Когда они перешли в библиотеку и стали пить кофе, Серина вдруг с ужасом поняла, что в ней медленно закипает возбуждение - и она непроизвольно строит ему глазки!
"Прекрати, достаточно! - скомандовала себе Серина после паузы, которая длилась слишком долго. - Еще немного, и ты попросишь его о поцелуе".
Но ей потребовалось неимоверное усилие, чтобы оторвать себя от старой, но очень удобной кожаной софы, стоявшей возле камина, и слегка охрипшим голосом выдавить из себя:
- Я еще не совсем привыкла к смене часовых поясов. Понимаю, что еще рано ложиться спать, но если я сейчас не пойду в свою комнату, то могу рухнуть прямо здесь и уснуть.
Алекс встал. Его высокая мускулистая фигура кружила ей голову - сильнее, чем вино, которое они выпили перед обедом.
Ужаснувшись тому, что Алекс может догадаться о том, какие чувства охватили ее, Серина уставилась на его надменный подбородок:
- Спасибо тебе за прекрасный ужин и очень приятный вечер.
Но когда, повернувшись, она направилась к двери, сильная рука схватила ее за плечо. Серина замерла на месте. Сердце ее бешено забилось, она открыла рот, чтобы возразить, но затем снова закрыла, повернулась и…
Взгляды их встретились. Алекс смотрел на нее, прищурив глаза, и в них читался такой вызов, что Серина вздрогнула всем телом.
- Скажи мне, что ты хочешь, - промолвил Алекс, раздельно произнося каждое слово.
Сглотнув, Серина кивнула, поразившись тому, насколько она доверяет этому мужчине, которого едва знала.
- Ты ведь знаешь, чего я хочу, - сказала она таким голосом, которым никогда прежде не говорила.
Грудь его вздымалась, он тяжело дышал. Ни о чем не думая, Серина прильнула к нему, и руки его замкнулись вокруг нее.
- Посмотри на меня, - скомандовал он, и голос его был низким и проникновенным.
Серина повиновалась, отбросив остатки сомнения. В его глазах горело пламя желания.
Рот его приоткрылся, приблизился к ее лицу, и язык проник в ее рот. Серина откликнулась на это молчаливое приглашение. Тело ее дрожало от возбуждения, настойчиво требуя удовлетворения, которого она не испытывала никогда в жизни.
Алекс поднял голову. Серина вздохнула, уткнув лицо в его шею, и тихонько прикусила.
- Серина…
Голос его был наполнен страстью, и Серине показалось: он звучит лучше самой прекрасной музыки. Она поцеловала его загорелую кожу в месте укуса, почувствовав солоноватый терпкий вкус и вдохнув неповторимый запах. Дрожь прошла по телу Алекса, и Серина почувствовала подспудную мощь, скрытую мужскую силу, которой так боялась - и вместе с тем жаждала.
- Алекс, - тихо сказала она и прошептала на языке своих предков: - Твой поцелуй украл мою душу…
- Что ты говоришь?
Осознав, на каком языке говорит, Серина похолодела. Неужели она забылась настолько, что уже не владела собой? Потрясенная, она пересилила это безрассудное желание, которое охватило ее, и сдержанно произнесла:
- Это слова из старой монтевельской народной песни. Мне в детстве пела ее няня…
- Переведи мне эти строчки, - сказал Алекс.
Сильные пальцы приподняли ее подбородок. Серина заставила себя взглянуть в его глаза - и была заворожена его властным взглядом.
- В этой песне нет ничего особенного, уверяю тебя. Если убрать музыку, то останутся избитые сентиментальные фразы, которых полно в любой популярной песенке. И я не собираюсь тебе петь!
Она услышала его смех:
- Кажется, только поэты могут понять наши истинные чувства. Но то, что говорилось в твоей старой песенке, - это правда.
Быстро и властно Алекс поцеловал ее.
Оказавшись в плену опасного желания, Серина прижалась к Алексу всем телом, бездумно наслаждаясь его прерывистым дыханием. "Какие бы чувства он ни испытывал, - подумала она, собрав остатки разума, - он не смог скрыть своего влечения ко мне".
