- Нет, что вы! Он где и где я. - Начальник охраны тяжело вздохнул.
По дороге домой Тася размышляла о том, что бы такое означал этот интерес Егорова к ее личной жизни. Решил проверить, не крутит ли она сама шашни с Кислицким? Мол, рассчитала такую тонкую многоходовую комбинацию. Сама в паре со Светиным деньги крадет, приревновала Кислицкого к новой финансовой директрисе и решила коварно любовников подставить. Как выразился Егоров, одной пулей уложить обоих. Или он просто ее моральным обликом интересуется? Может, она со всеми подряд кокетничает и во все тяжкие использует служебное положение в личных целях? Известная на весь Питер прошмондовка. Ну как с такой мерзкой бабой вице-президенту по безопасности отношения заводить? Его ж вся фирма на смех поднимет. Да уж! Тут пока все не разузнаешь, девушку на свидание не пригласишь, особенно в Москву. А может быть, она ему и не понравилась вовсе. Может, он со всеми такой обаятельный и ласковый. Не разбери-поймешь этих Штирлицев. Что у них, у гадов, на уме? Во всяком случае, после этого мечтать о Егорове можно уже и пореже.
В предновогодней кутерьме Тасе удалось только два раза повидаться с Павлом. Он явно на нее обижался. А когда Тася, наконец, сообщила ему о своих планах на рождественские каникулы, выяснилось, что Павел на все праздники улетает с большой компанией друзей в Арабские Эмираты. Тася сначала даже расстроилась, а потом решила, что замечательно проведет время и одна. Наконец, хоть генеральную уборку сделает, пока Дуська под ногами не вертится. Ну не менять же с таким трудом добытые билеты! А кроме того, Штукину же надо на службу доставить.
Красавец Егоров не объявлялся. Ни разу не позвонил, даже по делу. Уж мог бы, в конце концов, хотя бы поинтересоваться, как у нее обстоят дела с их общим дознанием. А с дознанием, как назло, дело у Таси не продвинулось ни на йоту. Кислицкий ходил добрым и ласковым зайчиком, вернее, Дедушкой Морозом. Даже финансовая гадюка ни разу больше не покусилась на Тасино стояночное место. Правда, и покушаться-то нечем было, ведь ее миленькая красненькая машинка все еще была в ремонте. Так что фигуранты их с Егоровым расследования вольно или невольно затаились. А может быть, просто временно приостановили свою преступную деятельность и начали готовиться к праздникам. Одна только корпоративная вечеринка вон сколько усилий требует, тем более что приходится на последний рабочий день.
Корпоративная вечеринка удалась на славу. Все сотрудники получили премиальные конверты и роскошные праздничные продуктовые корзинки. Глядя на содержимое своей корзинки, Тася таращила глаза и думала, какой же роскошный фейерверк она сорвала службе персонала. В корзинке было все необходимое для празднования - и отличное шампанское, ясное дело, не какая-нибудь там "Вдова Клико" или "Пипер", но очень и очень приличное, и большая банка красной икры присутствовала, и клубника, какие-то колбасы и даже козий сыр. Тася решила, что клубнику сегодня же скормит Дуське, а остальной набор возьмет с собой в Италию. Там, конечно, все есть, как в Греции, но большая банка икры в праздники никогда не помешает. На вечеринке к Тасе, отодвинув плечом Эмму, подошла финансовая гадюка и с гордостью сообщила, что сама лично выбирала продукты для праздничных наборов и даже сэкономила при этом некоторые средства. Тасе ничего не оставалось, как поблагодарить ее за проделанную работу. И если бы Тася не знала, под какой монастырь ее уже подвела эта чертова кукла, то пустила бы слезу умиления с мыслью о том, что все люди братья.
С вечеринки Тася ушла пораньше, ей надо было еще заехать за Штукиной. Путь до Лаппеенранты лежал неблизкий, опять же поперек этого пути лежала государственная граница с ее предновогодними очередями, поэтому решили выехать наутро ни свет ни заря. Для этого майор Штукина должна была переночевать у Таси. Когда Тася подъехала к дому Штукиной, та по телефону сообщила, что почти готова. Это "почти готова" Тася знала с детства, поэтому, тяжело вздохнув, вылезла из машины и потащилась на пятый этаж блочной пятиэтажки, где находилась малюсенькая квартирка Штукиной, выделенная в свое время семьей Шерман своей единственной дочери. Дверь долго не открывали, потом она распахнулась настежь, и Тася увидела Штукину в нижнем белье.
