- Лайза, это не зависит от меня!
- Может быть, но вам стало известно о нефритовой статуэтке по моей вине! Какая же я идиотка! Профессор, вероятно, возненавидит меня за болтливость. - Она взглянула на него. - А вас за то, что вы рассказали остальным.
Туарег протянул руку к машине и ухватился за откидной верх.
- Позвольте мне поехать с вами! Я могу попытаться вернуть фотографии.
Она медлила с ответом, и он продолжал:
- Мне надо кое-что собрать. Я буду готов через десять минут.
Прежде чем она успела ответить, он выключил мотор и вынул ключ.
Она посмотрела на него.
- Похоже, у меня нет выбора.
- Десять минут!
Туарег вошел в шатер и собрал все необходимое для того, чтобы остаться в лагере на несколько дней. А Хэма он поручит слуге. Если ему не удалось изменить решение дяди, он попытается хотя бы смягчить ситуацию. И сделать так, чтобы Лайзе вернули все фотографии.
- Машину поведу я, - заявил Туарег.
Она пожала плечами и передвинулась на пассажирское сиденье.
Джип подскакивал на неровной дороге. Туарег посмотрел на Лайзу.
- Вы могли попасть в очень неприятную ситуацию. Вдруг лопнула бы шина?
- Но она ведь не лопнула.
- Вам повезло. Пустыня - опасное место.
Она тихо вздохнула и огляделась.
- Может быть, но, по-моему, и очень красивое. Здесь я увидела совершенно иной образ жизни. Вернувшись домой, я подумаю о том, чтобы уехать из Сиэтла.
- Куда?
- В Аризону, Нью-Мексико - в какой-нибудь из штатов, где есть пустыни.
Эта идея уже приходила ей в голову. Она любила чистый солнечный свет, ей нравилось, как скалы и земля меняют цвет с изменением положения солнца.
- Не все любят пустыню. От нее быстро устают, - сказал Туарег.
- Привлекательность пустынных мест заключается в неожиданных контрастах. Думаю, мне понравилось бы жить в Вади-Хируме. Только я бы построила дом ближе к реке.
- Возможно, пятьсот лет назад здесь и протекала река, - предположил он.
- Это мысль, - ответила она.
Пока они тряслись в машине, Лайза изо всех сил пыталась успокоиться и не чувствовать себя предательницей по отношению к профессору. Пару раз машина делала резкие повороты, объезжая кустарники, и ей казалось, что они вот-вот перевернутся. Лайза сидела, вцепившись в дверцу и открыв от страха рот.
- Не бойтесь, машина не перевернется, - успокоил ее Туарег.
- Моя мама тоже так думала, но все же несчастный случай произошел, - возразила Лайза, чувствуя бешеный ритм своего сердца.
- Она погибла в автомобильной катастрофе?
- Да.
Он посмотрел на нее.
- Сколько вам было лет?
- Шесть. Я ехала вместе с ней. - Зачем она ему это рассказывает? Она давно ни с кем не говорила о той ночи.
Он был потрясен.
- Вы пострадали?
- Нет, но моя нога застряла в машине. Шел проливной дождь. Было холодно и темно. Я звала маму, но она не откликалась. - Лайза невольно содрогнулась. Этот ужас никогда полностью не пройдет!
- А потом?
Его спокойный тон помог ей взять себя в руки и ответить столь же спокойно:
- Казалось, прошла вечность, прежде чем по дороге проехала машина. Она остановилась, меня вытащили и отвезли в больницу, куда за мной приехал отец. У меня была сломана нога. Этой же ноге досталось и в песчаную бурю.
- Вы никогда так и не избавились от своего страха?
- Нет. - Некоторое время они ехали молча.
- А вы видели, как умерла ваша жена? - спросила Лайза. Его мать говорила, что у нее была аневризма.
- Вся семья была в сборе, когда она вскрикнула от боли. Все мгновенно посмотрели на нее, но прежде, чем я успел что-либо сделать, она соскользнула со стула на пол. Когда я подбежал к ней, она уже была мертва.
- Я вам сочувствую.
- А я вам.
