Хартли открыл рот, чтобы сказать, что им не следует беспокоить Уилсетта в такое время. Потом он взглянул на Клодетту, та улыбнулась ему. Он улыбнулся ей в ответ, но потому, как слегка прищурились ее глаза, понял - что-то насторожило ее. Она начала что-то подозревать, чувствуя в нем изменение, которое он старался скрыть. За долгие годы он уже стал специалистом по скрыванию своих чувств и подозрений, но на этот раз все касалось лично его. Для всех было бы безопаснее, если бы он отошел от нее прежде, чем ее подозрение перерастет в твердую уверенность.
- Да, - согласился он. - Поезжайте. Я вижу, что провалил роль пылкого влюбленного. Уверен, она уже заметила перемену во мне. Прошлым вечером я понял: хоть я и не любил Клодетту до встречи с Вонами, я считал ее просто продавцом информации, жадной интриганкой, которую не волнуют чужие жизни. Теперь, когда нахожусь рядом с ней, я постоянно борюсь с желанием схватить ее за шею и попытаться вытряхнуть правду.
Олдус откашлялся.
- Да уж, на любовника это не похоже. - Он ухмыльнулся. - Держись, старина. У Клодетты слишком много влиятельных союзников, которые освободят ее, если мы попытаемся допросить, не имея доказательств, необходимых для того, чтобы они от нее отказались. К тому же она хитрая и понимает, кто может, а кто не может выполнить такую угрозу. Ты не можешь. Не в здравом уме. Ты, не колеблясь, предоставишь ее суду, которого она заслуживает, но ты не палач. И уж точно не убьешь женщину.
Хартли не был так уверен в этом, как Олдус. Он так и чуял запах крови Клодетты. И что еще хуже, его везде сопровождало лицо юной Жермен, искаженное гневом и печалью. Клодетта несет ответственность за пропажу его племянников, за их жизни. Если они смогли пережить эти три года во Франции, то можно только вообразить себе, что им пришлось выстрадать. Эти мысли омрачали его жизнь и лишали сна.
- Не знаю, о чем ты думаешь, Харт, но лучше выкинь это из головы, - сказал Джиффорд. - Если Клодетта увидит твое выражение лица, она сбежит из страны.
Хартли глубоко вздохнул, пытаясь побороть гнев, бушующий в его жилах.
- Так лучше?
- Немного лучше. По крайней мере не кажется, что хочешь кого-то убить. А вот и Воны.
"Алтея", - прозвучало у него в голове, все чувства пробудились, и Хартли чуть не выругался. Она еще одна причина его бессонницы. Он просыпается среди ночи, во рту - вкус ее сладких поцелуев, тело напряжено от желания. Инстинкт предупреждал его: эта маленькая провидица может изменить его жизнь. А он к таким переменам не готов. По крайней мере так утверждает его упрямый ум. Остальная его часть была готова с радостью прыгнуть туда обеими ногами.
Он посмотрел на Вонов, которые медленно пробирались сквозь толпу. Алтея была одета в вечернее бордовое платье, оно подчеркивало мягкие изгибы ее тела и придавало теплый оттенок нежной коже цвета слоновой кости. Тело напряглось от желания, и Хартли пришлось подавить стон. Вырез ее платья был более глубокий, чем обычно. Он мог отчетливо разглядеть выпуклые груди. Его охватило странное желание подбежать и подтянуть вверх вырез ее платья или найти шаль и накинуть ей на плечи. Никогда еще ему не было так трудно владеть собой.
- Есть один верный способ убрать с дороги Клодетту, - сказал Олдус, когда Воны остановились поговорить с пожилой дамой и ее юной, покрасневшей от смущения дочерью.
Хартли заметил, как внимательно Олдус рассматривает Алтею, и сразу разгадал план своего друга.
- Нет.
- Клодетта не захочет соперничать с другой дамой. Она начнет охоту на новую дичь. Это объяснит всем, почему ты от нее отвернулся.
