Когда один из владельцев холдинга сообщил Егорову, что от поставщиков оборудования поступил намек на не совсем приличные действия Светина, начальника отдела оборудования и комплектации дочерней питерской компании холдинга, Егоров очень обрадовался. Учуял своим знаменитым чутьем интересное дело. Из поступившей информации следовало, что Светин, пользуясь служебным положением, вымогал с поставщиков взятки. Ясное дело, что откаты эти поставщики предлагали ему сами, но, видимо, кто-то из них обиделся. Не иначе как Светин пообещал людям чего-то, а обещания свои не сдержал.
Светин давно находился у Егорова на подозрении, так как входил в определенную Егоровым группу риска. Ту самую группу сотрудников холдинга, подверженных максимальному искушению. В этой группе у Егорова были и снабженцы, и члены тендерного комитета, но Светин был у Егорова на особом счету. В свое время при назначении Светина на должность в голову Егорова закрались некоторые подозрения. По информации начальника охраны питерской компании выходило, что Светин, уже три года проработавший в компании к моменту открытия вакансии начальника отдела оборудования, характеризовался как средненький специалист и достаточно безвольный человек. Тогда Егоров сразу же задался вопросом: как человек с такими данными может стать начальником одного из ключевых отделов? Однако за Светина очень просил генеральный директор той самой питерской дочерней компании Кислицкий, и Егоров не стал возражать, допустив, что информация начальника охраны может быть несколько субъективной. Он даже закрыл глаза на то, что Светин и Кислицкий в свое время учились вместе в школе. Не то чтобы сильно закрыл, в смысле зажмурился, а так, прищурился слегка и после этого всегда интересовался, как там у Светина, лично, и у питерской компании, в целом, обстоят дела. У них вообще в "Монтажспецстрой СПб" превалировали какие-то личные семейные отношения. Все меж собой дружили, стояли друг за друга горой и выживали чужаков. Однако с приходом нового директора Кислицкого в компании начались изменения. По информации все того же начальника охраны, этого Кислицкого в компании недолюбливали, но терпели. Егоров переговорил с прежним директором, который пошел на повышение в головную компанию холдинга в Москву и узнал, что душой этого коллектива является исполнительный директор Анастасия Зайцева. Она в фирме со дня ее образования и очень старается поддерживать дружескую комфортную атмосферу. Ее мнение в коллективе имеет серьезный вес. Зайцева начала карьеру с офис-менеджера и как-то очень быстро до росла до исполнительного директора. Выяснилось, что хоть она и попала в компанию по блату, тем не менее все службы холдинга отзываются о ней очень хорошо. Из полученной информации выходило, что Зайцева грамотный специалист, очень толковая и ответственная дамочка. И Егоров решил в своем расследовании деятельности Светина опереться на нее. Конечно, не последнюю роль в принятии Егоровым такого решения сыграло ее имя Анастасия. Уж больно красивое. Ну что тут поделаешь? Может же быть у человека какая-нибудь слабость? Тяга к заковыристым именам, например. По фотографии в личном деле было не совсем ясно, что собой эта дамочка представляет внешне, но все знающие ее сотрудники холдинга говорили, что Анастасия Зайцева девушка чрезвычайно хорошенькая, обаятельная, интеллигентная, воспитанная и очень приятная в общении.
"Вот и хорошо, - решил Егоров. - Всегда приятно иметь дело с воспитанными людьми".
Однако Зайцева очень быстро чего-то нарыла, распереживалась и кинулась к нему в Москву с докладом. Егоров даже расстроился, решив, что поставил не на ту лошадь, и нервная дамочка все испортит, заигравшись в шпионов. Истерички ему только в этом деле не хватало!