Лайзе показалось, что общее горе могло бы сблизить их, но Туарег, похоже, после своего рассказа ушел в себя.
Они подъехали к лагерю, когда уже стемнело. Из рабочей палатки, услышав шум мотора, вышел профессор Сандерс.
- Лайза, мы уже начали беспокоиться о тебе! Ваша светлость, вы можете чем-нибудь помочь нам? - спросил он Туарега.
- Министерство взяло руководство раскопками в свои руки, и я не в силах это изменить. Но Лайза рассказала мне о распоряжении молчать о находках. Вы добивались этих раскопок, вы нашли предметы, представляющие огромный интерес. Вы получите за это вознаграждение. И я должен поговорить с министром. Он не имеет права на фотографии Лайзы.
- Меня интересует не вознаграждение, а те предметы, которые мы еще могли бы найти! Они изменят взгляд на историю этой части мира, - сказал профессор Сандерс.
Туарег вышел из машины и направился к рабочей палатке. Лайза видела, как он исчез внутри, и посмотрела на профессора.
- Простите! Я была уверена, что Туарег сможет все уладить!
- В жизни полно разочарований. Но не все еще потеряно. Я рад, что ты благополучно вернулась. - Он медленно, пошел к своей палатке.
Лайза, сверившись с расписанием работы душа, увидела, что там свободно, и быстро вписала свое имя. Все археологи обсуждали неожиданный поворот событий. Самое лучшее время для того, чтобы быстро вымыться.
Душ в лагере не был похож на настоящий душ. Воду заливали в большие резервуары, уложенные на высоком помосте. Днем ее нагревало солнце, и к вечеру она становилась теплой и приятной.
Лайза взяла полотенце, чистые шорты и рубашку и направилась к душевой кабине.
По дороге ее догнал Туарег.
- Ваши фотографии отобраны, и утром их вернут вам. Я также настоял на негативах. Вам позволено взять копии всех блокнотов. Если вы предпочтете отдать их профессору, это ваше право.
- Ах, спасибо, Туарег! Значит, у него будет полный перечень всего, что было обнаружено за это лето?
Он кивнул.
- Куда вы идете?
- В душ.
- Вот как?
- Там нет водопровода, вода подается из резервуаров наверху. И расположен он на краю лагеря, чтобы обеспечить уединенность.
- Тогда я пойду с вами!
Он что, будет ждать, пока она моется? Когда они дошли до брезентовой душевой палатки, он заглянул внутрь, потом огляделся и спросил:
- Скамейки нет?
- Для чего?
- Для тех, кто ждет.
- У нас есть расписание, и никто не ждет.
- Я буду вас ждать!
При мысли о том, чтобы раздеться и принять душ, когда их будет разделять только тонкий слой брезента, Лайза смутилась. Процесс мытья казался ей очень интимным.
Скрывшись за брезентом, она огляделась. Щелей вроде бы нет. Но Лайза все не решалась раздеться. Однако уже прошло десять минут, и, если кто-нибудь придет, у нее останется совсем немного времени.
Она поспешно разделась, закрепила шланг и шагнула под душ. Теплая вода ласкала кожу. Чтобы намылить голову, она выключила душ.
- Уже закончили? - раздался голос Туарега по ту сторону брезента.
Лайза подскочила.
- Нет, мы не тратим воду попусту! Я намыливаюсь.
- А!
- Я не привыкла... мыться в компании!
До нее донесся его негромкий смех, и она невольно улыбнулась.
- Пикантная подробность, - заметил он.
- Подите прогуляйтесь, - предложила она.
- Я буду неподалеку, - сказал Туарег.
Она напрягла слух, но не могла понять, отошел он или нет.
Наскоро вымывшись и переодевшись в чистую одежду, она вышла из кабины. Поблизости никого не было, значит, он отошел.
Она направилась к палатке, все время ища глазами Туарега, а он стоял в тени и провожал ее взглядом. Что же ему с ней делать? Из-за дяди она уедет не в следующем месяце, а послезавтра!
Он отчаянно боролся с желанием пойти к ней, услышать ее смех, увидеть чарующую улыбку.
