- А мы разве в Вирджинии? Как бы то ни было, живу я здесь уже тридцать лет. Имение это выбрал, потому что оно соответствует всем моим стратегическим требованиям: высота над уровнем моря, каменные наружные стены, труднодоступная местность, легкость в обороне, - он бросил на меня язвительный взгляд и добавил: - редкая растительность. Прямая противоположность Хейвену.
Как грустно, что он десятилетиями готовился к неизвестным грядущим катастрофам. Что это за жизнь, если все время думать лишь о том, что же пойдет не так?
Твердо решив избегать больных тем: игры, его прошлого, его национальности, моих бывших союзников, я сказала:
- Ты умеешь водить машину?
Не был ли он одним из тех древних рыцарей из фильмов, которые боятся любой техники?
Уголок его губ искривился. Ухмылка Смерти.
- Да, тварь. У меня есть несколько.
Я расслабилась, пьянея от водки:
- Точно, ты же до Вспышки был безумно богатым. Откуда столько денег?
- Я рано начал карьеру, - на мой вопросительный взгляд он ответил, - убийцы. Учитывая мой смертельный дар, для такой роботы я был весьма пригоден. Одно рукопожатие могло свергнуть монархию. Богатства накапливались столетиями.
Он говорил бесстрастным голосом. Я не могла понять, как он относиться к своим прошлым действиям
- Так вот откуда эти короны, - сказала я, пытаясь поддерживать непринужденность беседы, - наверное, носишь их, когда никто не видит. Играешь в теннис скипетрами?
- Нет, Императрица. Не играю.
- Можно мне? Можно мне?
Сдерживая улыбку, он сказал:
- Нет, Императрица, нельзя.
Мы стали общаться намного свободнее, лед был сломан. Я спросила, какие из языков, которыми он владел, выучить было труднее всего (арабский, или, возможно, венгерский) и смотрел ли он телевизор (ни за что на свете).
Избегая щекотливых тем, он спросил, во сколько лет я начала танцевать (в три, и даже ты был бы впечатлен, увидев меня в пачке) и какие мои любимые материалы для творчества (масляные краски, краска для росписи стен).
Игра шла бойко. Если я выигрывала взятку, то следом это делал Смерть. Наша беседа все время была оживленной. Постоянно бросая одну на другую карты, мы перебрасывались словами из уст в уста и обратно, Это было так же естественно как приливы и отливы. Чувствовалось таким знакомым.
И это сбивало меня с толку. Могу поклясться, мы с этим мужчиной были на одной волне, а с Джеком нет. Мы с кайджаном никогда так не разговаривали. Возможно потому, что у нас просто не было возможности? Или потому, что мы никогда по-настоящему друг друга не понимали? Джек даже сказал однажды: "Иногда нам лучше молчать".
Хватит уже думать о нем!
Во время особенно жесткого раунда, Смерть сказал:
- Игра подходит к концу.
Обе наши стопки взяток выглядели одинаковыми, но я понятия не имела, сколько очков было в каждой. Он сыграл картой Императрицы:
- Вот эту красавицу я сохранил, - сказал он охрипшим голосом.
Двусмысленность этой фразы вогнала меня в краску. Чтобы не ударить в грязь лицом, я тоже пустила в ход прибереженный козырь. Смерть.
- Я держалась за него изо всех сил, - сказала я, и многозначительно провела пальцем по карте.
Он открыл рот от удивления. Один ноль в пользу Эви.
Забирая стопку карт, я обратила внимание на его изображение:
- Ты никогда не пользуешься косой. Зачем тогда носишь ее с собой?
Он сухо ответил:
- Я приверженец традиций.
Я рассмеялась. Неужели я действительно веду этот разговор с Беспощадным Жнецом? Я засмеялась и хохотала до слез. Уголки его губ изогнулись почти в настоящей улыбке. Смех как рукой сняло. Я была поражена:
- Тебе стоит почаще улыбаться.
