пат завернула крепенькое тельце в пушистое махровое полотенце и присела на корточки, закусив губу. Глаза ей туманили слезы.
Нет, надо все-таки взять себя в руки. Ну, хорошо, пусть Шелл оказался первым мужчиной, заставившим ее всерьез задуматься о том, что любовь - стоящая вещь, и девушке впервые в жизни захотелось связать свою жизнь навеки с другим человеком. Она поняла, что значит любить так, что твой возлюбленный становится частью тебя самой.
Но он же не единственный мужчина на земле, и не последний, которого она в жизни встретила, правда?
В груди девушки что-то болезненно сжалось, и она судорожно вздохнула. Кого она пытается обмануть? Пройдет хоть тысяча лет, а она все равно не встретит мужчину, который бы действовал на нее так, как Шелл Грэммер. Но, увы, он по отношению к ней нежных чувств не испытывал.
Более того, он совершенно ясно дал понять, что ей ничего не светит. Начать с того, что одно упоминание о его бесценной покойной жене, сорвавшееся не к месту с губ девушки, сразу отвратило от нее Шелла. Во всяком случае, вел он себя так, словно она стала ему глубоко неприятна. А потом наорал на нее и в довершение ко всему выгнал с работы.
Но и она тоже хороша. Словно специально для того, чтобы его неприязнь окончательно укрепилась, взяла и выложила ему все начистоту о том, зачем обманом нанялась в няньки к его дочери. Она это сделала, чтобы отомстить, а оказалось, что мстить-то не за что. Вот и выходит, что она собиралась отплатить ему за то, чего он не совершал.
Теперь понятно, почему он сказал, что им надо поговорить об этом. Скорее всего сначала собирался подать на них с Даной в суд за клевету. Но потом, видимо, решил, что нет смысла с этим возиться. Ни она сама, ни Дана не стоили того, чтобы тратить на них время и деньги.
Эти тоскливые размышления вконец измучили Патрицию, но почему-то именно сегодня ей стало просто жизненно необходимо бежать из города. Напряженное ожидание, в котором она находилась в последние три дня, казалось ей сродни долгому сидению в приемной у зубного врача, когда вздрагиваешь каждый раз при вызове очередного пациента.
День, проведенный на свежем воздухе, успокоит ее расшатанные нервы, даст ей короткую передышку и позволит снова собраться с силами, чтобы принести запоздалые извинения, когда появится Шелл. Может быть, ее искренность убедит его.
Девушка нарядила Мэри в ярко-голубые шортики и такого же цвета маечку - обычный для жаркой погоды костюмчик. Сама она оделась в длинную черную юбку из марлевки и белую блузку без рукавов - это были самые легкие вещи, оказавшиеся у нее под рукой.
Забирая заказанную на кухне корзинку для пикника и детское сидение, которое ей любезно предоставили сотрудники отеля, Патриция попросила регистратора:
- Если мистер Грэммер приедет до нашего возвращения, передайте ему, пожалуйста, что няня Уилл повезла девочку в Конкордские ключи. Мы вернемся к тому времени, когда малышку пора будет укладывать спать.
Потребовалась помощь портье, чтобы уложить все их пожитки в машину. Такое впечатление, что мы отправляемся на сафари, неожиданно подумала Пат, обозревая детское сидение - вещь совершенно необходимую для того, чтобы надежно усадить ребенка в машине, корзинку для пикника, вмещавшую, судя по виду, еду человек на пятьдесят, и две туго набитые сумки, где находилось все, что могло понадобиться Мэри в дороге, включая и любимого зайца.
Час спустя, чувствуя, что напряжение мало-помалу стало ее отпускать, Патриция остановила машину под купой буковых деревьев, росших рядом с аллеей, бегущей к Конкордским ключам.
К дому девушка идти не собиралась. Все равно он был пуст, да к тому же заперт, так что это не имело смысла. Однако перетащить все пожитки вместе с Мэри на луг, где малышка могла поиграть и порезвиться на свободе, оказалось делом гораздо более сложным, чем думала Пат. В предыдущий приезд они справились с этим без труда, но ведь тогда их было двое взрослых. Две пары рук, чтобы таскать сумки, две пары глаз, чтобы следить за неугомонной крохой и развлекать ее. Пат с неохотой вспомнила тот день, и ей сразу захотелось плакать.
Он был изумительным, тот день, волшебно-счастливым. Оглядываясь назад, Пат поняла, что уже тогда начала испытывать к Шеллу подлинное чувство и в глубине души уже тогда знала, что он не мог быть беспринципным черствым мерзавцем, каким рисовался ей прежде.
- Ну, что, Мэри, побежали?
Пат старалась, чтобы ее голос был жизнерадостным, но в нем внезапно зазвучали предательские слезы. Яростно тряхнув головой, девушка в который раз велела себе не раскисать и поплотнее натянула на белокурую головку Мэри хлопковую панамку.
- Ты неси Дюшу, а я буду тащить все это. Идет?
"Это" представляло собой неуклюжее и постоянно грозившее завалиться набок сооружение, состоявшее из корзинки для пикника и сумок с вещичками Мэри, кое-как загруженное в ее коляску. Чтобы двигаться со всем этим скарбом, девушке приходилось маневрировать очень осторожно, особенно, когда они миновали аккуратно выкошенную лужайку в нижних садах и двинулись по каменистой дорожке, отделявшей луга и лес от ухоженных парковых угодий.
- Ну, вот! Стоило помучиться, чтобы сюда добраться, правда, детка?
Совсем распаренная Пат, тяжело переводя дух, наконец, опустилась в высокую шелковистую траву, тут и там испещренную весело кивающими головками луговых маков и озорно подмигивающих маргариток, и принялась рыться в корзинке для пикника.