Но можно ли вычеркнуть из жизни Нуру и полюбить другую женщину? Эта мысль терзала его.
Сегодня он испугался за Лайзу, представив, как она одна едет по пустыне, где никто не сможет прийти ей на помощь. Если бы у нее лопнула шина или закипел радиатор, она бы оказалась в крайне затруднительном положении. Сколько времени понадобилось бы спасательной команде, чтобы найти ее?
Узнал бы он когда-нибудь о ее смерти? Эта мысль напугала его. Неужели пути назад уже нет?
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
Время не стояло на месте. До отъезда Лайзы осталось два дня. Через два дня он распрощается с Лайзой Сэлинджер. Она вернется в Сиэтл, а он - в свою пустую виллу.
- Когда лучше всего приехать в Сиэтл? - осведомился он.
- Что?
Она сидела на койке и просматривала фотографии, чтобы убедиться, что министр вернул все. Туарег сидел за столом и наблюдал за ней.
- Какое время года в Сиэтле лучше всего? - повторил он.
- Лето, наверное. Хотя часто идет дождь. Но когда сухо, у нас великолепно. А вы хотите приехать?
- Может быть.
- Должна вам сказать, что к следующему лету я, наверное, уеду оттуда.
Это его поразило.
- Куда?
- Не знаю, но я замечательно провела здесь лето и подумала, не устроиться ли еще в одну экспедицию. Джейми сказала, что можно попасть в группу, едущую в Дамаск.
У нее другая жизнь. И он не вписывается в нее. Она не будет сидеть в своей квартире и ждать его приезда. Туарег встал и прошелся по палатке.
Как потечет жизнь после ее отъезда?
Ему даже не хотелось думать об этом. Может быть, следует серьезно подумать о поездке в Сиэтл до следующего лета?
Лайза сидела на ящике и наблюдала, как сворачивают палатки. Свои вещи она собрала еще вчера. Большую часть фотографий она отправила самолетом из Солуддая, но все негативы остались при ней. В случае чего или те, или другие попадут в Сиэтл.
Туарег уехал с грузовиком, увозившим снаряжение. Он предложил вернуться и доставить ее в Солуддай вертолетом, но она отказалась. Ей хотелось провести оставшееся время со своими друзьями по работе. Через два дня она навсегда расстанется с большинством из них. Может быть, и с профессором, хотя уже поговорила с ним о следующей экспедиции.
Она сидела, стараясь ни о чем не думать. Завтрашнюю ночь после прощального приема она проведет в квартире Ясмин, а рано утром сядет в самолет, летящий до Рима, я зятем домой
Лайза привыкла к прощаниям, но никогда их не любила, хотя прекрасно понимала, что любые отношения не вечны.
Солнце уже пекло. Она сморгнула слезы. В следующем году эта земля окажется под водой. Деревья, дающие тень, начнут гнить. Следы людей, когда-то живших здесь, исчезнут навсегда. А человек, в которого она влюбилась, будет ездить на коне по пустыне - один. Все это ее очень печалило.
Она жалела, что не набралась храбрости объясниться с ним. А вдруг, узнав, что кто-то любит его, он рискнет? Впрочем, нет! Но если бы она такое знала, то рискнула бы.
Прием был пышным. Роскошный музейный зал заполнили хозяева музея, высокопоставленные гости и члены археологической экспедиции. Лайза надела то же платье, что и на день рождения Джеппы, с которой они тепло встретились и побеседовали.
Утром Ясмин забрала Лайзу из отеля, и та весь день провела в ее квартире. Лайза познакомилась с отцом Туарега и была им очарована. Сын очень напоминал его. Ясмин не сказала, собирается ли Туарег быть на приеме.
Профессор Сандерс, несмотря на то что его фактически выставляли из страны, был главной персоной дня. Даже министр ему улыбался. Лайза подняла камеру, чтобы запечатлеть этот момент.
- А кто же сделает вашу фотографию для памятного альбома? - спросил дорогой знакомый голос.
Она повернулась и просияла от счастья.
- Вы, - ответила она, протягивая ему камеру. Туарег сделал несколько снимков, в том числе и с министром, который принялся расхваливать результаты раскопок.
