- Вы, наверное, хотели сказать, как он на меня не смотрит.
- В таком случае он дурак. - Его взгляд упал на ее ожерелье из горного хрусталя. - Оно прекрасно. Где вы его купили?
- Я сделала его сама. Алессандро не хочет, чтобы я носила его в Риме. Он говорит, что из-за него его друзья могут надо мной смеяться, но мне все равно. Они и так надо мной смеются.
Он провел пальцем по нижнему краю ожерелья:
- Это же произведение искусства.
Его прикосновение, пусть и безобидное, заставило ее почувствовать себя неловко. Алессандро может за ними наблюдать и неправильно истолковать ситуацию. Впрочем, было бы неплохо, если бы он ее приревновал.
Посмотрев на его столик, она обнаружила, что он продолжает смеяться вместе со своими дузьями, не обращая на нее никакого внимания.
Ее глаза наполнились слезами. Как бы ей сейчас хотелось оказаться вместе с Алессандро на Сардинии подальше от остального мира! Она сама виновата. Он предупреждал, что ей будет плохо в Риме, но она все равно поехала с ним.
- Позвольте, я отведу вас к нему, - сказал Владимир.
Когда они подошли к столику, за которым сидел Алессандро, смех тут же стих.
- Cara. - Ее муж повернулся к ней с улыбкой: - Я уже начал гадать… - Затем он увидел позади нее Владимира, и его взгляд посуровел. - Добрый вечер, - холодно произнес он.
- Ваша жена плохо себя чувствует, - сказал Владимир. - Полагаю, вам следует отвезти ее домой.
- Да. - Поднявшись, Алессандро положил на стол несколько банкнот, попрощался с друзьями и, обняв Лилли за талию, повел ее к выходу.
Когда работник парковки пригнал его "феррари", Алессандро помог Лилли забраться на пассажирское сиденье.
Он молча вел автомобиль на большой скорости по улицам Рима. Лилли наблюдала за ним краем глаза. Его лицо было мрачным.
Чем больше она старается доставить ему удовольствие, тем хуже у нее это получается.
- Прости, - прошептала она. - Я не хотела, что бы ты так рано покинул своих друзей.
Алессандро дернул ручку переключения передач сильнее, чем это было необходимо.
- Я бы предпочел, чтобы ты сочла необходимым сказать о своем плохом самочувствии мне, а не Владимиру Ксендзову.
- Я просто пыталась…
- Не надо ничего говорить, - перебил ее Алессандро, заезжая в ворота палаццо, которые открыл охранник.
Оставив автомобиль посреди двора, он быстро направился к дворцу, построенному в шестнадцатом веке. Полная ярости и обиды, Лилли последовала за ним.
Алессандро уже поднимался по лестнице на второй этаж, когда она крикнула ему снизу:
- Ты несправедлив!
Остановившись, он, развязывая галстук, посмотрел на нее горящими глазами:
- Ты идешь в спальню?
Лилли уставилась на него в замешательстве. Ей безумно хотелось пойти с ним. Как бы сильно она на него ни злилась, желание было сильнее. Но как можно заниматься любовью, когда они оба в ярости? Она неистово покачала головой.
- В таком случае я иду к тебе.
Не успела Лилли опомниться, как он оказался рядом и, схватив ее за плечи, безжалостно впился ртом в ее губы. Когда она попыталась вырваться, он прижал ее к балюстраде лестницы, и его язык безжалостно ворвался в глубь ее рта. Ее вероломное тело тут же на это отреагировало. Соски затвердели под одеждой, внизу живота разлилась сладкая боль, и она позволила ему уложить ее на мягкий ковер. Издав низкий гортанный звук, он задрал подол ее платья и принялся расстегивать свои брюки. Это отрезвило ее.
- Нет, - пробормотала она, схватив его за запястье.
Его глаза расширились. Выдохнув, он отстранился, поднялся и стал застегивать брюки.
- Чтобы я больше тебя не видел рядом с Владимиром Ксендзовым, - холодно произнес он и, не сказав больше ни слова, пошел наверх.
