Что Сойер ценит превыше всего? Кольца? Карманные часы? Вряд ли речь идет о таких вещах. Что бы это ни было, ей необходимо найти и вернуть это Сойеру. Но она никак не может догадаться - что.
После смерти Бретта Линн несколько раз читала дневник от начала до конца. И единственное, чего она добилась, так это головной боли и спазмов в желудке. Часть дневника вроде бы написана половинками предложений, слова явно не на месте. Может быть, это шифр? Линн не была уверена. Но у нее создалось впечатление, что за несколько месяцев до несчастного случая Бретт предвидел большие изменения. И эти изменения произошли. На нескольких последних страницах тон записей стал невероятно самодовольным. Но что это было, о чем он писал?
Скрип гравия под шинами на подъездной дорожке вернул Линн из прошлого. Она вскочила с шезлонга и спрятала дневник Бретта под матрас.
Это утро стало для нее откровением. Сойер заставил ее почувствовать себя нежно любимой. Он часами нежил и радовал ее. Ни разу в жизни ее так не баловали. И уж конечно, она никогда не считала себя сексуально привлекательной. Сейчас она в этом не сомневалась. Бретт ошибался, думая, что она фригидна. Интересно, в чем еще он ошибался?
Сойер поставил банки с краской и обнял ее. А потом начал целовать, медленно, проникновенно. Сердце наполнилось надеждой… а потом сжалось.
Разве она влюбилась в Сойера? Нет. Абсолютно нет. Ей не нужно перечитывать покровительственные и загадочные записки Бретта, чтобы вспомнить, что случилось, когда она последний раз любила мужчину. Любовь делала ее уязвимой. Она становилась бессильной жертвой капризов Бретта. Ради своего малыша Линн не может - не должна - позволить, чтобы это случилось снова. Они не любовная пара, напомнила она себе. Это дружеское совместное проживание. Когда закончится их брак, она будет в финансовой безопасности. И еще она надеялась сохранить дружбу с мужчиной, который разделит с ней опеку над ребенком.
Посмотрим, куда этот год приведет нас. Так сказал Сойер. И ей тоже не надо загадывать на много лет вперед.
Он вернулся, таща под мышкой кипу буклетов и брошюр. Линн нахмурилась при виде знакомого логотипа.
- Что это?
- Я остановился возле приемного отделения университета и взял каталог курса. Малыш не появится раньше февраля. Ты можешь записаться на осенний семестр. А когда ребенок родится… Университет предлагает программу, которая позволит тебе учиться дома и продвигаться вперед самостоятельно.
Ее тронула его забота. Линн мечтала об образовании. В частности, и для того, чтобы иметь приличную работу, содержать себя и ребенка. Но прежде она должна добиться независимости.
- Мы уже говорили об этом, Сойер, я не хочу оставлять работу.
- Когда мы с тобой встречались, ты не могла дождаться начала занятий в университете, - натянутым тоном заметил он. - Бретт лишил тебя этой возможности. Я хочу вернуть ее тебе.
- Сначала мне надо решить все дела с наследством Бретта.
- Тогда, вероятно, мне придется потребовать от тебя учебы как от сотрудницы. - Его лицо выражало непреодолимую решительность.
- Не можешь же ты приказать мне учиться в университете!
- Проклятие, Линн! У тебя же дар к маркетингу. То, что ты сделала с брошюрами, притом без специальной подготовки, не идет у меня из головы. Подумай, как хороша ты будешь в своем деле, когда специалисты научат тебя разным трюкам. Ты будешь феноменальным маркетологом, даже лучше, чем Бретт.
Его оценка порадовала ее.
- Но мне нужна зарплата, чтобы заплатить долги Бретта. - Она прикусила язык и молила Бога, чтобы Сойер не заметил оговорки.
- Долги Бретта? - переспросил он.
- Я имела в виду долги по наследству. Вопросы буквально рвались из него, но в этот момент он не стал ничего выяснять.
- Ты можешь учиться и работать. В моей компании есть такие. Возьми легкий курс, где нагрузка меньше, и работай неполное время. Я возьму на себя расходы на обучение и на книги. Ведь я хочу только лучшего для тебя.
Холодок пробежал у нее по спине. Радость исчезла. Бретт регулярно повторял эту фразу перед тем, как сказать ей что-то обидное.
Вид Сойера говорил о том, что он не понимает, почему она отказывается от образования, получить которое когда-то так страстно хотела. А она не могла объяснить, в какую ловушку попала, выйдя замуж за его брата, не бросив тень на положительный образ Бретта.
Наконец Сойер пожал плечами и протянул ей пакет с покупками.
- Мы вечером встречаемся с друзьями. Надень это.
Он нажал на другую болевую точку, и остывшие было угли снова запылали. Что она найдет в пакете? Костюм, обтягивающий фигуру, словно кожа? Вроде тех, что до сих пор висят у нее в шкафу, такие безвкусные? Их не взяли бы даже в обменной лавке. Интересно, Сойер тоже собирается одевать ее, а потом показывать своим друзьям, как это делал его брат? Боже, как она ненавидела мужские взгляды, когда они изучали ее в обтягивающих платьях! А женщины… Если одеваешься так, что можешь заинтересовать и увести любого мужа, то не надейся завести подруг или получить приглашение на ленч.
- Я предпочитаю сама выбирать себе одежду. - Она сжала руки в кулаки и не взяла протянутый пакет.
- Ты хочешь сказать, что готова начать борьбу против спортивной формы для софтбола? - Он еще больше насупился.
- Форма для софтбола?
- Команда компании играет сегодня вечером. Я подумал, может быть, тебе захочется поехать на стадион, познакомиться с супругами членов команды.
- Прости. - Она сморщилась и на секунду закрыла глаза.
- Линн, что происходит? - Прямой взгляд предупреждал, он не сдвинется с места, пока не получит ответ.
Мэгги, очевидно почувствовав напряжение, танцевала вокруг их ног. Стараясь выиграть время, Линн нагнулась и почесала собаку. Не могла же она сказать Сойеру, что читала дневник его брата, переворошила все обиды, какие пережила, и вспомнила, какой дурой была в прошлом. Она ждала того дня, когда сможет сжечь дневник. А пока Сойер ждет объяснения.
- Бретт обычно выбирал мне всю одежду.
- И ты не хочешь, чтобы я делал то же самое?
- Не хочу.
- Потому что это напоминает тебе, что его нет? Или потому, что ты не хочешь, чтобы я одевал тебя как сексуальную кошечку?
От неловкости у нее горели щеки.
- Мне пора самой делать выбор. И одежды, и будущего.
- Ты красивая женщина, Линн. Тебе не надо афишировать свои достоинства, чтобы поставить мужчин на колени. И я уверен, что выбор одежды не имеет к этому никакого отношения. Но я хочу, чтобы ты все-таки подумала и вернулась в университет. Это нужно тебе, а не мне. - Он сложил по порядку университетские буклеты, поставил на пол пакет. - Наденешь, если захочешь поехать на игру. Я ухожу на полчаса.
- Как быть с Солдатом?
- Он поедет с нами. - Сойер повернулся и направился к двери, на ходу бросив: - Пошли, Мэгги. Нам надо прогуляться.
Дверь закрылась. Брошюра университета притягивала Линн точно магнитом. Она провела рукой по обложке. Предложение Сойера слишком хорошо, чтобы быть правдой. Рискнет ли она довериться ему и принять предложение?
Глава девятая
В этой женщине масса противоречий. Стоит Сойеру подумать, что он отгадал тайну Линн, как она выкидывает очередной фортель и ставит его в тупик. Хорошо, что он любит разгадывать головоломки.
Что случилось за два часа, пока он отсутствовал? Он оставил ее мягкой, сексуальной, дружелюбной, а вернулся - и его встретила ежиха. Что бы он ни сказал, его ждали уколы, причем она использовала их исключительно как средство защиты. Может быть, она жалела о том, что уступила ему, занявшись сексом? Или чувствовала себя предательницей по отношению к Бретту?
Чем больше он узнавал о браке брата, тем меньше понимал его. Линн явно что-то недоговаривала, и это плодило множество вопросов.
Например, эта история с ее платьями. Бретт одевал ее так, чтобы она вызывала желание у других мужчин. А у Линн нет самоуверенности сексуальной кошечки. Но все равно, разве может женщина с такой фигурой, как у нее, не знать о своем воздействии на мужчин? По ее застенчивости и сдержанности движений можно с очевидностью сказать, что она не знает о своей власти и смущается, когда проходит мимо мужчин. Она не играет на аудиторию.
И самый большой вопрос, мучивший его: вроде бы она не горевала по его брату, но почему-то хотела иметь от него ребенка. Есть ли в этом какая-то связь с ее заявлением: я хочу замуж, но никакой любви?
Разве возможно ублажать жену, не понимая ее?
Открылась дверь кухни, и на веранде появилась Линн в шортах и в бейсбольной форме, которую он привез ей.
- Готова?
Она сбежала по ступенькам. Возбуждение и нервозность светились в глазах. На щеках играл лихорадочный румянец.
- Да. Я никогда не была на игре в софтбол команды компании.
Сойер вспомнил, что Бретт всегда ухитрялся отговариваться, когда в компании происходили спортивные или какие-то другие мероприятия. Брат никогда не привлекал Линн к исполнению поручений компании и редко приводил ее в офис. Многих из его команды, с кем она сегодня познакомится, она увидит впервые. Жен некоторых его служащих, которые были на похоронах, Линн видела раньше. Но и тогда она держалась особняком.
Проклятие! Он должен узнать секреты Линн. Даже если они ему не понравятся.
Сойер открыл дверцу машины и помог ей сесть. Когда она устроилась на сиденье, он наклонился, чтобы застегнуть ремень безопасности, и поцеловал ее. Он наслаждался нежностью губ и тихим сексуальным стоном, когда ласкал ее груди. Наконец он заставил себя отступить, оба тяжело дышали.
Сойер провел пальцем по ее носу и спустился к влажным губам.
- Если бы эта игра не была частью Лиги чемпионов, я бы отнес тебя наверх.
Его слова вызвали маленькое замешательство.
Ему нравилось, как она краснеет, и манера, с какой прячет лицо. Она была замужем четыре года. Почему же она краснеет от поцелуя? И смущается от шутки?
- Я положил в холодильник кое-какие закуски и воду, поешь раньше, чем появится тошнота.
- Сойер…
- Знаю. Ты сама можешь о себе позаботиться. Позволь, я возьму Солдата, и мы поедем. - Он закрыл дверцу с ее стороны, взял коробку со щенком и поставил за передним сиденьем.
Он и не заметил, как впереди показался вход в городской парк. В отличие от большинства женщин, которых он знал и которые заполняли каждый момент тишины болтовней, Линн всю дорогу молчала. Он припарковал машину и повернулся к ней.
- Ты не хочешь сказать мне, что огорчило тебя утром?
- Утро было немного… напряженным. - Она смотрела на свои переплетенные пальцы.
- Сожаление? - У него напряглись все мышцы.
- Нет. Не сожаление. - Она посмотрела ему в глаза, в ее глазах светилась озабоченность.
Он высадил из машины свою новую семью и повел к полю.
Линн чуть не выронила коробку с Солдатом, когда Сойер всунул в рот два пальца и издал пронзительный свист. Через несколько секунд возле дешевых мест на трибунах их окружила пара дюжин игроков. Сойер поставил на землю мешок с экипировкой и положил руку на плечо Линн.
- Ребята, это Линн. Моя жена.
Кратко - кто они и что делают в "Риггэн Кибер-Кест" - Сойер представил ей сотрудников, которых она не знала. С некоторыми Линн познакомилась, когда начала работать. Но имена и должности смешались у нее в голове. И конечно, она не способна сохранить в памяти имена жен сотрудников, особенно когда все одинаково одеты в красную форму команды.
Сойер купил ей форму не для того, чтобы выставить ее, точно на подиуме. Он хотел, чтобы она чувствовала себя на равных со всеми.
Люди суетились возле спящего щенка. Потом приковыляла девочка двух-трех лет и протянула вверх руки. Сойер, не колеблясь, взял ее на руки и показал щенка. В порыве благодарности малышка обхватила грязными руками лицо Сойера и припечатала ему в щеку слюнявый поцелуй. Он не протестовал. Бретт пришел бы в ужас. Насколько же она была глупой, если верила, что Бретт будет хорошим отцом!
- Энни, ты запачкаешь Сойера. - Одна из женщин потянулась за ребенком.
Сойер вроде бы нехотя отдал малышку и повернулся к Линн.
- Сэнди и Карен могут порекомендовать акушера. Линн и я в ожидании.
Он сказал об этом с такой нежной улыбкой, что сердце Линн екнуло и сбилось с правильного ритма.
Судья перебил их, сделав сообщение. Если они хотят сыграть до грозы, то лучше идти в поле. И правда, вдали небо покрылось тучами.
Сойер проводил ее до дешевых мест на трибунах и подождал, пока она устроится.
- Тебе и Солдату удобно?
- Конечно.
- Сэнди, - он посмотрел на женщину, сидевшую справа от Линн, - присмотри за ней.
Усмехаясь, Сэнди подбрасывала на коленях дочку.
Женщина по имени Карен поставила легкую коляску со спящим младенцем рядом, а сама устроилась слева от Линн. Она посмотрела на щенка в коробке и на живот Линн.
- Когда появится ваш малыш?
- По-моему, в феврале.
- По-вашему? Вы еще не были у доктора?
- Еще нет. Мы только что обнаружили. - Линн не хотелось открывать постыдный секрет, что она не знает, кто отец ее ребенка. А эти женщины, если и знают о ее браке с Бреттом, настолько добры, что не станут расспрашивать.
- Сойер будет великолепным отцом, - улыбнулась Сэнди.
- Я тоже так думаю. - Линн чувствовала себя травмированным запасным игроком, который сидит на запасной скамейке и подбадривает капитана команды. Для нее это новый опыт.
Первые три подачи женщины болтали о беременности и о детях. Иногда криком подбадривали свою команду. Линн чувствовала себя спокойно и уверенно. С таким мгновенным признанием она не встречалась во взрослой жизни.
Когда она кормила Солдата, вокруг собрались дети. Проснулся малыш Карен, он гулил и пускал пузыри.
- Скоро у вас будет свой собственный, - с улыбкой взглянула на нее Карен.
- Да, не могу дождаться.
На половине игры к ним присоединилась еще одна женщина. Она села на ряд выше. Сэнди обернулась к ней.
- Линн, это Джейн. Ее муж на третьей базе. Джейн, это Линн, жена Сойера.
- Новобрачные? М-да… - Джейн вскинула темные брови. - Не могу упрекать Сойера, что он так быстро потащил вас к алтарю. Он потратил жизнь, исправляя то, что сделал его легкомысленный брат. Сейчас, когда Бретта нет, Сойер может наверстать упущенное время.
У Линн застыла кровь. Она не могла пошевелиться. Не могла думать. Не могла ответить.
- Не надо злословить, Джейн. - Сэнди бросила нервный взгляд на Линн.
- Кто злословит? Я констатирую факты. Бретт был обузой. Он никогда не выполнял свою часть проекта вовремя. Джим всегда жаловался на него. Бог знает, сколько сверхурочного времени потратил Сойер, чтобы довести до ума долю Бретта. Бедный Сойер, ему приходилось всегда подчищать за Бреттом.
У Линн ногти впились в ладони. Она и не догадывалась, что Бретт пренебрегал работой. Он часто заявлял, что ему приходится сидеть в офисе допоздна. Наверное, проводил время с любовницами.
Игра продолжалась. Но радость Линн от приятного вечера исчезла. Несмотря на жару и гнетущую влажность раннего июньского вечера, у Линн над верхней губой выступил холодный пот. Она почувствовала тошноту. Тошноту в желудке. Тошноту в сердце.
- Вы не подскажете, где находится дамская комната? - обратилась она к Сэнди.
- Я покажу вам, - поднялась Сэнди. - Карен присмотрит за щенком.
Когда они добрались до небольшого строения, восстание в животе у Линн пришло в состояние управляемого дискомфорта. Она сполоснула лицо холодной водой и стояла, опершись на столик. Сэнди рядом смывала грязь с лица и рук дочки.