Когда он отошел, Лайза скривила лицо.
- Что это он так переменился по отношению ко мне? - прошептала она Туарегу на ухо.
- Просто он очень зависим от моего дяди и старается угодить ему.
Туарег подозвал официанта, и они взяли по бокалу.
- За светлое будущее, Лайза Сэлинджер! Пусть ваша книга принесет вам славу и богатство!
- Спасибо, - ответила Лайза, отвернувшись, чтобы скрыть слезы.
Сможет ли она весь вечер притворяться веселой, когда ее сердце разрывается от горя? Может быть, стоит уйти пораньше, сославшись на больную ногу?
- А, вот и вы, Лайза! Пойдемте со мной. Я хочу познакомить вас со своим другом, довольно забавный парень, - услышала она мгновение спустя голос Джеппы. - Он уезжает учиться в аспирантуре в Беркли, а это ведь не так далеко от Сиэтла, правда? - Она взяла Лайзу под руку и отвела от Туарега.
Лайза оглянулась и пожала плечами. Может быть, новое знакомство поможет отогнать от себя печальные мысли?
- Лайза, это Хамид. Хамид, Лайза - знаменитый фотограф. У меня есть одна из ее книг. - Джеппа познакомила их и отошла.
Лайза вежливо улыбнулась. Хамид был примерно ее возраста, изучал медицину. Он попросил у Лайзы телефон и сказал, что, как только устроится на новом месте, позвонит ей. Увидев знакомого, он оставил ее. Лайза поискала глазами Туарега, но не нашла его. Неужели он уже ушел? Ну сколько еще продлится этот прием?
На следующее утро ей было неудобно выйти из комнаты, потому что по лицу текли слезы.
- Ради бога, держи себя в руках, - увещевала она себя, пытаясь остановить поток слез. Она будет писать Ясмин и узнавать о Туареге из ее писем.
Это наваждение. Она забудет о нем, как только окунется в текущие дела.
К ней будет приезжать Хамид.
Слезы полились с новой силой. Лайза прикусила губу, вздохнула и прошла в ванную, вымыть лицо холодной водой.
- Не смей больше! - велела она своему отражению.
Но скучать она будет не только о Туареге. Ей было тяжело прощаться со всеми. Она ненавидела прощания. Всю жизнь или она покидала кого-то, или покидали ее. Когда же это прекратится? Когда у нее будет семья, которая никуда не денется и не прогонит ее?
- Может быть, никогда. Осознай это и прими как данность!
Лайза вернулась в спальню, забрала камеру с футляром, а чемодан оставила: его отнесет к машине служанка.
В аэропорт ехали в шикарном лимузине. Она смотрела на проплывающие мимо здания. Ей не удалось сфотографировать все, что хотелось. Может быть, когда-нибудь она вернется, чтобы посмотреть водоем.
В аэропорту она быстро отыскала свою группу, зарегистрировала багаж, прошла контроль и направилась к выходу на поле.
Все были невеселы и молчаливы. Объявили рейс, и группа выстроилась в очередь.
Лайза в последний раз оглянулась. Она надеялась... Вдруг ее сердце остановилось, а потом бешено застучало.
К ней шагал Таурег. Он все же пришел! Вчера он исчез так стремительно, что Лайза не успела с ним попрощаться.
Она вышла из очереди.
- Лайза! - в замешательстве позвал профессор Сандерс.
- Я сейчас, - откликнулась она, направляясь к Туарегу. - Вы пришли, - сказала она, подойдя к нему.
- Я не мог отпустить вас, не попрощавшись.
- Спасибо за все! - В горле застрял комок, глаза налились слезами, ручьями потекшими по щекам.
Какой ужас! А она-то хотела пригласить его в Сиэтл, попросить перед сдачей в редакцию просмотреть книгу, сказать, что она любит его!
- Ах, Лайза, не плачьте! Вы разрываете мне сердце.
Она помотала головой. Его сердце было разбито, когда умерла Нура. И похоже, оно никогда не исцелится.
