Этому может быть только одно объяснение: кто-то его предал.
Алессандро уставился на экран компьютера. Сделка с японцами ускользает от него. Этого нельзя допустить. Ему нужно лететь в Рим.
Поднявшись, он подошел к окну и инстинктивно начал искать взглядом Лилли. Час назал она зашла в его кабинет, но он не смог составить ей компанию. Последние два дня он проводил с ней меньше времени, чем обычно. Вчера вечером после близости с ней он вернулся в кабинет, чтобы обсудить с руководством своего филиала в Гонконге план дальнейших действий.
Ему следовало вернуться в Рим два дня назад. Впервые в жизни он пренебрегал своими деловыми интересами ради женщины. Раньше он никогда так не поступал.
Но это не очередная подружка. Это его жена и мать его будущего ребенка.
Наконец он заметил Лилли, и его губы растянулись в улыбке. Она плескалась в морских волнах у берега. На ней было фиолетовое бикини. Вдруг она остановилась, подняла голову и посмотрела на виллу, словно почувствовав, что он за ней наблюдает. Затем повернулась и пошла к детям, играющим на песке неподалеку от нее. Приглядевшись, Алессандро узнал сына и дочку садовника, работающего на соседней вилле.
Опустившись на песок рядом с ними, Лилли стала помогать им строить песочный замок. Она непринужденно общалась с детьми и выглядела веселой и счастливой. Она обладает всеми качествами, необходимыми для хорошей жены и матери.
У нее есть только один недостаток: она влюблена в него.
До свадьбы она чуть не призналась ему в любви, но он прочитал ее чувства на ее лице и ушел. Если она не будет требовать от него ответных чувств, у них есть шанс. Когда родится их малыш, Лилли отдаст ему всю свою любовь. Она будет выполнять материнские обязанности, а Алессандро - защищать их с малышом и обеспечивать всем необходимым.
Его жена и ребенок никогда не будут бедными. Им никогда не будет стыдно за него. Он не даст им ни единого повода в нем усомниться.
Ему придется дать Лилли время, чтобы она закончила свое обучение хорошим манерам, прежде чем представить ее своему окружению. Эти уроки помогают ей стать сильнее и увереннее в себе.
Ни один из его знакомых мужчин не женился бы на любовнице, которая от него забеременела. Они бы выписали ей чек на кругленькую сумму, сделали бы подарок ребенку в день его рождения, после чего исчезли бы из его жизни.
Но Алессандро много лет назад дал себе слово, что все его дети будут знать своего отца. После всех возмутительных поступков его собственного отца и шокирующих откровений матери после его смерти Алессандро принял решение не заниматься сексом до тех пор, пока не встретит женщину, которую полюбит по-настоящему.
Когда он, будучи первокурсником Стэнфордского университета, влюбился в двадцатипятилетнюю официантку, он долго за ней ухаживал, сдерживая свое желание. Однажды Хитер затащила его в свою квартиру и попросила заняться с ней любовью. Она сказала, что ему не нужно предохраняться, потому что она принимает противозачаточные таблетки.
- Ты мне доверяешь, не так ли? - спросила она, пристально глядя на него своими большими глазами.
Секс стал для него наградой за долгое ожидание. Когда Хитер сказала ему, что ждет ребенка, он был на седьмом небе от счастья.
Вскоре после этого умер его отец, и к ним с матерью стали приходить его кредиторы с требованиями вернуть долги. Алессандро был вынужден бросить учебу и устроиться на работу. Он собирался сделать Хитер предложение, чтобы она знала, что он будет заботиться о ней и о ребенке. Что поначалу им придется трудно, но он будет много работать и однажды она заживет как принцесса.
Алессандро купил дешевое кольцо, приготовил сэндвичи и фруктовый салат и пригласил ее в парк на пикник.
Но все пошло не по плану. Когда он произнес торжественную речь, которую репетировал несколько дней, Хитер отложила в сторону недоеденный сэндвич и ничего не сказала. После этого он повел ее в клуб, зная, что она очень любит танцевать. Он пытался доказать ей, что их жизнь может быть полна романтики и веселья даже без денег.
