Я уехала как можно быстрее, а когда подъехала к дому, остановилась и стала молотить кулаками по рулю. Это несправедливо. Ричард только что сделал мне предложение, которого я ждала несколько месяцев, но вместо того, чтобы обрадовать, оно просто еще усложнило мне жизнь. До звонка Брайана я была бы счастлива, услышав такое предложение. Теперь я чувствовала себя пловцом, который проплыл половину Ла-Манша и тут ему неожиданно предложили вернуться в Дувр на лодке. Были моменты, когда я с радостью забралась бы в нее, но теперь я уже почувствовала запах круассанов и решила попытать счастья в лучшей жизни. Понимаете, что я имею в виду?
Я плюхнулась в постель, едва вошла в квартиру. Я была абсолютно разбита. Сильное похмелье, плюс день в кругу семьи и под конец неожиданное предложение Ричарда о совместной жизни измотали меня вконец.
Что такое семья, подумала я, надевая пятнистую от чая пижаму. Считается, что это люди, которые первыми должны тебя поддержать, но при этом каждый раз после поездки в дом моего детства я чувствую себя такой несчастной и отчаявшейся, голова идет кругом от всех их тонких и толстых намеков. От всех этих вопросов о моем будущем! А есть ли у меня вообще будущее?
А ведь я могла бы жить, как и Колин. Если бы захотела. Иметь свой дом в какой-нибудь жуткой дыре. Симпатичного скучного мужа. Телевизор с плоским экраном и стиральную машину. У Колина было все, потому что он никогда ничем не рисковал, как я. Когда Бог распределял будущие жизни, он выбрал ту, на которой была этикетка "надежная, но скучная". Все, что нужно, это отсидеть в одной компании тридцать лет подряд и каждое лето отдыхать в Вестон-Супер-Маре.
Я выбрала другую дорогу. Я пошла таким путем, который, на первый взгляд, кажется не таким удобным, - но который может увести меня гораздо дальше, чем Колина, который всю оставшуюся жизнь проведет в трех милях от родителей.
Я должна была жить в Лондоне. Я говорила себе, что Лондон - это единственное место для людей вроде меня, которым не сидится там, где они выросли. Я хочу сказать, что в Солихалле люди смотрят, надел ли ты шапку в холодный день. В Лондоне человек может выйти на улицу в одном пирсинге и привлечет не больше внимания, чем многочисленные голуби. В Лондоне, убеждала я себя, принимают каждого и у всех равные возможности. Никто не скажет тебе, например, что ты даже в детстве не мог нарисовать домик и потому никаким художником называться не можешь. Да галереи полны работ, которые доказывают обратное. Никто не скажет тебе: "В йо-йо теперь играть немодно". Или кататься на роликах. Или что-либо еще, что я могу придумать. Лондон это место, куда слетаются из разных семей белые вороны, чтобы присоединиться к большой стае белых ворон и гордиться этим.
Я уехала из Солихалла за мечтой, и я буду следовать за ней и дальше. Именно об этом я подумала, сидя за столом в гостиной и выслушивая нападки брата. Вспомнив, как он багровеет каждый раз, когда я заявляю, что белый свет не ограничивается Мидлэндом, я почти убедила себя, что права.
Но вернувшись в Лондон, в реальность своей мечты, и размышляя о том, что омерзительное пятно на потолке за последнюю неделю только выросло, я слегка усомнилась в правильности своих поступков.
На самом деле я знала, что, когда наступит утро понедельника, не я, горя энтузиазмом, помчусь в свой офис в отличных кроссовках, купленных на выходных в Нью-Йорке. Ничто в моей так называемой космополитической жизни меня больше не радовало. Дрожь возбуждения, прежде охватывавшая меня при виде остановки Найтсбридж, сменилась раздражением от того, что я прорываюсь сквозь толпу туристов, которые штурмуют "Харродс" еще до того, как я успела попасть к себе в офис. В офисе ниже меня по должности был один спаниель "кавалер-кинг-чарлз". Наверно, Колин прав. Возможно, мне действительно нужно вернуться домой и жить, как все.