Он мягко заключил ее в объятия, а она плакала, но чувствовала себя в безопасности, как тогда, когда давным-давно ее обнимал отец, как в объятиях незнакомца во время песчаной бури.
- Не уезжайте, - тихо произнес Туарег.
- Что? - переспросила она, вдыхая запах, запомнившийся ей с того первого дня на развалинах, когда он спас ее от бушующей стихии.
- Оставайтесь. Со мной. Не уезжайте.
Наверное, она ослышалась! У нее всегда было богатое воображение. Теперь вообразила то, что хотела услышать больше всего!
Она медленно отодвинулась и заглянула в его темные печальные глаза. Мимо шли пассажиры, кто-то задел ее, но она не заметила. Еще раз на трех языках объявили посадку. Ее время заканчивалось. Но она не могла сдвинуться с места.
- Стань моей женой, Лайза! Останься здесь, в Мокансаиде! Опубликуй свою книгу, ищи новые сюжеты, только не уезжай! Я устрою тебя на любые местные раскопки! Фотографируй интерьеры всех домов, принадлежащих моей семье, все здания города!
Она приложила пальцы к его губам.
- Туарег, ты с ума сошел?
- Только если позволю тебе уехать! Я понял это вчера вечером. Когда Джеппа представляла тебя Хамиду, меня потрясла мысль, что ты можешь быть с кем-то другим! Я этого не перенесу! Я любил Нуру. Тебе это известно. Но тебя я люблю по-другому, страстно, навсегда. Ты как-то говорила, что я найду другую любовь, не ту, что заменит Нуру, а ту, которая станет ее преемницей! Ты и есть эта самая любовь! Я боролся с нею. Мама с Джеппой догадались о моих чувствах задолго до того, как я их осознал. Мне казалось, что я предам Нуру, если найду другую женщину. Но Нура была щедрым человеком. Она любила меня и хотела, чтобы я во что бы то ни стало был счастлив. Она бы расстроилась, если бы узнала, как я, скорбя по ней, отказываюсь от новых радостей жизни.
- Я совсем на нее не похожа, - заметила Лайза.
- А я и не хочу, чтобы ты была похожа на нее. Твои глаза меняют цвет. Теперь они серебристые и печальные. Иногда они дымчато-голубые. Иногда серые. Я всегда пытаюсь определить, почему они меняются, и мог бы потратить на это всю жизнь.
- Правда? - Она улыбнулась.
- Сейчас они становятся голубыми. А твоя улыбка заразительна. Я часами могу наблюдать, как ты чем-то восторгаешься. Когда ты поздоровалась со мной в лагере несколько недель назад, я понял, что хочу видеть ту же радость, когда каждый день возвращаюсь домой. Видеть тебя каждое утро, любить тебя всю ночь напролет, вместе учиться готовить. Лайза, ты уже обогатила мою жизнь, и я не могу представить оставшиеся годы без тебя! Скажи, что выйдешь за меня замуж! Если тебе не нравится Мокансаид, мы можем найти место, которое понравится нам обоим.
- Мне нравится Мокансаид. Я люблю пустыню. И с удовольствием стану твоей женой. Мы будем жить в твоем шатре?
Он засмеялся, поднял ее и закружил. Пассажиры уставились на них. Человек за билетной стойкой что-то крикнул.
Туарег ответил по-арабски.
- Что? - спросила Лайза, глядя через плечо. Они заслоняли проход к пандусу, ведущему к ее самолету. - Мой самолет! Я опоздаю на самолет!
- Как? Ты же сказала, что станешь моей женой! Через несколько дней мы полетим в Сиэтл, соберем твои вещи и отправим их сюда. Пусть этот самолет улетает. Есть другие.
Она посмотрела на него.
- Ты уверен?
- Что я люблю тебя? Да. Что ты значишь для меня столько же, сколько и Нура? Даже больше! Мы с ней вместе росли и очень хорошо знали друг друга. Я любил ее, но это была любовь, перешедшая в обязанность. С тобой все ново, все иначе. Ты меня околдовываешь. Приводишь в восторг. Я схожу с ума от желания! Скажи, что мы вскоре поженимся!