Лилли сидела на полу в полной растерянности. Он почти занялся с ней любовью. Она почти позволила ему это! Затем, когда она сказала "нет", он просто ушел.
Ее ярость усилилась. Поднявшись, она поправила платье и отправилась следом за ним в спальню.
Из ванной доносился шум воды. Войдя внутрь, она увидела обнаженного Алессандро в душевой кабине. Отодвинув прозрачную дверцу, она протянула руку и выключила воду.
- Какого черта? - возмутился он.
Сложив руки на груди, она сердито бросила:
- Как ты смеешь так со мной обращаться?
- А чего ты ожидала? - отрезал он. - Что я осыплю тебя поцелуями с головы до ног, после того как ты весь вечер флиртовала с другим мужчиной?
- Я не флиртовала с ним! Он успокаивал меня. После того, как…
Глаза Алессандро сузились.
- После чего?
Лилли сглотнула, сдерживая слезы:
- Это не имеет значения.
Выйдя из душевой кабины, он произнес тоном, не терпящим возражений:
- Скажи мне.
Увидев в зеркале отражение его великолепного мускулистого тела рядом с ней, она почувствовала себя толстой и неуклюжей в своем дурацком бежевом платье.
- Не могу.
- Скажи!
- Они плохо обо мне говорили, - ответила она, содрогнувшись.
- Кто?
- Ты был прав, - прошептала Лилли. - Мне не следовало приезжать в Рим. - Она часто заморгала, чтобы сдержать слезы: - Мне здесь не место.
Алессандро схватил ее за плечи. Его глаза неистово сверкали.
- Просто скажи мне кто.
- Они вошли в дамскую комнату, где я пряталась в кабинке…
- Ты пряталась?
- …и начали разговаривать друг с другом. По-английски, чтобы я все поняла. Они назвали меня толстой и глупой и сказали, что ты со мной разведешься. Что они ждут не дождутся, когда ты вернешься к Оливии.
Какое-то время Алессандро молча на нее смотрел. Его губы были сжаты в тонкую линию. Затем он неожиданно отпустил ее, отвернулся и направился к двери.
Он снова от нее уходит, не сказав ни слова!
- Неужели тебе все равно? - спросила она.
Алессандро повернулся. На его лице была ярость.
- Мне не все равно, - ответил он. - Они пожалеют, что причинили тебе боль.
- Что ты собираешься делать? - испуганно произнесла Лилли, прочитав в его глазах мрачную решимость.
- Поскольку речь идет о женщинах, побить я их не могу. Но я могу отобрать у них то, что они больше всего любят. Их деньги.
- Каким образом?
- Всего несколько звонков нужным людям - и их мужья лишатся своих тепленьких местечек. - Его улыбка была похожа на волчий оскал. - Они останутся без гроша.
Лилли уставилась на него с разинутым ртом:
- Я думала, что они богаты.
- Это лишь видимость. На самом деле они по уши в долгах.
- Я думала, они твои друзья.
Его губы дернулись в презрительной усмешке.
- Друзья?
- Мне показалось, что ты хорошо проводишь с ними время.
- Я вырос вместе с ними, - ответил он, - но наши отношения никогда нельзя было назвать близкими.
Глядя на него, Лилли подумала о своих друзьях. Вспомнила, как в детстве играла вместе с Лизой, дочкой их экономки. Как каталась на велосипеде и на коньках со своей школьной подругой Кэти. У Алессандро ничего этого не было. Его друзья были ненастоящими. Ее сердце наполнилось сочувствием, и остатки гнева улетучились.
- Мне не нужна месть, - сказала она, подойдя ближе к нему. - Мне нужен только ты. Я люблю тебя, Алессандро.
Он резко вдохнул. Его взгляд стал задумчивым.
- Я знаю, - тихо сказал он. - Я все понял в тот день, когда ты собиралась мне сказать о своих чувствах, а я тебя остановил.
- Что? О чем ты говоришь?
- Неужели ты не помнишь? Ты хотела что-то мне сказать до свадьбы. Я тебя остановил, потому что уже все знал. Твои чувства ко мне были на твоем лице.
