Вот так, думала я. Хватит с меня этих ублюдков. Но спустя шесть месяцев стала замечать первые симптомы: мне чего-то не хватало. И это был не Джон. Это были объятия, нежность и… мне не хватало секса. Теперь я знаю, что существует точка икс: когда регулярно занимаешься сексом, а потом вдруг все прекращается, первые полгода тебе не хватает этого, потом кажется, что это уже вроде перестало быть частью твоей жизни, а когда снова займешься сексом, то поражаешься, как же ты могла так долго жить без него, ведь это так здорово. Я знаю, что говорю, потому что в моей жизни было два больших периода воздержания. Один продолжался десять месяцев, а другой… Стоит ли вам об этом рассказывать?.. Ладно. Другой длился два года.
Знаю, знаю. Мне двадцать семь лет, черт возьми, я из них два года у меня не было секса. Печально, правда?
Я чуть было не достигла точки икс, когда секс перестает быть чем-то важным, но, вместо того чтобы заглушить все мысли об этом, решила завести роман. Мне не нужны серьезные отношения, думала я. Мне просто нужен секс. И точка.
Это было то редкое состояние души, к которому стремятся многие женщины, но которого обычно невозможно достичь, - состояние полного счастья без мужчин, когда не ищешь ни с кем знакомства, а чувствуешь полноту жизни, довольство работой и друзьями.
Я была счастлива, поняв в пост-Джоновский травматический период, что мне абсолютно не нужны отношения, если я точно не уверена, что мужчина полностью меня устраивает, а как часто можно встретить кого-то, кто вам действительно нравится? Вот именно.
Я поступаю - как большинство женщин. Встречаюсь с кем-то, и кто-то мне подходит, - может, мне нравится его внешность, а может, у него хорошая работа или он из хорошей семьи, и, вместо того чтобы спокойно ждать, когда откроются другие стороны его натуры, сама придумываю их. Я решаю, что у него на уме, как он будет ко мне относиться, и, конечно же, каждый раз делаю вывод, что это и есть мой идеальный мужчина. И вдруг - ну не совсем вдруг, обычно проходит около шести месяцев после разрыва - я понимаю, что он вовсе не тот, кем я его представляла.
И вот в один из таких моментов звонит Сэл и приглашает меня на вечеринку; захлебываясь от волнения, рассказывает о своем новом бойфренде, и, когда я приезжаю в бар, там оказывается Ник, и он вспоминает меня.
Вы подумали, что после Джона я усвоила урок и не повторила ту же ошибку? Не повторила? Как же. Единственное отличие - я сразу поняла, что в случае с Ником мне не удастся ничего придумать и прийти к выводу, который бы меня устроил. И в этот вечер в баре, когда между нами возникло это удивительное притяжение, я решила, что Ник станет моим коротким увлечением. Он прекрасно подходил для нескольких недель ошеломляющего секса, и я не собиралась влюбляться в него, - хотелось просто остаться друзьями.
Я чувствовала себя сильной, в первый раз в жизни поняв, что способна поддерживать отношения, основанные только на сексе, и не испытывать никаких эмоций, не начинать вдруг мечтать о замужестве, детях и счастливой жизни. Я чувствую себя женщиной. Я чувствую себя взрослой.
Глава 2
- Либби! - кричит Сэл и обнимает меня так крепко, что кости трещат. - Сто лет тебя не видела! Ты только посмотри! Выглядишь потрясающе! - Сэл говорит только восклицательными предложениями.
- Спасибо, - отвечаю я и охотно верю ей, потому что, в конце концов, кто угодно выглядел бы потрясающе в новом, с иголочки супердорогом длинном светло-сером полосатом кардигане из хлопка, подходящем к серым фланелевым брюкам и сексапильным черным сапожкам на шпильке. - Ты тоже, - добавляю я, хотя, мне кажется, Сэл всегда выглядит одинаково.
У нее от природы рыжие волосы и пушистая, многослойная стрижка "боб" средней длины. Она предпочитает не следовать моде, а найти свой стиль и придерживаться его до самой смерти; длинные, струящиеся юбки, иногда брюки-галифе для верховой езды, сапоги, облегающие пиджаки и шелковые шарфы, небрежно повязанные вокруг шеи. Сегодня на ней брюки, и я понимаю почему.
- Боже мой, Сэл, - говорю я, отходя в сторону и пытаясь определить, что в ней сегодня не так. - Ты так похудела.
- Разве? - отвечает она с сияющей улыбкой, потому что прекрасно знает, что похудела. Сэл в жизни бы не надела эти облегающие зауженные брюки песочного цвета, если бы это было не так. - Это из-за любви! - громко шепчет она, берет меня за руку и ведет за угловой столик. - Пойдем, познакомишься со всеми.
Какая разнородная компания! Что меня всегда восхищало в Сэл, так это умение выбирать друзей, привычка всех знакомить и подбирать пары, бросать людей в объятия друг друга и не волноваться о последствиях. Я, наоборот, постоянно паникую по поводу того, понравится ли людям общаться, поэтому отчаянно пытаюсь не смешивать компании своих друзей. Есть мои модные друзья журналисты, в основном те, с кем довелось познакомиться на работе; друзья из университета; старые школьные знакомые; ребята с художественных курсов, хотя я уже давно туда не хожу и сто лет никого из них не видела. И есть Джулс, которую можно пригласить куда угодно, потому что она - единственный человек, который впишется в любую компанию.
Но Сэл не разбивает друзей на группы, и я уже вижу знакомые лица.
- Привет! - Я улыбаюсь и здороваюсь с Кэти, старинной подругой Сэл, высокой очаровательной блондинкой, как всегда, стильной и изящной; ее постоянно сопровождает толпа потрясающих мужчин.
- Либби! - Она приближает гладкую загорелую щеку и целует воздух рядом с моей щекой. - Как дела? Тебя давно не было видно. Познакомься с Филом. - И указывает на умопомрачительно красивого парня рядом с собой.
- Очень приятно!
У него самый сексуальный голос, который мне приходилось слышать, и он протягивает руку. Это ставит меня в тупик, потому что вне офиса никто из моих знакомых не пожимает руки. Когда я понимаю, зачем он держит ладонь, то пытаюсь тайком вытереть свои вспотевшие ладони о пиджак, затем твердо пожимаю его руку и выговариваю деловое "Как поживаете?". Мне сложно по-дружески общаться с таким красивым парнем, ведь Кэти подумает, что я с ним заигрываю, а этого я никогда не стала бы делать и, поприветствовав его, тут же отворачиваюсь и ищу кого-нибудь из знакомых.
- Помнишь Нола? - спрашивает Сэл, усаживаясь на табурет возле неопрятного молодого человека с детским личиком, который потягивает пиво.
Это ее нынешний бойфренд, но не уверена, знаю ли его.
- Ммм… - Не могу вспомнить, встречались мы или нет.
- Конечно, помнишь, - говорит Сэл. - Пол работал со мной в "Санди мэйл".
- А, Пол! - вспоминаю я. - Тот самый Пол…
Он улыбается.
- Я тебя понимаю. Ты, наверное, целыми днями разговариваешь с журналистами, и все они для тебя на одно лицо.
- Если только, - говорю я, хитро улыбаясь, потому что вдруг вспомнила, где его раньше видела, - этому журналисту не пришлось целый день носить мини-юбку, чтобы протестировать новинку женской моды!
- Черт, - стонет Пол, - я-то думал, все давно об этом забыли.
Мы оба смеемся.
- И Ника, - говорит Сэл, закатывая глаза, и я не совсем понимаю почему, - но, когда оборачиваюсь, чтобы поздороваться с Ником, понимаю, что это тот парень, в которого она была влюблена. Сэл пытается мимикой предупредить меня, чтобы я не проболталась. - Помнишь Ника?
Ник поворачивается и, увидев меня, кивает.
- Привет, Либби, - говорит он.
Тон, которым он произносит мое имя, кажется очень интимным, и я чувствую мурашки у основания позвоночника.
Эй, в чем дело? Я пристально смотрю на Ника, будто вижу его в первый раз. О боже, думаю я, вдруг заметив, какие голубые у него глаза и что он подстригся. Волосы уже не висят крысиным хвостиком, короткая, неровная стрижка подчеркивает резко очерченные скулы, и - боже мой! - как он красив. В ту же минуту я снова ощущаю этот трепет. Страсть. Настоящую страсть.
Он может стать моим коротким увлечением, и я откидываюсь в кресле и переключаюсь на режим заигрывания. Ник. Идеально.
- Чем ты занималась? - спрашивает Ник, явно оценивающе меня разглядывая.
- Много работала, как обычно, - отвечаю я и тут же жалею, потому что это звучит очень скучно, и начинаю ломать голову в поисках смешной истории.
- Мне нравится твоя прическа.
Когда он это говорит, я снова ощущаю трепет.
- Ты подстриглась.
Действительно. Когда мы в последний раз виделись, у меня были длинные, очень прямые волосы и челка. Сейчас мои волосы длиной до плеч, завитые внизу и без челки.
- Как ты можешь помнить? - смеюсь я. - Мужчины не запоминают такие вещи.
- Ты удивишься, как много я помню, - говорит он с улыбкой.
- Например?
- Последний раз мы встречались у Сэл на вечеринке два года назад.
- Ну уж нет, - я качаю головой. - Это меня не впечатляет. Это кто угодно бы вспомнил.
- У тебя была высокая прическа, - продолжает он, все еще улыбаясь. - На тебе были черные кожаные брюки, кроссовки и ярко-оранжевая футболка с надписью "Чудачка".
- О боже… - Мой рот так и остался открытым. - Вот теперь я поражена. Как только ты запомнил, что на мне было надето?
Он пожимает плечами.
- Я говорил, что ты удивишься.
- Нет, серьезно, - настаиваю я, - как ты это запомнил?
- Скажем так: я очень хорошо помню то, что мне хочется сохранить в памяти.
- О, - тихо говорю я, и до меня доходит, что, может быть, раньше он вовсе не был таким необщительным, как мне казалось.
Может быть, я ему нравилась? Может быть?
- Как обстоят дела в увлекательном мире пиара? Все по-прежнему? - спрашивает он.
- Знаю, ты думаешь, что пиар - полная ерунда, - начинаю я, хотя и не знаю, что Ник думает, просто подозреваю, - но мне это подходит. Мне нравится.
- Я не думаю, что это ерунда. - Кажется, он удивился. - И когда мой роман станет бестселлером, в первую очередь я обращусь к вам.
- Ты подписал контракт? - Мой голос звенит от возбуждения.
Ситуация становится все лучше. Если Ник подписал контракт, значит, у него есть деньги, а если у него есть деньги, он автоматически становится достойным кандидатом, а если он достойный кандидат, тогда, и только тогда, я могу представить нас вместе.
- Нет, - вздыхает он, - все еще пытаюсь.
- Так о чем твоя книга? - Я пытаюсь быть вежливой, надеясь, что он за две минуты перескажет краткое содержание.
Но Ник останавливается через десять минут, увидев, что мои глаза потускнели.
- Черт, извини. Тебе скучно.
- Нет-нет, - быстро реагирую я и встряхиваю головой, чтобы проснуться. - Просто я не очень хорошо разбираюсь в политике, поэтому не могу ничего сказать… Но звучит интересно, - добавляю с энтузиазмом. - Странно, что книгу до сих пор не опубликовали.
- Да, - грустно соглашается Ник. - Я тоже этого не понимаю. Что ты пьешь? - Он встает.
Я прошу принести коктейль "Морской бриз", а если нет клюквенного сока - водку с содовой и соком лайма.
- Так-так, - говорит Сэл голосом знатока, когда он уходит за напитками. - Похоже, вы с Ником нашли общий язык.
Я пожимаю плечами.
- Кажется, он милый. Как я раньше не замечала?
- Давай, действуй, - говорит она. - Я уже представляю вас вместе.
- Он что, тебе больше не нравится? - шепчу я.
- Не глупи, - смеется она. - Теперь у меня есть Пол. Не понимаю, что только я нашла в этом Нике. - Она умолкает, понимая, что только что сказала. - Я ничего против не имею, он замечательный, просто сейчас я знаю, что у нас никогда ничего бы не получилось. А вот с тобой…
Я смеюсь.
- Сэл, ты с ума сошла! Мы совсем друг другу не подходим.
- Почему нет? - Она, кажется, удивлена и совсем не задумывается о важном - о наших жизнях, о том, какие мы разные.
- Только посмотри на нас, - говорю я, показывая на свой дорогой наряд и на Ника - на его грязные джинсы, неряшливый, растянутый свитер с протертыми рукавами, поношенные ботинки "Доктор Мартенс".
- Что? - Она хмурит брови, потому что ничего не понимает. - На что смотреть?
- Забудь об этом, - смеюсь я. - Он явно не мой тип, но он милый. И очень сексуальный.
- Может, вам стоит просто начать встречаться и посмотреть, что будет? - говорит она улыбаясь и пропускает Ника, который вернулся с очередной порцией напитков.
- Может быть, - отвечаю я и думаю, что начать встречаться было бы неплохо, но мы все равно не подойдем друг другу - знаю заранее.
Ну и что, напоминаю я себе. Я не ищу потенциального мужа или даже бойфренда, а просто хочу поразвлечься. Без обязательств.
- О чем вы сплетничаете? - спрашивает Ник, и по его улыбке я понимаю, что он все слышал.
- Так, о работе, - отвечает Сэл, но она совершенно не умеет врать.
- Понятно, - говорит он, садится и протягивает мне водку. - Вы разве не мужчин обсуждали?
- Нет! - кидает Сэл и тут же выдает себя, показывая мне два поднятых вверх больших пальца. Потом отворачивается и прижимается к плечу Пола.
Ник и я говорим весь вечер, и, когда с разговорами о его книге покончено, оказывается, что с ним действительно интересно и весело и он не такой, как все.
- Что бы ты сделала, если бы выиграла в лотерею? - вдруг спрашивает он.
Я чуть ли не визжу от удовольствия, потому что обожаю такие вопросы.
- Сколько?
- Неважно, - говорит он.
- Нет, нет. Надо по правилам. Ты должен назвать сумму.
- Хорошо, - он улыбается, - пять миллионов фунтов.
Я откидываюсь в кресле и представляю, сколько хороших вещей могла бы купить, будь у меня пять миллионов фунтов.
- Ну, - начинаю я, - куплю дом…
- Какой дом и где?
- Такой большой белый дом в Холланд-парке.
- Ты понимаешь, что после этого у тебя останется всего два миллиона?
- О! Ну ладно. Маленький белый домик в Майда Вейл.
- За сколько?
- Пятьсот тысяч?
Он кивает.
- И как ты его обставишь?
Я описываю дом моей мечты, но немного запутываюсь после того, как обставила гостиную, ванную, кухню и спальню, потому что я никогда не задумывалась, что в доме могут быть еще какие-то комнаты.
- А как же столовая? - спрашивает Ник. - А четвертая спальня? А вторая ванная? А кабинет?
- О боже, - вздыхаю я, - слишком много комнат! Пожалуй, мне хватит прекрасной трехкомнатной квартиры с большими спальнями и разноуровневыми полами.
- Да, но у тебя осталось еще четыре с половиной миллиона.
- Нет, чуть меньше. Сто тысяч ушло на ремонт.
Он смотрит на меня как на сумасшедшую, качает головой и смеется.
- Ну ладно, четыре и четыре десятых миллиона. Что еще?
- Куплю виллу на Карибских островах.
- Тебе нравится покупать дома, да?
- А чего ты ожидал? Я дитя поколения Тэтчер.
- Хм, - сопит он, - только не говори, что ты за нее голосовала.
- Нет, - искусно вру я и говорю то, что всегда, - я голосовала за партию зеленых.
- Да что ты!
Не то чтобы я произвела впечатление, но по крайней мере он не совсем разочарован, и в какую-то минуту я думаю, а не сказать ли ему правду: что мне наплевать на политику и единственная причина, по которой я голосовала за тори, - что мои родители тоже за них голосовали. Мне-то вообще все равно, какая партия у власти. Но решаю врать дальше.
- Да, - говорю я и киваю. - Ни одна партия не предлагает конкретных действий, и ты же знаешь политиков. На них нельзя полагаться.
Последнее изречение я услышала на какой-то вечеринке, и мне показалось, что оно звучит довольно солидно: вроде как знаю, о чем речь. Это срабатывает: Ник согласно кивает, как будто я сказала что-то умное.
- Так, - продолжаю я, решив вернуть наш разговор в более знакомое мне русло. - Дом на Карибских островах.
- Ах да, - говорит он и улыбается, - это намного важнее политики.
- Точно. - Я продолжаю описывать дом, который построю на маленьком острове Ангилья.
- Еще миллион потратили, - говорит Ник. - Что дальше?
- Потом, наверное, возьму сто тысяч и устрою безумный поход по магазинам, - предполагаю я.
- Сто тысяч? Господи Иисусе! Что же ты собираешься купить? Жемчуга и бриллианты?
- Нет. - Я качаю головой. - Это для старух, а не для молодых девушек, как я. Пойду в "Армани", "Прада", "Гуччи"…
- "Топ шоп"? - спрашивает Ник. - "Оазис"?
- Ты с ума сошел! Я ни за что не паду так низко.
- Конечно. Какой же я дурак. - Он, смеясь, протягивает руку.
Я легонько шлепаю его.
- Кстати, - говорю я, - откуда ты знаешь про "Оазис"?
- Я много что знаю, - смеется он.
- Ты на самом деле не парень, да? - я прищуриваюсь и разглядываю его. - Ты девушка.
- Черт, - он кивает головой и улыбается. А я-то думал, ты не заметишь.
Когда мы доходим до трех миллионов, у меня кончаются идеи. К этому времени у меня есть два дома, гардероб, который заставил бы Опру Уинфри позеленеть от зависти, "порше 911" с откидным верхом, домработница, постоянно проживающая в моем доме, ну не совсем в доме, а в отдельной квартире в подвале, и многочисленные инвестиции в недвижимость. Я не знаю, куда деть все остальное.
- Хм, все остальное я отдам на благотворительность, - великодушно сообщаю я.
Надеюсь, что Ник не спросит, каким именно благотворительным организациям, потому что не смогу вспомнить ни одной из них даже под угрозой смерти. Может, я немного денег и пожертвую, но уж никак не два миллиона фунтов. Даже на самое благородное дело.
- Каким организациям? - спрашивает он.
- Нескольким. Организации по борьбе с раком груди. Еще… НСПСС. - Я помню название по маленьким голубым коробочкам, которые давали в школе. - Против спида - пожертвую всем организациям. И в защиту животных! Да, я отдам кучу денег на защиту прав животных, чтобы из маленьких пони и лошадок не делали кошачий корм.
- А ты? - Я смотрю на Ника. - Что бы ты сделал с пятью миллионами?
Он сидит и долго думает.
- Вряд ли я перееду, - наконец говорит он. - Нет смысла переезжать, потому что мне нравится моя квартира.
- Где ты живешь?
- В Хайгейте.
- Один?
Но на самом деле я хочу узнать совсем не это, а есть ли у него своя квартира, понимает ли он, что такое ответственность, сможет ли содержать жену. Но стоп, говорю я себе, я же не собираюсь становиться его женой. Он не собирается быть моим мужем. Так что это не имеет значения.
- Угу, - он кивает. - У меня комната с кухней и ванной, и я, наверное, мог бы купить квартиру, но мне и так хорошо.
- Ты должен купить квартиру. Нужно пустить корни. - Последнюю фразу я тоже где-то услышала и всегда использую ее, когда говорю о собственности.
- Корни? Зачем?
- Затем, что… - Я не могу сказать зачем, просто мне с детства внушали, что каждый должен купить собственный дом.
- Затем, что ты - дитя поколения Тэтчер, да?
- И ты тоже, - защищаюсь я.
- А вот и нет, - говорит он.
- Как это "нет"?
- Я всего лишь на пару лет старше тебя, но мои родители - убежденные лейбористы.
- Но ты вырос во времена правления Тэтчер.
- Но это же не значит, что я верил всему, что она говорит.
- Иногда трудно не верить тому, что тебе внушали с детства.