К его большому удивлению, Зайцева оказалась действительно очень толковой, и понятно, что любой на ее месте впал бы в транс, нарыв компромата на себя лично. В том, что Зайцева не причастна к афере с роялти от поставщиков оборудования, Егоров ни капельки не сомневался. Просто чуял, и все. А еще она была невозможно хорошенькая. С красивыми коленками и задорными глазами. Куда там Снежане до нее. Даже захотелось все бросить и проводить ее прямо до дома. Слетать в Питер и настучать по башке всем ее обидчикам. Но! Служебный роман - это не для Егорова и не для его должности. А жаль. Зайцева хоть и иногородняя, но Питер - это же в принципе та же столица, только вид сбоку. Опять же вид этот весьма даже ничего себе. И имя у Зайцевой для Егорова подходящее. Имя Анастасия почему-то звало Егорова в загадочные неведомые дали. Какие-то даже космические. Хотя на такие комфортные отношения, какие были у него со Снежаной, с Анастасией Зайцевой нечего даже рассчитывать. Этой, сразу видно, нужно непременно все или ничего. Тем не менее Егоров вдруг ощутил в себе загадочную готовность дать ей все, что потребует. Это было странно, очень. Всего-то один раз девушку увидел, а вон уже как разнервничался. Не по возрасту. Ну да ладно, время покажет. Для начала надо всех обидчиков этой Анастасии Зайцевой выявить, обезоружить и примерно наказать. Это его прямая обязанность. Страна должна узнать своих героев. А уж на таких героев, как господин Кислицкий и его компания, у Егорова и руки чесались, и зубы наточены были всегда.
СЛАВНЫЙ ПРАЗДНИК НОВЫЙ ГОД
Билетов не оказалось. Даже бизнес-классом. Единственное, что удалось найти, так это три билета на бюджетный рейс из финского города Лаппеенранта. Правда, цена этих билетов оказалась просто сказочная - семьдесят девять евро за штуку туда и обратно. Можно было, конечно, поехать до Лаппеенранты поездом или на автобусе, но Тася решила, что они поедут на ее япончике. С нее хватит и студенческого бюджетного рейса. Еще не хватало важной директрисе на маршрутке в три погибели корячиться, когда можно доехать с комфортом, заодно на обратном пути прошвырнуться у границы по супермаркету. Когда она сообщила Вере о том, как дешево обойдется господину Жеребову путешествие майора Штукиной по Европе, та настояла, чтобы Жеребов оплатил еще и стоянку япончика в аэропорту Лаппеенранты. Тася прикинула, что стоянка прямо у терминала по шесть евро в сутки на кармане Дмитрия Ивановича Жеребова никак не отразится. Как ни крути, а по всему выходит, что отделался он очень легко.
Сам Жеребов, он же Сельдерей, появился у Таси в офисе в понедельник. Тася в этот момент совещалась с директором по персоналу и так ненавистной ей финансовой гадюкой. Дело касалось корпоративного новогоднего праздника. Обычная ситуация в преддверии Нового года. Директор по персоналу для этого самого персонала готов расшибиться в лепешку, а финансовый директор, вцепившись мертвой хваткой в доверенные ему финансы, пытается свести на нет все усилия персональщиков. Кислицкий категорически отказался принимать участие в этой баталии. Тася заподозрила, что он тем самым пытается как-то замкнуть Тасю на свою финансовую подружку. Так или иначе, заставить их общаться. В данной ситуации у Таси не было никаких претензий к финансовой гадюке. Покойная Лилька Тимофеева в позапрошлом году чуть ли не разодралась с директором по персоналу, обсуждая бюджет праздничного мероприятия.
Медленно, пункт за пунктом они приходили к компромиссу, и, когда осталась уже сущая ерунда - решить судьбу заключительного фейерверка, к Тасе в кабинет ввалился Сельдерей.
- Тася, что происходит? - не здороваясь, завопил он с порога.
Все присутствующие с интересом уставились на вновь прибывшего. Выглядел Сельдерей действительно хорошо. Даже, пожалуй, не хуже, чем бывший ментовский полковник Егоров. Только Егоров был красавчик от природы, а Сельдерей красавчиком стал за счет Вериных усилий. Старания Веры явно не пропали даром. От Сельдерея веяло деньгами, и весь он был какой-то дымчатый. Безукоризненная стрижка, дорогой костюм, роскошная зимняя кожаная куртка. Холеная и, несмотря на испуг, прозвучавший в голосе, очень самодовольная морда с невинными голубыми глазами.
В глазах финансовой гадюки Тася увидела неприкрытый интерес к такому замечательному субъекту.