Рот Лилли приоткрылся при воспоминании о том моменте, когда она пыталась сказать ему правду о своей семье.
- Ты думал, что я собираюсь сказать тебе это? - медленно произнесла она. - Что я люблю тебя?
- Да. Но я не мог тебе позволить сказать вслух эти слова. Я думал, они разрушат все то, что есть между нами, и наш брак не сможет стать счастливым.
Он не знает!
У Лилли закружилась голова. Алессандро ничего не знает о ее семье. Все то время, что они были женаты, она думала, что он ни в чем ее не упрекает и не подозревает, потому что он добр и великодушен.
- Но сейчас, - добавил он, - я не знаю, как мне быть. Я не знаю, смогу ли когда-нибудь снова кого-то полюбить. - Он стиснул зубы и отвернулся. - Когда мне было девятнадцать, меня предали. Девушка, которую я любил, сообщила мне, что ждет ребенка от другого мужчины. Мой отец игнорировал меня всю свою жизнь. - Алессандро глубоко вдохнул: - Когда он умер, моя мать сказала мне, что я не его сын.
- Что? - еле слышно проронила Лилли.
- Ко второму году их брака она его возненавидела. У нее был короткий роман на стороне, и она забеременела. Мой отец об этом не знал. Он думал, что я его сын, но это не помешало ему оставить мне в наследство кучу долгов.
В его черных глазах была боль. Лилли никогда прежде не видела, чтобы он так открыто выражал свои чувства.
- Мне жаль, - сказала она, крепко его обняв. - Кто твой настоящий отец?
Он отвернулся:
- Не знаю и знать не хочу.
Тогда она встала на цыпочки и принялась покрывать поцелуями его лицо, шею и плечи. Когда их взгляды встретились, по ее щекам катались слезы, которые она уже не пыталась сдержать.
- Теперь я твоя семья, Алессандро.
- Я не знаю, смогу ли полюбить тебя, Лилли, - тихо произнес он, - но мне бы очень этого хотелось. Ты достойна этого, как никакая другая женщина.
Сердце Лилли пропустило удар, затем бешено застучало.
- Это правда?
- Да. Ты первая женщина, которой я за долгое время смог довериться, - сказал он, нежно гладя ее по щеке. - Потому что я знаю, что ты никогда не будешь мне лгать.
Лилли бросило в дрожь. Как она может после этого рассказать ему о своей семье?
Она понимала, что должна это сделать, пока он все не узнал из другого источника, и дала себе слово, что скажет ему правду, когда их отношения станут крепче. Когда его друзья перестанут ее ненавидеть. Когда она станет ему настолько дорога, что он сможет ее простить.
- Мне жаль, что у нас не было полноценной свадьбы, - сказал Алессандро.
- Но мне очень понравилась наша свадьба!
Он грустно покачал головой:
- Нам следовало пригласить на церемонию твоих родных. Ты уже рассказала обо мне своему отцу?
- Еще нет. - Лилли тяжело сглотнула, затем заставила себя добавить: - Но когда-нибудь мы съездим в Миннесоту, и я тебя с ним познакомлю.
- Как насчет Рождества? - предложил он, улыбаясь. - Сначала мы устроим свадебный прием в Риме, затем, на Рождество, еще один в Миннесоте для твоих родных и друзей.
- Два свадебных приема?
- Да. Я хочу как следует отпраздновать нашу свадьбу.
- О, - только и смогла вымолвить она.
- Я дам твоему отцу возможность меня узнать. - Алессандро подмигнул ей: - Я понравлюсь ему, вот увидишь.
После всех этих планов и обещаний ее чувство вины только усилилось. Ей следовало сказать ему правду в первый же день.
- Конечно, - ответила она, чувствуя, как к горлу подступает комок. - Тебя невозможно не полюбить.
Его лицо вдруг стало серьезным.
- Мне не нужно, чтобы меня кто-то любил, - сказал он, заключив ее в объятия. - Мне нужна только ты.
Глава 10
Алессандро обомлел, когда увидел свою жену на верхней площадке лестницы. Он знал, что за пять недель подготовки к их свадебному приему в палаццо Лилли выбрала себе платье на свой вкус. Она настояла на том, что он не должен видеть ее наряд до сегодняшнего дня. Теперь он понял почему. На ней было бальное платье из муара цвета фуксии с завышенной талией и пышным подолом, который скрывал ее округлившийся живот. Ее распущенные темные волосы были украшены розовыми цветами. На шее у нее сверкало изготовленное ею ожерелье из фрагментов старинных украшений, которые она купила в антикварном магазине в Венеции.
Она остановилась на площадке, ожидая его реакции.
- Ну? Что ты думаешь?
Алессандро открыл рот, чтобы сказать ей, что она не может появиться в таком вызывающе ярком платье перед самыми стильными людьми в городе. Что единственный способ выжить в этом мире - это принять его правила. Но затем он увидел надежду в карих глазах Лилли и передумал. Ведь она больше месяца готовилась к этому приему.
По правде говоря, она отлично выглядела. Глядя на ее сияющее лицо, Алессандро вдруг понял, что ему наплевать, что подумают остальные. Главное, что она нравится ему.
- Ты очень красивая, - сказал он с улыбкой и прочитал на ее лице благодарность и облегчение, прежде чем она улыбнулась ему в ответ.
- Grazie.
Шелестя подолом платья, Лилли спустилась к нему и поправила ему бабочку:
- Ты тоже отлично выглядишь в этом смокинге.
Затем, встав на цыпочки, она так страстно его поцеловала, что, если бы гости уже не начали прибывать, он подхватил бы ее на руки, отнес в спальню и занялся с ней любовью.
Когда они шли в бальный зал приветствовать гостей, Алессандро с восхищением подумал обо всех изменениях в интерьере, которые сделала Лилли за время своего пребывания здесь. Она убрала на чердак всю скрипучую антикварную мебель и заменила ее мягкой и удобной. Раньше его палаццо напоминало музей, теперь оно стало уютным домом.
Было начало декабря. Во всех каминах горел огонь, на всех каминных полках лежали ветки сосны и падуба - символы наступившей зимы.
Посмотрев в дальний конец зала, Лилли ахнула от изумления:
- Ничего себе. Посол обхаживает Монику Валенти.
Поймав направление ее взгляда, Алессандро увидел седовласого мужчину, флиртующего с девятнадцатилетней старлеткой.
- Прошу прощения, дорогой, я должна ее спасти, - сказала Лилли, направляясь в их сторону.
Взяв бокал шампанского с подноса проходящего мимо официанта, Алессандро стал наблюдать за своей женой.
В бальном зале было яблоку негде упасть. Лилли пригласила аристократов, государственных чиновников и крупных предпринимателей. Она пригласила даже Лукрецию и Джулию.
Алессандро, в отличие от своей жены, так легко не прощал обиды. Он позвонил обеим женщинам и отменил приглашения, так что они пропустили этот прием, который, безусловно, станет главным событием уходящего года. Это научит их проявлять больше уважения к его жене. Его губы искривились в усмешке. Несомненно, когда Лилли в следующий раз их увидит, они обе будут с ней любезными.
Он едва сдержал смех, когда Лилли завладела вниманием седовласого господина, и тот, очарованный ею, забыл о Монике Валенти.
Да и кто на его месте не был бы очарован? Среди тощих женщин в однообразных бежевых и черных платьях Лилли была как райская птица среди ворон. Гости выстраивались в очередь, чтобы с ней поговорить, и Алессандро внезапно вспомнил, какой робкой и напуганной она была на балу "Прециози ди Каэтани". За эти несколько месяцев столько всего изменилось.
Алессандро обвел взглядом переполненный зал. Лилли так тщательно готовилась к этому приему, словно вся ее дальнейшая жизнь зависела от него. Она сама выбрала поставщиков провизии, флористов и музыкантов. Ирландская рок-группа, приехавшая из Дублина по ее просьбе, поднимала всем настроение своей веселой музыкой. Ужин а-ля фуршет состоял из блюд, представляющих национальные кухни тех стран, в которых были филиалы "Каэтани ворлдвайд". Эта смесь разных культур должна была стать катастрофой, но Алессандро, к своему удивлению, обнаружил, что его влиятельные гости смеются, а их элегантные жены веселятся как школьницы.
Прием имел большой успех.
Лилли имела успех.
У него защемило сердце от захлестнувших его эмоций.
Почему он не понял этого прежде? Лилли прекрасна такая, какая есть. Ей не нужно меняться. Ей не нужно сливаться с окружением. Она рождена для того, чтобы выделяться.
Он должен немедленно к ней подойти, заключить ее в объятия, сказать, как он ей гордится, как она ему дорога, как…
- Дорогой. - Неожиданно перед ним возникла Оливия и преградила ему путь. Худая и бледная, в своем узком черном платье она походила на ангела смерти.
- Что ты здесь делаешь? - спросил он.
Уголки ее губ приподнялись.
- Меня пригласила твоя жена.
Последнее слово она произнесла с нескрываемой усмешкой.
- Лилли слишком великодушна, - сказал Алессандро.
- Разумеется. Она может себе это позволить.
- О чем ты говоришь?
- Она богата.
Алессандро фыркнул:
- Лилли не из богатой семьи. Именно поэтому она такая… настоящая.
- Как интересно. - Манерно рассмеявшись, Оливия провела алым кончиком ногтя по лацкану его смокинга, придвинулась ближе и прошептала: - Ты знаешь, что она дочь Уолтона Хейнсбери?
Потрясенный, Алессандро уставился на Оливию. Ему казалось, что мраморный пол уходит у него из-под ног.
Он покачал головой:
- Ты спятила. Лилли родом из небольшого городка на Среднем Западе.
Оливия запрокинула голову и рассмеялась:
- Ты имеешь в виду Миннеаполис? Это большой город, дорогой. Там находятся главные офисы множества крупных компаний, включая…
"Включая "Хейнсбери корпорейшн"", - вспомнил он, и по его спине пробежала ледяная дрожь.
- Лилли не его дочь.
- Она не просто его дочь. Она его единственный ребенок. Его наследница.
"Мой отец бизнесмен. Он сказал, что лишит меня наследства, если я не вернусь в Миннесоту и не выйду замуж за одного из его менеджеров".
У нее есть часы от Хейнсбери, которые были изготовлены по заказу ее матери.
Алессандро отказывался верить Оливии. Всему этому должно найтись другое объяснение.
- Когда мы с Лилли познакомились, она работала у меня в канцелярии.
Оливия принялась изучать свой безупречный маникюр.
- Разве можно найти более подходящее место для корпоративного шпиона?
Алессандро вспомнил, как застал Лилли одну в своем кабинете в тот вечер, и внутри у него все оборвалось.
"Я просто хотела поработать несколько часов в тишине, чтобы меня никто не беспокоил".
Она обо всем знала. Знала о его планах относительно "Джоерии" и передала информацию Тео Сент-Рафаэлю. После того как Алессандро ее соблазнил и оставил одну на своей вилле в Сонома, она, должно быть, решила ему отомстить и связалась с его врагом.
- Меня удивляет, что твоя компания вообще наняла ее, учитывая ее предыдущее место работы. Она была экономкой Тео Сент-Рафаэля. Он ее кузен. Она ушла от него за несколько дней до того, как начала работать на тебя.
Эти слова подействовали на него как удар под дых.
- Тео Сент-Рафаэль, граф Кастельнау, приходится Лилли кузеном?
- Да. Она все время тебе лгала, но ты этого ожидал, не так ли? Ты составил брачный договор?
- Нет, - пробормотал он.
- Умная девчонка. Интересно, насчет чего еще она тебе солгала? Насколько хорошо ты ее знаешь?
- Я знаю, что она ждет от меня ребенка.
- Ты правда в это веришь? - усмехнулась Оливия.
Вдруг в его голове раздался голос из далекого прошлого: "Это не твой ребенок. Я солгала".
Он сжал руки в кулаки.
- Разумеется, это мой ребенок. Лилли не стала бы лгать насчет этого.