- Что вас так напугало, Алтея? - спросил Хартли, почувствовав, что она перестала дрожать. Он погладил ее по спине, не позволяя себе заменить утешение на соблазнение.
- Мадам Клодетта столкнулась со мной в дамской комнате, - ответила Алтея и ощутила, как напряглось его тело. - Она решила стать маркизой и хочет, чтобы я ушла с дороги.
- Боже милостивый! Даже если бы я не имел ни малейшего представления о том, что она натворила, я никогда не подумал бы сделать ее своей женой. Мне кажется, она состояла в связях с половиной палаты лордов.
Алтея не обратила внимания на его приглушенный смех.
- Она велела мне вернуться в Коултарст и грозилась карами, если я ослушаюсь.
- Я увеличу вашу охрану.
- Охрана тут не поможет. Она угрожала моей семье. Вонам и Уэрлокам. Вы не можете охранять всех нас, Хартли. - Она попыталась высвободиться из его объятия и не удивилась, что он хмуро посмотрел на нее в тусклом свете фонарей. - Ее угрозу нельзя победить мечом или кулаком. О ней даже нельзя говорить, потому что это только еще больше навредит моей семье. Нам придется признать, что эта угроза имеет отношение к нашим способностям. Клодетта намерена распространить слухи о том, что мы - ведьмы, демоны, пособники дьявола. Я сказала ей, что о моей семье в свете шепчутся на протяжении веков, и сначала посмеялась над ее угрозой.
- И правильно. Если кто-то и прислушается к ней, то светское общество не примет ее сказки всерьез.
- Я так и сказала, но тут ее угроза стала по-настоящему страшной. Она собирается распространять свои басни не в высшем обществе, а среди простого народа. Как она сказала, он не такой образованный, чтобы посмеяться над этим. Народ все еще верит в демонов, дьяволов и ведьм, все еще боится их. Она сказала, что восстановит чернь против моей семьи, а мы оба знаем, как просто это сделать.
- Ведьм сжигали много веков назад, - заметил Хартли, когда карета остановилась у входа в городской дом Яго.
- Так многие думают, потому что им и их близким не приходилось сталкиваться с суеверными людьми.
Хартли помог ей выйти из кареты и проводил к двери, напряженно раздумывая, как убедить ее не бояться. Этелред отворил дверь, стоило им ступить на верхнюю ступеньку крыльца. Хартли заметил, что Алтея немного успокоилась. Очевидно, она приняла решение, и оно ему не понравится, подумал он.
- Этелред, пусть в мою комнату принесут сундуки, - сказала Алтея. Дворецкий вышел, и она обернулась к Хартли: - Утром я уезжаю в Коултарст. - Она поцеловала его в щеку и стала подниматься по лестнице, борясь с желанием вернуться и броситься в его объятия.
- Ах нет, - воскликнул Хартли, догоняя ее.
- Я должна это сделать. Кейт, - позвала она служанку. - Ты мне нужна. Помоги собрать вещи, я уезжаю в Коултарст.
- Кейт, она не будет собирать вещи, - закричал Хартли. Схватив Алтею за руку, он потащил ее в комнату. - И скажи Этелреду, что ей не нужны сундуки, - прибавил он.
- Хартли! Не командуйте моими слугами. Я должна уехать. Кейт! - Алтея успела заметить, что Кейт поспешила вниз по лестнице, в холл. Очевидно, она решила приложить руку к сводничеству. "Она за это заплатит", - пообещала себе Алтея. - Черт побери, Хартли, я не могу рисковать своей семьей. Я вам уже говорила: как раз сейчас в городе полно Вонов и Уэрлоков.
- Так предупредите их. Думаю, они знают, как отнестись к подобной угрозе.
- Да, но они не должны волноваться из-за того, что я связалась с сумасшедшей интриганкой.
Алтея пошла к гардеробу, но Хартли преградил ей путь. Так же он поступил и тогда, когда она направилась к туалетному столику. Как человек таких размеров может двигаться так быстро? - сердито подумала Алтея. Она остановилась, подбоченилась и сердито взглянула на него:
- Вы же не ожидаете от меня, что я переменю свое решение? Мне нужно уехать.