- Алтея и так уже глубоко замешана во всем этом. И откуда у тебя уверенность, будто Клодетта сдастся так просто? Мы знаем, что она хладнокровная убийца. И оскорбления для нее мало что значат. Может быть, она решит, что ей во что бы то ни стало нужно выманить у меня информацию. Если я впутаю в это дело Алтею, Клодетта просто уберет ее с дороги.
- А, этого я не учел. Значит, тебе придется просто поддерживать знакомство, и ничего больше.
- Именно. Будем надеяться, что Клодетта не слышала сплетен о Вонах или не поверила им, если и слышала.
- Да, это может создать неприятности. Может, стоит получше охранять их?
- Может быть. Нам просто нужно придумать причину для усиления охраны. Такую причину, чтобы они почувствовали необходимость в подобной охране.
- Или очень хорошую причину нанять крепких, хорошо вооруженных слуг.
Воны шагнули к нему, и Хартли почувствовал, как чья-то тонкая рука берет его под руку. Прикосновение маленькой холодной руки и сильный запах роз не оставляли сомнений, что к нему вернулась Клодетта. Она заявляет о своих правах на него. Он посмотрел на маленькую руку в перчатке, державшую его руку, рассеянно гадая, почему, несмотря на слои ткани, разделяющие их, от этой изящной ручки исходит обжигающий, ледяной холод. Холодное прикосновение смерти, подумал Хартли, и решил, что воображение у него гораздо сильнее, чем он всегда считал.
Только когда Олдус заговорил, вежливо осведомившись, все ли присутствующие знакомы, Хартли понял, насколько глубоко он погрузился в свои мысли. Слабое пожатие руки Клодетты означало, что и она заметила нарушение правил приличия с его стороны. Он отлично знал: она легко обижается, на каждом шагу подозревая насмешку или оскорбление. Ему нельзя терять голову, нужно попытаться как можно лучше исполнить свою миссию. Ему не хочется присоединяться к Робертсу и Петерсону в толпе разгневанных призраков, цепляющихся за Клодетту.
Клодетта начала флиртовать с Яго, и Хартли едва сдержал улыбку. Неужели она хочет вызвать у него ревность? Через некоторое время он почувствовал себя неловко. Клодетта не флиртовала, она выпытывала информацию. Она могла делать это ради своей сестры, пытаясь выяснить, почему Яго избегает Маргариты. Но Хартли сомневался, чтобы действия Клодетты были такими невинными. Он начал опасаться, что затащил Вонов в опасные воды. Учитывая дар Яго и то, что он видел вокруг нее, Вон держался хорошо, но Хартли хотелось предостеречь его. Когда маленький оркестр заиграл менуэт, он воспользовался шансом. Самым изысканным образом, надеясь смягчить задетое тщеславие, он отошел от Клодетты и повел Алтею танцевать.
Алтее нечасто доводилось танцевать, она сомневалась, хорошо ли у нее это получается, но не стала протестовать, когда Хартли повел ее в толпу танцующих.
Глядя на Клодетту, повисшую на его руке с видом собственницы, Алтее захотелось бежать из бального зала. Теперь она поняла, что не сможет выдержать, если он будет на ее глазах соблазнять Клодетту, по крайней мере не сможет скрыть, насколько ей больно от этого. Алтее не хотелось выставлять себя дурочкой.
- Вы должны предупредить Яго, чтобы он был очень осторожен с Клодеттой, - тихо сказал Хартли, ведя ее в танце с такой грацией, что она перестала переживать за свое неумение.
- Я думаю, мой дядя очень хорошо сознает, какая это гадюка, - отвечала Алтея, хмуро глядя ему в лицо. Как он может оставаться таким спокойным, гадала она, ведь ей известно, насколько он обеспокоен. - Если помните, он видит призраков вокруг нее.
- Помню, но насколько он искусен в игре в шпионов и предателей, во лжи?
- Думаю, не очень. Раньше ему в такие игры играть не доводилось. А почему вы спрашиваете?
- Она пытается вытянуть из него информацию.
- Я подумала, что она пытается выяснить, почему он бросил ее сестру.