- Не позвать ли Сойера?
- Я уже здесь. - На пороге стоял Сойер.
У Линн остановилось сердце. Он годами подчищал за братом. И сейчас, женившись на ней, убирал следы? Закончил дело, которое не завершил Бретт? Слезы щипали глаза. Она поморгала, чтобы не заплакать.
- Ты не обращаешь внимания на знаки, которые прибиты к дверям? - Линн поморщилась, услыхав свой сварливый тон.
- Не обращаю, если тебе плохо.
- Ты пропустишь игру, чемпионскую игру.
- Я был в "яме", - пожал он плечами, - когда увидел, что ты направляешься сюда. Тебя тошнит? Нам надо вернуться домой?
- Мы оставляем вас вдвоем. - Сэнди проплыла мимо. - Не спешите. Мы присмотрим за щенком.
Линн попыталась вернуть Сэнди признательную улыбку, но губы непослушно скривились.
- Спасибо, Сэнди. Скажите команде, что Сойер сейчас вернется. Мне уже лучше.
- Что случилось? - Он шагнул ближе.
У нее ныло сердце. Ей хотелось колотить кулаками в эту широкую грудь. Почему он заставил ее полюбить себя? Повернув кран, Линн еще раз сполоснула лицо холодной водой, чтобы скрыть слезы, и уткнулась в охапку бумажных полотенец.
- Всего лишь обычная тошнота.
Он взял у нее из рук полотенца и ласково вытер ей лицо.
- Пойдем, ты посидишь со мной в "яме".
От нежности в его глазах ей хотелось рыдать. Нежность выглядела настоящей, но не могла быть такой.
Вспомни о вашем соглашении! Бретт столько раз обманывал тебя своей фальшивой искренностью.
- Я не могу этого сделать.
- Конечно, можешь. - Он прижался губами к ее лбу и поцеловал ее. - Став боссом, получаешь привилегии.
Он взял ее за руку и повел к полю. Они свернули к трибунам, чтобы захватить Солдата, и продолжили путь. В прохладной, затененной "яме" он усадил Линн на скамейку и вручил крекеры и холодную воду из холодильника. Сам сел рядом и обнял ее за плечи. Будто она и в самом деле имела право находиться на площадке для игроков. И он оставался с ней, пока не пришла его очередь бить.
Каждый момент рядом с ним она испытывала сладостное и одновременно горькое чувство.
Когда Сойер должен был бить по мячу, слезы наполнили ей глаза. Как она могла удержаться и не полюбить его? Именно Сойер заставил ее почувствовать себя желанной и нежно любимой. Он заставил ее почувствовать себя умной, красивой и сексуальной. Она прислонилась спиной к бетонной стене и прижала ледяную банку с водой к щеке.
Минут через двадцать загремел гром, гораздо ближе, чем раньше, и засверкали молнии. Судья прекратил игру. Команды ушли с поля. Сойер и его товарищи бежали в укрытие, чтобы забрать свои вещи.
- Оставайся здесь, - он провел рукой по ее волосам, - я помогу собрать вещи, и мы поедем.
К тому времени когда он все уложил в кладовку и запер ее, дождь уже лил вовсю.
Мокрый, но улыбающийся Сойер сел рядом с ней на скамейку.
- Давай посидим немножко и посмотрим, не кончится ли дождь.
Несколько минут они просидели в тишине. Линн спорила сама с собой. Спросить ли у Сойера, как он ее воспринимает? Как еще одно бремя, оставленное Бреттом? Но потом она решила, что не хочет знать ответа на этот вопрос.
- Делала это когда-нибудь в спортивном укрытии?
Лукавые искорки в его глазах вызвали целую цепь крохотных взрывов у нее в крови. Она удивленно втянула воздух. Мышцы живота напряглись. Может быть, Сойер и не любит ее, но он хочет ее.
- Нет.
- Хочешь? - Один уголок рта вздернулся вверх. Она посмотрела, что происходит в опустевшем парке, и сладкий ужас пронзил ее.
- Мы не можем. Это общественное место.
- Ты так думаешь?
У нее разбито сердце, а он заставляет ее смеяться.