- Нет.
- Почему? Почему вам это так не нравится? Я ведь не солдат и не шпион. Вы и так уже направили кучу людей на мою охрану, эти люди принесли бы больше пользы, помогая в других делах. Если у меня будет видение, я обязательно дам вам знать об этом. Зачем же мне оставаться здесь?
Она пискнула, когда он схватил ее, поднял и понес к постели. От удивления у нее перехватило дыхание.
Когда он лег на нее, Алтея испугалась, что сейчас задохнется. Пьянящее тепло растеклось по телу, когда его твердое, сильное тело прижалось к ней. Алтея изо всех сил боролась с желанием, туманящим мозг. Она хотела того, что он предлагал, ужасно хотела, но сейчас у нее не было на это времени.
- И что это вы делаете? - задыхаясь, спросила она.
- Я хочу объяснить вам, почему вы не можете уехать. - Хартли сдвинулся, снимая с нее туфли, и провел рукой по ее стройной ноге.
- Вы думаете, будто можете соблазнить меня и я не сделаю того, что необходимо?
Алтея понимала: она должна остановить Хартли. Он снимал одежду с них обоих. Она должна была возмущаться, протестовать. Но вместо этого в груди сильно забилось сердце, а кровь в жилах загорелась. К тому времени, когда на ней не осталось ничего, кроме рубашки, Алтея уже поняла: меньше всего ей хочется протестовать.
Маркиз Редгрейв - красивый мужчина, подумала она, стараясь не задохнуться. Она и раньше видела мужчин без рубашек, но никогда еще у нее так не перехватывало дыхания при одном взгляде на голый торс. Хартли - это сплошные гибкие красивые мышцы и гладкая кожа. Алтее хотелось коснуться губами этой кожи. Эта мысль поразила ее до глубины души, ей еще сильнее захотелось узнать, что же он собирается делать.
- Это может привести к осложнениям, - с трудом проговорила Алтея, отлично понимая, что сложности будут у нее.
- Нет, не думаю.
Хартли снял с нее рубашку и едва не задохнулся. Он подозревал, что Алтея скрывает под одеждой прекрасную фигуру, но его фантазия не шла ни в какое сравнение с реальностью. Ее груди, полные и округлые, пожалуй, слишком тяжелые для ее хрупкой фигуры, увенчивали большие темно-розовые соски. Ягодицы у нее были крепкие и округлые, а ноги - длинные и стройные. Хартли находил это опьяняющим.
В его крови бурлило желание, он нетерпеливо сорвал с себя последнюю одежду и отшвырнул ее в сторону. От того, как расширились ее глаза, как они потемнели от желания, ему захотелось распустить перья, как павлину. Но желание оказалось сильнее этого странного настроения, и он быстро накрыл ее своим телом. Он застонал от наслаждения, когда их тела соприкоснулись, она тихо всхлипнула от удовольствия, и этот звук прозвучал в его ушах как музыка.
- Хартли! - Алтее было трудно говорить, но она заставила себя собрать остатки разума, затуманенного желанием. - Тебе нужно кое-что знать обо мне.
- Твой муж никогда не прикасался к тебе.
- Откуда ты это знаешь?
Он поцеловал ее, одобрительно зарычав, когда их языки встретились.
- Ходили слухи, будто Чаннинг, ну, не очень увлекается женщинами. Я прав? Ты невинна?
- Да. Чаннинг лишь изредка целовал меня, коротко, не разжимая губ. Я мало знаю обо всем этом, а ты привык к женщинам с опытом…
Он остановил ее поцелуем.
- Будет несказанным удовольствием научить тебя всему тому, чем могут заниматься мужчина и женщина.
У Алтеи мелькнула мысль, что он слишком самодоволен, но его поцелуй прогнал эту мысль. Она обвила его руками, лаская нежную гладкую кожу на широкой груди. От ощущения его тела по жилам побежало желание такой силы, что Алтея даже испугалась Ей мало касаться его, это не удовлетворяет ее жажду.