- Да, она хочет, чтобы мы так думали. Я и сам сначала так подумал. Тщеславный дурак, я даже подумал, что она хочет заставить меня ревновать. Потом я прислушался повнимательнее. Клодетта выпытывает информацию. Так как вы с дядей стали нашими друзьями, она может подумать, что Яго знает намного больше, чем кажется. Кроме того, ей известно, кто мы такие, что мы работаем на правительство. Поэтому-то она и обратила свое внимание на меня.
Алтея напряглась, сдерживая желание побежать к дяде и оттащить его от Клодетты как можно дальше.
- Яго не тупой и не дурак. Не думаю, что вам стоит волноваться. Ей не удастся выудить из него информацию. Не забывайте, он видит гораздо яснее, чем кто бы то ни было, насколько она испачкана в крови невинных людей.
- Мой долг - предостеречь его.
- Договорились, при первой же возможности я ему об этом скажу.
- Мы считаем, настала пора приставить охрану к вам и Яго.
- Это вам нужно обсудить с ним, но я обязательно передам ему ваши пожелания.
Алтея гадала, так ли холодно-вежливо звучит ее голос, как ей кажется.
Танец они закончили в молчании, от которого, испытывали некоторую неловкость, как будто оба хотели что-то сказать, но не могли. При каждом прикосновении руки Алтеи, при каждом мимолетном касании тел Хартли требовалось все его самообладание. Даже мысли о том, что у нее бывают видения, что она обладает непонятным ему даром, не ослабляли растущего в нем желания быть с ней рядом, чувствовать ее страсть.
Когда музыка смолкла и Алтея посмотрела на него, он погрузился в тепло ее серебристо-синих глаз. Всякий раз, как он смотрел на нее, она казалась ему еще красивее. Он наклонился к ней, поддавшись желанию снова ощутить вкус ее губ, но спохватился, быстро отступил назад и вежливо предложил ей руку. Она вносит хаос в его жизнь, в его ум и, к несчастью, в его сердце. Но что ему делать с этим, Хартли не знал. Какая-то часть его и вовсе не желала прекращать игры, и эта часть с каждым днем становилась сильнее.
Он с трудом преодолел чувство раздражения, когда, оставив Алтею возле ее дяди, повел кокетничавшую Клодетту танцевать. Алтея видела в глазах Хартли желание, отвечающее ее собственному, но он от нее отстранился. Она строго напомнила себе: "Мы на людях, ему нужно работать, выполнять свой долг перед королем и страной". Однако ей так хотелось бы послать к черту и короля, и страну вместе с Клодеттой. Теперь Хартли танцует с ней, улыбается ей, а должен был бы танцевать с Алтеей и улыбаться ей. В надежде отвлечься от своих смятенных чувств Алтея приняла приглашение Олдуса.
Через два часа терпение Алтеи истощилось. Более чем. Ей отчаянно хотелось домой. Как бы расплачиваясь за проявленное невнимание, Хартли ухаживал за Клодеттой с пылом, очень похожим на настоящий. И Алтея едва не умирала, наблюдая за ними. Яго погрузился в беседу об инвестициях с лордом Дансингом, Алтея решила выйти в сад. Немного ночного воздуха - вот что ей нужно, чтобы голова прояснилась, чтобы не поддаться чувству ревности и не натворить глупостей, В игре, в которую они все оказались втянуты, глупость может оказаться смертельной.
Свежий ночной воздух отрезвил ее. Алтея глубоко вдыхала его, бредя по освещенным факелами дорожкам. Сад у Лорингов был обширный, она пожалела, что сейчас не ясный день - тогда она могла бы как следует насладиться его красотой. Сады всегда действовали на нее успокаивающе, их красота - истинный бальзам для души.