Как глупо было думать, что один только приезд в Лондон превратит меня во что-то особенное.
По отнюдь не золотом вымощенным улицам Лондона сновали толпы доказательств того, как далеки друг от друга мечта и реальность. Человек с тусклым взглядом, каждое утро наливающий мне кофе в пластиковую чашку возле станции метро; затюканные работники метро, которые никогда не смотрят в глаза, не говоря о том, чтобы поздороваться; пассажиры, старательно избегающие чужих взглядов в попытке убедить себя, что это не они стиснуты в железной коробке, как стадо телят, добираются битый час в свои офисы, с закрытыми окнами и вонючим, затхлым воздухом из кондиционера. А кто-то просто живет в метро - каждый день они клянчат у меня деньги. Все они приехали в Лондон в надежде на лучшую жизнь. Они радостно влезали в муравейник, соблазненные картинками вечеринок на задней обложке журнала "Хелло!".
Я закрыла глаза и попыталась уснуть. Я пыталась выгнать из головы все плохие мысли, чтобы к утру, когда я проснусь, все они исчезли. В конце концов, я уснула, но вскоре проснулась от того, что Сима трясла меня за руку.
- Кажется, в квартире пожар, - взволнованно сообщила она мне. - Из-под двери Жирного Джо идет дым.
Я спрыгнула с кровати, побежала за ней в коридор. Действительно, из-под двери Джо выбивался дымок.
- Ну, чего ждем? - спросила она. - Может, он уже умер.
Я разбежалась, чтобы вышибить дверь, как это делают пожарные. Но не успела я стукнуться о дверь, как Джо распахнул ее сам, и я влетела прямо в его не застеленную кровать. Когда я выбралась оттуда, он смотрел меня, как на безумную, хотя на нем самом в час ночи были пластиковые защитные очки и полистироловый велосипедный шлем.
- А что это вы делаете? - спросил он. - Что за шум в середине ночи?
- Мы что делаем? А вот что ты делаешь, кретин несчастный? - закричала Сима. - Почему это у тебя дым валит из-под двери?
- Я делаю радиопередатчик, - сказал Джо, поднимая паяльник и показывая его Симе. - Теперь, когда я выйду на улицу, вы сможете следить за моими передвижениями.
- А с чего ты взял, что нам это понадобится?
- Потому что неизвестно, когда придут меня брать, - торжественно ответил Джо.
- Кто? - спросила я.
- За мной следят, - твердо ответил Джо. - С того момента, как я вломился в банк "Баркли".
- Ты хочешь сказать, с того момента, как ты набрел на их веб-сайт, - усмехнулась Сима.
- Да, но на их веб-сайте есть кое-что: закодированные сообщения, которые знает только посвященный.
- Ты свихнулся, Джо. Все, я иду спать; постарайся не сжечь дом за это время.
Сима побрела в свою спальню, а я осталась сидеть на краю кровати Джо, потирая голень. Я довольно сильно ушиблась, самозабвенно играя роль спасателя.
- Хочешь посмотреть, как это работает? - спросил он, передавая мне вещь, которая оказалась моим старым пластмассовым обручем для волос с приклеенной батарейкой.
- Давай, - ответила я. Мне все равно уже было не заснуть.
- Ты ходи по комнате, а я буду стоять к тебе спиной, но буду точно говорить тебе, где ты находишься по твоему положению на экране компьютера.
Я послушно стала ходить по комнате с новым изобретением Джо в руке.
- Ты у кровати, - сказал он взволнованно.
- Да, - ответила я удивленно, хотя в комнате Джо, которую трудно было назвать большой (мы с Симой убедили его, что девушкам просто полагается больше места, потому что у них больше вещей), куда бы человек не пошел, он все равно оказывался рядом с кроватью.
- Здорово, - сказала я ему несмотря ни на что. - Я уверена, что этот аппарат может принести много пользы.
- Он может спасти мне жизнь, - серьезно заявил он.
- Э-э, наверно. Но, может, тогда тебе не следует его демонстрировать. Как-нибудь замаскируй его.