Алтея запрокинула голову, подставляя шею его поцелуям. Когда он накрыл ее груди ладонями, она вздохнула от удовольствия, соскам было до боли приятно ощущать ласку его твердых пальцев. Потом по пути, проложенному руками, прошли его теплые губы, и ее тело охватило до боли острое желание.
- Хартли! - закричала она, когда он лизнул ее возбужденный сосок. Алтея и сама не знала, что это было - крик протеста против такой интимной ласки или крик высшего наслаждения. Все это исчезло, когда он взял набухший сосок во влажную жару своего рта.
Хартли наслаждался тем, как ее маленькие руки впивались в его тело, как ее ногти царапали его кожу Ее роскошное, но гибкое тело прижималось к нему в молчаливом требовании, которое он старался пока не замечать. Она была опаляющим огнем в его руках, ее страсть струилась так же сильно и горячо, как и его собственная. Ему до боли хотелось впиться в нее и двигаться, пока они оба не закричат от облегчения, но он изо всех сил подавлял в себе это желание. Алтея была девственницей, и он твердо решил сделать ее первую встречу с мужчиной, ее первую встречу с ним, такой же приятной, какими будут и все последующие.
Жадно наслаждаясь ее вкусом на своих губах, ароматом ее желания, витающим в воздухе, и шелковистым теплом кожи под руками, Хартли старался довести ее страсть до таких высот, до такого жара, чтобы она даже не вздрогнула, когда он лишит ее девственности.
Мысль о ее невинности вызывала у него чувство неловкости, но он беззастенчиво прогнал ее прочь. Он ласкал каждый дюйм ее тела руками, пока рот наслаждался ее пышной грудью, отрываясь от этого возвышенного занятия только затем, чтобы поцеловать ее. Наслаждаясь каждым ее всхлипом и нежным стоном, он обнаружил, что она уже готова принять его.
Хартли поцеловал ее, начиная соединять тела, жар ее бедер вызывал в нем такое желание и голод, что пришлось стиснуть зубы, чтобы удержаться и не двигаться слишком быстро. Потом он схватил ее за бедра и вошел. Он с облегчением вздохнул, обнаружив, что это вызвало у нее только один тихий всхлип. Она быстро выгнула тело навстречу ему, помогая проникнуть еще глубже.
Алтея на миг вынырнула из тумана страсти, в который погрузилась. Лишь короткий укол слабой боли сказал ей, что она утратила невинность. Потом Алтея выгнулась навстречу ему и чувство неловкости пропало, чувство заполненности превратилось в сплошное удовольствие. Он поцеловал ее, языком повторяя медленные, глубокие толчки своего тела. Она схватилась за его спину, когда что-то внутри начало сжиматься, доставляя наслаждение и причиняя боль, будто каждая капля желания в ее крови устремилась к тому месту, где ее тело соединялось с его телом.
- Хартли? - тихо окликнула она, сквозь жар ее страсти пытался прорваться остаток страха. - Я чувствую… - Алтея чуть не выругалась вслух на свою неспособность объяснить, что именно она чувствует.
- Не борись с этим, дорогая, - сказал он и прикусил мочку ее уха. - Плыви по течению, отдайся на волю волн.
Мгновение спустя она так и поступила, выкрикивая его имя, когда узел горячего голода распался, посылая по жилам волны слепящей страсти. Алтея слабо сознавала, что Хартли все еще пробивается в нее, раз, два, и тут все его тело напряглось и он прорычал ее имя. Звук был дикий, горячий, и он прибавился к водовороту из жара и красоты, в который она попала. Горячая волна его семени пролилась в нее как раз перед тем, как она полностью исчезла в вихре желания, охватившем разум и тело.
Холодное влажное движение в нижней части тела вырвало Алтею из тумана, в который она погрузилась, и она испуганно вскрикнула. Она подняла руку и услышала, как засмеялся Хартли. Ее щеки жарко вспыхнули от стыда - она поняла, что он просто смывает следы их близости с ее тела.