Зубы его покусывали ее кожу, повторяя ту эротическую ласку, которую она подарила ему. Серину переполнили невероятные ощущения. В самой глубине души она чувствовала, что была рождена для его прикосновений.
Рождена для этого мужчины?
Паника подступила куда-то к горлу.
Алекс поднял голову. Взгляд его глаз заставил ее замереть, и тогда, подняв руку, он обхватил ее грудь. Серина затрепетала от сладкого предчувствия и закрыла глаза, не в силах вынести накала своих чувств.
Но Алекс скомандовал:
- Смотри на меня!
- Алекс, - пробормотала она, не в силах больше сказать ни слова.
Он снова склонил голову и овладел ее ртом.
Этот поцелуй был настойчивым и властным. На секунду она напряглась, но, когда другая его рука, обхватив ее бедра, еще крепче прижала Серину к себе, она поняла: если не повинуется сейчас зову сердца, то всю последующую жизнь будет жалеть об этом. Не важно, что было и что будет впереди, она хотела Алекса с таким отчаянием, что о сопротивлении было невозможно думать.
Дыхание ее застыло в груди, когда его большой палец стал медленно ласкать соски. Тело Серины словно пронзили тысячи чувственных иголочек. Алекс стал нежно ласкать все ее тело. Серина возбудилась до предела - и вдруг услышала тихий стон. Это стонала она…
Серина замерла в шоке.
Она влюбилась в Алекса! Прекрасно понимая, что он не любит ее…
На бронзовом от загара властном лице Алекса блеснули глаза - как сапфиры в темную ночь. Сердце Серины забилось еще сильнее, когда она увидела последствия своего страстного отклика на его поцелуи. Губы Алекса были припухшими и красными. И верхняя, и нижняя, чувственно изогнутая…
Руки Серины как бы сами собой обхватили его за талию.
- Ты уверена? - опять спросил он.
- Уверена. - Разве это был ее голос, срывающийся от томления?
Должна ли она сказать ему, что все происходящее было новым для нее?
Нервно облизнув губы, Серина пробормотала:
- На самом деле я… я не…
- Ты не предохраняешься? - Алекс отстранил ее от себя, лицо его было непроницаемым. - Не волнуйся, - быстро сказал он. - Я все сделаю.
Страстное желание Серины немного поутихло. Конечно, надо предохраняться.
- Но не здесь, я думаю. Тебе надо время, чтобы подготовиться?
Нет, ей не надо было времени. Иначе она может передумать. А если она передумает, то всю оставшуюся жизнь будет жалеть об этом…
Серина взглянула на него с некоторым вызовом:
- Как викторианской невесте?
Но ведь именно невестой она чувствовала себя сейчас - немного испуганной, немного смущенной и все же охваченной страстью и с нетерпением ожидающей того, что должно с ней произойти.
И до сих пор Серина не дала ему понять, что была совершенно неопытной.
- Вряд ли тебя можно назвать "викторианской невестой", - дрогнувшим голосом произнес Алекс. - Нам надо пойти в твою спальню, я думаю.
Ее молчаливое согласие превратилось в тихий вскрик, когда он подхватил ее на руки.
- Я очень тяжелая! - запротестовала она.
- Ты совсем не тяжелая.
Улыбка его выразила мужскую уверенность в своей силе, и Серина, прижавшись к его груди, почувствовала себя защищенной, как никогда.
Перед комнатой Алекс поставил Серину на пол и повернул ручку двери. Комната была наполнена мягким светом ночника, стоявшего на столике возле кровати.
Серина прошла вперед и обернулась, придержав дверь.
- Проходи, - сказала она тихим сдавленным голосом и тотчас же почувствовала себя глупо.
Ведь это был его дом, между прочим.
Но Алекс сказал:
- Спасибо тебе, - словно понял скрытый подтекст ее слов. А затем добавил, криво усмехнувшись: - Я оставлю тебя здесь ненадолго.
