- Дорогая, ты что, не видела фотографию в прошлом номере журнала "Хелло!"? На последней странице рубрики "светская жизнь" - снимок маленький, но хоть в этот раз цветной. Мы с Митчеллом на гулянке, где Ивана Трамп отмечает свое пятидесятилетие. В очередной раз, - ехидно добавила она.
- Я не знала, что ты знакома с Иваной Трамп, - ответила я.
- Да не особенно. Ну, конечно, если встретимся в Сан Лоренцо - поздороваемся. Но я оказала ее агенту одну услугу, и он боялся, что ее день рожденья будет плохо освещаться в СМИ. Я просто зашла туда с Митчеллом на полчасика, и он улыбнулся для нескольких фотографий. И для карьеры неплохо, если его фото опять появится в "Хелло!". Сразу убиваем двух зайцев.
- Понятно. А как продвигается его новый альбом?
- Сидит в студии с вечера до утра. Спит весь день. Работает всю ночь. Живешь прямо как с каким-нибудь вурдалаком.
Мэри не только блестяще преуспела в карьере, но сумела - если вы еще не догадались - оторвать внушительный трофей.
Митчелла все звали по имени (так бывает, когда человек настолько знаменит, что его фамилию уже никто и не знает, - если вы знаете, о чем я говорю) - был единственным уцелевшим членом мальчиковой группы "Тинейдж Кращ", очень популярной в 1999-м. Затем на пике славы они разошлись и занялись сольными проектами. Пока что из четверки один Митчелл занимал какие-то места в чартах, хотя и в основном за счет кавер-версий. Митчелл считался в группе главным красавцем, поскольку имел лицо киногероя и тело спецназовца, правда, по слухам, был слабоват на голову (в смысле тупой, а не сумасшедший). Но и Мэри, насколько я поняла, изменилась с тех пор, как она заявляла, что ляжет в постель исключительно с тем, кто может стимулировать не только ее клитор, но и интеллект (сказано в разгар ее увлечения аспирантом с пирсингом). Так или иначе, но я была поражена, что Мэри закрутила роман с самым привлекательным из своих клиентов, - каков бы там ни был уровень его интеллекта.
- А в этом новом альбоме будет хоть одна вещь, сочиненная им? - спросила я, с удовольствием отметив, что почти все кафе с интересом прислушивались к нашему разговору. Имя Митчелла тогда знали все - оно не слезало со страниц всех печатных изданий - от "Тэтлера" до "Отдохни". Мэри закатила глаза при одной мысли о том, что Митчелл может что-то сочинить сам.
- Да ни за что. Жаль, что он пока не готов уйти на пенсию. Я сама по глупости дала ему потратить неделю на запись демоленты со своими песнями, просто чтоб успокоился. Думаю, Лиз, ничего подобного ты не слышала, и надеюсь, никто не услышит. Это мрак. Полное фуфло. Сердечные раны, несчастная любовь, слегка приправленная сатанизмом, и вампиры, добавленные просто так, до кучи. Весьма Оззи Осборн.
- Чего?
- Именно так я и сказала после прослушивания. Это полное говно, сказала я ему. Мой бизнес - делать деньги, а не ошибки. В общем, теперь он запишет новые композиции одного талантливого парня из "Бой-Зон", пару классических хитов Берта Баккара, несколько песен Мадонны и версию "Come on Feel the Noize" группы "Слэйд". Я обещала ему, что одна песня его сочинения станет бонус-треком, который можно будет услышать, если крутить диск еще два часа после окончания последней песни.
- Вряд ли это хорошая идея, - сказала я. - Если он так увлечен сатанизмом, как ты говоришь, то Митчелла тут же обвинят в развращении нашей неоперившейся молодежи, путем воздействия на подсознание тех, кто покупает его пластинки. Разъяренные родители пойдут на штурм звукозаписывающей компании, требуя крови и возврата денег.
Кажется, я поняла, какое из требований пугало ее больше всего.
- Не исключено, что ты права, - согласилась она. - Хотя трудно назвать неоперившимися птенцами четырнадцатилетних девок, которые бросались на него на прошлой неделе, когда он раздавал автографы в "Tower Records". Ей-богу, Лиз, ты таких и слов-то не слыхала. Если уж кто кого портит, так это они меня. Представляешь, одна из них попросила у меня прикурить косяк! Сегодняшние дети не имеют представления о том, что такое мораль. Секс, наркотики и рок-н-ролл? Да в старших классах им вся эта чушь уже неинтересна. Ты чувствуешь? - усмехнулась она. - Я уже говорю так, будто готова уйти на пенсию в долину Нэппи.
Долиной Нэппи мы когда-то прозвали кварталы возле Клепем Коммон, где красивые женщины рожали в год по ребенку, пока их мужья соблазняли нянек или посещали гей-клубы при раздевалках крикетных полей (прошлый министр Уэльса сделал их общедоступными).
- Не могу представить, что ты или Митчелл живете в Клепеме, - сказала я.
- Мне кажется, ему бы понравилось жить рядом с Коммон, - сказала Мэри и скривилась так, будто она съела что-то нехорошее.
- Ты что, замуж за него собираешься? - возбужденно спросила я.
- Будь реалисткой, Лиз. Если Митчелл теперь женится, то продажа пластинок тут же упадет, - она указала большим пальцем в сахарницу. - Огромная часть его привлекательности для орд вопящих и захлебывающихся гормоном девиц - в постоянном ощущении его доступности. Они должны иметь возможность представлять себе, что его можно заполучить. Помнишь, группе "TakeThat" не разрешалось даже иметь подружек, чтобы не расстраивать фанов? Так и было прописано в контрактах.
- Так как же он появился с тобой на страницах "Хелло!"?! Ты сама не нарушаешь ауру его доступности, просто находясь рядом с ним?
- Необходимо соблюдать баланс, - объяснила Мэри, - между образом Митчелла доступного и образом Митчелла, который боится женщин.
- А-а. Так, значит, это не настоящая любовь? - прощупывала я.
- Да любовь это, любовь, - раздраженно ответила Мэри. - Но он остается моим клиентом, хотя он и мой любовник. Рано еще выбирать ткань для подвенечного платья. На первом месте его карьера, а потом уж мои чувства.
- Жаль.
- Но ведь речь идет и о моих деньгах тоже, - сухо заметила она. - Зарабатывает он - зарабатываю я. К тому же я, как ты знаешь, не очень верю в брак и во всю эту чушь типа "счастья в личной жизни". Во всяком случае, после всего того, что я насмотрелась.
- Как твои родители? - машинально спросила я. На самом деле я никогда не видела родителей Мэри. Один раз в конце семестра я издали видела ее мать, она сидела в "мерседес" - кабриолете около ворот колледжа, стуча наманикюренными ногтями по кожаной обивке руля, и ждала, когда Мэри принесет чемодан. Но я достаточно знала про них, чтобы понять, что если кто-то и посеял у Мэри сомнения по поводу брака, то это именно те люди, которые ее вырастили.
- У папы новый роман, - вздохнула она, подтверждая мои подозрения. - Представляешь, Лиз, он думает, что мы об этом не знаем. Вот дурак. Это же очевидно, черт возьми. Как только он западает на новую девку, так тут же садится на диету и берет абонемент в спортзал, в ответ на что мать красится в блондинку и идет в "Browns" снимать мужика. Они ничем не лучше остальных. Не знаю, что они не плюнут на все и не разведутся. Хотя знаю. Потому что каждый из них боится, как бы другому в итоге не достались все деньги и дом на Пальма-де-Майорка. Ладно, а как твои родители?
- Как всегда. Все еще вместе. Не разводятся, потому что отец завел себе новый сарай, в котором можно прятаться, когда мама выходит на тропу войны, - пошутила я.
- Тебе повезло, что у тебя такие родители, - пробормотала Мэри, уставившись в кофе, словно ожидала, что в пене начнут формироваться слова. Мэри всегда твердила мне, какие у меня замечательные родители, но она видела мою мать только один раз, и уже после климакса (пять долгих лет, когда после каждой уроненной на ковер крошки еды все ждали грома небесного, сформировали у меня несколько иной образ матери).
- Ладно, а могу ли я надеяться на встречу с этим твоим замечательным парнем, прежде чем его звезда закатится и тебе, наконец, разрешено будет выйти за него замуж или бросить его? - спросила я, возвращаясь к более жизнерадостной теме.
- Конечно, я тебя познакомлю, - пообещала Мэри. - Но ты же знаешь, как это трудно. Я хочу сказать, что мы с тобой почти не видимся из-за моей сумасшедшей работы. А выбрать вечер так, чтобы в это уравнение вставить и Митчелла при том количестве мест, где он должен появляться, практически невозможно.
- Тогда, может, мы все увидимся на каком-нибудь его выступлении, - взволнованно предложила я. - В VIP-зале какого-нибудь шикарного клуба. Отличная мысль. Я всегда хотела быть VIP- персоной.
- Да. Посмотрим, что я могу сделать, - рассеянно ответила она без особого энтузиазма. Возможно, ей уже надоели люди, которые просили ее с ним познакомиться. Конечно, я бы и сама хотела, чтобы мой парень был знаменитостью, но я понимала, что если при этом ты сам не знаменитость, то можно почувствовать некоторую неловкость. Я имею в виду, что если вы идете на светскую вечеринку с кучей звезд, то никого на самом деле не заботит, появишься ли там лично ты. Фактически большинство не возразило бы, если б твоя половина явилась туда в одиночестве.
- Никогда не догадаешься, кто мне вчера позвонил, - сказала я, чтобы прервать молчание, воцарившееся после моей просьбе о встрече с Митчеллом.
- Билл? - попыталась угадать Мэри, не отрывая глаз от своего кофе. - Я говорила с ним в прошлую пятницу. Он сказал, что позвонит тебе. Он в следующие выходные прилетит в Хитроу - пересадка из Чили в Непал.
- Нет, он не звонил. - И меня слегка обидело, что он не звонил. С тех пор как наши пути разошлись после колледжа, я получила от него открытку только один раз, но с Мэри он, похоже, перезванивался постоянно.
- Ну, тогда сдаюсь, - сказала Мэри и попыталась угадать еще раз: - Эндрю?
- Эндрю? Какой Эндрю? - спросила я. Я не знала никого по имени Эндрю. - Нет. Звонил Брайан.
Она мгновение непонимающе смотрела на меня.
- Брайан Корен? Ты должна помнить Брайана, - удивилась я. - Брайан из Америки. Был у нас на втором курсе. Симпатичный такой, улыбчивый. Единственная настоящая любовь в моей жизни.
На мгновение у Мэри отвисла челюсть, и мы перенеслись на шесть лет назад на ступеньки корпуса экспериментальной психологии, где мы сидели, скуксившись от смущения, что наши колкости услышала "Семейка Брэди".
- Неужели Брайан Корен из Нью-Йорка? - выдохнула она.
- Он самый. Он позвонил мне вчера и сказал, что приезжает.
- Ого! - Мэри поставила на стол капуччино и провела элегантной рукой по шикарным волосам. Я заметила, что она перестала грызть ногти (или пользовалась очень дорогими накладными). - Когда он приезжает? - спросила она.
- В конце недели. В пятницу днем, представляешь?
- Ничего себе, Лиз. Довольно неожиданно, да?
- Еще бы. Он сказал, что ему представилась возможность выкроить немного времени от работы.
- Могу его понять, - пробормотала она. - У меня три года не было нормального отпуска. Где он остановится? Где-нибудь в центре?
- Ну, на самом деле я предложила ему пожить у меня.
- Что? В Балхэме? Ты шутишь, Лиз? - воскликнула она, изменившись в лице.
- Если бы. Он сказал, что с удовольствием остановится в отеле, а я ответила ему, что слышать об этом не хочу. Он настаивал, говорил, что не предупредил меня заранее, но я стала возражать, что я себе этого не прощу. Сказала, что это не обсуждается. Он будет моим гостем. Он еще раз сказал, что с удовольствием остановится где-нибудь, а я еще раз возразила, и он сдался.
- Дура! - воскликнула Мэри. - Ты не можешь поселить Брайана в этом свинарнике.
- Свинарнике? О чем ты говоришь? Не так все страшно.
- Ты считаешь? Я не хотела тебе говорить об этом, Лиззи, но ты, наверно, помнишь ту ночь, когда я ввалилась к тебе после… - ты знаешь, после того случая…
Она имела в виду, когда ей отказал богач, красавец и наследник Марк Четвертый (кажется, какой-то безумный отпрыск сети супермаркетов, - я сама его никогда не видела), - а тогда она появилась у моих дверей в одной пижаме и выглядела так, как будто ей готовились делать вскрытие. Я помнила тот случай очень хорошо. Мы не ложились до четырех утра, запивая джин водкой. Это был первый и последний раз, когда Мэри была у меня в Балхэме. Остальные наши встречи проходили в намного более здоровом районе Сохо. В те дни только страшное горе могло выгнать Мэри к югу от Темзы.
- Знаешь, когда я проснулась утром на твоем диване, клянусь тебе, у меня все ноги были в мелких красных точках. В блошиных укусах, - добавила она полушепотом. Впрочем, достаточно громким, чтобы все в кафе повернулись и посмотрели на неряху, так запустившую свой дом.
- Неправда! - с негодованием воскликнула я.
- К сожалению, правда. Прямо как будто кто-то использовал меня вместо подушечки для булавок. Но я не виню тебя, Лиз. Я даже не хотела говорить тебе об этом. Я знаю, ты не виновата. Я хочу сказать, что ты даже и не особенно любишь кошек, правда? Видимо, блохи остались от кота, которого держали прежние жильцы, - блохи могут жить в ковре годами, если его сразу же не обработать. Я просто хочу сказать, что, по-моему, нельзя подвергать такому риску Брайана. Ты знаешь, что у американцев пунктик насчет гигиены.
- Знаю, - пролепетала я. С упавшим сердцем я вспомнила саркастические замечания Брайана по поводу английского водопровода. Он не мог понять, как можно принимать ванну, не вымывшись сначала в душе. Он был из тех, кто меняет нижнее белье каждый день, а постельное - не реже раза в неделю. Конечно, он не покажет открыто своего потрясения, узнав, что у него в соседях Жирный Джо, убежденный, что смена грязных трусов ослабит его боевой дух или что-нибудь еще более бредовое в этом роде.
- Хотя я не верю в твою историю про блох, - продолжала я, - я знаю, Брайану нельзя жить у меня в Балхэме. Особенно после того как… - и тут я вывалила ей всю свою жалкую историю с враньем по электронной почте, от тренировок на соседнем велотренажере с Джинджер Спайс до вечеринок в компании Арабеллы Гилберт.
- О боже! - выдохнула Мэри, когда я кончила говорить. У нее на лице было что-то, похожее на шок, но мне показалось, что она изо всех сил старается не расхохотаться. - Боже мой! Ты сказала, что живешь в квартире с видом на Гайд-парк? Ну, если залезть к тебе на крышу и взять мощный бинокль, то, думаю, можно разглядеть Тутинг Коммон. Но Гайд-парк? Это нелепо, Лиз.
- Наверно, ты права.
- Это самая нелепая вещь из того, что я слышала за последние две недели. А что это на тебя нашло?
- Мне хотелось показать ему, что у меня все в порядке, - вздохнула я, глядя в кофе.
Мэри неодобрительно поджала губы.
- Ох, Лиззи. Никогда, ни за что на свете не нужно врать, - укоризненно сказала она, все еще давясь от смеха, - если, конечно, ты не уверена, что ложь не раскроется.
- Да я и была уверена, - отрезала я. - Ты что, воображаешь, каждый врун думает, что его ложь раскроется?
- Не злись. Я просто пыталась дать тебе дружеский совет.
- Этот дружеский совет я получила еще от матери, но все равно спасибо, Мэри, - тихо сказала я. - Вообще-то я думала, что ты сможешь реально помочь мне.