Это действительно была любовь, по крайней мере с ее стороны, поняла она, когда он опять забрался в постель и обнял ее. Алтея посмотрела в его сонные золотисто-карие глаза и чуть не вздохнула, как влюбленная школьница. Она задвинула эти безумные мысли в темный уголок своего сознания. Это всего лишь интрижка. Желать большего глупо. Если он заметит, что она ждет большего, то эта интрижка закончится очень быстро. Сердце ее будет разбито в любом случае, не важно, когда он покинет ее. Она твердо решила радоваться каждому мигу, проведенному с ним, и сделать все, чтобы таких мгновений было как можно больше.
- Я была готова к боли, - сказала она, прижимаясь щекой к его груди и рассеянно водя ладонью по плоскому животу. - Но больно почти не было, я и глазом не успела моргнуть.
- Твоя невинность защищалась очень слабо, любимая, и я за это благодарен. Это позволило тебе полностью насладиться удовольствием.
Сердце подпрыгнуло от радости, когда он назвал ее любимой, но Алтея постаралась не обращать на это внимания. Она понимала, что это просто пустое ласковое обращение.
- Мне все равно нужно уехать. Это мой долг перед семьей.
Хартли поцеловал ее в макушку, сожалея, что не сможет остаться с ней подольше, не сможет держать ее в объятиях всю ночь.
- Поверь мне, угроза Клодетты неприятна, но эту неприятность мы сможем предотвратить. Наши люди работают по всему городу, им прикажут успокоить любые слухи. А в открытую вступить в войну против вашей семьи она побоится.
- Я доверяю тебе, Хартли. Я постараюсь отбросить свой страх за семью.
- Хорошо, потому что я займусь совсем другими делами, как только уйду. Мне бы очень хотелось провести с тобой ночь и проснуться утром в твоей постели, но скоро придется уйти.
- Как скоро?
- Через час-другой.
Алтея соблазнительно выгнулась, видя, что его щеки снова вспыхнули от желания.
- Ну и как же мы проведем это время?
Хартли рассмеялся и повернулся так, что она оказалась под ним, готовая снова разделить с ним вкус пламени.
Глава 10
- Перестань на меня пялиться, Яго. Ты мне аппетит портишь.
Яго посмотрел на полную тарелку Алтеи и чуть не рассмеялся. Ночь незаконной страсти, очевидно, пробудила у нее аппетит, подумал он, и снова посмотрел на племянницу. Она выглядела до отвращения довольной, а он чувствовал, что провалился в роли дяди и опекуна.
- Почему вчера вечером ты сбежала с бала? Были причины посерьезнее, чем необходимость упасть в объятия любовника?
Яго довольно ухмыльнулся, когда она взглянула на него - кажется, ему удалось испортить ей настроение.
Алтея подумала, не вылить ли овсяную кашу на голову дяди. Смешанная с медом и сливками, она будет то, что надо. Потом Алтея вздохнула. Без сомнения, он чувствует себя виноватым. Племянницу соблазнили прямо под его крышей, а он ничего не сделал, чтобы предотвратить это, чтобы бросить вызов соблазнителю. Но ведь она уже взрослая женщина, вдова и уже объясняла дяде, что хотела Хартли и получила бы его, прояви он хоть какой-нибудь интерес к ней. Такое начало отношений не было для Яго большой тайной.
- Яго, я сказала тебе, что…
- Да-да, я знаю, что ты мне сказала, - Он вздохнул. - Только я никак не ожидал, что ты на самом деле так поступишь.
- Ну, а я это сделала. - Она пожала плечами.
- Не делай вид, будто все так просто, как поступок непослушного ребенка. Ты его любишь.
- Боюсь, да. - Алтея намазала тост медом и постаралась не показать, насколько это волнует ее. - Но возможно, я перепутала вожделение и любовь. Мужчины постоянно путают. А мне так мало известно обо всем этом. Из замкнутого детского мира я перешла в замкнутый мир брака, который и браком-то не был.
- Это правда, и мне жаль, что наша семья не проверила этого дурака, как следует. Ты не заслуживала такого мужа. Нам не потребовалось бы много времени, чтобы узнать правду об этом человеке. О предпочтениях твоего мужа давно шептались.