- Извините меня, - обратилась Тася к присутствующим в кабинете, привлекая их внимание к предмету совещания. Сельдерею она показала кулак. - Но по моему глубокому убеждению, мы все-таки, наверное, обойдемся без фейерверка.
Гадюка самодовольно хмыкнула, а директор по персоналу собрался было возмутиться, но Тася ему не дала открыть рот.
- Но! - сказала она, вспомнив своего недавнего самолетного попутчика Антонова. - Высвободившиеся средства предлагаю направить на усиление подарочных продуктовых наборов для сотрудников. Мне кажется, что советское шампанское - это слишком! Сладкая газировка, которая шибает в нос дрожжами. Исключительно для ностальгирующих по советскому прошлому индивидуумов. Это нечестно по отношению к тем, кто уже попробовал хотя бы итальянские игристые вина. Давайте-ка подыщем что-нибудь получше.
Директор по персоналу заулыбался. Гадюка скривилась, но промолчала, пометив что-то у себя в блокноте.
- А сейчас, простите, мне надо вот с господином красивым переговорить. - Тася встала из-за стола и направилась к круглому столику для переговоров. - Раздевайтесь, Дмитрий Иванович, присаживайтесь. Кофе хотите? Или чаю?
- Кофе. - Сельдерей сбросил куртку, кинул ее на стул и уселся в кресло. При этом он не сводил глаз с гадюки. Та шествовала к выходу из Тасиного кабинета, глядя на Сельдерея и приторно улыбаясь.
- Что у нее с лицом? - поинтересовался Сельдерей, когда за гадюкой закрылась дверь. - У нее болит что-то, гримаса какая-то странная?
- Нет, она просто так улыбается. - Тася нажала кнопку селектора. - Ада Львовна, будьте добры, сделайте две чашки кофе. Ага, получше там, для гостей.
Тася уселась в кресло напротив Сельдерея.
- Дмитрий Иванович, ты кофе с сахаром будешь или тебе цианиду положить? - поинтересовалась она, закуривая сигарету.
- Совсем сдурела? Какой я тебе Дмитрий Иванович? И цианид мне за что?
- Боюсь, что ты теперь мне исключительно Дмитрий Иванович Жеребов, а никакой не Сельдерей. И цианид тебе просто необходим по всем жизненным показаниям. Чего приперся-то?
- Как "чего приперся"? Тася, что происходит? - Похоже, Сельдерей искренне недоумевал.
- А что происходит?
- Ты чего? - Сельдерей покрутил пальцем у виска и присвистнул. - Совсем ку-ку? Петька говорит, что мать в Италию уехала, Вера трубку не берет, а ты ничего не знаешь? Как-то с трудом верится. Да еще цианиду мне в кофе с ласковой улыбочкой предлагаешь.
- Что, она тебе даже записки никакой не оставила? - удивилась Тася.
- Нет, почему же? Оставила! На подушке моей в спальне, еще и сверху камнем придавила. Где-то даже нашла булыжник такой здоровенный! Правда, помыла его, слава богу! Вот, полюбуйся. - Сельдерей протянул Тасе мятый листок бумаги.
Тася прочла: "Погоды нынче стоят великолепные".
Видать, Вера воспользовалась советом Штукиной насчет "Графиня изменившимся лицом бежит к пруду". Тася не смогла удержаться и расхохоталась.
- Чего ты ржешь-то? Чего смешного? У меня жена с ума сошла, а она ржет. Тоже ненормальная?
- Ничего она с ума не сошла! Вон, даже булыжник помыла. Я бы ни за что мыть не стала.
- То есть раз булыжник помыла, значит, с ума еще не совсем съехала! Вы чего, обалдели, что ли, все?
- Ничего мы не обалдели, это ты, собака кобелиной породы, прокололся.
- В смысле? Ты ей чего-то сказала? Таська, зачем? Что я тебе плохого сделал? Это же все давно было и все неправда. - Сельдерей вскочил из кресла и забегал по Тасиному кабинету.
- Не мельтеши, как Ленин в клетке. - Тася наслаждалась моментом. - Во-первых, ничего я ей не говорила, а во-вторых, что было давно и что неправда? То, что ты вместо Китая с любовницей в Париж летал?
При этих Тасиных словах Сельдерей встал как вкопанный и переменился в лице. Весь как-то скукожился и потемнел.