Ну конечно. Предохранение…
Почему он решил заняться с ней любовью в ее комнате? Закрыв за ним дверь, Серина невидящим взглядом уставилась на шикарную обстановку спальни.
"Наверное, Алекс не желает вторжения чужого человека в свое личное пространство", - подумала она.
Серина понятия не имела, как вести себя, - наверное, впервые в своей взрослой жизни. Рядом с ней не было ни матери, ни гувернантки, которые могли бы ей что-то подсказать. Здесь были только она и мужчина, которого она любила всем своим существом, каждой клеточкой своего тела.
Раздался стук в дверь, и Серина вздрогнула. Трусливо подождав несколько секунд, она пошла открывать.
Смущение охватило ее. Уставившись на грудь Алекса, Серина стала судорожно подыскивать слова и, наконец, нашла что сказать:
- Няня всегда оставляла ночью свет, так что я никогда не спала в темноте.
- Из-за ночных кошмаров?
Серина кивнула:
- Я до сих пор их боюсь и оставляю свет, хотя понимаю, что зря трачу электроэнергию.
- Твое душевное спокойствие не менее важно, чем экономия электроэнергии, - тихо сказал Алекс. - Почему ты так внимательно смотришь на пуговицу моей рубашки?
Этот вопрос заставил Серину вскинуть голову.
- Это очень красивая пуговица, - тупо произнесла она.
Взяв ее за руку, Алекс прижал ее ладонь к своей груди, и она почувствовала сильный стук его сердца.
- Может быть, ты расстегнешь ее? - предложил он.
Приняв этот вызов, она расстегнула пуговицу, а затем, набравшись храбрости, просунула руки под рубашку. Сердце его забилось еще сильнее, и Серина вспыхнула от волнения.
- Видишь, что ты со мной сделала? - низким голосом произнес он.
Кожа его была упругой и горячей, покрытой курчавыми волосками, и Серина ощутила под пальцами твердые мускулы. Насладившись новыми ощущениями, она смело расстегнула другую пуговицу, выше первой. Когда Алекс не высказал никаких возражений, она расстегнула еще одну…
- Ты можешь расстегнуть все, - сказал он, когда она заколебалась.
Склонив голову, она сделала так, как он сказал, а затем прерывисто вдохнула воздух при виде того, что ей открылось.
Единственное слово, которое пришло ей на ум, было "великолепный". В свете ночника поблескивала его гладкая кожа, под которой рельефно выделялись накачанные мышцы. Рядом с ним она чувствовала себя маленькой, изнеженной и даже хрупкой.
Почти в ту же секунду он привлек ее к себе и сказал, уткнувшись лицом в ее волосы:
- Девочка моя, не бойся.
Я не боюсь, - выпалила Серина. - Я просто… просто переполнена чувствами.
Она поцеловала его в плечо, а затем, вспомнив о том, как он ласкал ее всего лишь несколько минут назад, подняла руку и прикоснулась пальцем к его твердому соску.
Услышав его прерывистый вздох, Серина пришла в восторг. Алекс приподнял ее лицо, и она увидела его прищуренные глаза, в которых сверкнул вызов.
- Я очень рад, - тихо сказал он. - А теперь настала моя очередь.
Он расстегнул молнию на ее платье так быстро и ловко, что Серина поняла: ему не раз приходилось иметь дело с женской одеждой и с женским телом. От этой мысли ей стало больно, но Серина промолчала, когда платье соскользнуло с нее и на ней остались лишь бюстгальтер и шелковые трусики, плотно обтягивавшие узкую талию и стройные бедра.
- Ты… невероятно, потрясающе прекрасна! - воскликнул Алекс.
Серина покраснела.
Взглянув на ее черные туфли, Алекс спросил:
- Может быть, тебе будет удобнее, если ты снимешь их?
Серина могла бы просто скинуть их, но она тихо вскрикнула, когда он опустился перед ней на колени и стал снимать чулки. Его руки ласкали ее нежную кожу - от икр до бедер. Охваченная небывалым блаженством, Серина вздрогнула.
Алекс взглянул на нее, и лицо его напряглось. Улыбка, игравшая на его губах, стала хищной, и Серина вздрогнула еще раз.
Наконец он поднялся, помедлил секунду, а затем резко отвернулся.
Горячая волна предвкушения охватила Серину, внизу живота сладко заныло. Все еще не в силах говорить, она молча смотрела на его широкие мускулистые плечи, когда он, наклонившись, откинул с кровати одеяло, а затем, выпрямившись, повернулся к ней.
Похоже, Алекс понял: она стыдится своей наготы, поэтому подхватил ее на руки. Склонив голову, он поцеловал Серину в грудь. А затем, поставив ее на пол, Алекс снял с нее бюстгальтер.
Когда Серина попыталась прикрыться рукой, он сказал:
- Это преступление. - Она уставилась на него, широко раскрыв глаза, и он улыбнулся. - Преступление, - повторил он глухим голосом и добавил, обняв ее: - Это все равно что завернуть в мешковину Венеру Милосскую…
Серина инстинктивно отступила, но Алекс, быстро подхватив девушку на руки, бережно положил ее на кровать.
- Я начинаю подозревать, что ты стесняешься меня. - Рассмеявшись, Алекс без всякого смущения сорвал с себя оставшуюся одежду.
Серина заставила себя не закрывать глаза. Обнаженный, он был похож на первобытного воина.
- Я чувствую себя добычей, - пробормотала Серина.
- Но я не пират, - резко сказал он.
- Да. - Она прикоснулась пальцами к его горячей коже, улыбка дрожала на ее губах. - Тебе не надо уверять меня в этом.
Серина считала, что знает о сексе все. Она ведь читала об этом, а также видела множество сексуальных сцен по телевизору и в кино. Но ничто из этого не могло подготовить ее к ласкам Алекса: они стали для нее уникальными.
Склонив голову, он нежно поцеловал ее грудь, а затем обхватил губами розовый сосок. Стон вырвался из ее горла. Повинуясь древнему как мир инстинкту, Серина выгнулась навстречу, как натянутая струна, и Алекс привлек ее к себе. Закрыв глаза, Серина полностью сдалась ему.
Она окунулась в чувственный мир - и стала наслаждаться его прикосновениями, вкусом его кожи, тонким эротическим запахом, исходящим от их сплетенных тел, видом загорелой руки на своем белом теле, его дыханием…
Возбуждение внутри ее росло и росло, сначала медленно, а затем так быстро, что дыхание ее стало таким же учащенным, как у Алекса. Когда он нащупал ямку на ее животе и облизал языком ее пупок, она вскрикнула от острого сладостного ощущения. Тело ее свела судорога, и Серина теснее прижалась к нему.
- А… тебе нравится это, - прошептал Алекс и дотронулся до бугорка, который жаждал его прикосновений.
И вновь реакция Серины была инстинктивной - она дернулась, прижавшись к его нежным пальцам, безмолвно умоляя Алекса о чем-то, чего еще не знала…
- Ты этого хочешь? - спросил он, проникнув пальцем в ее лоно, и это оказало на нее магическое воздействие.
Серина глотнула воздуха, изогнувшись в экстазе, и тело ее захлестнули волны почти невыносимого наслаждения. Она чуть не зарыдала в тот момент, когда возбуждение, достигнув самой высшей точки, взорвало ее тело, освободив от крайнего напряжения.
Постепенно расслабившись, она чувствовала небывалое ощущение наполненности и насыщения.
Руки Алекса обнимали ее, и Серина испытывала небывалое ощущение полной безопасности. Он обнимал ее, пока она немного не пришла в себя, и только тогда встал с кровати. Серина, открыв глаза, снова быстро закрыла их, когда поняла, что он вытаскивает что-то из кармана брюк.
Дрожь охватила ее.
"Если у нас больше ничего не будет, кроме этого, - подумала она, - то все равно я очень благодарна ему". Но ей все-таки хотелось большего. Она жаждала, чтобы Алекс полностью овладел ее телом, вошел в нее, а она отдала бы ему все, что у нее есть, - всю себя.