- Ленка! Ты решила никуда не ехать? Водопроводчика поджидаешь? - возмутилась Тася.
Штукина махнула рукой и замогильным голосом сказала:
- Тася, мне совершенно не в чем ехать.
Тася проматерилась, скинула сапоги и прошла в комнату. Там посередине было свалено все содержимое шкафа майора Штукиной. Тася уселась на диван.
- Ну, давай показывай, - потребовала она.
Штукина выудила из кучи джинсы и свитер.
- Отлично, берем! - одобрила Тася.
Штукина тут же облачилась в выбранные Тасей вещи и покрутила попой.
- Хорошо, - похвалила Тася. - В этом и поедешь, все погранцы твои будут. Давай дальше показывай.
Дальше последовала немыслимая кофта розового цвета, вся увешанная какими-то кружевами, бисером и рюшами.
- Убери сейчас же! Это оскорбляет мой безупречный вкус. - Тася от возмущения даже ногой топнула. Майор Штукина в рюшах - это зрелище не для слабонервных.
После этого Тася одобрила еще парочку нейтральных кофточек и еще одни джинсы.
- А Новый год я в чем, по-твоему, встречать буду? - В голосе Штукиной сквозила такая трагедия, что казалось, она вот-вот начнет выть, заламывая руки. Не иначе как собиралась явить себя публике непременно в розовых рюшах.
Тася встала с дивана, поковырялась в шмотках майора уже несоветской милиции и тяжело вздохнула.
- А Новый год ты встречать будешь в том, что мы найдем у меня в гардеробе, - резюмировала она.
При этих Тасиных словах Штукина просияла.
- Давай запихивай все обратно в шкаф! Время - деньги! Нам еще Дуську накормить да все в машину запихнуть. Туфли только взять не забудь. Туфли-то у тебя есть?
- Туфли есть! - сообщила Штукина и извлекла из своей дамской сумки роскошные лакированные туфли на высоченной шпильке.
- Ленка! Когда ты кончишь туфли в сумке носить?
- А как же? Тушь, расческа, туфли - и в дамки! Как учит нас несравненная Алла Борисовна Пугачева. Я в дамки очень даже хочу.
- В самолете, а тем более в моей машине тебе туфли не понадобятся. Кстати, туфли отличные, где взяла?
- Маме ее подружка принесла. У нее сын буржуй, а невестке туфли жмут. Она их всего-то раз надела и чуть не сдохла. А я в них даже гопака у начальства на юбилее танцевала - и ничего!
- Лена Шерман пляшет гопака на юбилее у ментовского начальства! Кто бы мне лет двадцать назад такое сказал, ни за что бы не поверила. В рожу бы плюнула.
- И правильно сделала бы! Потому что гопака не Лена Шерман плясала, а Лена Штукина! Улавливаешь разницу? То-то!
Штукина молниеносно запихнула свое барахло обратно в шкаф, закинула на плечо кокетливый дорожный рюкзачок с выбранными Тасей шмотками и туфлями и ехидно поинтересовалась:
- Ничего, что я губы не накрасила?
- Главное, чтобы ты косметичку и сигареты не забыла! - Тася щелкнула подругу по носу.
- Косметичка всегда при мне. - Штукина выудила из своей дамской сумки, которая была по размеру чуть меньше ее рюкзачка, огромную шитую бисером косметичку. - А сигареты разве не Жеребов Дмитрий Иванович покупает?
- Ох и наглая ты, Ленка, баба! - Тася вздохнула и надела сапоги. - Давай пошевеливайся. Придется теперь еще за сигаретами в универсам тащиться.
Дома у Таси их ждала свирепая Дуська. С каждым годом Тася все больше и больше убеждалась, что Дуська характером своим пошла в Тасину бабушку Евдокию Петровну. Нет, не зря все-таки ребенка Дусей назвали.
- Ну, где вы пропадаете? - накинулась на них Дуська, едва только Тася открыла дверь. - Я уже давно чемодан сложила и есть, между прочим, хочу.