Посередине первой песни Хитер неожиданно остановилась и посмотрела на него глазами полными слез.
- Ты мне нравишься, Алессандро, - прошептала она. - Правда. Ты славный парень. - Она тяжело сглотнула. - Я солгала тебе. Это не твой ребенок.
Он резко отпрянул назад как от удара:
- Как не мой?
Хитер покраснела:
- Ты два месяца красиво за мной ухаживал, как истинный джентльмен. Мне это доставляло удовольствие, но я не могла столько времени обходиться без секса. - Она отвернулась: - В первую ночь, которую мы с тобой провели вместе, я уже знала, что беременна.
У него сдавило горло.
- Но зачем ты спала со мной?
- Я думала, что из тебя получится хороший муж и отец. - Она закусила губу. - Отец моего ребенка женат. Он никогда не женится на мне и не будет помогать мне растить ребенка. Но у него есть собственная фирма в Купертино. Я знаю, что, если скажу ему о своей беременности, он даст мне денег. - Она посмотрела на него и прошептала: - Я не хочу, чтобы мой ребенок рос в бедности. Прости.
С этими словами она повернулась и ушла, оставив его одного на танцполе.
С тех пор Алессандро больше не танцевал и не доверял женщинам, пока не встретил Лилли. Он мог бы не жениться на ней. Она не ждала и не требовала от него ничего. Он был удивлен ее бескорыстностью и разозлен тем, что она так плохо о нем думала. Разумеется, он хотел жениться на матери своего будущего ребенка.
Но он не настоял на том, чтобы сделать тест на отцовство.
Его бросило в дрожь. У него нет ни единого доказательства того, что это его ребенок.
"Нет, Лилли не стала бы мне лгать", - сказал себе Алессандро. Он оскорбил бы ее, если бы потребовал сделать тест на отцовство. До того как он ее соблазнил, она была девственницей. Раз она сказала, что ребенок его, значит, это действительно так.
- Алессандро? Ты все еще здесь?
Повернувшись, он увидел Лилли, прислонившуюся к дверному косяку. При виде ее полной груди, которая, казалось, вот-вот вывалится из корсажа сарафана, в паху у него все напряглось.
- Ты все еще работаешь? - Она подошла к нему, плавно покачивая бедрами. - Неужели ты не знаешь пословицу: "Мешай дело с бездельем - проживешь век с весельем"?
За девять дней их брака его жена-скромница поднаторела в искусстве соблазна.
- Ты обещал присоединиться ко мне на пляже, - сказала она, положив руку ему на плечо.
- Прости, - ответил Алессандро, целуя ее. - У меня возникли некоторые сложности.
Лилли нахмурилась:
- Что случилось?
- Тео Сент-Рафаэль случился.
Его жена резко вдохнула. Она не в курсе его дел, но, похоже, чувствует всю серьезность ситуации.
- Что он сделал?
- Ему мало было украсть у меня сделку с "Джоерией", - пробурчал Алессандро. - Теперь он хочет помешать мне расширить зону моего влияния в Азии. Такое ощущение, что у него ко мне личная неприязнь.
- Наверное, - тихо сказала Лилли. - Я не понимаю, как можно бороться с кем-то за то, что тебе даже не нужно. У тебя его виноградники. Позвони ему и предложи обмен. Заключи с ним перемирие.
- Это шутка? - удивился он. - Я скорее сожгу свое палаццо, чем предложу Тео Сент-Рафаэлю перемирие. - Его взгляд смягчился. - Мне жаль, но нам придется прервать наш медовый месяц.
Она пожала плечами:
- Все в порядке. Я обожаю Сардинию, но, уверена, Рим мне тоже понравится. Я хочу увидеть твое палаццо, познакомиться с твоими друзьями.
Алессандро посерьезнел:
- Лилли, мы уже об этом говорили.
- Ты говорил об этом.
- Ты моя жена. Ты обещала меня слушаться.
Она негодующе уставилась на него:
- Я не…
- Твое место дома, - перебил ее он.