"Мне необходимо успокоиться", - размышляла Алтея, остановившись, чтобы насладиться тихим, похожим на звуки музыки плеском прекрасного фонтана. Она попала в опасный мир шпионов и предателей, лжи и секретов. Ее видения показали, насколько может быть опасен этот мир. События в этом темном мире могут развиваться не так, как ей хотелось бы. И все-таки казалось очень нечестным, что теперь, когда она наконец встретила мужчину, давшего ей надежду наконец испытать страсть, воспетую поэтами, он оказался для нее недосягаем. Даже если бы они с Хартли стали любовниками, он не перестал бы преследовать Клодетту. Алтея не могла отдать свое тело мужчине, который делает все возможное, чтобы забраться в постель другой женщины, не важно, насколько достойны и понятны причины его действий. Иметь отношения с мужчиной, зная, что страсть и восторг, которые он ей дарит, преходящи, это еще приемлемо, не важно, как она будет страдать, когда он покинет ее. Но иметь отношения с мужчиной, который открыто ухаживает за другой женщиной, - нет.
Звук шагов на гравийной дорожке вывел ее из задумчивости. Алтея обернулась, чтобы посмотреть, кто еще вышел в сад, и застыла на месте. Прямо к ней направлялся мужчина. Она отступила в сторону, надеясь, что он, как и она, просто хочет осмотреть сад. Но сильно бьющееся сердце кричало ей другое. Он улыбался холодной, злобной улыбкой, от которой ею овладел страх, горло перехватило. Внезапно она поняла, зачем он здесь.
Подхватив юбки, Алтея бросилась бежать. У нее вырвался резкий испуганный крик, когда он схватил ее за волосы и притянул к себе. Посмотрев ему в глаза, она прокляла свой дар, который так поздно предупредил ее об опасности. Дар рассказывал ей так много о других, почему же он вовремя не предостерег ее саму, чтобы она успела убежать? Алтея боролась изо всех сил, но незнакомец так крепко держал ее за волосы, его сила, рост, да и ее тяжелое платье, мешающее двигаться, - все это было против нее.
- Вы очень злите некоторых, - сказал незнакомец. Алтея вздрогнула, когда он обнял ее, и его горячее дыхание коснулось щеки. От него пахло табаком и элем, но как бы ни были сильны эти запахи, они не могли скрыть запах пота. От незнакомца пахло по-другому, не так, как от аристократов в бальном зале. От него пахло городскими улицами и переулками. Был и еще какой-то запах, она не могла вспомнить какой, хотя и понимала, как это важно. Одет он был достаточно прилично, чтобы не выделяться из толпы, но Алтея была уверена - он не из светского общества. Потом он лениво погладил ее груди своими большими руками, и она задохнулась. Чувство, что его прикосновение осквернило ее, было непереносимо.
- Понятия не имею, о чем вы, - сказала она, довольная тем, что голос прозвучал уверенно, не выдав ужаса, который она испытывала на самом деле.
- Я должен сказать вам, чтобы вы шли домой и держались подальше от лорда Редгрейва.
Клодетта, подумала Алтея, когда он развернул ее, удерживая на месте одной рукой. Он стоял достаточно далеко от нее, и у нее не было возможности пнуть его ногой. Алтея не понимала, что сделала она или Хартли, чтобы так разозлить Клодетту, однако она догадалась, что Хартли не собирается попадаться в ее ловушку.
- Как странно, - сказала Алтея. - По-моему, я никому не мешаю.
- О, а я думаю, мешаешь. Ну я с удовольствием задрал бы тебе юбки, но у меня есть приказ.
Увидев его огромный кулак у своего лица, Алтея подумала: пусть лучше изобьет, чем сделает то, на что намекает. И тут ее голову пронзила боль.
Глава 7
Хартли отправился в уютную библиотеку лорда Лоринга и налил себе бренди. Он знал, что хозяин дома держит бренди здесь. Крепкий напиток быстро согрел все его тело, теперь он снова обретет самообладание, которое потерял в присутствии Клодетты, понял Хартли. За долгие годы игра в соблазнение стала его второй натурой. Но в случае с Клодеттой ему было трудно выдавить из себя даже холодную улыбку, не говоря уж о такой, которая обещала женщине жаркие наслаждения и могла завлечь ее в постель.
"Так почему же она выглядит такой самодовольной?" - внезапно подумал он. Ему уже очень тонко намекнули - пока она не собирается делать его своим любовником. Но при этом Клодетта ведет себя так, словно уже выиграла эту игру. Она могла смотреть на него с подозрением, а в следующий момент вела себя так, словно он будет принадлежать ей, стоит ей захотеть. Он никогда не давал Клодетте такой уверенности в своих дальнейших действиях. В этом не было смысла, и это его беспокоило. В интригах детали, в которых не было смысла, могли оказаться фатальными.
Как раз когда он собирался налить себе еще стаканчик бренди, в комнату вошел Яго. Напряженное выражение его лица обеспокоило Хартли. Он осторожно поставил свой бокал.
- Вы видели Алтею? - спросил Яго. - Я надеялся, что она тут, с вами.
Хартли не стал спрашивать, почему Яго решил, что его племянница могла ускользнуть в библиотеку Лоринга на свидание с ним. Ведь Яго застал их с Алтеей в жарком объятии. Новость об исчезновении Алтеи была слишком волнующей, чтобы беспокоиться о таком неосторожном поступке или о чувствах Яго. Алтея на подобных мероприятиях редко отходила от своего дяди, и Хартли сомневался, что за короткое время пребывания в Лондоне она могла завести какие-то знакомства.
- Где вы видели ее в последний раз? - спросил Хартли.
- Она стояла рядом со мной, когда мы с лордом Дансингом обсуждали вопросы инвестиций. Я подумал, что ее пригласили танцевать, но в бальном зале ее не оказалось. И в буфете тоже. Ни в дамской комнате, ни здесь я ее не нашел. Я начинаю беспокоиться.
- А остальные участники нашей игры? Может быть, им что-нибудь известно?
Яго кивнул:
- Я первым делом расспросил их, хотя, конечно, еще слишком рано считать, что Алтея в опасности.
- Может быть, и не рано. Олдус, Джиффорд и я не раз бывали в вашем доме. Если за нами внимательно наблюдали, в чем я теперь уверен, то опасная игра, в которой мы участвуем, может уже касаться и вас с Алтеей.
- Вы полагаете, ее похитили?
- Давайте не будем спешить. Сад вы осмотрели? У Лорингов большой, хорошо освещенный сад, там дышат свежим воздухом их гости.
- Я как раз собирался пойти туда.
- По дороге захватим Олдуса и Джиффорда. Они помогут нам разыскать ее.
Хартли вышел из комнаты, Яго последовал за ним. Алтея могла просто выйти на воздух, когда ей наскучило слушать разговор Яго с Дансингом. Но инстинкт не раз спасал Хартли в опасном мире интриг, в котором он жил долгие годы, и маркиз не собирался пренебрегать им сейчас. Что-то тут не так. Каким-то образом Алтея попала в опасную ситуацию. Хартли был уверен в этом.
Чего он не знает, так это как и почему. Причина исчезновения Алтеи стала ясна ему так внезапно, что он едва не споткнулся. Клодетта. Теперь он понял, почему она выглядела такой самодовольной. Каким-то образом Клодетта пришла к мысли, что Алтея может помешать ее плану в игре с Хартли. Может быть, это просто ущемленное самолюбие, но с такой женщиной, как Клодетта, и ущемленное самолюбие грозит опасностью.
Все его внутренности взбунтовались, когда пришлось признаться в том, что тут есть и его вина. Это он дал Клодетте повод увидеть в Алтее угрозу. Где-то он допустил ошибку, и, возможно, заплатить за нее придется Алтее.
Проходя по залу, он дал знак Олдусу и Джиффорду подойти к двери, ведущей в сад. Уверенность Хартли росла с каждым шагом. Каким-то образом он показал свой интерес к Алтее, и Клодетта это заметила. Она всегда действовала быстро, убирая препятствия на своем пути к цели. У Хартли оставалось лишь небольшое сомнение: Алтея не могла не предвидеть грозящую ей опасность.
Когда они вышли в сад, Хартли отправил Яго и своих друзей в разные стороны. Сам он пошел по самой широкой дорожке, которая вела к действующему фонтану. Это излюбленное место встреч. Мысль, что Алтея могла незаметно отправиться на свидание с каким-нибудь повесой, доставила Хартли острую боль. Глупый поступок, они все так за нее испугались.