Матрас мягко прогнулся рядом с ней под весом Алекса, и Серина, повернувшись, протянула к нему руки. Теперь она была уверена в себе, и все страхи остались позади. Он стал целовать ее - сначала медленно и нежно, а затем все более страстно, и она с жаром отвечала на его поцелуи.
Почувствовав уверенность в себе, Серина стала гладить его грудь и плоский живот.
Но когда рука ее опустилась слишком низко, Алекс сдавленно сказал:
- Не сейчас, Серина, - пока ты еще не получила всего, что я хочу тебе дать. Я не выдержу…
Она убрала свою руку, которую Алекс положил себе на грудь.
- В следующий раз ты можешь делать со мной что хочешь, но сейчас это будет означать конец.
- Мы не хотим этого. - Ее голос, грудной и соблазнительный, поразил ее.
Алекс навис над ней.
- Нет, - прорычал он. Не сводя глаз с ее лица, он опустился на Серину и одним сильным толчком вошел в нее.
Тело Серины напряглось от такого вторжения. Брови Алекса сдвинулись, и она поняла, что он готов отступить.
- Нет! - взмолилась она, вцепившись в его плечи.
Усилием воли она заставила расслабиться внутренние мышцы, о существовании которых до сих пор не подозревала.
К ее невыразимой радости, она снова почувствовала возбуждение, охватившее ее горячей волной. На этот раз Алекс вошел в нее намного легче и, не почувствовав сопротивления, проник еще глубже, а затем еще глубже… Каждое его движение было требованием, которому она не могла сопротивляться.
Серина все больше возбуждалась, испытывая необыкновенное наслаждение, которое вело ее к экстазу. И когда она достигла его, она испытала такой сильный восторг, что чуть не потеряла разум. И только тогда Алекс дал волю своему желанию.
Восхищенная и завороженная, Серина смотрела на то, как он откинул голову. Алекс испытывал такое же наслаждение, которое только что испытала она, и самоконтроль, который, казалось, был врожденным его свойством, в этот миг совершенно оставил его.
А затем, когда все было кончено, он осторожно вышел из нее.
- Нет, - сказала она, едва шевеля губами, но решительно не желая отпускать его.
Алекс взглянул на нее сверху вниз, огоньки померкли в его глазах, но затем снова вспыхнули, когда он всем телом опустился на нее.
Счастливая, как никогда в своей жизни, и в то же время остро ощущая эфемерность этого счастья, Серина наслаждалась его телом и ласками, пока глаза ее не стали слипаться.
Она даже не заметила, когда Алекс лег рядом и обнял ее.
- Теперь спи, - сказал Алекс.
Положив голову на сильное плечо, Серина еще раз взглянула в его лицо, а затем в изнеможении погрузилась в сон.
Глава 8
Проснувшись, Серина потянулась и почувствовала приятную боль в мышцах. Она была одна - Алекс ушел. На улице уже рассвело, птицы весело распевали в саду.
"Алекс говорил, что птицы здесь очень красиво поют на рассвете", - мечтательно подумала она.
В какой-то степени она была рада, что Алекс ушел. Ей нужно было побыть одной - справиться со своими эмоциями.
Но сконцентрироваться ей так и не удалось - мысли все время возвращались к прошедшей ночи. Через некоторое время Серина сдалась и просто позволила себе окунуться в тепло чувственных ощущений. Она даже представить себе не могла, что занятие любовью требует такого… такого предельного накала чувств.
Алекс был то нежным, то резким, но неизменно страстным. Прежде она гадала о том, как он себя поведет, если на время избавится от своего обычного самоконтроля.
Теперь она знала.
Самообладание Алекса было его врожденным свойством. Таким же, как голубые глаза, квадратный подбородок, глубокий низкий голос. И его походка, и нежность рук, прикасающихся к ее коже, и тонкий мужской запах, от которого у нее кружилась голова…
И он никогда не позволял себе терять самоконтроль.
"Наслаждайся его любовью - и не проси больше ничего, - посоветовала себе Серина, призвав на помощь здравый смысл. - Наслаждайся им, пока можешь, потому что это не продлится долго".