- Мой дом рядом с тобой. Если, конечно, ты меня не стыдишься.
Взяв ее руки в свои, он поочередно их поцеловал.
- Мои друзья не самые добрые и приветливые люди. Сомневаюсь, что они тебе понравятся.
- Ты имеешь в виду, что это я им не понравлюсь.
- Я скоро кого-нибудь за тобой пришлю, - мягко сказал Алессандро, притянув ее к себе. - Обещаю.
В подтверждение своих слов он нежно поцеловал ее в губы. К его изумлению, она отстранилась:
- Нет.
- Неужели ты не понимаешь? Я лишь пытаюсь тебя защитить.
- Я не хочу, чтобы меня защищали. Я хочу быть твоей женой!
- Если тебе надоела Сардиния, я могу отвезти тебя в наш загородный дом в Тоскане. Ты сможешь посмотреть знаменитую флорентийскую живопись, обустроить детскую, научиться печь хлеб…
- Нет! - Она топнула босой ногой по мраморному полу и поморщилась от боли. - Я поеду с тобой в Рим!
- Лилли, пожалуйста…
- Я не боюсь твоих друзей.
Алессандро не ответил, и она дерзко тряхнула головой:
- Что они, по-твоему, будут делать? Бить меня? Втаптывать в грязь?
- Нет, - спокойно ответил он. - Они будут действовать более тонко. Они будут бить по каждому твоему слабому месту, которое обнаружат. Твои манеры, твоя дислексия…
- Хочешь сказать, они заставят меня что-нибудь прочитать им вслух, прежде чем пустить меня в свой круг?
Чувствуя, что начинает терять терпение, Алессандро сделал глубокий вдох:
- Я просто пытаюсь тебя защитить.
- Держа меня в четырех стенах?
Он сложил руки на груди.
- Не надо преувеличивать свои страдания. Большинство женщин мечтали бы оказаться на твоем месте. Кроме того, ты останешься здесь только до тех пор, пока не закончишь брать уроки этикета. Пока не будешь готова к выходу в свет.
- Значит, ты меня стыдишься.
- Не будь смешной!
- Тебе не придется за меня краснеть, - прошептала она, глядя на него с мольбой. - Пожалуйста. Не оставляй меня здесь одну. Я не хочу с тобой разлучаться.
Когда она так на него смотрит, он чувствует себя бессильным.
- Они причинят тебе боль.
- Я сильнее, чем ты думаешь.
- Там будет Оливия.
На мгновение Лилли задумалась, затем вскинула подбородок:
- Мы пригласим ее на чай.
Алессандро недоверчиво фыркнул:
- Это уже перебор.
- Я говорю серьезно, - настаивала она. - Я чувствую себя виноватой перед ней. Она в тебя влюблена. Думала, что ты сделаешь ей предложение, а ты женился на мне. Мы сделали ей больно.
- Ты ничего ей не сделала, - сказал он. - Если я и обошелся с ней плохо, поверь мне, она это переживет. Она найдет себе другого жениха, богаче и красивее меня.
- Красивее тебя не бывает, - ответила Лилли с улыбкой, затем, посерьезнев, закусила губу: - Думаешь, она любит тебя по-настоящему?
- Нет, - твердо ответил Алессандро. - Она просто была убеждена в том, что мы прекрасно друг другу подходим.
Услышав это, Лилли погрустнела, и он, обняв ее за плечи, поспешно добавил:
- Но теперь у меня есть ты. Мать моего будущего ребенка. Женщина, с которой мне так хорошо в постели, как ни с кем еще не было.
Лилли облегченно вздохнула и рассмеялась:
- И я поеду с тобой в Рим.
Все инстинкты кричали Алессандро, что он не должен брать ее с собой, но, увидев в ее глазах мольбу, он понял, что не может ей отказать. По правде говоря, ему тоже не хочется с ней расставаться.
- Хорошо, cara, в Рим так в Рим.
- Спасибо! - воскликнула она, крепко его обняв. - Ты не пожалеешь об этом. Вот увидишь. Я смогу себя защитить. Я не боюсь твоих друзей.