- Я думаю привязать к нему бантик.
Я медленно кивнула:
- Да, неплохая мысль. Вряд ли кому-то покажется подозрительным, что у тебя бантик в волосах.
Джо энергично закивал головой и повернулся к мерцающему экрану.
- Джо, - тихо спросила я. - Тебе нравится твоя жизнь?
Он повернулся на стуле и внимательно посмотрел на меня большими карими глазами.
- Что случилось, Лиззи?
- Я имею в виду, тебе нравится жить в Лондоне? Ты делаешь именно то, что всегда хотел делать?
Он уставился в дальний угол комнаты, где на стене висел старый мятый постер Памелы Андерсон в окружении многочисленных картинок кораблей из "Звездных войн". Надеюсь, он думал над моим вопросом.
- Наверно, да, - ответил он. - Но, видимо, мне не очень долго можно будет оставаться здесь. Когда сеть начнет закрываться, - а видимо, так оно и будет, - мне, скорее всего, придется покинуть страну. Я думаю поехать в Рио.
- Боже, какой ужас, - сказала я. - Моя жизнь кажется мне теперь не такой мрачной, - добавила я.
Джо кивнул и улыбнулся.
- Спокойной ночи, - сказал он. - Если за мной придут, я постараюсь, чтоб они ни в коем случае не тронули тебя.
Я потащилась к себе в комнату. Я-то надеялась, что мы с Джо сможем поговорить по душам о смысле жизни. Я-то надеялась, что он скажет мне что-то такое, после чего мне будет казаться, что я не так уж плохо устроена для своих двадцати семи лет. Я-то надеялась услышать от него, что все исправится, когда мне исполнится двадцать восемь. Он был на два года старше меня, и я думала, что он знает, как бороться с возрастной тревогой, когда тебе под тридцать.
Меня даже не забавлял тот очевидный факт, что он был абсолютно сумасшедший.
Глава двенадцатая
Конечно, выспаться мне не удалось, и утро понедельника наступило раньше, чем я закончила считать пятна плесени на стене.
Обычно по понедельникам я в контору с утра не тороплюсь. Руперт точно не появится раньше двенадцати. Он каждую неделю записывал в свой дневник на утро понедельника кучу фиктивных осмотров квартир, а когда Харриет интересовалась, что там за квартиры, говорил, что его обманули и не показали. Не то чтобы сама Харриет приходила на работу вовремя. Но она была начальник, поэтому ей даже не приходилось скрывать, как она мается похмельем, появляясь в конторе в понедельник вечером, как раз в то время, когда я начинала собираться домой.
Но в этот понедельник мне нужно прийти пораньше. Я решила отправить Брайану срочную электронную почту из конторы. В целях экономии. Я решила рассказать Брайану всю правду о сложившейся ситуации и предложить ему либо жить у меня в балхэмском свинарнике, либо забыть обо всей этой истории и о нашей дружбе, и вообще о том, что мы когда-то встречались.
Казалось, это единственное, что мне остается. Отличный поступок. Я притащилась утром в контору с уныло опущенной головой (как будто я раньше неслась вприпрыжку!) и уже в половине девятого сидела за своим столом.
- Лиззи, дорогая. А ты что здесь делаешь в такую рань?
Я не могла поверить своим глазам. Это была Безумная Харриет. В понедельник утром? Обычно в это время она отходила после бурной ночи в "Аннабель". В страшном возбуждении она кинула свой великолепный плащ от "Максмара" на крючок и стала лихорадочно рыться в ящиках своего стола, пока я напрягала свой мозг в поисках причины, заставившей меня так рано притащиться в контору, - на случай обвинения в промышленном шпионаже.
- Надо тут кое-что допечатать, - ответила я, но, похоже, мой ответ ее совершенно не интересовал.
- Хорошо, хорошо, - пробормотала она. - Черт! Дорогая, ты не видела ключи от машины? Я не нашла их дома, хотя могу поклясться, что вернулась вчера из ресторана на машине. Да я саму эту чертову машину не могу найти; может, я припарковалась где-то здесь, а потом вернулась домой на такси. Ты не помнишь?
