Она открыла телефон по дороге на кухню и тщательно рассмотрела цифры на руке... или скорее то, что от них осталось. Последняя девять, или это все-таки ноль? Она решила угадать, нажимая соответствующие кнопки.
Телефон на другом конце звонил. И звонил… и звонил.
- Алло? - прозвучал мягкий приятный женский голос. Должно быть, это его мама, подумала Изобель, мысленно признаваясь себе, что ожидала услышать нечто среднее между хриплым тоном и кашлем курильщика.
- А, да. Могу я поговорить с..., - она взглянула вверх, увидев цифровые часы на плите. Девять тридцать. Она ахнула.
- Алло? - спросил голос.
- Ой, я... простите. - Пролепетала девушка, вспомнив, что он сказал насчет звонков после девяти.
Машинально большой палец нажал на отбой. Телефон замолчал. Мгновение она безвольно держала телефон в руке, уставившись на него.
Теперь, когда она это обдумала, довольно странно было говорить "Не звони после девяти".
Что он имел в виду, не звонить после девяти? Что случается в девять? Он в это время возвращается в могилу? Это какое-то правило его родителей или он сам это придумал? Почему он такой странный?
Изобель побрела обратно в гостиную, чтобы увидеть, что Дэнни сидит на том же месте, где она его и оставила, экран телевизора мигает оранжевым цветом биологической опасности, пока на заднем фоне гогочет победившее зло.
- Блин, - простонал он, швырнув контролер в сторону приставки.
- Эй! - крикнула Изобель. - Аккуратней! - Он проигнорировал ее, собирая джойстик обратно, будто хотел с этим разобраться. Изобель села в кресло и стала смотреть, как он заново начал игру. - Можем мы посмотреть телевизор или заняться чем-нибудь другим? - вздохнула она.
- Неееет! - застонал подросток.
- Дэнни, ты играешь, не переставая.
Она потянулась за пультом.
- Стой!
Он развернулся и бросился на нее, хватаясь за пульт. Изобель отбросила телефон, чтобы ухватиться двумя руками.
- Серьезно, Дэнни, разве тебе не надо делать уроки, или у тебя нет друзей? - проворчала девушка, отбирая пульт.
- А тебе? - прорычал он, дергая на себя.
Зазвонил ее телефон. Дэнни отпустил пульт и схватил мобильник.
- Алло? - Изобель попыталась забрать свой телефон, но брат оказался быстрее, чем она думала, и выскользнул из пределов досягаемости. - Ага, конечно, - сказал Дэнни, - держи.
Улыбаясь, он потряс телефоном.
- Это твой парень! - Иззи вскарабкалась с дивана и в боевой готовности встала перед братом. Никто не посмеет испортить ее телефонный звонок. - Обмен,- сказал он, шагнув назад с телефоном за спиной.
- Тьфу. Ты такая поганка! - она бросила пульт на ковер. Он кинул ей трубку, а сам нырнул за пультом. Телефон проскочил между ее рук, прежде чем она его поймала, и снова зазвучала музыка из видеоигры. Она приложила телефон к уху, заткнув второе пальцем. - Брэд?
- Не совсем, - прозвучал сухой ответ на другом конце.
В груди, словно молния ударила.
- Откуда у тебя мой номер?
- Расслабься. - Его тон изменился от холодного до леденящего. - У моих родителей стоит определитель номера. Ты звонила мне.
- Ох, - пробормотала она, съежившись.
Ох? Она взглянула на брата и выскользнула из комнаты, оказываясь вне пределов слышимости.
- Послушай, - сказала она, пытаясь вспомнить подготовленную речь. - Я просто хотела тебе сказать, что не говорила Брэду о номере.
- Я не наезжаю на тебя, - сказал он, будто сидел прямо напротив нее. - И кстати, ты не в моем вкусе.
У нее отвисла челюсть.
- Хм, да, - сказала Изобель, пытаясь не обращать внимания на жар, подбиравшийся к щекам. Ей одновременно хотелось швырнуть телефон в стену и умереть, свернувшись калачиком. Кем он себя возомнил? - Я не говорила, что ты...