- С какой любовницей? В какой Париж? - Он изо всех сил пытался изобразить невинность. Даже глаза сделал круглые-круглые, как у пупса целлулоидного.
- С любовницей по фамилии Котова или Серова, сейчас уже не помню, но точно не Мазурок. Это факт. Мазурок - он мужик, - многозначительно пояснила Тася и подмигнула Сельдерею.
- Ты чего несешь? Какой мужик Мазурок? - Сельдерей с размаху плюхнулся на место.
- Никакой. Мазурок тут ни при чем. При чем ты и твоя любовница. Вере это доподлинно известно. Нечего было секретаршу свою в отпуск отправлять, а невинных барышень снаряжать билеты отвозить "жене" Дмитрия Ивановича Жеребова! И органайзеры свои раскидывать по квартире. Уж если в командировку полетел - органайзер с собой бери! - Тася торжествовала.
"На, на, получи факты, коварный изменщик", - думала она, рассматривая поверженного Сельдерея.
Сельдерей озадаченно молчал, глядя в пол.
Ну надо же, как эти мужики устроены. Его уже приперли к стенке, можно сказать, неоспоримыми доказательствами, а он все равно спорит и от всего отказывается!
- Тась, где хоть она? - жалостно спросил Сельдерей.
- У моей матери, в Италии.
- Адрес дай.
Тася показала Сельдерею кукиш.
- Тась, мне с ней поговорить надо! Она трубку не берет. Чего мне делать-то?
- Ждать. Она придет в себя, приедет, вот тогда и будешь с ней разговаривать. А пока, извини, она просила меня держать ее адрес в секрете. Да и чего ты ей скажешь-то? Что ты ей, Дмитрий Иванович, сказать можешь? Это ж Верка наша! Она тебе вон даже стрелки на носках гладила.
Сельдерей встал, тяжело вздохнул, взял свою куртку и выкатился из Тасиного кабинета.
Тасе захотелось плакать, она подошла к окну и стала рассматривать заснеженные деревья. Ей было жаль Веру, но и Сельдерея тоже странным образом вдруг стало жаль. Как же ему плохо-то без Веры теперь будет. А с другой стороны, может, он с Верой всю жизнь мучился, а эта, которая не Мазурок, его настоящая любовь и судьба? Хотя что-то по нему не видно, чтобы он с Верой так уж сильно замучился. Вон, гадюка чуть из юбки не выскочила.
В кабинет заглянула Ада Львовна:
- Тасенька, а кофе как же? Мужчина-то ваш тю-тю, пошел. Странный какой-то, но очень солидный. Сразу видно, начальник.
- Ада Львовна, может, мы с вами кофейку этого махнем? Я понимаю, что не в урочный час, но не пропадать же добру!
- А давайте махнем. Тем более что кофеек гостевой, дорогущий.
Они расположились за круглым переговорным столиком. Кофе оказался очень вкусным.
- Тасенька, а вы не угостите меня сигареткой? - попросила Ада Львовна.
- Адочка Львовна, вы ж не курите! - удивилась Тася.
- Не курю, но иногда балуюсь. Особенно в хорошей компании.
Тася достала сигареты и протянула Аде Львовне. Та с чувством закурила.
- Ада Львовна, я тут в самолете странного дядьку встретила, которого после полнолуния шампанское не берет. И он мне очень интересную вещь про меня сказал. Я даже удивилась. Совершенно посторонний человек, а как будто бы меня насквозь увидел.
- Это вам, Тасенька, ангелы сообщение послали. Мы с вами для каждого человека можем оказаться чем-то вроде почтового ящика. Вот и дядька этот сообщил вам нужную информацию.
- А я сейчас, похоже, какую-то странную миссию выполняла. Типа топора судьбы.
- Да, мужчина пошел, как будто его молнией шарахнуло. Неужели это вы его так?
- Нет, молнией он сам себя шарахнул, гораздо раньше, просто не знал, к каким последствиям это приведет.
- Людям очень опасно сообщать о них неприятные вещи. Они могут обидеться на вас и запустить кармическое колесо судьбы. - Ада Львовна явно оседлала своего любимого "дуристического" конька.
