– Одежда и спальные принадлежности для Мисс Малышки, новый компьютер и мягкие туфли для ее мамы. Я изучил этот вопрос и выяснил, что короткие прогулки, без сомнения, полезны, но не на четырехдюймовых каблуках. Если погода позволит, мы будем каждый день гулять по саду в Кью. Только вот вопрос – делают ли они модельные кроссовки для туризма?
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
Дэн был прав. Они не скучали ни минуты и им было приятно находиться в обществе друг друга в течение первой недели их совместной жизни. Джосс чувствовала себя гораздо лучше, погода стояла великолепная, и хорошо было гулять и разговаривать с Дэном в садах Кью. Дэн, правда, поддразнивал Джосс по поводу ее неодолимой тяги к сладкому, но как идеальный муж водил в кафе побаловать пирожными и кофе со взбитыми сливками.
Джосс понимала, что просто неприлично желать чего-то большего. Но она бы отдала все покупки Дэна за одно его слово любви.
Уборкой дома ведала специальная фирма, которая присылала служащего раз в неделю. Теперь нужен был кто-то для ежедневной работы.
– Это действительно необходимо? – запротестовала Джосс.
– Если не сейчас, то после рождения ребенка наверняка. Или нанять постоянную няню?
– Конечно, нет. – Джосс подумала немного. – Пусть лучше подыщут кого-нибудь для выполнения ежедневной простой работы и присмотра за ребенком на пару часов, пока я буду работать.
Они связались с агентством, через которое им прислали несколько кандидатур, и одна из них сразу же была одобрена обоими Армстронгами.
Нэн Перри было за тридцать, она была замужем, имела двух сыновей-подростков; жила она в нескольких остановках от них в Брентфорде и искала работу с меньшим количеством часов, чем ее нынешняя работа в гостинице.
Джосс сразу же понравилась проворная симпатичная молодая женщина, и она взяла ее на работу. Теперь Дэн мог вернуться в "Афину", уверенный, что с таким здравомыслящим, приятным и понимающим в родах человеком Джосс была в надежных руках. А Джосс уже скучала по нему. Без его внушительных размеров фигуры дом казался пустым. Джосс решила потратить время на ознакомление с новым компьютером и постоянно писать письма Сэму Армстронгу, рассказывая ему о приближающемся появлении внучки. После первого письма она быстро набросала юмористическую статью о радостях беременности, которую охотно приняли в "Пост" и попросили продолжать в том же духе до родов, а после рождения ребенка писать о забавной стороне вхождения нового человечка в жизнь.
Забавная сторона? Джосс изогнула бровь, смутно представляя, легко ли писать маленькие веселые истории, если накануне ночью не смыкала глаз, успокаивая ребенка.
Приближалось Рождество, и Армстронгов настойчиво приглашали и из Уорвикшира, и из Дорсета.
– Что делать? – спросил как-то вечером Дэн.
Джосс призадумалась.
– Откровенно говоря, меня не радует перспектива ехать так далеко. Не могли бы мы пригласить твоего отца к нам на Рождество?
Он улыбнулся так тепло, что было очевидно: ее просьба и удивила его, и обрадовала:
– Ты уверена?
– Да. – Джосс улыбнулась ему в ответ. Внезапно ее захлестнула такая волна любви к этому большому, сексуальному, привлекательному мужчине, что было почти невозможно удержаться, чтобы не сказать ему об этом. Почти, но не совсем.
– Вы сегодня выглядите просто великолепно, миссис Армстронг, – с нежностью сказал он.
– Потому что я сижу, – возразила она. – Иллюзия исчезает, как только я встаю на ноги.
– Не для меня.
– Спасибо. – Джосс почувствовала, что краснеет. – Как думаешь, твой отец приедет?
– Если ты попросишь его, думаю – да. – Дэн снова улыбнулся. – Отец не потворствует своим симпатиям, но что касается тебя – тут он пасует, Джосс.
– У меня к нему взаимное чувство, – заверила она его.
– Хорошая мысль – писать ему. – Дэн благодарно протянул руку, чтобы погладить ее. – Сегодня вечером мне на работу звонил Фрэнсис, спрашивал о тебе. Как я понял, отец в последнее время смягчился настолько, что обращается к Его Светлости по его первому имени.
– Боже мой! – Джосс засмеялась. – Как только мы сможем ехать после... после всего, мы повезем ребенка в Истлег похвастаться им.
Дэн налег на обед, не осознавая, что его мимолетная ласка лишила жену аппетита, пока не заметил оставленную на тарелке еду.
– Что случилось? Не голодна сегодня?
– Нет, правда, нет. Мне не следовало днем вместе с Нэн пить чай со сдобными булочками.
– Как она справляется?
– Очень хорошо. – Джосс засмеялась. – В кухне она повесила над телефоном большой список необходимых номеров на случай первого сигнала появления Мисс Малышки.
Дэн одобряюще закивал:
– Но когда это случится, я бы хотел, чтобы позвонили и мне.
– Конечно, я позвоню, – пообещала она, затем нахмурилась, когда он встал и взял их тарелки. – Я могу справиться с этим.
– А я – талант в загрузке посудомоечной машины.
Дэн Армстронг талантлив во всем, подумала его жена. За исключением слов любви, которые она безнадежно от него ждала.
Джосс убедила себя, что ее дочь родится четырнадцатого, в день Святого Валентина. Думая об этом, она улыбнулась самой себе: Дэн никогда не согласится назвать девочку Валентиной. День был зимним и промозглым, и, возвращаясь из садов Кью, она натянула вязаный берет почти на глаза. Шла она довольно долго, стараясь избегать скользких мест, которые слабое зимнее солнце напрасно старалось растопить; когда подошла к дому, она уже вся дрожала и злилась, что позволила себе гулять так долго. Навстречу вошедшей Джосс выбежала Нэн, кипящая от негодования:
– Я уже собиралась идти искать вас. Вы перегуляли, не так ли? Позвольте ваше пальто. Залезайте с ногами на диван, а я сейчас принесу чаю.
– Я бы хотела посидеть с вами на кухне, – сказала Джосс, нуждаясь в обществе. Но после чая ей не стало лучше, она разрешила Нэн помочь ей лечь в постель. – Мне слегка нездоровится, – призналась она, когда Нэн поправляла подушки. – Наверное, я заболела.
– Гуляя по такой погоде, вы могли простудиться. – Нэн пристально посмотрела на нее. – Вызвать доктора?
– Нет. Мне просто холодно. – Джосс улыбнулась и свернулась калачиком в теплой постели. – Я вздремну немного.
Когда Джосс проснулась, над ней стоял Дэн:
– Дэн? Так рано!
– Нэн позвонила мне и сказала, что тебе нездоровится, поэтому я и приехал домой. – Он сел на край кровати и положил руку на ее лоб. – Ты очень горячая. Она сказала, что ты не позволила ей позвать врача.
– Конечно, нет. Просто на улице было холодно, а я загулялась, вот и все. – Она улыбнулась, тронутая беспокойством в его глазах. – Честно, Дэн, со мной все в порядке.
– По тебе не скажешь, – коротко сказал он. – Пойду приму душ, переоденусь и принесу тебе чаю. Нэн я отпустил домой.
– Я сейчас встану и приготовлю еду на...
– Нет. – Дэн погрозил ей пальцем. – Оставайся там, где лежишь. – Нэн оставила запеканку, так что чуть позже мы вместе поужинаем. И без возражений, – добавил он улыбаясь.
Джосс была не в силах делать что-либо. Ей было жарко, кружилась голова, болела спина, но мысль о том, что она в постели, успокаивала. Вскоре она приказала себе встать с постели и отправиться в ванную, откуда вышла уже совершенно обессиленной; капельки пота выступили на верхней губе, когда она нажимала звонок. Дэн ворвался в комнату, и лицо его побледнело, когда она выдавила из себя страшное слово – "кровотечение".
Дэн отреагировал мгновенно: позвонил в больницу, отнес Джосс в машину и мчался настолько быстро, насколько позволяло дорожное движение. И вот Джосс уже лежала на столе в родильной палате, подсоединенная к монитору, показывающему биение сердца ее ребенка, и с автоматическим измерителем давления на руке.
Временами Джосс неясно ощущала, как Дэн крепко держит ее руку и вытирает пот с ее лба.
– Слишком рано, – всхлипывала она со слезами, катившимися по щекам, а осунувшийся Дэн вопрошающе поднимал уставшие глаза на медсестру, которая уверяла его, что семимесячный ребенок – это нормально.
Роды были такими трудными, что железная выдержка Дэна была сломлена. Он выглядел обезумевшим, и его выставили из комнаты, объяснив, что позовут позже... Вернувшись в палату, он увидел Джосс, измученную и болезненно бледную, ее руки были слабыми и холодными, когда он взял их в свои.
– Как ты себя чувствуешь? – просипел он.
– Устала. – Она попыталась улыбнуться. – И удивлена. Это оказалась не Мисс Малышка.
Дэн убрал с ее лица влажные волосы.
– Нет. Появился мальчик богатырского сложения. На удивление упитанный и чувствует себя лучше, чем его мать. Я был уверен, что ты собираешься умереть.
– Догадываюсь. В какой-то момент я сама так подумала. Мне сказали – такое бывает. – Подобие улыбки осветило ее лицо. – Как ты теперь себя чувствуешь? Лучше?
Он кивнул:
– Извини, я слишком нервничал.
Джосс посмотрела в сторону.
– Они положили его в специальный аппарат, но мы оба сможем выйти отсюда уже через неделю или две.
– Ни в коем случае! – Дэн грозно нахмурился. – Подождем. Я переговорю с врачом.
Джосс с испугом посмотрела на него:
– Ты видел ребенка?
Дэн кивнул.
– Он очень маленький, но, как мне сказали, у него все на месте. Единственно, чего нет, – это имени. – Дэн беспомощно посмотрел на двух вошедших медсестер, которые явно ждали его ухода. – Я приду к тебе утром, Джосс, – быстро сказал он. Какой-то миг он стоял в нерешительности, потом нагнулся поцеловать ее в бледную щеку и пожелал спокойной ночи.
* * *
На следующее утро Дэн пришел с букетом великолепных желтых роз. Джосс была в специальной палате для недоношенных детей, рядом с ней в кроватке лежал малыш.
– Ну, теперь ты выглядишь совсем иначе, – облегченно сказал он. – Извини, фиговых листочков не нашел.
– Не беспокойся, – легко сказала она. – Розы прекрасные, спасибо.
Дэн испытующе посмотрел на нее:
– Как ты себя чувствуешь?
– Слегка измочаленной, есть даже синяки, но после всего произошедшего совсем не плохо. – Она напряженно наблюдала за ним, а он вглядывался в спящего ребенка.
– Он больше, чем я ожидал, – сказал Дэн. – И после долгого невыносимого молчания бросил на нее острый взгляд голубых глаз. – А недоношенный ли он, Джосс?
Она посмотрела ему в глаза:
– Почему не спросить иначе и прямо?
В его лице что-то дрогнуло:
– Я имею право знать, я ли его отец. От этого ничего не изменится.
Взгляд ее потемнел:
– Конечно же, изменится.
– Я имел в виду, – начал он, сдерживая гнев, – что считаю его мать моей женой и признаю его своим сыном в любом случае, отец я ему или нет.
Джосс от негодования сжала кулаки под простыней.
– Как благородно, – сказала она, в ее голосе звучало презрение. – Или ты предъявляешь иск на ребенка, прежде чем это сделает Питер Садлер?
– У Садлера ничего не получится.
Джосс испытующе посмотрела на него:
– Ты действительно веришь этому?
– Я хочу... Боже, как я хочу поверить в обратное, – неожиданно устало сказал он. – Поэтому просто скажи, что он не его отец, и я никогда снова не упомяну об этом.
– Неужели же ты думаешь, – сказала она, угрожающе понизив голос, – что я вышла бы за тебя замуж, если бы он был его отцом?
Миг молчания, казалось, длится вечность.
– Нет... нет, конечно, нет.
Джосс смотрела сквозь него:
– И все же ты не уверен.
Глаза Дэна стали похожи на щелочки.
– Единственно, в чем я точно уверен, Джосс, что ты и ребенок принадлежите мне.
Дэн встал во весь свой рост, и ей подумалось, что сейчас он похож на олимпийского бога, свысока взирающего на смертных людишек.
– Вернемся к этому сегодня вечером, – заявил он.
– Ты уже звонил отцу?
– Позвоню ему из офиса. Хочу подождать, пока...
– Пока что? – с любопытством спросила она. – Пока я не подтвержу твое отцовство?
Дэн сжал челюсти.
– Нет, – резко сказал он. – Я подожду, чтобы сказать наверняка, что и ты, и малыш чувствуете себя хорошо.
По крайней мере, "малыш" звучит лучше, чем "ребенок".
– Передай ему, что я люблю его, – сказала Джосс. – Он же сообщит новости Саре и Фрэнсису? А Анне я позвоню сама.
Дэн кивнул и повернулся уходить. В дверях он задержался и спросил:
– Ты придумала имя? Прошлой ночью ты упоминала что-то насчет Валентина.
Джосс пожала плечами:
– Вероятно, бредила.
– Как же мы его назовем?
– Адам, конечно же, Адам Джордж. – Она сухо улыбнулась. – Я собиралась включить имя Сэмуэль. Но твои сомнения по поводу отцовства исключают его.
Дэн сморщился:
– Джосс, послушай...
– Можешь ты уйти сейчас? Пожалуйста! – с неожиданной силой прервала она его. – Я устала.
Дэн пожал плечами.
– Конечно. – Он взглянул на ребенка, потом развернулся и большими шагами вышел из комнаты.
Днем к Джосс пришли Анна с матерью, принесли книги, цветы и часть изящной вязаной одежды. Они помурлыкали над ребенком, немного поболтали с Джосс, и вскоре миссис Херрик вышла, оставив их наедине.
– Я позвонила в офис Питеру и сообщила ему новости, – сказала она, когда мать уже не могла их слышать.
– Зачем? – нахмурилась Джосс.
– Хотелось подразнить его. – Анна скорчила рожу. – Но мне стало его жалко – чувствовалось, что он совсем растерялся.
После возвращения в Кью Джосс постепенно пришла к выводу, что жизнь ее стала утомительно тяжелой: тревожные ночи и дни с кормлением и сменой подгузников, бессмысленные метания в полной панике, потому что ребенок безостановочно кричит. Нэн стала незаменимой. Она навела в доме идеальный порядок и ревностно поддерживала его, уверяя Джосс, что все идет совершенно нормально и маленький Адам скоро будет спокойнее. За всем этим Джосс неожиданно вспомнила, что Рождество почти на носу, и Нэн настояла на том, что посидит с Адамом часа два, пока Джосс будет ходить по магазинам. Джосс помчалась покупать подарки всем, кого только могла вспомнить, не забыв и о сыновьях Нэн; заказав елку и индейку, она, обессиленная, вернулась домой, где мерил шагами комнату приехавший пораньше Дэн.
– Где ты, черт побери, была? – воскликнул он, как только она, увешанная покупками, переступила порог.
– Что? Что случилось? – с тревогой спросила она. – Что-то не так с Адамом?
– Нет. С твоим сыном все отлично. Он с Нэн. Разве ты уже не можешь вспомнить обо мне для разнообразия, понять, что я беспокоюсь? – гневно спросил он, сваливая покупки в холле на столик.
– Это несправедливо, тебя в это время никогда не бывает дома, – возразила она, направляясь к лестнице, но Дэн, едва сдерживаясь, затянул ее в гостиную и закрыл дверь.
– Где ты болтаешься так долго? Ты выглядишь разбитой.
– Я ходила по магазинам, – огрызнулась она. – Впервые с рождения Адама. Пошла купить рождественские подарки... на свои собственные деньги.
Он схватил ее за плечи, его глаза горели яростью:
– Ты думаешь, меня заботят деньги, что ты потратила? Я беспокоился о тебе, женщина.
Джосс обмякла и безудержно разрыдалась. Дэн, тяжело вздохнув, притянул ее к себе и потерся щекой о ее голову.
– Джосс, не плачь. Пожалуйста. – Он поднял кверху ее лицо, достал из кармана платок и вытер ей слезы. – Послушай, мы не можем так дальше жить. Я твой муж, хороший или плохой, но, ради Бога, давай будем друзьями.
Джосс шмыгнула носом, вдруг поняв, что с рождением Адама она совершенно забросила Дэна. Даже обеды редко когда не нарушались криками малыша. И ночи она в основном проводила наедине с сыном.
– Ты прав, Дэн. – Она взяла у него платок и вытерла глаза. – Извини, я раскричалась, как Адам... – Она замолчала вдруг и начала смеяться. – Умеет же он так кричать!
Дэн тоже засмеялся, почувствовав облегчение.
– Заключим соглашение, – предложил он. – Если я захочу прийти домой пораньше, я предупрежу тебя об этом.
– Идет, – согласилась Джосс и быстро добавила: – Думаю, что тебе надо почаще приходить домой рано.
Глаза его мягко заблестели:
– Так и будет, миссис Армстронг. – Он наклонился и поцеловал ее с такой нежностью, что Джосс снова еле удержала слезы. – Пойдем. Я помогу тебе искупать Адама.
Первое Рождество Джосс в качестве жены Дэна и матери Адама прошло в изматывающей, но счастливой суматохе и странным образом скрепило их отношения еще больше. Сэм Армстронг приехал в гости на несколько дней и совершенно неожиданно для Дэна оказался хорошей няней. Нэн отпустили на неделю, чтобы она могла провести ее с семьей, но Джосс совсем не чувствовала ее отсутствия, потому что Сэм помогал и присмотреть за малышом, и почистить овощи, и заварить чай, и даже покатать ребенка в коляске по садам Кью в хорошую погоду.
Провожая Сэма домой, Джосс умоляла его приезжать к ним, как только будет возможность.
– Дэн привезет тебя в Истлег, когда будешь в состоянии совершить эту поездку, моя дорогая, – вдруг охрипшим голосом сказал он и любовно обнял Джосс и малыша.
Джосс махала вслед машине, скептически усмехаясь. Сэм Армстронг не знал о сомнениях, которые тревожили Дэна.
– Он похож на тебя в детстве, – сказал Сэм в машине. – А глаза – мои.
По мере того как Адам становился более спокойным, успокаивалась и Джосс. Однажды утром Джосс с криком очнулась ото сна, выпрыгнула из своей кровати и помчалась к Адаму.
– Что такое? – спросил Дэн, ворвавшись за ней в спальню полуодетым.
– Адам проспал всю ночь спокойно, – ответила Джосс и захихикала, чувствуя себя чрезвычайно глупой. – Прости, что напугала тебя.
Дэн с улыбкой погрозил пальцем возившемуся в кроватке малышу:
– Ты ужасно напугал свою маму, мальчик. Попробуй и сегодня ночью так же спать.
– Очень хочу принять душ, перед тем как заняться Адамом. Не посидишь с ним несколько минут? – попросила Джосс.
Дэн вздернул бровь:
– Хотите сказать, что доверяете мне свое сокровище, Мадам Тигрица?
Джосс покраснела.
– Я быстро.
Когда она вернулась, Дэн стоял около окна, держа ребенка на руках. Он обернулся:
– Если бы душ был олимпийским видом спорта, ты бы выиграла золотую медаль.
– Извини, что задержала, – запыхалась она, убирая мокрые волосы в узел, и протянула руки к сыну.
Но Дэн поднял ликующего ребенка вверх.
– Тебе нравится? Хорошо. Мы повторим это попозже, а пока тебя требует твоя мама. – Он передал ей ребенка. – Позволь Нэн нянчиться с ним побольше.
Джосс понимала, что он прав. Они и взяли Нэн для ухода за ребенком, чтобы у Джосс была возможность заняться статьями, или исследованиями, или просто ничего не делать. Ее статьи на тему "Жизнь с ребенком" были написаны во время коротких снов Адама.
Весна убрала сады Кью цветами, когда Дэн решил, что может ненадолго оставить "Афину" и дела на служащих и уехать в Истлег.