- Ну, кое-кто почувствовал неладное.
- Слушай, я поговорила с ним насчет этого, - сказала она, слова вылетали быстро и отрывисто. Она ненавидела говорить так судорожно, особенно когда он кажется таким равнодушным. - Он повел себя как идиот.
- Ну, мне кажется, что это не имеет значения, пока он заставляет тебя извиняться за него.
Теперь он начинал ее бесить.
- Ты же знаешь, что... - но он не дал ей закончить.
- Если ты не бросаешь проект, я буду в городской библиотеке завтра, - сказал он приглушенно.
Она могла слышать шум на другом конце, будто он шел куда-то.
- После часа.
- Но ведь завтра суббота.
- Боже, - прошипел он, - ты издеваешься надо мной.
Изобель собиралась сказать, что она согласна, ничего страшного, она встретится с ним. Но она промолчала, услышав на заднем плане, что его зовет какой-то мужчина.
- Неважно, - огрызнулся он. - Я сделаю все сам.
Послышались длинные гудки. Изобель прикусила изнутри щеку. Она отвела трубку от уха и сжала ее. Ей хотелось кричать. Ей хотелось разбить трубку вдребезги или кинуть ее в мусорку.
- Выключай! - прокричала она брату, влетев в гостиную. - Я иду спать!
- Я тебя не слышу, - бросил он через плечо.
Она побежала по ступенькам, громкий стук ее шагов грозился сломать фото-рамки на стене.
И кто тогда в его вкусе? Невеста долбанного Франкенштейна?
4
Озаглавленный
Следующим утром Изобель первым делом проверила пропущенные звонки на телефоне. Ни одного. Смс? Ни одной. Несомненно, обычно компания собиралась без нее или, еще хуже, они все уходили без единого "Эй, ты где?" или "Почему ты не пришла?" Ни одной. Ни Брэд, ни Марк. Ни единого звонка от девчонок - Никки, Алисы и даже Стиви, главного пацифиста в их команде.
Ненавистники.
Все они.
Она отложила телефон в сторону, решив забыть о проблемах, но после душа и перекуса батончиком мюсли она поддалась желанию позвонить кому-нибудь. Не готовая разговаривать с Брэдом, вместо него она решила набрать Никки. Возле правого уха Изобель зазвучала знакомая попсовая песенка о каком-то игроке, вспотевшем из-за цыпочки, которая стояла у Никки вместо гудков. Изобель облокотилась на спинку кровати, и, подтягиваясь, слушала. Песня все играла и играла.
Изобель перекатилась на живот, уставившись в подушку.
Она вытащила Волшебный шар из-под кровати. Встряхнув его, она посмотрела на круглый экран. Никки ответит на звонок? Сквозь муть на поверхность всплыл маленький треугольник с одним из этих загадочных универсальных сообщений.
Оно гласило: "Спросите позже".
Изобель фыркнула. Она, было, собралась отключиться, но тут песня оборвалась на середине припева, и послышался голос Никки, жизнерадостный и бодрый.
- Иззи!
Изобель выпрямилась, позволив шару укатиться.
- Ты самая настоящая доносчица. Ты знаешь об этом?
- Эй, куда ты пропала вчера вечером? - спросила Никки все тем же непринужденным тоном. - Стиви наконец-то побил рекорд Марка в "Войн Борг Икс".
- Никки, я же просила тебя ничего не рассказывать о том, что произошло вчера. Брэд повел себя как псих, и мы поссорились.
На другом конце послышалось тихое сопение, Изобель ждала, представляя Никки с видом глубокой задумчивости. Без сомнений, во время молчания она тщательно продумывала наиболее убедительный, отшлифованный ответ.
- Нет, - ответила она, наконец, - ты попросила меня не говорить Брэду. И я ничего не рассказала.
- Ага, ты сделала еще лучше и сказала Марку. Почему?
- А почему нет? Что с тобой, в конце концов? Брэд сказал, что он всего лишь поговорил с парнем, и единственный человек, который распсиховался, - ты.
- Никто бы не психовал, если бы ты изначально никому ничего не рассказывала!
- Да забей! - сказала Никки. - Слушай, мы зайдем перекусить китайской едой в Дабл Трабл. Брэд тоже пойдет. Уверена, стоит тебе позвонить ему, и он заедет, чтобы забрать тебя, - приторно сладко проворковала Никки.
- Я не могу.
- Почему?
- Мне надо… Мне надо на прием к дантисту. - Ложь вылетела прежде, чем она успела подумать.
- Фуууу. Не повезло, - сказала немного погодя Никки, но Изобель по интонации поняла, что та на это не купилась. Нет, Никки знала ее лучше всех, и Изобель понимала: они обе знают, что все сводится к ее ссоре с Брэдом. Конечно, существовало небольшое препятствие перед тем, чтобы рассказать Никки, что у нее совсем другие планы. Или, что куда важнее, с кем. Даже если это получилось само по себе. Изобель покачала головой, нахмурив брови. Лгать своим друзьям, чтобы тайком заниматься каким-то дурацким проектом, было чертовски непривычно.
- Ну, ладно, - сказала Никки, прервав неловкое молчание. Изобель нахмурилась складкам своего розового стеганого одеяла. С каких это пор они практиковали неловкое молчание? - И все же, - продолжила Никки, - если пораньше освободишься, звони мне на сотовый.
Перевод: "Позвони мне, если передумаешь или когда перестанешь дуться".
- Ладно, увидимся, - пробормотала Изобель.
- Увидимся. - Повисла тишина, словно никто из них не хотел положить трубку.
- Пока, - сказала Никки.
- Пока, - ответила Изобель, стараясь показаться веселее, чем она была на самом деле. Она подождала, но на этот раз Никки отключилась.
После полудня отец подвез Изобель до библиотеки. Он высадил ее у главного входа, возле старой величественной статуи Авраама Линкольна, сказав, что приедет за ней после трех, когда закончится его стрижка.
Изобель быстро помахала на прощание отцу и поспешила вверх по лестнице, искать Ворена.
После пятнадцати минут поиска среди шкафов и прочесывания читальных залов, она, наконец, нашла его на втором этаже. То, что он специально выбрал уединенное место в дальнем углу библиотеки, было очевидным. Чувствуя больше, чем просто волнение, Изобель излишне сильно бросила свою сумку на стол прямо перед ним, поглощенным одной из открытых гигантских книг.
Он только поднял на нее глаза и посмотрел куда-то ей за спину, нахмурив брови. Приглушенное освещение от настольной лампы мягко падало на его пирсинг. Она помахала ему рукой.
Ха, жест должен был означать "Нашелся!". Он наблюдал, как девушка садится на стул напротив него, а она в свою очередь разглядывала громадный том, которым он был поглощен.
- Итак. - Она откашлялась. - Что мы будем делать?
Он снова проделал эту штуку с длительным молчанием, будто ему нужно было время, чтобы поразмышлять, прогонять ее или нет.
- Мы, - наконец он нарушил молчание, - будем делать наш проект по Эдгару По.
Он развернул огромную книгу и подтолкнул к ней, указав пальцем на черно-белую миниатюру фотографии. На картинке был изображен тощий мужчина с низкими бровями, непослушными волосами и черными усами. В его глазах одновременно читалась печаль, отчаяние и безумие.
Впалые, с черными кругами, они, казалось, были истерзаны скорбью. Изобель подумала, что он выглядел как хорошо одетый пациент психбольницы, нуждающийся в отдыхе. Девушка облокотилась на спинку кресла, переворачивая страницы.
- Разве он не был женат на своей кузине?
- Этот человек - литературный бог, и это все, что ты можешь сказать?
Она пожала плечами и взяла книгу из стопки на столе. Она открыла ее, а затем пролистала, глядя на него. Он наклонился над столом и что-то нацарапал в желтом блокноте, который лежал на его черной книге в твердом переплете. Ее взгляд упал на книгу. Ее не могло не интересовать: это что-то вроде дневника? И почему он везде таскает его с собой?
- Кто такая Линор? - спросила она, перевернув очередную страницу. Он перестал писать и поднял взгляд. И пристально посмотрел на нее. Что? Я сказала что-то не то?
- Его умершая возлюбленная, - наконец, ответил он.
- Кого, По?
- Рассказчика.
Изобель охнула, задаваясь вопросом, есть ли здесь разница, но решила спросить потом. Она забросила ногу на ногу и уселась поудобнее.
- Ну, так что мы будем делать в презентации? Мне придется играть эту мертвую дамочку? - это должно было прозвучать как шутка, просто чтобы снять напряжение.
- Ты бы ни за что не смогла быть Линор, - промолвил он, продолжив делать записи. Услышав это, Изобель громко усмехнулась, и в то же время пыталась понять, воспринимать ли ей это как оскорбление.
- Да? Почему нет?
- Во-первых, - сказал он, делая набросок, - ты не мертва.
- О, - ответила она, - так значит, Линор будешь ты?
Он поднял взгляд. Изобель улыбалась, вертясь на стуле взад вперед. Его ручка поставила точку, отрываясь от бумаги, затем последовала еще одна пауза, потом он медленно моргнул и, наконец, сказал:
- Я все напишу, а ты будешь рассказывать. - Он вырвал из блокнота листок и положил перед ней. Изобель взяла бумагу. Опираясь на спинку стула, она смотрела поверх потрепанного края, как он наклонился, чтобы достать темно-фиолетовую папку. - Пиши здесь, - сказал он, отложив папку в сторону и возвращая ее внимание к книге с эскизом. Изобель положила свою сумочку на колени и порылась в ней в поисках ручки.
- "Падение дома Ашеров" - сказал он. Изобель начала записывать на листе бумаги с заголовком "Главные произведения".
- "Маска Красной Смерти". Маска с буквой "С", - сказал Ворен, и Изобель пришлось поторопиться, чтобы написать слово "Ашеров". В спешке она пропустила "е" и написала лишнюю "р", так что в итоге получилось невнятное "Ашрров".
- Убийство...
- Подожди! - остановила она его, ее ручка порхала. Он ждал. - Хорошо, - сказала Изобель, заканчивая писать "ти" в конце слова "смерти". Она наморщила нос. Почему у нее такое чувство, что она пишет кому-то эпитафию?
- "Убийство на улице Морг", - продолжил Ворен.
- У этого парня явно были проблемы, - пробормотала Изобель, уткнувшись в бумагу, а затем, покачав головой, продолжила писать.
- Большинство людей предпочитают так считать, - сказал он. - Следующее – "Ворон".
Изобель перестала писать. Оторвав ручку от бумаги, она подняла глаза.
- Ладно, а как ты считаешь? - Его глаза сверкнули, снова уставившись на нее, смягченная версия его лучей смерти. - Это законный вопрос, - сказала она. - И это имеет непосредственное отношение к проекту.
Она немного лукаво улыбнулась, но он не вернул улыбку. Изобель знала, что он совсем не Рональд Макдональд, но ей хотелось, чтобы он оживился. Шиш.
- Может, просто он знал о том, о чем мы не знаем, - сказал он. Он открыл фиолетовую папку и посмотрел на вложенный внутрь конспект.
- О чем, к примеру? - с искренним любопытством спросила Изобель. Долгое время он ничего не говорил, и Изобель снова взялась за ручку, полагая, что он решил ее проигнорировать, и она должна вернуться к работе. Ее рука была наготове в ожидании очередного ужасного названия.
- Я не знаю, - вместо этого сказал он, тем самым удивив ее.
Она задумчиво смотрела на него, пока он уставился в открытую книгу, будто надеясь попасть в нее, концы его легких черных волос почти касались слов. Было что-то странное в том, как он сказал это. Будто он что-то знает или у него хотя бы есть идея.
- Как он умер? - спросила она.
- Никто не знает. - Теперь была ее очередь медленно, терпеливо моргать. Отметив ее скептицизм, он сделал глубокий вдох, прежде чем продолжить. - Его нашли в канаве в Балтиморе в полубессознательном состоянии. Кто-то притащил его в таверну, или, как некоторые говорят, его нашли в таверне.
Изобель слушала, свободно вертя ручку кончиками пальцев.
- Он был на пути домой из Ричмонда в Нью-Йорк, когда пропал без вести на пять дней. Совсем пропал, - сказал он. - Он никогда не делал этого, и некоторые люди говорят, что по какой-то причине он пытался вернуться. Потом, когда они нашли его в Балтиморе, он не мог сказать, что с ним случилось, потому что, то приходил в себя, то снова терял сознание. Но в его словах не было смысла.
- Почему? - спросила Изобель тихим голосом. - Что он сказал? - Ворен поднял брови и устремил взгляд к окну, его глаза сощурились от света.
- Ничего, что имело бы смысл. Когда они привезли его в больницу, он говорил о вещах, которых там не было. Потом, за день до смерти, он стал звать кого-то. Но никто не знал, кто это был.
- И потом он просто умер?
- После нескольких дней в больнице - да, он умер.
- И никто не знает, где он был или что с ним случилось? То есть, вообще?
- Существует множество теорий, - ответил парень. - Поэтому мы расскажем об этом в проекте.
- Типа некоторые из теорий?
- Ну да. - Стул Ворена скрипнул, когда он откинулся назад. Его глаза снова уставились вдаль, и впервые эти железные ворота, которые должны его охранять, приоткрылись на дюйм. - Многие люди придерживаются теории, что он спился. - Взгляд Изобель проследил за его рукой. Она никогда не видела парней с такими руками: с длинными изящными пальцами, красивые, но все еще мужские. Ногти были вытянутые, почти прозрачные, сужающиеся к концу. Это были руки, которые ожидаешь увидеть под кружевными манжетами, как у Моцарта.
- И это случилось в день выборов, - сказал Ворен, - так что некоторые считают, что его накачали и использовали для повторного голосования. Это одна из самых популярных версий. - Он пожал плечами. - Некоторые даже говорят, что он заразился бешенством только потому, что он любил кошек.
- Да, но разве они не могли определить, пил он или нет?
- Вышла какая-то неразбериха с документами, - сказал он. - И у него были враги. Ходило много слухов.
- А ты как думаешь, что с ним случилось?
Изобель удивилась, заметив, что, возможно, этот вопрос беспокоит его. Его брови наморщились, глаза потемнели, и он нахмурился.
- Не знаю. Мне кажется, большинство из этих теорий слишком удобные. Но, в то же время, у меня нет своей собственной.
Момент прошел. Из-за соседнего стола встал лысеющий мужчина в сером костюме. Собрав свои книги, он прошел мимо них через стеллажи, оставляя их в еще большем одиночестве, чем раньше.
Его место заняла ощутимая тишина, которая, казалось, сконцентрировалась между ними. Изобель раскрыла еще одну из книг на столе, на этот раз маленькую и тонкую, как журнал. Она открыла рот, чтобы что-нибудь сказать, но не знала что. Что-нибудь, чтобы нарушить тишину. Он сделал это за нее, когда без предупреждения встал из-за стола, выпрямляясь во весь рост.
- Просмотри эту, - сказал он, указывая кивком головы на книгу в ее руках, - и попробуй найти стихотворение "Аннабель Ли". Мне надо снова просмотреть полки.
Не в силах справиться с небольшой ухмылкой, Изобель отсалютовала ему.
- Есть, о, капитан! Мой капитан!
Он обернулся.
- Правильная эпоха, - пробормотал он, - неправильный поэт, - а затем исчез между полками.
Когда он исчез из виду, Изобель захлопнула книжку и наклонилась вперед. Она отложила в сторону желтый блокнот и подняла угол его черной книги в твердом переплете. Она только немного приоткрыла книгу и заглянула в образовавшуюся щель между страницами. Она бросила быстрый взгляд на полки, между которыми проскользнул Ворен. Не было никаких признаков гота, и она вернулась к рассматриванию книги, которая все еще была открыта только наполовину.