Пока она покрывала поцелуями его щеки, Алессандро почти поверил в то, что поступил правильно. Он сказал себе, что сможет ее защитить. За эти девять дней она обрела уверенность в себе. Что было причиной столь быстрых перемен? Уроки итальянского? Уроки этикета?
Что бы это ни было, с ней все будет в порядке. Ему не о чем беспокоиться. В конце концов, они женаты, и у них будет ребенок. Что в Риме может их разлучить?
Глава 9
Столица Италии. Вечный город. Как по-итальянски будет "катастрофа"? Во время очередного ужина с друзьями Алессандро в фешенебельном ресторане Лилли снова пряталась в дамской комнате. Она стала знатоком ресторанных дамских комнат.
С тех пор как они с Алессандро прибыли в Рим три недели назад, он постоянно торчал в своем офисе. Если не читать ночных часов, когда они занимались любовью, они виделись только за ужином, на котором почти всегда присутствовали его друзья. Они были рады видеть Алессандро, а ее присутствие у них особой радости не вызывало.
Последние два часа она сидела за столом с застывшей на лице улыбкой, в то время как Алессандро и его друзья оживленно болтали по-итальянски и смеялись. Ей было скучно и неуютно, но она понимала, что сама во всем виновата. В их первый вечер в Риме Алессандро повел ее в ресторан, где меню было на английском. Это было очень мило с его стороны, но она так разнервничалась, пытаясь понравиться его друзьям, что буквы в меню запрыгали у нее перед глазами. В конце концов она передала меню Алессандро и с улыбкой сказала, что доверяет его вкусу. После этого она попросила его выбирать рестораны с итальянским меню, чтобы у нее был предлог их не читать. Она настаивала на том, чтобы он разговаривал с друзьями на их родном языке.
- Таким образом я быстрее выучу итальянский, - сказала она ему.
В компании его друзей она чувствовала себя некомфортно и жалела, что не может по вечерам оставаться дома и заниматься изготовлением украшений или переоборудовать одну из комнат палаццо в детскую. По правде говоря, даже недавняя поездка к врачу в обществе шофера и телохранителя доставила ей больше удовольствия, чем эти посиделки в модных ресторанах.
Прячась в кабинке дамской комнаты, Лилли рассматривала мыски своих бежевых туфель от "Прада". Она продержалась два часа, прежде чем прийти сюда. Поскольку она беременна, никто не видит в ее долгих отлучках ничего странного.
Узкое бежевое платье было слишком тесно ей в талии, и она пожалела, что съела столько хлеба. Ни одна из других женщин за столом не ела хлеб. Должно быть, они питаются сплетнями.
"Это плод твоего воображения", - сказала она себе. Ее итальянский еще очень плох. Эти женщины могли говорить о чем угодно. Она могла неправильно истолковать их косые взгляды. Как только ее знания языка улучшатся, она, несомненно, обнаружит, что они милые и ничего против нее не имеют. Дверь дамской комнаты открылась.
- Ты можешь поверить, что Алессандро женился на этой толстой девице, которая не умеет читать и не может ничего рассказать о себе? - прозвучал женский голос.
- Это настоящая трагедия, - согласилась другая женщина. - Мне тоже не верится, что такой утонченный мужчина, как Алессандро, был пойман в ловушку этим глупым маленьким ничтожеством.
- Ну, я бы не сказала, что она маленькая, - усмехнулась обладательница первого голоса.
Дрожа, Лилли посмотрела в щель в двери кабинки и увидела Джулию и Лукрецию, красящих губы перед зеркалом. Обе были богатыми наследницами, которые, выйдя замуж, преумножили свое богатство. В своих нарядах от-кутюр они походили на костлявых моделей с миланских подиумов.
- На ее месте должна быть Оливия, - сказала Джулия, припудрив нос.
- Скоро она снова будет с нами, - заверила ее Лукреция, закрыв помаду и убрав ее в свой серебристый клатч. - Эта толстая вымогательница поймет, что ей не место среди нас. Когда на свет появится ее отродье, она надоест Алессандро. Он отправит ее назад в Америку и вернется к Оливии. Они идеально друг другу подходят. - Она посмотрела на Джулию: - Ты закончила?