- О предпочтениях? - Алтея нахмурилась, пытаясь понять, что имел в виду Яго. Потом она улыбнулась, догадавшись. - А-а, ты имеешь в виду, что он предпочитал мужчин. Нет, не думаю. Не верю, что мой муж предпочитал мужчин женщинам. Я считаю, что у него вообще не было никаких предпочтений. Тот, в ком я видела спокойного, уравновешенного человека, на самом деле был человеком, ну, обездушенным, бесчувственным. Чего-то в нем не хватало, того, что заставляет нас плакать, смеяться, ненавидеть, любить, бояться и даже приходить в ярость. Возможно, с ним случилось что-нибудь, отчего он стал таким. Мы этого никогда не узнаем, но, может быть, он даже родился таким.
- О, я встречался с ним лишь раз, и он показался мне приятным человеком, джентльменом.
- Приятный, похожий на джентльмена и пустой. Он был пуст, Яго. Он глазом не моргнул, когда у меня случилось видение. Его ничто не трогало. То, что я считала добротой, было всего лишь проявлением хороших манер. Мне пришлось признать эту правду, когда в деревне погиб ребенок, его затоптали лошади. Чаннинг смотрел на это несчастное изуродованное тельце, и его глаза не отражали ничего, даже отвращения при виде ран. Но он сделал все, что полагалось: организовал погребение и даже поговорил с убитыми горем родителями ребенка. А потом пошел обедать - обед подавался каждый день строго в одно и то же время.
- Не думаю, чтобы я когда-нибудь встречал подобного человека.
- И скажи за это спасибо. От этого мороз по коже. Может быть, именно поэтому меня так потянуло к Хартли. Думаю, он и сам этого не сознает, но он человек очень сильных эмоций. Признаюсь, я впитывала их, наслаждалась ими. Жизнь с Чаннингом удушила меня, а сейчас я могу дышать.
Яго побарабанил пальцами по столу.
- Прошлой ночью я чуть не ворвался к вам, но Кейт остановила меня.
Алтея покраснела:
- Это была бы щекотливая ситуация.
Яго ухмыльнулся:
- Думаю, да. - Потом он снова посерьезнел. - Я ничего не сделал, когда Редгрейв соблазнил мою племянницу, что ж, пусть будет так, ты вдова, взрослая женщина. Но если он опозорит тебя, если испачкает твое имя, если позволит себе плохо обращаться с тобой, я поступлю, как должен.
- Это по-честному, - согласилась Алтея. Но про себя решила: она сделает все, что в ее силах, чтобы удержать дядю и любовника от драки.
- Ну а теперь признайся, что так расстроило тебя вчера вечером?
Алтея рассказала ему все о своей стычке с Клодеттой и о решении уехать. Она терпеливо ждала, пока дядя бормотал длинное ругательство, а потом сказала:
- Хартли уверяет меня, что сможет остановить Клодетту, едва она сделает хоть малейшую попытку.
- Думаю, так и будет, но я все-таки оповещу всех членов семьи, которые теперь в городе.
- Хартли говорил об этом, но от угрозы Клодетты у меня кровь застыла в жилах. Мне сразу вспомнились все ужасные истории из прошлого нашей семьи. - Она глотнула чая. - Я все еще не уверена, можно ли остаться. Неужели я остаюсь только потому, что мне не хочется покидать его?
- Возможно, и поэтому тоже, но ты не должна поддаваться на угрозы. Каждый из нашей семьи согласился бы в этом со мной. Клодетты скоро не будет. Она очень усердно роет себе могилу. Я только беспокоюсь, что, лишившись своей власти, она накинется на одного из вас, на Хартли или на тебя. В ней есть холодное безумие.
- Знаю. Я это почувствовала. Это видно по ее глазам. Просто удивительно - как ей удалось соблазнять стольких мужчин?
- Мужчины, выбиравшие ее, не очень интересовались ее глазами.
- Бедняжки.
Однако Алтея скоро перестала веселиться. Мадам Клодетта недолго будет оставаться в счастливом неведении о грядущей высылке. Как только общество окончательно и безоговорочно откажется принимать ее, все смертельные игры закончатся. А вместе с этим, размышляла Алтея, исчезнут и источники дохода, кончится удобная жизнь и власть, которую она успела захватить. Алтея не сомневалась, она была уверена, что Клодетта будет драться до конца.