Я посмотрела на него, по-настоящему посмотрела, так, как раньше себе никогда не позволяла. Конечно же, я осознавала, что Смерть был великолепным, образованным, утонченным рыцарем, купающимся в роскоши. Как и я, он был Арканом. Но иногда я замечала намеки на то, что за этим рыцарем стоит обычный человек. Вот как сейчас, когда под моим пристальным взглядом, он выглядел смущенным, и краска разлилась по его точеным скулам. Он потянул свой воротник, и я улыбнулась.
Я могла, наконец, признать, что эти намеки были невероятно привлекательными. Поскольку мои чувства к Джеку притупились его ложью и предательством, возрастет ли это влечение? Тем более что Смерть перестал постоянно угрожать мне убийством. Мэтью уверял, что я должна остерегаться Прикосновения Смерти. Но поскольку контакт с кожей Жнеца не представлял для меня опасности, возможно, он имел в виду нечто более глубокое, например, опасностью чреват интерес к Смерти, как к мужчине. Что, если власть Смерти надо мной заключалась именно в моем им увлечении?
Откашлявшись, Смерть снова раздал карты. Я поймала себя на том, что играла скорее машинально, полностью сосредоточив внимание на нем. Я поставила локоть на стол и, подпирая подбородок тыльной стороной ладони, отмечала все новые особенности его внешности.
Светлые кончики ресниц. Края рун, виднеющиеся из-под расстегнутого воротника. Слабая линия посередине его пухлой нижней губы. Возможно, я просто захмелела, но мне казалось, что в тот момент, он выглядел привлекательнее, чем когда-либо.
По завершении партии, он собрал оставшиеся карты и перетасовал свою стопку:
- Можно считать, что этим вечером победа будет за мной.
Он с насмешкой взглянул на мои руки:
- Императрица, если ты позволяешь себе отвлекаться, даже не надейся победить другого Аркана.
Еще одна двусмысленная фраза.
- Может быть Императрице больше нравиться отвлекаться, чем играть.
Он наклонил голову, говоря:
- Touché*.
(*Touché – франц.: Туше - прикосновение борца обеими лопатками к ковру, знаменующее его поражение).
Но я говорила правду. Я по-прежнему не была заинтересована в этом состязании Арканов и продолжала верить в важность заключения союзов. Так почему бы Смерти не стать моим союзником?
Теперь моя цель состояла уже не в том, чтобы укротить этого рыцаря. Что, если бы мне удалось убедить его стать моим союзником, другом, или...
- Расскажи, о чем ты думаешь, тварь?
- Хм? Мне интересно, какое желание ты загадаешь.
Его взгляд упал на мои губы, глаза загорелись:
- Есть кое-что...
Я затаила дыхание. Но затем он резко встал, замыкаясь в себе, подобно легкому затмению.
- Я полагаю, что приберегу его до следующего раза. Час уже поздний.
- Поздно? - Ну и что? Разве после Вспышки время имело какое-нибудь значение? Сегодня солнце поднялось на считанные минуты, всего лишь зависнув над горизонтом. - Тебе что завтра утром надо быть в Пепельном Кампусе? Или в Университете Неважных Дел?
Он подошел к двери кабинета и открыл ее. Прогоняет меня? Я встала и обвязала свитер вокруг талии, обдумывая, что сказать. Оторвался, Жнец? Следующий раунд будет на моей территории.
Только я нахмурила брови, разыскивая Циклопа, как Смерть составил мне компанию:
- Я провожу тебя обратно.
- Я и сама знаю дорогу.
- Доставь мне такое удовольствие.
Я решила его подколоть:
- Для тебя благородство никогда не умирало, да?
- Я - рыцарь, - ответил он, вызывая у меня улыбку.
По пути наверх, я старалась держаться рядом. Даже если его и волновало то, что мы теснились на узкой лестнице, виду он не подал. Он то и дело, задевал рукавом мою оголенную руку.