- Кармическое колесо судьбы? Это еще что за зверь такой? - удивилась Тася.
- Это не зверь, а змей, - пояснила Ада Львовна.
- Опять змей! Зеленый или огненный?
- Не знаю. Нормальный такой змей, только он сам себя за хвост кусает.
- Голодный такой?
- Нет, бесконечный. Человек на вас обижается и подсознательно желает вам оказаться в его ситуации. А все желания рано или поздно сбываются, и вот глядь - а вы уже сама идете молнией шарахнутая. И тоже на кого-то обижаетесь и желаете ему того же. Так змей и гоняется за своим хвостом. То есть, обижая кого-то, мы сами себя как бы кусаем, только укус этот почувствуем не сразу, а через промежуток времени. Вроде того, что от хвоста до головы боль не сразу доходит. Поняли?
- Угу, но я теперь стараюсь никого не обижать. Хотя, признаюсь, сегодня был момент, когда я позлорадствовала. Правда, потом, Ада Львовна, мне мужчину этого стало до слез жалко. Надеюсь, что случившееся с ним изменит его жизнь, и обязательно - к лучшему.
- Если вам его искренне жалко, тогда другое дело. Вы тем самым змеиное кольцо разрываете. Ведь на тонком плане подсознательное пожелание человека пережить вам такую же беду утыкается в вашу любовь к этому человеку.
- Ну, я ж его не люблю, а просто жалею.
- Эх, Тася, а что такое любовь и что такое жалость? Две стороны одной и той же монеты.
Вечером, когда Тася уходила с работы, за ней увязался провожать ее до машины начальник охраны.
- Анастасия Михайловна, тут это… Финансистка наша и директор, ну, Кислицкий, того этого. - Начальник охраны поглядел на небо и неопределенно помахал рукой.
- Этого самого? - Тася проследила за его взглядом и повторила его жест.
- Угу.
- Откуда знаете? - строго, нахмурив брови, спросила Тася. Она с трудом сдерживалась, чтобы не расхохотаться.
- Знаю. - Начальник охраны потупил взор.
- Водителя Кислицкого пытали? - предположила Тася.
- Слегка.
- Надеюсь, он остался после этого жив. - Тася сразу представила, как начальник охраны и водитель Кислицкого мучают друг друга бутылкой водки. - А своим московским боссам доложили?
- Пока нет. С вами хотел посоветоваться.
- А чего советоваться? Раз у вас принято о таких вещах по инстанции докладывать, то докладывайте. Вы ж не мне подчиняетесь.
- Я вам, Анастасия Михайловна, не подчиняюсь, а испытываю к вам дружеские чувства. Ну хорошо. - Начальник охраны явно не спешил уходить. - Так и быть!
- Чего еще? - Тася поняла, что сейчас он и сообщит ей то, ради чего потащился за ней на стоянку. Про Кислицкого - это он наверняка для завязки беседы изобразил.
- Только между нами. Иначе я с работы вылечу.
- Я вас когда-нибудь подводила?
С начальником охраны Тася работала в одной упряжке с самого первого дня организации тогда еще филиала небольшой московской компании "Монтажспецстрой". Можно сказать, пуд соли вместе съели. Конечно, начальник охраны попытался в свое время поухаживать за хорошенькой и тогда еще молоденькой Тасей, но Тася была своему Зайцеву верной женой и на все ухаживания начальника охраны ответила честной дружбой. С тех пор он иногда делал вид, что ухаживает за ней, а она делала вид, что кокетничает с ним. Тасе стало очень любопытно, чего там такое могло произойти, что заставило бы начальника охраны так нервничать. А он явно нервничал.
- Из Москвы просьба поступила насчет вас. Неофициальная.
- В смысле? - удивилась Тася.
- В смысле вашей личной жизни.
Тася разозлилась. Ну полковник Егоров, ну что за паразит! Вот они, красавчики. Все, как один, поганцы!
- Передайте Егорову, что на работе я шашни не завожу. Ни при каких обстоятельствах. Служебные романы - не мое амплуа.
- Ну, это я, Анастасия Михайловна, знаю доподлинно. - Начальник охраны рассмеялся.
- А вы Егорова хорошо знаете?