Она улыбнулась.
- Я сделаю все, что смогу, дорогая. Обязательно. И ты это знаешь.
- Например, нельзя ли Брайану на время его пребывания здесь остановиться у тебя?
Ее лицо постепенно озарилось улыбкой.
- Пожалуйста. Прошу тебя. Я заплачу тебе, сколько скажешь, - взмолилась я, широкая улыбка на ее лице, скорее всего, означала, что она решила этот вопрос положительно.
- Ты ничего не должна мне платить, Лиз, - великодушно ответила она, похлопывая меня по руке. - Ты моя лучшая подруга. Я с удовольствием помогу тебе. Конечно, используй мою квартиру как хочешь. Я буду рада принять вас обоих. Когда я была в твоем положении, - сказала она, будто была старше меня лет на пятьдесят, а не на пару месяцев, - мне ужасно хотелось жить одной и не видеть горы чужой грязной посуды, но теперь, когда у меня есть роскошная квартира и посудомойка, которая все делает за меня, я иногда чувствую себя довольно одиноко. Ты должна позвонить Брайану и сказать ему, что я очень хочу, чтобы он был моим гостем. Если хочешь, я могу даже организовать вам вечеринку. Можем снять один из моих клубов: "Сохо-Хаус" или "Грушо"? Только скажи, кого пригласить. Здорово было бы, если бы Билл приехал, правда? По-моему, он прилетает в понедельник. Может, они пересекутся…
Я стиснула зубы:
- На самом деле я думала, что тебя в это время не будет дома.
- Что? - она непонимающе посмотрела на меня.
- Пожалуйста, Мэри. Всего четыре дня. Из них два - выходные. Ты ведь можешь пожить у Митчелла, правда? В его роскошной холостяцкой берлоге, где фотографировали для "Хелло!" - добавила я с умоляющей улыбкой.
- Ради бога, Лиз, эта даже не его квартира, - резко сказала Мэри. - Кроме того, я никогда не живу у Митчелла.
- Почему?
- Потому что… потому что не живу, и все. Мы стараемся сохранять собственное пространство. Частную жизнь. Я не хочу, чтобы он был у меня под каблуком, а он не хочет, чтобы я все время болталась рядом с ним.
- Да, но иногда же ты остаешься у него на пару ночей. По выходным.
- Лиз, я не останусь у Митчелла в следующий уик-энд, - твердо сказала она. - Забудь об этом.
- Но ведь есть же какой-нибудь дом отдыха или другое место, куда тебе бы хотелось поехать. Например, в Чэмпнис? Ты все время говорила, что хотела поехать в Чэмпнис? Рассказывала про тамошних красавцев-массажистов. Может, там еще работает тот чех, который хотел на тебе жениться (ему была нужна виза). - Я оплачу тебе эти четыре дня. Ну, как?
- Почему ты так хочешь, чтобы я на фиг убралась из собственной квартиры? - сухо спросила она.
- Потому что… потому что мне нужно выдать ее за свою, Мэри. Ты же понимаешь.
- Но зачем? - взвыла она.
- Зачем? - саркастически отозвалась я. Не слушала она меня, что ли? - Затем, что я не могу сказать Брайану правду о своих электронных письмах, вот зачем. Он приезжает в Англию всего на четыре дня. После этого мы, может, еще шесть лет не увидимся, а за этот срок я, может, обзаведусь собственной квартирой. Пожалуйста, Мэри. Я даже подумать не могу о том, чтобы рассказать ему правду сейчас. Он меня запрезирает. Мы пробудем вместе всего четыре дня. И я не хочу половину из них оправдываться за все, что я наврала про свою жизнь за последние шесть лет.
- Тебе бы с этой историей на телевидении выступать, в передаче "Jackanory"? - презрительно произнесла она. - Ты же всегда метила в актрисы, Лиз, но это действительно смешно. Ты вела себя как полная дура.
- Я знаю, Мэри. И я знаю, что прошу тебя о большом одолжении. Но его приезд очень много для меня значит…