Мое дыхание перехватило, когда кожа коснулась кожи. Смерть украдкой подвернул свой рукав? Кнопки на его манжете звенели при каждом шаге?
С каждым прикосновением, его веки все больше тяжелели, а глаза загорались. Теперь, когда я так запредельно чувствовала переполняющее Смерть одиночество, то испытывала неудержимую потребность его скрасить. По правде говоря, а какая бы женщина устояла?
Тем не менее, у двери моей комнаты, мы стояли в неловком молчании. Как если бы он провел меня к крыльцу Хейвена после свидания.
На просторной лестничной площадке мне казалось мало места.
- Проведем завтра вечером реванш?
Он прислонился плечом к стене:
- Возможно.
- Если бы я сегодня выиграла, то попросила бы рассказать о нашем прошлом.
- Ты не попросила бы жить подольше?
Я покачала головой:
- Ты не причинишь мне вреда.
В приглушенном свете коридора, его глаза особенно блестели:
- Неужели?
- Я знаю, что сегодняшний вечер тебе понравился. Зачем лишать себя этого удовольствия?
С озадаченным выражением он развернулся в направлении лестницы и, кажется, пробормотал:
- Действительно, зачем?
Я не могла понять, ехидничал ли он, или искренне задавался этим вопросом.
Когда он ушел, я проскользнула в свою комнату, пребывая в приятной эйфории, удивляясь тому, какое удовольствие получила. Циклоп уже валялся на кровати. Переодевшись в ночную рубашку, я услышала неуверенный зов Мэтью:
- Императрица? -
Я пребывала в таком хорошем настроении, что чувствовала себя пуленепробиваемой и ответила ему:
- В чем дело? -
- Императрица - мой друг. Мне не хватает Эви. -
Сердце сжалось с невероятной силой от внезапной острой боли. Мне тоже его не хватало. Даже после всего, что произошло. Но это не значило, что я могла его простить.
- Не сердись. -
- Ты сделал мне больно, Мэтью. И я сомневаюсь, волнует ли тебя это вообще. -
Возможно, он и сейчас лукавил.
- Ты нам нужна. Мы погибаем. -
Погибают. "J’tombe en botte", - сказал Джек той ночью у Финна, когда открыл мне свою душу. Или, по крайней мере, некоторую "подправленную" ее часть.
Джек и Мэтью - больше не моя забота. Они оба причинили мне боль. Все же, я не перестаю задаваться вопросом:
- Ты сказал Джеку, что я обо всем узнала? Узнала, что он помог маме совершить самоубийство и все время мне врал? -
Теперь, когда мое душевное состояние улучшилось, я смотрела на вещи более здраво и признавала, что Джек никогда бы не навредил маме по своей воле. Возможно, его мотивы и не были чисты, но моя неистовая мать умела быть... убедительной. И если она решила, что единственным способом спасти мне жизнь было самоубийство, у Джека не было шансов ее переубедить. Могу только представить, чего это стоило парню, презирающему любое насилие над женщинами.
Когда он готовил для нас ужин в тот последний вечер в Хейвене, стараясь изо всех сил, они оба, должно быть, знали, что он будет последним. И это заставило меня осознать, что Джек умел лицемерить. По его поведению, я никогда бы не догадалась, что ему предстояло сделать.
Джек говорил, что у него нет секретов. Еще одна ложь. И я чувствовала, что это лишь верхушка айсберга. Смерть, по крайней мере, не скрывал постоянного желания меня убить.
- Я сказал Джеку. -
- И? -
Мэтью вздохнул:
- И. -
- Что это значит? -
- Смотри моими глазами. -
И я увидела расплывшийся силуэт Джека. Он был взбешен и с криком рвал на себе волосы...
- НЕТ, Мэтью! -
Я резко замотала головой. Нет, не хочу. Я только-только взяла себя в руки. Не такая уж я и пуленепробиваемая. Видение рассеялось.
- Императрица? -
- Я не хочу его видеть. Я не могу. Я больше не могу прятаться в кроличьей норе! -
- Я чувствую твое сердце; оно действительно болит. -
Эти же слова он говорил и в ту ночь, когда Джек признался мне в своих чувствах.
- Мэтью, ты должен отвести его подальше от игры. Это не его война. Тому, на что он надеется, все равно, не бывать. Я не могу быть с тем, кто напоминает о горе, с тем, кому я не могу доверять. Ты должен заставить его уйти. Так будет лучше в любом случае. -
За последние недели я, наконец, признала, что не буду с не-Арканом, как постоянно и твердил Мэтью. Джек же, не смотря на все его недостатки, заслуживал долгой жизни. Но это невозможно, если он продолжит ввязываться в наше смертельное состязание.
Так будет лучше...
- Ты не готова, Императрица. Без Смерти механизм не закончен. -
Еще одно закодированное сообщение. Я так старалась найти смысл в его словах, что разболелась голова.
- Я почти боюсь спрашивать. -
- Сейчас затишье перед бурей. Игра начинается всерьез. Ты должна быть готова ударить... -
Глава 37
318 ДЕНЬ ПОСЛЕ ВСПЫШКИ
- Я хочу тебе кое-что показать, - сказал Смерть, провожая меня обратно в мою башенку. Он делал это в течение каждой из трех ночей, когда мы играли в карты на этой неделе – могла бы быть и четвертая, но он обещал мне экскурсию.
Когда он вернулся следующей ночью, то поймал меня за руку и, проверяя ее, сказал мне:
- Расслабься. До сих пор только я опережаю тебя.
Я спросила:
- Что ты хочешь мне показать?
Он проводил меня в тренажерный зал.
- Сюрприз.
Это было, как будто он знал, что меня нужно подбодрить. Сегодня солнце не поднималось вообще. Бесконечная ночь. Я становилась еще более слабой? Весь день я была переполнена беспокойством. С Ларк было то же самое. Даже ее животные казались растревоженными. Oген выл как маньяк...
Когда Смерть включил свет в тренажерном зале, я увидела новое невероятное дополнение. В одном углу, перед стеной зеркал, был установлен балетный станок. Пара балетных туфель была привязана к нему лентами. Шокированный звук сорвался с моих губ. Так или иначе, Смерть нашел пуанты и станок. Прикладывал для этого усилия. Вот, где он был?
- Я полагаю, что обувь твоего размера.
Пока я смотрела, я представляла, как он, используя эти свои утонченные пальцы, завязывал эти ленты. Мысль показалась мне настолько чувственной, что я задрожала. Он соблазнял намного лучше, чем это когда-либо умела делать я. Я пристально посмотрела на него.
- Как?
- Я добываю вещи. Это - мой талант.
У него действительно была власть над всем, что я видела. И это было сексуально.
- У тебя, оказывается, много талантов. - Было ли что-нибудь, чего он не мог сделать?
Ну, за исключением доверия ко мне. Каждый раз на этой неделе, когда мы, казалось, чего-то достигали, ломая барьеры между нами, он закрывался.
- Ты рада? - спросил он.
Рада не то слово, чтобы описать мои чувства. Балет. После Апокалипсиса. Я считала, что эта часть моей жизни была сожжена вместе со всем остальным. Теперь я имела все время мира, пуанты и студию. Несмотря на дождь, во мне еще было достаточно энергии, чтобы танцевать, потому что я хорошо питалась, и спала в мягкой, теплой постели.
Благодаря человеку передо мной.
Подарок был настолько ошеломляющим. И прежде, чем я передумала, я встала на цыпочки и поцеловала его в щеку. Он отстранился со сверхъестественной скоростью.
- Ах-ах, тварь.
- Почему ты не подпускаешь меня? Тебе известны все планы, которые я строила против тебя.
Его кулаки были сжаты настолько сильно, что я думала, он сломает кости в руках. Но не от гнева. Он, казалось, боролся с потребностью прикоснуться ко мне.
- Тогда, каковы сейчас твои планы?
- Я хочу снова быть счастливой. - Я рассказала, что говорила моя мама. - Это все, чего я хочу.
- Это включает в себя целовать меня?
Более мягким голосом, я призналась:
- Да, тебя. Мне было приятно проводить с тобой время на этой неделе. Мы хорошо ладили. И ранее ты был прав. Я не верю, что ты когда-либо лгал мне. Это много значит.
Была также еще одна причина. После месяцев, проведенных здесь, я, наконец, призналась себе, что хочу... Смерть. Он не просто привлекал меня, я испытывала физическую потребность в нем.
Он резко встряхнул головой.
- Все еще идет игра, на карту поставлено бессмертие.
Я нахмурилась.
- Я не хочу быть бессмертной.
- Неужели не хочешь? Никогда не стареть, не болеть или не умирать?
- Что я точно знаю о себе, это то, что мне не нравится одиночество. Я не пойду по этому пути. Кроме того, победа означала бы причинить тебе боль. У меня нет такого намерения.
- Так ты не против носить власяницу? Если то, что ты говоришь - правда, то ты никогда не станешь просить, чтобы я снял ее?
Я прикусила нижнюю губу.
- Я беспокоюсь из-за Огена. И она причиняет боль, когда я двигаю рукой.
Смерть выдохнул.
- Даже если бы я пожелал, чтобы все было по-другому, это невозможно.
- Похоже, ты поклялся никогда не позволить мне быть рядом. Должно быть то, что я сделала тебе в прошлом, было ужасно.
Он уклончиво пожал плечами, но я ощутила кипевшие в нем эмоции.
Решив не давить на него, я подошла к станку и взяла пуанты. Они были слишком драгоценны, чтобы выпускать их из поля зрения. Когда я развязывала ленты, я снова задрожала, подумав о его пальцах, касающихся этого шелка.
- Спасибо... - Я замолчала, жалея, что я не знаю его имени.
Казалось ему неудобно от моей благодарности.
- Ты думаешь, что я сделал это для тебя? В случае если ты не заметила, мне нравится наблюдать за тобой.
Я выгнула бровь.
- Нравится, мягко сказано для того, что ты делаешь, ха?
Он размял свои мускулистые плечи.
- Поздно. Пора возвращаться в комнату.
На площадке, я заметила, что он держится на расстоянии. Со вздохом я спросила его:
- Если я самый слабый из Арканов, почему ты продолжаешь остерегаться меня?
- Возможно потому, что ты самый соблазнительный из Арканов.
Я улыбнулась.
- Я могу столкнуть тебя вниз.
С потемневшими от эмоций глазами, он сказал:
- Ты не сможешь.
О, это мы еще посмотрим. Смерть не знал этого, но мне нравились случающиеся время от времени битвы характеров.
Когда я осталась одна в своей комнате, я легла на кровать, любовно поглаживая ленты балетной туфли пальцами. Я никак не могла прекратить улыбаться. Удивительно. Чем дольше я была рядом Смертью, тем больше он мне нравился. В течение прошлых одиннадцати месяцев, я боялась его. Теперь я не могла дождаться пробуждения, чтобы увидеть его снова.
Той ночью я заснула с пальцами, запутавшимися в лентах и с улыбкой на лице.
Когда мне приснился сон о Смерти, я приветствовала его.
Глава 38
325 ДЕНЬ ПОСЛЕ ВСПЫШКИ
Сегодня я провела почти целый час, не думая о Джеке…
Глава 39
ДЕНЬ 355 ПОСЛЕ ВСПЫШКИ
- Покажи свой вчерашний танец, - скомандовал Смерть, тоном человека, власть которого никогда не оспаривалась. Он вытянул руку на спинке дивана, так по-домашнему, в мире с самим собой.