Поздоровавшись и не найдя никакой вешалки или крючка, я положила куртку у изголовья кушетки и села на обтянутый коленкором стул. Перенапряжение последних минут сказалось во мне неприятной усталостью и апатией.
При виде девушки, которая зашла в кабинет, у меня бешено застучало сердце. Кто это? Кинозвезда с черно-белых лент моей юности или неожиданный подарок скупой на сюрпризы судьбы? Я рассматривал ее лицо, освещенное полуденным солнцем, следил за плавными движениями рук, любовался изгибом фигуры… Такая женщина рождена чтобы воспламенять, дарить неземное наслаждение и снова и снова сводить с ума. Я никогда не видел таких волшебных красавиц и не мог вымолвить ни единого слова…
- У нас с вами будет большая статья, посвященная лечению какой-то болезни, - ее голосок прозвенел в моей душе серебристым колокольчиком. - Редактор не понял, о чем должна идти речь, поэтому вам придется мне все подробно рассказать.
- Хорошо, с удовольствием… - я посмотрел на циферблат и, увидев, что до приема пациента оставалось два часа, с облегчением вздохнул - у меня впереди было семь тысяч двести секунд непрерывного восторга. - Ну, что ж… Начнем с самого основного - побеседуем на тему мигрени.
- Мигрени? - я удивилась. - Это очень любопытно.
- Вы интересуетесь медициной? - он внимательно посмотрел на меня.
- Нет. Просто у меня уже очень много лет болит голова. Может быть, это по вашей части?
Я не очень верила, что напасть, обрушивающаяся на меня несколько раз в месяц, способна поддаться лечению. Однако выслушать мнение компетентного человека мне все равно было интересно.
- Скажите, а как именно вы лечите подобные болезни? - я достала блокнот и приготовилась записывать.
- Понимаете… - он замялся. - Простите, а как вас зовут?
- Елена.
- А меня Герард. Впрочем, вы уже это знаете.
- Да.
Мы оба улыбнулись.
- Итак, - он положил на стол пачку исписанных листков. - Сейчас я постараюсь ввести вас в курс дела, а потом мы немного поговорим о том, чем страдаете вы сами.
- Это не обязательно, - мне вдруг показалось, что не особенно удобно бесплатно пользоваться услугами высокооплачиваемого врача. - Самое главное быстро написать статью.
- Ну, вы же еще подъедете ко мне, чтобы я смог ее посмотреть? - неожиданно забеспокоился он.
Мне стало неприятно - неужели этот Герард один из тех дотошных научных работников, с которыми приходится согласовывать каждую строчку? Этого бы мне крайне не хотелось:
- Да, но зачем же мне для этого приезжать? Ведь можно переслать текст по почте, а потом созвониться.
- Конечно… - я сделал паузу, силясь придумать хоть какое-нибудь правдоподобное объяснение своим словам. Что сделать, чтобы еще раз заманить сюда эту красавицу? Мне пришлось врать, как неумелому двоечнику. - Но понимаете, у нас тут после ремонта еще не подключили компьютеры, и если вам надо быстро… Короче говоря, давайте побеседуем, а там будет видно.
- Хорошо, - кивнула она и щелкнула авторучкой. - Рассказывайте. Я внимательно слушаю.
И я пустился в объяснения. Всячески приукрашивая результаты, которых мне удавалось добиться, я начал эту импровизированную лекцию с основ тибетской медицины, а затем плавно перешел на свои собственные исследования, не забыв конечно упомянуть и заслугу Салтанат в возрождении старинных рецептов и процедур. Я говорил и говорил, периодически листая старые записи, а сам думал лишь об одном - как я буду жить, если эта девушка больше никогда не встретится на моем пути.
Стрелки часов незаметно заняли роковое положение - меньше, чем через пять минут в дверь должна была зайти одна из самых сложных и неуравновешенных пациенток. Я с тоской посмотрел на Елену, дописывающую мою финальную фразу в синем блокноте, и понял - я обречен. Да, отныне и не известно на какой срок я был обречен на полную и безоговорочную зависимость от этой женщины. Зная себя, я понимал, что теперь буду выдумывать самые невероятные истории, чтобы еще раз услышать этот голос, увидеть эти манящие глубиной зеленые глаза, ощутить возле себя ее присутствие. Я стал мечтать о том, что мы, как старые знакомые, будем общаться, делиться друг с другом разными новостями, беседовать о всевозможных интересных вещах…
Стук в дверь прозвучал приговором для моих грез.
- Зайдите, - почти простонал я.
- Здравствуйте, дорогой доктор! - пропела, слащаво улыбаясь, больная-язвенница. - К вам можно?
Собрав волю в кулак, я сделал елейное лицо:
- Будьте любезны, присядьте в коридоре. Нам потребуется всего лишь три минуты.
Она юркнула за дверь, а Елена, спрятав блокнот в сумку, произнесла:
- Ну, вот. Кажется, мы с вами обсудили даже больше, чем требовалось. Теперь мне осталось все это описать. Если вы не возражаете, я позвоню вам завтра, чтобы договориться о согласовании.
Что я мог сказать? Завтра? Да, да и еще раз да! Я буду ждать, считать часы, подгонять время…
- Конечно, конечно. Вот, запишите мой номер телефона. У меня будет не сильно загруженный день, поэтому звоните, когда пожелаете.
Попрощавшись, она покинула мой кабинет, оставив после себя какое-то лучезарное сияние. Я обхватил голову руками и в сотый раз констатировал свою погибель.
Выйдя из клиники, я вспомнила, что этот Герард не успел поговорить о моей собственной болезни. Жаль, жаль. Однако, может быть, он сделает это завтра, когда я буду согласовывать с ним текст? Это было бы неплохо… Я потерла пальцами над бровями - стоило вспомнить о моей мигрени, как вот она и здесь. Голову проткнуло острыми стилетами. Начался один из тех приступов, которые не давали мне нормально жить. Что это за напасть? И это именно тогда, когда надо много и быстро писать… Раздосадованная я быстро пошла в сторону метро, чтобы поскорее приехать домой и выпить хоть что-то болеутоляющее.
Через несколько часов я вошел в квартиру с букетиком цветов и большим тортом. Артур недоуменно присвистнул:
- Пап, ты что, премию получил?
Я не мог сдержать улыбку:
- Нет, просто у меня сегодня впервые в жизни брали интервью, и я очень этим взволнован.
- Ну, значит, есть хороший повод для праздничного ужина! - воскликнула Карина и поспешила на кухню ставить чайник.
Похлопав сына по плечу, я прошел в комнату и плюхнулся на диван. Меня переполняло невероятное счастье.
* 18 *
- Теперь вы ощущаете полный покой?
- Да, и это еще прекраснее, чем прошлый раз…
Мы встретились с Марианной, чтобы продолжить начатый в прошлый раз разговор. Она уже меньше стеснялась и, видимо решив, что мне можно доверять, подробно рассказала о том, в какие именно моменты на нее накатывает странное желание убить своего мужа. Странное? Так казалось лишь ей, я же, напротив, был убежден в своей правоте - Марианну с ее Максом связывало гораздо большее, нежели просто запись в книге актов. Их общая история была раскрашена в красно-зеленые цвета и пропитана острыми запахами свежей крови и обильно льющегося абсента.
Однако истина бывает хороша только тогда, когда люди перестают считать ее выдумкой. А потому, мне надо было во что бы то ни стало открыть Марианне глаза на некогда происходившие события. Я хотел подвести ее к этому не торопясь - так, чтобы она смогла пропустить увиденное сквозь сердце:
- Теперь постарайтесь представить себе, что плотный поток воздуха подхватывает вас и начинает приподнимать над землей. Скажите, вы можете это сделать?
- Да.
Я почувствовала, как пространство, сделавшись теплым и упругим, стало потихоньку поднимать меня вверх. Это было очень приятно и, не смотря на то, что я боюсь высоты, не вызвало у меня никаких отрицательных ощущений. Голос Артиса завораживал все сильней:
- Скажите, состояние полета кажется вам приятным?
- Безусловно.
- Вы можете подняться еще выше?
- Да.
- Сделайте это и скажите, что вы видите?
Мне почудилось, что вокруг разлилось сияние. Я ощутила себя парящей среди ватных облаков и прозрачной лазурности неба. Увиденное было сложно описать, и я коротко ответила:
- Везде только синь и белизна.
- Прекрасно, - его интонация стала жестче, - теперь посмотрите вниз. Туда, откуда вы начали этот подъем. Посмотрите вниз! Там лежит земля, которая помнит все ваши прошлые и будущие жизни. Не заостряйте внимание на том, верите вы в это или нет. Относитесь к этому как к кино, которое прокручивают для вас одной. Итак. Скажите, вы можете посмотреть вниз?
- Да.
- А теперь представьте, что вы закрыли глаза и начинаете плавно снижаться. Вы медленно опуститесь на землю и попадете туда, где вы когда-то жили со своим мужем. Туда, где вы были вместе. Сделайте это! Скажите, вы стоите на земле?
- Да.
- Вокруг вас густой белый туман. Представьте, что вы открыли глаза. Что вы видите?
- Только туман, сквозь который ничего не видно.
- Хорошо. А теперь представьте, что подул ветер и туман стал редеть. Все. Больше нет никакого тумана. Скажите, что вы видите?
- Вижу какую-то улицу с довольно старыми зданиями. Я иду по брусчатой мостовой мимо витрин. Вот лавка аптекаря, вот бакалейщика. Мимо меня снуют люди. Некоторые из них случайно задевают меня. Я не обращаю на это внимания. Там много кафе. Столики стоят под открытым небом и за растворенными окнами. Многие люди сидят и что-то пьют из стеклянных стаканов. Они все пьют одно и тоже.
- Вы слышите их разговоры?
- Да.
- На каком языке они говорят?
- Я не уверена, но мне кажется, что это французский. Почему-то я его понимаю.
- Что вы чувствуете? Кем вы себя ощущаете?
- Молодой женщиной, которой нездоровится. Мне кажется, что я очень тороплюсь.
- Попробуйте посмотреть на себя со стороны. Как вы одеты?
Я улыбнулась:
- Как в кино. На мне длинная юбка, какой-то жакет. Шляпка. Это считается недорого. Но я стараюсь выглядеть хорошо. Там я очень слежу за своей внешностью. Впрочем, как и здесь.
- Представьте, что прошло некоторое время. Вам удалось прийти туда, куда вы так спешили?
- Нет. Я хочу свернуть в переулок, но какой-то мужчина больно хватает меня за руку. Он хочет вернуть меня туда, откуда я убежала.
- Рассмотрите его. Как он выглядит?
- Неприглядно. Я его боюсь и ненавижу. Он небрит, у него спутанные жидкие волосы, красные глаза. И… Мне кажется, что от него очень неприятно пахнет.
- Чем?
- Я не знаю. Наверное, ассоциативно, но мне приходит в голову ваш абсент, который я нюхала прошлый раз. Да… - от догадки я провела руками по лицу. - Они все там пьют именно его. Только он там мутный и бледно-зеленый. Вся улица там пахнет анисом. И этот человек дышит на меня этим отвратительным зловонием.
- Кем вам приходится там этот человек?
- Он мой муж.
- Посмотрите на него внимательно. Вы знаете его в этой жизни?
У меня от страха сжалось сердце. Этого не может быть! Я ощутила знакомый прилив ненависти, какой накатывал на меня во время близости с Максом.
- Это мой муж. Макс. И это невероятно.
- Представьте себе, что прошло некоторое время. Что вы видите?
- Мы с мужем в какой-то маленькой квартире. Там бедно, но чисто. Он кричит на меня, а я сажусь на кровать и прячу голову среди вышитых подушек. Мне не хочется его слышать. Я молюсь о том, чтобы он умер.
- Вам по-прежнему нездоровится?
- Да, у меня какая-то тяжесть в животе. Мне кажется… Да, совершенно точно… Я там беременна!
Артис вдруг спросил меня своим обычным тоном:
- Вы хотите смотреть дальше или желаете прерваться?
- Лучше я немного передохну, - Марианна тяжело вздохнула.
- Тогда посмотрите на меня, - я вонзился взглядом ей в глаза и приказал ее боли утихнуть. Все. Пусть останутся только картинки прошлого. Пока в памяти не будет ни страха, ни ненависти. Лишь видеоряд.
Марианна кашлянула и сжала подлокотники кресла:
- Что это было? Вы меня загипнотизировали?
Извечный глупый вопрос. Людям легче всего поверить в то, что им внушают какие-то образы, что они сами выдумывают небылицы, что это бред их воспаленного разума… Они верят во все, только не в главное - я открываю им возможность помнить.
- Нет, Марианна. Это были ваши собственные воспоминания. Добро пожаловать в мир прошлого.
- Но я в это не верю, - она сердито взглянула на меня. - Это невозможно.
- Ваша беда в том, - я встал и, закурив сигарету, сделал несколько шагов по комнате, - что даже идя ко дну, вы не протяните руку к спасательному кругу, просто потому, что его бросил вам не профессиональный спасатель, а прохожий, решивший проявить сострадание.
Она нахохлилась взъерошенной птицей и помотала головой:
- Нет. Вы не правы. Иначе я не пришла бы к вам в третий раз. Я пытаюсь вам поверить, но… Это для меня не более, чем сказки. Мне кажется, что я нанюхалась у вас абсента, поговорила о своих ночных приступах… Все это перемешалось у меня в голове, а теперь… Теперь я уже сама не знаю, что и думать…
- Марианна, - я сделал паузу и посмотрел на нее.
- Что?
- Сделайте одолжение. Не рассказывайте об этом пока ни отцу, ни мужу. Хорошо?
Она замялась и стала громко мешать ложкой остатки своего остывшего кофе.
- Ну, так как? - я остановился возле окна и присел на подоконник.
- Хорошо. Только ответьте мне на один вопрос.
- На какой? - мне стала любопытна ее, не понятно каким ветром навеянная смелость.
- Почему вы все это делаете для меня? Зачем тратите на меня свободное время?
Как мне объяснить свои меркантильные мотивы этому глупому приземленному созданию с зашоренным разумом? Что я могу сказать? Было бы крайне невыгодно раскрывать перед ней все карты. Я вернулся на свое место и сел на диван.
- На этот вопрос, Марианна, - я старался говорить как можно мягче, - вы сами дадите себе ответ. Но только не сегодня, а однажды. После того, как до конца просмотрите свою жизнь с вашим мужем.
- Но мне хотелось бы продолжить это прямо сейчас.
- Зачем? - я рассмеялся. - Вы же не верите в реальность своих видений?
Замявшись, она промолчала. Мне стало ее немного жаль.
- Идите-ка вы домой. Там муж, теплая постель, ожидание беременности…
- Почему вы иронизируете? - ее щеки вспыхнули. - Разве я много хочу от жизни?
- Да нет… Скорее слишком мало.
- Как это?
Любимый вопрос Марианны: "Как это?". По-иному она и формулировать не может.
- Вы спрашиваете, как это? Да, очень просто. Надо понимать, чего именно вы хотите. Идите домой и проанализируйте каждый шаг вашего мужа, все его слова, жесты, взгляды. Подумайте о том, что вас связывает. Что? Вы можете мне ответить? - она хотела что-то отрапортовать, но я ее удержал. - Только увольте меня от глупых рассказов об идеях любви и семейного долга, которыми замусорили ваш мозг родители…
- Замусорили? - в негодовании она вплеснула руками. - Семейные отношения составляют основу нашего общества!
- Такие отношения, как у вас, напротив, наше общество приводят к разложению и деградации. Если бы у нас было больше разводов, то создавалось бы больше браков по любви. Эта простая формула никак не доходит до таких как ваши родители и вы сами.
- Но при чем же здесь родители? - она посмотрела на меня, как на лжесвидетеля в суде. - У них-то как раз любовь с годами не стареет.
- Разумеется, потому что стареть нечему, - я хлопнул рукой по столу. - Марианна, вы меня утомили. Идите. Я вас отпускаю.
В ее глазах прочитывалось непонимание моих слов и поступков. Пусть. Чтобы разрушить стены тюрьмы, сперва надо их раскачать. Я протянул ей руку и помог встать.
- Позвоните мне послезавтра днем. Думаю, вам не повредит пару вечеров пообщаться со своим благоверным.
Закрыв за ней дверь, я почувствовал облегчение. Наверное, мне не стоит затягивать эту историю. Хотя нет… Я же не смогу прекратить общение с этой несчастной до тех пор, пока не налажу ее семейную жизнь. Как это в самом деле скучно… И за что собственно меня наградили такой обузой? Ах, да… Я же скорее всего стал причиной ее смерти… Как обычно - четвертовал и съел. Однако, это все довольно странно…
Я задумался и вышел на балкон. Над центральной площадью города повис толстобокий дирижабль с ярким рекламным транспарантом - начинался концерт какой-то долгожданной звезды шоу-бизнеса. Тоска. Мне вдруг показалось, что нечто в наших с Марианной отношениях выбивалось из привычной схемы. Но почему? А что если посмотреть в свои собственные глаза? Под руку попалась маленькая пудреница, оставленная на кресле Марой. Щелкнув замком, я поднес к лицу зеркальный кругляшок. Прошла секунда, две, три… Я внимательно разглядывал отражение своих зрачков, но ничего не происходило… Проклятый дар! Он проявляется только тогда, когда я смотрю чужие жизни. Ну что я такого мог сделать с ней кроме убийства? Пытать, четвертовать? Это мы уже проходили. Здесь было что-то иное. И я никак не мог понять, что именно. Неловко брошенное на стол зеркало, соскользнуло на пол и разлетелось на мелкие осколки. Странно… В моей семье это всегда считалось предвестием начала новой жизни. Что ж, самый лучший способ узнать будущее - это дожить до его наступления…
* 19 *
Свежая только что родившаяся неделя заявила о себе неистовым цветением сирени и горячим, будоражащим воображение ветром. Птицы в сладком томлении распевали на два голоса арию весны, а судьба, заскучав от недостатка событий, вдруг решила, что наступает пора перемен, и подлила страстных пунцово-алых оттенков в палитру своего рисунка.
* 20 *
Первую половину дня я старательно писала материал о лечении мигрени. Это была далеко не первая медицинская тема, над которой мне приходилось работать, поэтому особых сложностей я не испытывала. К обеду текст был готов, и я решила позвонить Герарду, чтобы согласовать содержание:
- Здравствуйте, это Елена. Мы с вами вчера беседовали о статье…
- А, конечно, конечно. Рад слышать! - вот уже часа три, как я сидел с телефоном в руках, ожидая ее звонка. Как это право смешно, что ей приходится напоминать мне, кто она такая. Будто бы за эту ночь я мог забыть о нашем знакомстве. - Как ваша работа? Все ли удалось написать?
- Да, я собственно по этому поводу вас и беспокою. Скажите, каким образом можно переслать вам текст?
Этих слов я ждал со вчерашнего вечера. Каким образом? Ясное дело, по почте. Это же так просто - вы отправляете, я принимаю… Но нет. Еще не осознавая всего размаха бедствия, которым мне грозила эта встреча, я решил кинуться в омут манящих, но запретных отношений. А что, собственно, такого? Кто меня осудит, если я буду просто общаться с молодой красивой женщиной? Я могу даже пригласить ее к себе домой - Артуру и Карине нравится, когда я знакомлю их с интересными людьми… Это же лишь слова, беседы, не имеющие ничего общего с пороком.
- Елена, знаете, - я перевел дыхание, - у нас все еще не подключили компьютеры… И потом, я не успел в прошлый раз поговорить о вашей болезни. Понимаете, я сейчас пишу монографию о мигрени, и любой нестандартный случай для меня хорошая находка. Может быть, именно вы подтолкнете меня к еще одной новаторской идее…
- Да? С удовольствием воспользуюсь вашим предложением, - ее нежный голос сводил меня с ума.