- Чемодан - это хорошо, а вот есть майор милиции тоже хочет не меньше тебя. Я в этом почему-то даже ни минуты не сомневаюсь, - заметила Тася, сунув Дуське коробку с клубникой. Клубника пахла просто одуряющее, и радостная Дуська поскакала с ней на кухню.
- И не сомневайся, - сразу отозвалась Штукина. - Это вы там по своим буржуйским корпоративам шастаете. На фуршетах за казенный счет подъедаетесь. Дуся, чтой-то там у тебя так вкусно пахнет? Погоди, все не ешь, тетеньке милиционеру оставь, не то оштрафую.
Штукина кинулась следом за Дуськой.
Когда Тася пришла на кухню, коробка с клубникой была уже пуста.
- А водителю, который чуть свет вас завтра по Европам повезет, ни черта не оставили? Рожи вы наглые. - Тася уперла руки в боки, а Штукина потупила глаза и стала возить пальчиком по столу. - Так, Штукина, ты срочно лезешь в холодильник, достаешь оттуда куриные груди и жаришь их для себя и для Дуськи. А ты, Евдокия, лезешь туда же и на всех троих строгаешь салат.
- А ты? - поинтересовалась Дуська.
- А я пойду складывать свою сумку и относить вещи в машину. Я, как правильно заметила тетя Лена, подъедалась на буржуйском корпоративе. Так что салатом вполне обойдусь. После еды все вместе будем майора милиции наряжать в вечернее платье.
- Здорово! - Дуська подпрыгнула и захлопала в ладоши.
- Послушалась я тебя и туфли из сумочки вынула, теперь они у меня в машине твоей на морозе одинокие лежат в рюкзачке, - заворчала Штукина, доставая из холодильника курицу. - Вот как я теперь платье мерить буду? Без туфель-то?
- Щас заплачу! Передник не забудь надеть, а то заляпаешь сейчас свои джинсы приличные. А туфли я тебе для примерки свои выдам, тепленькие, из шкафчика.
- У мамы много, - сообщила Дуська.
- Вот-вот! Одним - все, а другим - ничего! - Штукина повязала передник и поставила сковородку на огонь.
- Не переживайте, тетя Лена, - заметила Дуська. - У вас зато пистолет есть. Мне мама говорила.
- Что да, то да! Только я его с собой не ношу, он на работе в сейфе лежит.
- И правильно, а то потеряешь или пристрелишь кого-нибудь ненароком. - Тася развернулась и отправилась собирать свою дорожную сумку.
После ужина они хорошенько поразвлекались, примеряя Тасины платья и костюмы на бабу-майора Штукину. Проблема была в том, что Лена Штукина была счастливой обладательницей невероятно роскошного бюста. Бюст этот организовался у нее еще тогда, когда она училась в седьмом классе. Вдруг взял и внезапно вырос. Поначалу Лена его очень стеснялась, всячески сутулилась и пыталась спрятать эту красоту от окружающих. Тася Лене в этом вопросе очень сочувствовала. Однако уже в десятом классе они обе поняли, что Лена Шерман обладает настоящим сокровищем. Такого бюста не было ни у кого, даже у учительницы английского языка. Тасе до бюста Лены было как до луны. Что в десятом классе, что сейчас, к концу четвертого десятка жизни. Поэтому большинство Тасиных вещей на Лену Штукину налезало только до определенного момента. Наконец, они остановились на платье, которое Тасе было несколько великовато. Она его купила за фасон и тянущуюся ткань. Платье Тасе шло, но слегка болталось на ней. Она понадеялась, что со временем слегка располнеет, как все женщины ее возраста. Как бы не так. Тася, к большой зависти своих сотрудниц и подруг, не прибавляла в весе ни грамма. Когда это платье надела Штукина, Тася наконец поняла, как оно должно по-настоящему сидеть на фигуре. Фигура у Штукиной случилась великолепная, что обтягивающим платьем хорошо подчеркивалось, но подчеркивалось как-то в меру, без вульгарности. Довольная Штукина вертелась перед зеркалом, а Дуська поливала ее Тасиными духами.
- И-и-и-эх! - издала Тася протяжный крик и рубанула рукой воздух. - Забирай, Штукина. Я его ведь и не надевала ни разу. Это будет мой тебе подарок на Новый год.
- С ума рехнулась! - захлопала глазами Штукина. - Ты мне что, Жеребов Дмитрий Иванович?
- Нет, Ленка, я тебе никакой не Дмитрий Иванович, а просто хорошая подруга. Тебе это платье гораздо лучше. Чего оно у меня в шкафу болтаться будет? А ты, глядишь, в нем опять гопака где-нибудь спляшешь.
Штукина кинулась целовать Тасю.
- Нет, в таком платье гопака танцевать нельзя, оно обязывает к культурным танцам и красивой жизни. Спасибо тебе, подруга дорогая! - Штукина поклонилась в пояс. - У меня вообще Новый год какой-то волшебный получается. И в Европу поеду, и вот платье теперь у меня есть, и туфли. Все как Лена Шерман в детстве мечтала.
- Тогда и Жеребову спасибо. Он же тебя в Европу-то везет. Жалко мне его.
- А мне не жалко! Но и ему тогда спасибо, раз такое дело. Спасибо тебе, Жеребов Дмитрий Иванович. - Штукина опять поклонилась в пояс.
- Мам, тетя Лена, а кто такой Жеребов Дмитрий Иванович? - поинтересовалась Дуська.
- Это один мужчина приятной наружности. Он тете Лене билет купил туда и обратно, стоянку нашего япончика в аэропорту Лаппеенранты оплатил и сигарет нам в дорогу запас, - объяснила дочери Тася. Ну не рассказывать же ей, что дядя Сельдерей оказался Жеребовым, да еще так проштрафился! Зачем ребенку эти подробности?
- Какой хороший человек! Любит он вас, тетя Лена, это сразу видно, - наставительно, тоном своей покойной прабабушки сказала Дуська. - Не упустите его.
- Ага, любит, Дусенька. Конечно же любит. Как ему меня не любить? Правда, Тася?
- Никак! Все, примерочная закрыта, завтра вставать рано, марш по кроватям! - Тася решительно разогнала компанию и отправилась к себе в спальню. Ленке она постелила в гостиной, хоть та и сопротивлялась, клятвенно обещая ночью к Тасе не приставать. Знаем, знаем! Всю ночь проболтали бы, потом в дороге за рулем Тася клевала бы носом и пила ведрами кофе, а Штукина бы при этом нагло дрыхла.
Наутро встали еще затемно, на завтрак выпили кофе, посидели на дорожку и отправились в сторону финской границы. Хорошо позавтракать они решили, уже когда эту границу переедут. Дуська просто обожала приграничное финское кафе с огромными бутербродами с семгой. А Штукина и вовсе как только про эти бутерброды услышала, так сразу начала прикидывать, сколько их может влезть в одну бабу-майора.
Несмотря на то что спала Тася всего шесть часов, спать совершенно не хотелось. Ночью Тасе опять снилось сиреневое болото и каменистая дорога. Бегемоты смотрели на Тасю из воды и улыбались ей, как старой знакомой. Зверь своих хрустально-серых глаз не показывал, но Тася откуда-то знала, что он тоже улыбается. Ей было хорошо и спокойно. Наверное, поэтому она и выспалась.
Из города они выехали очень быстро, шоссе было пустым, на ясном небе светили зимние звезды, и япончик резво бежал, постукивая об асфальт своими когтями, вернее, шипами. Штукина похрапывала на заднем сиденье, а Дуська тихонько сопела рядом. Тася подумала, что могла бы вот так ехать бесконечно долго.
До границы они добрались без приключений, однако, отстояв весьма приличную очередь сначала у нас, а потом уже на финской стороне и попав, наконец, непосредственно на пропускной пункт, Штукина начала безбожно кокетничать с финскими пограничниками. Она и вздыхала, и делала губки бантиком, и стреляла глазами, и непрерывно хихикала. Тасе даже пришлось на нее шикнуть. Финским пограничникам Штукина тоже понравилась. Они махали ей руками и слали воздушные поцелуи, пока Тася выталкивала Штукину на улицу.
- Ленка! Тебя нельзя в Европу пускать. Ты ведешь себя как кокотка. - Тася наконец запихнула Штукину в машину и уселась на свое место.
- Ох, Анастасия, - тяжело вздохнула Штукина. - Дай мне хоть раз барышней побыть, а не майором. Ты видела, какие парни! Большие и белобрысые. Люблю белобрысых.
- Приличные барышни себя так не ведут. А потом, разве тебе не полковники нравятся?
- Конечно полковники, особенно белобрысые финские полковники. - Штукина мечтательно закатила глаза, а Дуська принялась хохотать.
- Теть Лена, это ж не полковники были, а рядовые.
- Ничего ты, Дусенька, не понимаешь. Это они с виду только рядовые, а копни поглубже - настоящие полковники.
- Штукина, кончай молодежь разлагать, у нас еще впереди итальянские пограничники.
- О! Итальянские! - Штукина пришла в неописуемый восторг.
- И вообще, сейчас будем наконец завтракать. Может, съешь свой десяток бутербродов и заснешь опять? Мне как-то спокойней, когда ты спишь, хоть и храпишь громко.
- А вот это уже грязные инсинуации, - возмутилась Штукина. - Я никогда не храплю. Показывайте давайте ваше кафе. И правда, жрать уж больно хочется.
Как только они расположились за столиком в кафе и приступили к поеданию вожделенных бутербродов, у Таси зазвонил телефон.
- Анастасия Михайловна, не разбудил? - раздался из трубки обворожительный голос Егорова.
Штукина вся встрепенулась, подалась вперед и с интересом уставилась на Тасю. Даже бутерброд отложила. Видать, услышала, какой замечательный тембр голоса у звонившего.
- Нет, что вы, Иван Сергеевич, я уже финскую границу переехала, - ответила Тася, показав Штукиной язык.
"О! Иван Сергеевич! О!" - беззвучно изобразила Штукина, вытаращив глаза.
- Решили на каникулы не к маме, а в Финляндию?
- Нет, мы проездом. Нам билеты на самолет удалось только через Лаппеенранту достать.
- И дочка с вами?
- И дочка, и подруга, - с улыбкой доложила Тася, а про себя подумала, что мент он и в Африке мент. Все ему знать надо. - Они обе вам сейчас руками машут и улыбаются.
- Да, да! - закричала Штукина. - И поцелуи шлем воздушные.
Егоров в трубке засмеялся.
- А я хотел вас с Новым годом поздравить, потом у меня такой возможности не будет.
Тася помнила, что в его глуши, куда он собирался забиться на Новый год, телефонная связь отсутствует.
- Ну что ж, тогда поздравляйте, - разрешила Тася.
- Поздравляю, а также хочу сообщить, что принято решение об увольнении Кислицкого. Отследил я его, голубчика!
- Это надо понимать как новогодний подарок?
- Ну, не знаю. Вы же говорили, что привыкли к нему уже.
Тася почувствовала, что Егоров хитро улыбается.
- Я к нему привыкла, если не знать, что он у меня за спиной вытворял. А компания его, в смысле собутыльники? Пардон, я имела в виду подельщиков, с ними как? - захихикала Тася. Нужное слово, как назло, вылетело из головы и не сразу вспомнилось.
- Тоже. В полном составе, включая жену. Его рекомендатель очень осерчал. Требует получить с них компенсацию в двойном раз мере.
- А вы?
- А я при чем?
- Ну как же? Вам же эту компенсацию с Кислицкого вышибать, утюги и все такое.
- Странные у вас, Анастасия Михайловна, представления о моей работе.
- Каюсь. Значит, утюгом его бить не будете?
- Ни бить, ни прижигать.
- Жалко.
- Кровожадная вы женщина, однако.
- Я такая! А он-то знает о принятом решении? Вроде они с Розой куда-то в жаркие страны собирались.
- Ему сообщат по окончании праздников. Выйдет на работу - и привет! Сдавай дела Зайцевой.
- Да ну? А почему Зайцевой?
- А кому еще?
- Мы так не договаривались. Он меня после этого лютой ненавистью возненавидит.
- И пусть!
Тася тяжело вздохнула. Ну не объяснять же ему про змея, который кусает свой хвост!
- Хорошо. А вы приедете? - Это прозвучало у нее как-то жалобно. Хоть и не солидно женщине-директору так канючить, но Тася ничего поделать с собой не могла.
- А вы хотите, чтобы я приехал? - как-то по-особенному проурчал Егоров.