Я покачала головой.
- Ага! - она восторженно закричала она, восторженно вытаскивая их из корзины для бумаг. - Нашла. Отлично. Интересно, как они сюда попали?
Это было загадкой.
- Так, теперь надо найти машину, - сказала она. - Есть какие-то идеи? Я снова покачала головой.
- Проклятье. Я должна быть в аэропорту меньше чем через полчаса. Лечу в десять на Майорку. Все в последнюю минуту. Жена Банни уехала в Чемпнис на курс похудания, поэтому он берет меня на свою виллу, пока его жена на безопасном расстоянии.
Она взволнованно улыбнулась. Я попыталась улыбнуться в ответ, но мои щеки просто не двигались.
- Почему бы вам не поехать в аэропорт на такси, а я потом найду вашу машину, - предложила я. - Я уверена, что она спокойно стоит себе там, где вы ее оставили.
"Стоит-то она стоит, - подумала я злорадно, - но ярко-желтые блокировочные замки, устанавливаемые полицией Челси и Вестминстера, будут отлично смотреться на колесах изящного спортивного "мерседеса" Харриет".
- О, дорогая. Ты правда поможешь мне? Я тебе буду так благодарна.
Я кивнула головой.
Она показала мне ключи от машины на серебряном брелоке от Тиффани. Точно такой же подарила мне Мэри на день рожденья, подумала я с некоторой досадой. Мэри так и не позвонила, чтобы извиниться за свое отвратительное поведение.
- Этот от двери, а тот от зажигания. Нет. Постой, - заколебалась Харриет. - Тот от двери, а этот от зажигания. Боже мой, я, кажется, не помню. Что же делать?
- Ничего, я разберусь.
- Ах ты мой умненький ангелочек. Обещаю взять тебя в штат, как только вернусь.
Она всегда обещала взять в меня в штат, как только вернется. Из Испании. Из магазина за углом. Из ванной.
- Теперь такси, - поморщилась она. - Мне же нужно, чтобы оно приехало сюда, в контору?
Я сняла телефонную трубку и стала вызывать ей такси.
- Это просто, когда знаешь, как это делать, - не без сарказма ответила я.
- Прекрасно. Ты такая умная, - добавила она, словно я была кем-то вроде волшебника. - Так, все ли я взяла, что нужно? Чемодан, паспорт, противозачаточную мазь. Ну, ты здесь справишься, дорогая? В конце концов, сейчас все тихо, да? В крайнем случае, пусть звонят мне на мобильный. Ой, подожди. Нет, не получится. Мне кажется, я оставила его на крыше автомобиля, когда возвращалась домой ночью. Думаю, он где-то между моим домом и площадью Слоун. Может, ты поищешь его, когда будешь искать машину… Скажи Руперту, что я прошу прощения за то, что оставляю вас на произвол судьбы, но ты понимаешь, как это важно, да, милая? Он, наверно, страшно разозлится, да?
- Я уверена, он поймет.
Я представила радостную физиономию Руперта, договаривающегося об игре в гольф на все дни ее отсутствия.
- Я прилетаю обратно в "Гатвик" в среду через неделю. Это уже такси приехало? Может, мне сначала нужно сделать прическу, как ты думаешь?
- Вы замечательно выглядите, - заверила я ее. Будто ее протащили через копну сена. На ней была белая футболка от Джил Сандер, надетая наизнанку. Дорогие синие джинсы на лодыжках были все в отпечатках собачьих лап.
- Большое спасибо. Так. Я ничего не забыла? Послушай, такси уже здесь. Довольно быстро. Пойдем, Геркулес. Нам предстоит приятная долгая прогулка. До самой Испании. - Она исчезла за дверью с паспортом в руке, луи-вюиттоновским чемоданом… и с собакой.
- Харриет! - я бросилась за ней. - Харриет! А как же Геркулес? - я указала на вонючего "кавалера" с мокрым носом и слезящимися глазами. - Вы не можете взять Геркулеса в самолет.
Она непонимающе посмотрела на меня.
- Что такое, дорогая? Почему не могу?
- Геркулес - это собака, Харриет. А собакам нельзя летать. Вообще-то можно. Но они идут специальным багажом.
Она так сильно стиснула Геркулеса, что его глаза выпучились еще больше.
- Я не знаю, какие там правила при ввозе собак на Майорку, - продолжала я. - Но вам совершенно точно не разрешат ввезти его обратно в Англию. Он должен пройти карантин.
- Карантин? - ахнула Харриет в ужасе.
Таксист подтвердил мои слова.
- Не меньше шести месяцев в клетке, - кивнул он.
- А что же мне делать? - в отчаянии спросила она.
- Может, оставить его в питомнике? - вежливо предложил таксист. - Обычные люди, милочка, так и поступают с домашними животными, когда уезжают в отпуск.
- Я никогда этого не сделаю, - фыркнула она глядя на таксиста так, как будто он только что предложил усыпить собаку - Вы хотите сказать, что я должна оставить своего драгоценного мальчика на целую неделю с незнакомыми людьми? Я позвоню Банни и скажу ему, что не приеду. Я не еду.
Она опять стала вылезать из такси.
Я затолкала ее назад и отобрала у нее Геркулеса.
- Харриет, - твердо сказала я. - Вы должны ехать на Майорку. Я знаю, что вам очень хочется туда поехать. Геркулес может остаться со мной. Он знает меня. Я за ним присмотрю.
- Правда, присмотришь? - лицо ее просветлело. - Дорогая. Как это мило с твоей стороны. А ты знаешь, как это делать?
- Я уже имела дело с собаками. И я уверена, что хозяин квартиры не будет возражать. Собака может жить в моей спальне.
- О, нет, - твердо сказала Харриет. - Геркулес не может спать в непривычной обстановке. - Она покопалась в связке ключей и протянула мне ключ от своей квартиры в Ноттинг-Хилл-Гейт. - Послушай, он может быть в конторе целый день, но вечером его нужно отвозить ко мне домой и приезжать туда каждое утро, чтобы погулять с ним. Это нужно делать до семи, иначе он испачкает персидский ковер. Ведь это тебе по пути, правда, дорогая? Кстати, когда будешь с ним гулять, его нужно нести на руках от парка до дома. Он не может касаться асфальта своими нежными лапками. Он просто откажется идти.
- Вам надо купить ему ботиночки, - предложил таксист, криво улыбнувшись мне.
- Прекрасная идея, - отозвалась Харриет. - Ты не знаешь, где делают маленькие сапожки для собак? Лиззи, узнай, пожалуйста, это для меня. Я уверена, что их можно заказать по Интернету.
- Послушайте, вы летите или нет? - спросил таксист.
Харриет поцеловала напоследок Геркулеса в мокрый нос и скрепя сердце отдала его мне.
- Вот кому не терпится, - прошептала она. - Ты присмотришь за моим мальчиком, правда?
Я пообещала все сделать, и, наконец, такси уехало. Я опустила Геркулеса на тротуар и развернулась, чтобы идти назад в контору. Геркулес за мной не последовал. Когда я обернулась, он стоял точно там, где я его оставила, и трясся как осиновый лист.
- Пошли, пошли, Герки, - позвала я его игривым собачьим голосом. - Идем. Иди сюда.
Тощее тело Геркулеса, казалось, потянулось в моем направлении, но лапы не сдвинулись с места. Харриет не пошутила. Этот избалованный пес действительно не выносил прикосновения асфальта к своим лапам. Я три раза свистнула, потом сдалась и взяла его на руки. Он лизнул мое лицо с чувством глубокой признательности. Мне показалось, меня поцеловала стелька из кроссовки Жирного Джо.
- Скоро мы отучим тебя от этой привычки, - предупредила я избалованную псину, когда она радостно забегала вокруг скатанного ковра, прежде чем описать ножку моего рабочего стола.
Электронное сообщение, которое я собиралась отправить Брайану, все еще ждало отправки на экране компьютера. За последнее время я не сильно продвинулась.