- Думаю, да, - ответила та.
Улыбаясь друг другу, они покинули дамскую комнату и захлопнули дверь.
Сердце Лилли бешено колотилось, на лбу выступила испарина. "Ты сама во всем виновата. Не нужно было от них прятаться", - сказала она себе. Выйди она из кабинки сразу, как только Джулия и Лукреция здесь появились, они бы не были с ней так грубы.
Вдруг ее осенило.
Они говорили по-английски!
- О, - тихо произнесла Лилли, медленно открыла дверь и вышла из кабинки. Увидев свое отражение в зеркале, она поняла, что ей не подходит строгое платье-футляр. Оно в том же стиле, что и наряды Джулии и Лукреции, но вместо того, чтобы делать ее похожей на этих заправских модниц, оно увеличивает визуально ее бедра и придает ее коже нездоровый оттенок.
Алессандро говорил, что его друзья будут ее критиковать, но она ему не поверила. Она даже не представляла себе, что кто-то может быть таким жестоким по отношению к человеку, который ничего ему не сделал.
Интересно, что сказали бы Джулия и Лукреция, если бы узнали, что она дочь Уолтона Хейнсбери? Стали ли бы они относиться к ней с большим уважением? Почему-то она в этом сомневалась. Они нашли бы повод над ней посмеяться.
Глядя на свое отражение в зеркале, Лилли тяжело сглотнула. Боль обиды, которую ей нанесли, была сильна, но она не подаст виду. Расправив плечи, она пошла по коридору.
Ее каблуки ритмично постукивали по мраморному полу, когда она шла по залу ресторана, полному состоятельных посетителей. Когда она увидела Алессандро, сидящего рядом с Джулией, Лукрецией и их мужьями и смеющегося вместе с ними, ее смелость куда-то улетучилась. Повернувшись, она направилась в сторону бара.
Красивый молодой бармен в белом пиджаке, вытирающий бокалы бумажным полотенцем, произнес:
- Si, signorina?
Лилли посмотрела на полки с бутылками. Ей не помешало бы сейчас чего-нибудь выпить для храбрости, но она ждет ребенка. В последний раз она употребляла алкоголь на балу "Прециози ди Каэтани". Тогда Алессандро заставил ее почувствовать себя красивой и желанной.
На ее глаза навернулись слезы.
- Signorina? Prende qualcosa? - спросил ее бармен.
Она вытерла глаза.
- Acqua frizzante, per favore.
Чья-то сильная рука схватила ее за плечо. Повернувшись, она обнаружила, что это не Алессандро, а темноволосый мужчина со светло-голубыми глазами, знакомый ее мужа, которого она видела на днях на коктейльной вечеринке. Владимир Ксендзов, магнат из России, владеющий золотыми приисками на Аляске.
- Здравствуйте, Владимир.
Мужчина смотрел на нее с интересом:
- Что вы здесь делаете? - Он огляделся по сторонам: - Где ваш муж? Вы неважно выглядите. Вам нездоровится?
- Я в порядке. - Сдерживая слезы, она повернулась лицом к бармену, который протянул ей стакан воды. - О нет. Я забыла кошелек.
- Пожалуйста, позвольте мне, - сказал Владимир, доставая свой бумажник. Его брови взметнулись, когда бармен назвал ему сумму. - Так мало?
- Это вода, - ответила Лилли. - Я жду ребенка.
- А-а, - произнес Владимир. - Мои поздравления.
- Спасибо. Кроме нас с Алессандро об этом пока никто не знает. - Лилли бросила взгляд на столик, за которым сидел ее муж. - Уверяю вас, что, если бы мне было можно выпить что-нибудь покрепче, я бы это сделала.
Владимир поймал направление ее взгляда и понимающе кивнул:
- Вам нечего бояться, Principessa. Ваш муж от вас без ума. Я видел, как он на вас смотрит.
Прижав холодный стакан к своей разгоряченной щеке, Лилли прошептала: