Она была права, это заняло не больше двух минут, как глаза Миранды открылись, мутные и не сосредоточенные, и она изо всех сил попыталась сесть на руках Гайя. Он поддержал её ещё момент, а затем отпустил. Она поплелась прочь и вновь села в углу, рядом с пустыми бутылками, схватившись за голову руками. Джейн вздохнула и, передав мне пиво, начала шептаться со своей сестрой, нежно поглаживая её по волосам.
- Ну, - сказал Трент - Думаю, ЧП подошло к концу. Ещё пива?
- Нет, - ответила я и прикончила свою последнюю бутылку. Я чувствовала себя свободной и сияющей, и собиралась сильно пожалеть об этом утром… ох, уже утро. Три часа. Чудесно - Мне надо домой, Трент.
- Но ведь ночь ещё в самом разгаре!
- Рассвет начинается в три часа. Не хотелось бы мне пересечься с Брендоном.
- Может… ладно, хорошо, - он послал мне возмущённый взгляд и обратился к Гайю - Поможешь с вождением?
- Ты поведёшь? - Гай выглядел встревожено. Трент прилично выпил. Без преувеличения. Он не выглядит таким уж пьяным, даже скорее наоборот, но… хм. Всё же, я способной себя сейчас не чувствовала, да и Гай выглядел как-то мутновато. Джейн… ну, она была не так уж далека от Трента в соревновании "Кто больше".
И напоследок, четырнадцатилетний эпилептик был далеко не самой лучшей кандидатурой на роль шофёра.
- Не похоже, что бы мы могли позволить себе прогулку пешком, - неохотно подметила я - Так, слушай, веди медленно, хорошо? Медленно и осторожно.
Трент бросил мне согласованный взгляд и отсалютовал. Опять же: пьяным он не выглядел. Я тяжело сглотнула и подтянулась к Миранде с Джейн.
- Мы едем домой, - сообщила я - Думаю, вас, ребят, подбросить первыми, о’кей? Потом - я.
Миранда кивнула.
- Сядь здесь, - сказала она - Прямо здесь, - она похлопала по месту на ковре рядом с ней.
Я закатила глаза:
- Удобно тут, спасибо.
- Нет! Сядь здесь!
Я посмотрела на Джейн и нахмурилась:
- Ты уверена, что с ней всё в порядке? - и сделала незаметный жест у своего виска.
- Да, она в порядке, - выдохнула Джейн - Она получает какие-то видения всё время. Большинство из них просто бред, я думаю. Кажется, так она пытается привлечь к себе внимание.
Джейн погасила взгляд, и мне кажется, не без резона. Если Миранда делает такие выкрутасы на вечеринках, то я могу только догадываться, какие кренделя она выписывает дома.
Миранда выглядела всё более и более расстроенной. Джейн свирепо сдвинула брови и сказала:
- Господи боже, просто сделай это, Ева. Я не хочу, чтобы у неё случился ещё один припадок или что-нибудь похлещи.
Я приземлилась по ту сторону от Миранды и почувствовала себя весьма дискомфортно в указанном ею углу. Да, это было просто замечательно. По крайней мере, не долго осталось.
Это было похоже на ожидание беды перед самой финишной прямой. Брендон. Принятие решений. Начало моей взрослой жизни.
Гай завёл фургон и сделал аккуратный U-разворот, выезжая со школьной парковки (я говорила об этом раньше?). Здесь не было никаких боковых окон, но сквозь заднее затемнённое окошко я смогла увидеть большое неуклюже-построенное в тридцатые годы здание с греческими колоннами, исчезающее в ночи, подобно призраку. Морганвилль не был полон уличных огней, зато было предостаточно камер наблюдения. Полиция прекрасно знала, где мы были. Они знали всё, что происходило в Морганвилле, учитывая, что половина из них - вампы.
М-да, не могу дождаться подачи заявления на получение документов, что б свалить отсюда на хрен, но для этого мне нужно письмо, доказывающее мою непринадлежность к государственному университету или отказ от должности мэра. Я, вероятно, не получу ни одного места с моим-то уровнем. Нет, я просто приговорённая к пожизненному заключению, застрявшая в Морганвилле, лишь наблюдатель за окружающим миром.
Но это до тех пор, пока кто-нибудь не вырвет моё сердце, и я не превращусь в чей-нибудь деликатес.
Трент начал вести быстрее, пока мы приходили к соглашению. Едва ли мы заметили, что фургон начал вилять из стороны в сторону по проезжей части.
- Нет, Ти! - закричала я - Веди прямо!
Он обернулся, что б посмотреть на меня: его зрачки были неимоверно расширены, он захихикал, и у меня осталось время только что б подумать: "Твою мать, он не пьяный, а под кайфом…", а затем он ударил по газам. (Кто бы смог предвидеть, что всё так будет, не заметь Ева одну маленькую деталь, пока они пили, хотя, вероятнее всего, он может рассказать довольно много о жизни в Морганвилле, раз он намерен провести краш-тест, полный всякой вампирской вкуснятины).
Миранда схватилась за голову. Я взглянула на неё и заметила, что она плачет.
- Я не хочу, что бы они умирали, - пролепетала она - Не хочу.
- Ох, Иисус, Мир, ты можешь прекратить? - Джейн отбросила её руку - Королева драмы.
Но я продолжала смотреть на её, она - на меня, а потом она медленно кивнула.
- Оно идёт, - прошептала Миранда и перевела взгляд на свою сестру - Я сожалею. Я люблю тебя.
Затем, случилось нечто ужасное, и мир исчез.
***
Я отходила всё дальше от дымящихся обломков. Потрясённая до ужаса, харкая, я несла обмякшее тело Миранды; она была ещё жива, хоть на голове и кровоточила рана.
Мой мозг не хотел думать о Тренте, Джейн или Гайе. Не хотел. Он просто… отказывался.
Я шла, пока не услышала сирены и не увидела огни, тогда-то я и упала на колени с Мирандой на руках.
Первым полицейским, которого я увидела, был Ричард Моррелл, сын мэра. Я всегда думала, что его семья отвратительна, но он был неплохим парнем; он легко взял у меня из рук Миранду, и опустил её на обочину, осторожно поддерживая её голову, что б та не ударилась об тротуар. Его теплая рука сдавила моё плечо.
- Ева. Ева. Там есть кто-нибудь ещё?
Я медленно кивнула.
- Джейн. Трент. Гай.
Может, я не права? Может быть, я всё это вообразила? Может быть, они сейчас выберутся из этой покорёженной металлической массы, смеющиеся и…
Слишком много фантазий. Я представила смерть, кровавые тела, выползающие из-под обломков, и покачнулась. Почти упала. Ричард удержал меня.
- Спокойно, - сказал он - Спокойно, дитя. Стой со мной.
И я осталась. Я оставалась даже тогда, когда мимо меня проплывали носилки и проходили водители "скорой помощи". Миранду, конечно же, забрали первой; она уехала в городской госпиталь, сопровождаемая огнями и сиренами.
Они не слишком хлопотали о других. Их просто погрузят в "скорую помощь" в чёрных мешках на молнии и увезут прочь. Пока пожарные тушили обломки, в воздухе стало пахнуть палёным металлом вместе с вонью пластмасс, алкоголем, кровоизлиянием…
Я всё ещё продолжала сидеть на тротуаре, и никто на меня не обращал внимания, пока Ричард не подошёл ко мне, замедляясь, с мрачным видом.
- Никто из членов твоей семьи не хочет забрать тебя?
- Вы позвонили им?
- Да. Звонил, - ответил он - Пошли. Отвезу тебя домой.
Я вытерла лицо. Белила уже давно сошли, и теперь моя кожа была влажной; я и не заметила, что плачу.
Не в моём характере.
"Сядь здесь", сказала Миранда. "Прямо здесь". Будто бы она знала. Будто бы предпочла меня собственной сестре.
Я не могла перестать дрожать. Офицер Моррелл откопал одеяло в багажнике своей патрульной машины и накинул мне на плечи, а затем усадил меня на заднее сиденье и отвёз на расстояние пяти миль до дома.
Во всех комнатах горел свет, но дом не выглядел гостеприимным. Я проверила время на телефоне.
Три утра.
- Эй, - позвал Ричард - Долгий день, верно? Пора взрослеть, Ева. Мне жаль твоих друзей, но ты должна сейчас быть предельно сосредоточенной. Ты должна принять правильные решения. Понимаешь?
Он пытался быть хорошим, настолько хорошим, насколько только мог быть; трудно, наверно, учитывая, каков из себя его генофонд. Я подумала, что бы сказала на его месте его сестра Моника: "Что за куча мала неудачников. Они не должны быть похоронены на нашем кладбище. С них хватит и помойки".
Я знаю Монику слишком хорошо, но это не его вина. Я тупо кивнула, вернула одеяло и прошлёпала десять шагов до входной двери.
Она открылась прежде, чем я взялась за ручку, и предо мной предстал Брендон, наш семейный покровитель.
- Я ждал тебя, Ева, - произнёс он и отступил назад - проходи.
Я проглотила омерзительную ремарку, которую собиралась ему выдать и оглянулась через плечо; Ричард Моррелл смотрел на меня сквозь окно полицейского крейсера; он сделал мне приветливый взмах рукой и укатил. Типа теперь всё в порядке.
Вы в курсе о романтическо-задумчивом вампирском стереотипе? Просто, именно так сейчас выглядел Брендон. Тёмные задумчивые заспанные глаза и чёрное кожаное одеяние. Привыкла думать, что он противный, хотя откуда мне знать? Может он и был.
Я ненавижу его показушность, и он это прекрасно знает.
- Милая? - мама. Она порхала позади Брендона, выглядя застенчиво и нервозно - Лучше зайди внутрь, ты же знаешь, что тебе не следует находиться снаружи, когда темно.
Отца нигде не было видно. Я прикусила язык и переступила порог дома, и, когда Брендон закрыл за мною дверь, я почувствовала себя запертой в клетке.
- Я попала в аварию, - пришлось сказать.
Мать взглянула на меня. Мы не были похожи друг на друга, даже тогда, когда я ещё не была готом… у неё были невзрачные каштановые волосы и зеленые глаза, я же унаследовала тёмные от папы. Иногда я подумывала, может всё это какая-то игра, а мать была в ней актрисой, правда, не очень хорошей, лишь исполняющей роль "моей матери". Она продолжала своё представление:
- Звонил офицер Моррелл. Но он сказал, что ты в порядке. И, как ты уже поняла, у нас гость, - она улыбнулась Брендону. Моя кожа чуть не сползла с костей.
- Погибло трое моих друзей, - ответила я.
- Ох, милая!
- Ещё раз и с чувством, мам.
- А как на счёт моих? - вскользь поинтересовался Брендон. Я стиснула зубы, потому что вдруг захотелось заорать во всё горло и врезать ему, но это не сулило бы ничего хорошего.
- Н-нет, - я умудрилась заикнуться - Джейн Блант, Трент Гарвэй и Гай… - какая, мать вашу, у Гайя фамилия? Мне захотелось расплакаться. Или продолжать реветь… - Гай Финелли.
Брендон ухмыльнулся.
- Похоже, у Чарльза будет тяжёлая ночь.
Чарльз был его конкурентом. Я также знала, что он был покровителем семьи Джейн. Но я не знала, был ли он ответственен за две другие. Этот вампир был противоположностью Брендона - маленький книжный червь, тихий и покладистый, пока ты не нахамишь ему. Полагаю, не плохой выбор, если я вдруг решу обзавестись личным покровителем.
Господи, ненавижу всё это. Хочу, что б всё поскорее закончилось.
- Давайте перейдём к делу, - произнесла я и прошла вдоль прихожей в гостиную. Вполне ожидаемо, папа сидел в своём кресле, как обычно, с открытой банкой пива и корпел над своими шестью пакетами. Он был размытого мнения о моём будущем - двести пятьдесят фунтов, желтый, мрачный и полный гнева он мог бросить меня где угодно, только не рядом с домом. Он владел самым большим местным баром, который, конечно же, принадлежал Брендону. Всё чисто и красиво. У Брендона на руках была ипотека на наш дом. Документы на наши машины.
Мы сами.
И теперь Брэндон улыбался мне, все теми же елейными и непомерно голодными глазами, доставая из-под своего длинного пальто толстую пачку бумаг.
- Ты носишь его только потому, что видел такой же на Энджел, - сказала я и выхватила у него макулатуру. Я прочитала несколько первых предложений: "Я, Ева Евангелина Волкер Россер, вверяю свою жизнь, кровь и служение моему Покровителю Брендону, сейчас и до конца моих дней, дабы мой покровитель имел право требовать от меня всё, что пожелает…".
Вот оно. Моё будущее было в моих руках, прямо здесь.
Брэндон протянул ручку. Папаша оторвал внимание от светящегося телевизионного экрана и, отхлебнув пива, посмотрел на меня со смертельной интенсивностью. Мама выглядела нервозно и сучила руками, пока я смотрела, не мигая, на чёрный Монт Блэнк, протянутый Брендоном.
- Кстати, с Днём Рождения, - поздравил он - По заключению - бонус. Десять тысяч долларов.
- Думаю, на них я смогу устроить фешенебельные похороны моим друзьям, - съязвила я.
- Не имею на этот счёт никаких сомнений, - он пожал плечами - Связи их семей включают и такое.
Мать поняла, что мне ещё нужно какое-то время на обдумывание, и потому выпалила:
- Ева, дорогая, давай поспешим. У Брендона есть ещё дела, - она поторапливала меня неопределёнными движениями рук, а её глаза выражали отчаяние.
Я задержала дыхание, взяла кипу в обе руки и порвала её надвое. Этот звук почти заглушил вздох ужаса моей матери, и звон мнущейся банки в руке моего отца.
- Ты, отвратительная маленькая уродина, - зашипел отец - Значит, так ты презираешь своего Покровителя? Прямо в лицо?
- Н-да, - сказала я - Совершенно верно, - я разорвала контракт на четвертинки и швырнула их в него. Бумажки разлетелись, как огромные конфетти, а один из кусочков приземлился ему на плечо, покуда Брендон вежливо не убрал его - Иди на хрен, Брендон. На тебя я точно не подпишусь.
- Никто не захочет тебя взять, - ответил он - Ты - моя, Ева. И всегда будешь моей. Не забывай об этом.
Папаша, выкарабкавшись из-под его очистки, схватил мою руку.
- Ты подпишешь эту бумагу, - сказал он и встряхнул меня, как терьер крысу - Не будь дурой!
- Ничего я подписывать не буду! - прокричала я прямо в его лицо, и, бросив на пол дорогостоящую ручку Брендона, давила на неё своими Мэри Джейн до тех пор, пока на полу не растеклось чёрное пятно - Можешь быть рабом, если тебе угодно, но я - нет! Никогда больше!
Брендон не злился. Он был доволен. Плохо.
Отец оттолкнул меня и был таков.
- Тогда уходи, - произнёс он - Не хочу что б ты шлялась по моему дому, ела мою еду, тратила мои деньги. Хочешь уйти голой - уходи. Посмотрим, как долго ты протянешь.
Я остолбенела, по крайней мере, немного: он никогда так раньше не делал, даже с учётом того, что он никогда меня особо-то и не любил. Я подалась от него к маме. Она ушла с дороги, но разве не так она всегда делала? Она стала последней каплей.
Мать избегала моего взгляда.
- Тебе лучше уйти, милая, - сказала она - Ты сделала свой выбор.
Я развернулась и побежала вниз по коридору в свою комнату, захлопнула дверь и достала свой самый большой чемодан из-под кровати. Я не могу взять с собою слишком много, знаю: даже чемодан тащить с собой рискованно, потому что это тяготит меня. Но я не могу дожидаться рассвета; мне нужно уходить сейчас же, до того, как Брендон остановит меня. Он не привык применять ко мне принуждение, но это ещё не значит, что и на сей раз я этого избегу.
А вот родители не будут. Боже мой, конечно.
Я набила сумку нижним бельём, обувью, одеждой, парочкой сувениров, с которыми не могу расстаться, просто потому, что папочка решит сделать барбекю из моих принадлежностей в ту же минуту, как я окажусь за порогом. Семейные фото я оставила. Родители не искали воспоминаний, также как и мой брат, Джейсон, который отличился своим тюремным заключением, по вине коего он сейчас там и гниёт.
Я вышла через заднюю дверь, за момент до того, как Брендон заговорил с родителями в передней, и перетащила чемодан через задний двор в переулок как можно тише. Морганвильские переулки отвратительны, а ночью ещё и опасны, но у меня особого выбора не оставалось. Я поспешила; мой чемодан подпрыгивал на разбитом асфальте мимо мусорных баков, пока я не оказалась на улице.
И только теперь я осознала, что не имею ни малейшего представления о том, куда направляюсь. Вообще. Все мои друзья мертвы - умерли сегодня - и я не могу себе позволить горевать об этом: у меня просто нет на это времени. Самосохранение прежде всего, верно? Вот что я продолжала себе твердить.
И никто не поможет мне нести этот крест вины.
Такси не ходит ночью, потому как таксистам "лучше знать", да и к тому же: их у нас в городе всего двое. Никаких автобусов. Ночью ты либо сам за рулём, либо сидишь дома, хотя даже самостоятельное вождение может быть опасным, если ты не защищён.
Я могла бы переночевать в местном отеле - "Полынь" - но это в добрых двадцати минутах ходьбы и я не думаю, что у меня есть эти самые двадцать минут. Только не сегодня. Я официально утратила защиту Брендона в ту самую секунду, как разорвала бумагу, а это значит, что теперь я буфет "можешь испить меня всю", пока не найду какой-нибудь приют в доме. Дома имеют автоматическую защиту. Любой из них.
Майкл.
Не знаю, почему я вдруг вспомнила Майкла Гласса, но последний раз, когда я его видела, он играл на гитаре в "Коммон Граундс", местном кафе. Вместе с Майклом я ходила в старшую школу, очарованная его сценическим обликом и втихомолку преследовавшая его после того, как он закончил обучение, посещая все его концерты, когда он переехал в Морганвилль. Он хороший, вот увидите. И милый. А ещё, Господи Иисусе, он афигенный. И у него есть собственный дом.
Я знакома с домом Глассов. Он был одной из исторических ценностей в Морганвилле, весь разваливающийся, готически элегантный, и родители Майкла навсегда уехали оттуда два года назад. Майкл живёт там, насколько я знаю, в полном одиночестве.
И это было всего через три квартала отсюда.
Я не знала, был ли он дома, и был ли он настолько глуп, что бы позволить мне остаться после того, как я сбежала от собственной участи, но попытка - не пытка, верно? Я сорвалась на бег, колёса моего чемодана зажужжали, а решётки на асфальте стали издавать свист. Ночь показалась ещё более тёмной, никакой луны, только свет звёзд, и пахло будто бы вековым прахом. Как от могилы. Моей могилы.
Я подумала о Тренте, Гайе и Джейн в их трупных чёрных мешках. Возможно, сейчас они уже были в ледяных металлических ящиках, унесены прочь. Закончившие свою жизнь.
Я не хочу умирать. Не хочу.
Поэтому я побежала, таща за собой свой багаж.
На улицах ни души. Ни машин, ни света в окнах, ни теней, преследующих меня. Стояла пугающая тишина и моё сердце пустилось вскачь. Я бы пожелала иметь оружие, но достать его в Морганвилле очень сложно, и кроме того мои родители были не в меру любопытны: они регулярно устраивали зачистку в моей комнате, что бы узнать, была ли у меня какая-нибудь контрабанда. Вплоть до восемнадцати лет.
Стать восемнадцатилетним не так уж здорово, ага.
Я услышала скрип шин позади себя и громкое урчание автомобильного двигателя. Я оглянулась назад, понадеявшись, что это Ричард Моррел следует за мной на полицейской машине, но мне не повезло: это была чёрная спортивная машина без номеров с тонированными стёклами.
Вампирский автомобиль. Без вариантов.
Ещё два квартала.
Машина, казалось бы, решила ползти за мной по пятам, хрустя шинами по мостовой, а у меня была куча времени сойти с ума от страха, гадая, кто бы мог оказаться внутри. Наверняка на заднем сидении развалился Брендон. Хотя, Брендон вряд ли первый на очереди, у кого есть желание пососать из меня, но он, без сомнения, успеет это сделать со мной перед тем, как я сдохну. И у него есть люди, которые сделали бы для него нечто подобное.