Максин подвинулась. Она не знала, следует объяснить сыну, что в гардеробной нет никакой гориллы, или лучше промолчать.
- Мама… - прошептал Сэм, уютно устроившись рядом с ней.
- Да, родной?
- Я наврал про гориллу…
- Знаю.
Максин улыбнулась в темноте и поцеловала сына в теплую щеку. Вскоре они уснули.
Глава 3
На следующее утро Максин уже в восемь часов находилась в своем офисе. До полудня она принимала пациентов, а потом поехала на Лонг-Айленд навестить Джейсона Уэкслера. В половине второго она добралась до психиатрической клиники в Силвер-Пайнс. По дороге съела полбанана и сделала несколько срочных звонков.
Максин больше часа провела наедине с Джейсоном, а затем встретилась с дежурным психиатром и матерью подростка. Максин долго говорила с Хелен, пытаясь успокоить ее. Хелен благодарила Максин за то, что та настояла на госпитализации Джейсона. Если бы он оказался дома, то его сейчас уже не было бы в живых. В клинике Джейсону помешали свести счеты с жизнью и оказали квалифицированную медицинскую помощь после третьей попытки суицида. Хелен признала правоту Максин. Теперь она полностью доверяла ей. Ее бросало в дрожь при мысли, что она могла лишиться сына, если бы увезла его домой. На этот раз Джейсон действовал наверняка. Он был исполнен решимости уйти из жизни. Подросток считал себя виновным в смерти отца. Юношу раздирали противоречия, и сознание вины не давало ему покоя.
Потребуется много времени, несколько месяцев, а быть может, даже лет, чтобы Джейсон залечил свои душевные раны и понял, что не несет ответственности за смерть отца. Для него пребывание в клинике должно было стать настоящим испытанием. Теперь Хелен не возражала, что ее сын проведет в лечебнице много времени и, возможно, не вернется домой даже к Рождеству. По мнению Максин, Джейсону предстояло лечиться в стационаре от шести месяцев до года. Другого выхода она не видела. Однако она пока не стала говорить об этом матери Джейсона, и без того потрясенной поступком сына.
В четыре часа дня Максин покинула клинику. На мосту ей пришлось простоять в пробке, и она вернулась в офис только после пяти часов. В половине шестого Максин приняла пациентку и после ее ухода стала проверять корреспонденцию. В этот момент ей позвонил доктор Уэст, врач Хелен. Максин не сразу ответила на его звонок. Ей не хотелось говорить с этим высокомерным человеком, она еще не забыла, как он отчитывал ее вчера, словно девочку. Кроме того, Максин расстроила очередная попытка суицида Джейсона. Несмотря на большой опыт и высокий профессионализм, Максин продолжала глубоко переживать за своих пациентов и их родственников.
Собравшись с силами, она все же сняла трубку.
- Алло! Говорит доктор Уильямс. - Максин внутренне приготовилась услышать надменный голос Уэста.
- Это Чарлз Уэст. - Как ни странно, в тоне врача не было обычной заносчивости, в его голосе звучали нотки печали. Уэст был явно расстроен тем, что случилось с подростком, и Максин по-человечески понимала его. - Сегодня утром я разговаривал с Хелен Уэкслер, она сама позвонила мне и сообщила о несчастье. Как чувствует себя Джейсон?
Несмотря на то что тон Уэста смягчился, Максин не поверила ему. Ей был неприятен этот человек. Скорее всего врач Хелен сейчас обвинит ее в случившемся и снова потребует, чтобы Джейсона отправили домой. Максин прекрасно помнила его вчерашние доводы. Вряд ли с тех пор Уэст стал рассуждать более здраво.
- Сейчас Джейсон успокоился. Он помнит, что и почему сделал сегодня ночью. Его мучает чувство вины перед отцом. Он обещал матери больше не совершать попыток самоубийства, но не сдержал слова. - Максин не собиралась долго говорить с Уэстом и давать ему подробный отчет. - Подросток нуждается в лечении, он не остановится и в дальнейшем может снова попытаться свести счеты с жизнью.
- Я понимаю. Мне очень жаль, поверьте. Я хочу извиниться за вчерашний разговор и за свою грубость. Но поймите, я принимаю близко к сердцу проблемы Хелен. Джейсон - это все, что у нее осталось. Мне кажется, она не была счастлива в браке. - Максин не собиралась обсуждать с Уэстом эту тему. - Я думал, что Джейсон просто хочет привлечь к себе внимание матери, - добавил врач. - Вы же знаете, как обычно ведут себя дети.
- Знаю, - холодно согласилась Максин. - Большинство из них не пытаются покончить с собой для того, чтобы привлечь к себе внимание взрослых. У потенциальных самоубийц есть определенные причины, толкающие их на отчаянные поступки. Джейсона, например, мучает чувство вины. И чтобы убедить его в том, что он не виноват в смерти отца, потребуется очень много времени и сил.
- Уверен, вам удастся исцелить его от душевного недуга, - сказал Уэст, и Максин поразил его смиренный, почти уничижительный тон. Вчера врач Хелен разговаривал с ней совсем иначе. - Я заходил на ваш сайт в Интернете, доктор, и меня впечатлили ваши заслуги. Вы высококлассный специалист, признаю это.
Уэст был смущен и расстроен тем, что вчера разговаривал с Максин как с полным ничтожеством, шарлатанкой, которая, по его мнению, пыталась манипулировать Уэкслерами и раздуть их незначительные проблемы до масштабов трагедии. Но, прочитав размещенные на сайте материалы, он узнал, где училась и работала Максин, какие исследования она провела и сколько научных статей написала, и почувствовал к ней уважение. Ее книги о проблемах подросткового суицида высоко ценились в научном мире. Максин пользовалась заслуженным авторитетом среди своих коллег-психиатров. По сравнению с ней Уэст был полным ничтожеством и, несмотря на всю свою самоуверенность, признал это.
- Спасибо, доктор Уэст, - ровным голосом сказала Максин. - Я знала, что Джейсон хочет умереть, а не просто припугнуть взрослых, поэтому настоятельно рекомендовала госпитализировать его.
- Я хотел извиниться за свое глупое поведение. Я давно знаком с Хелен, сейчас она находится в ужасном состоянии. Я являюсь ее врачом вот уже пятнадцать лет и знаю Джейсона с рождения. Муж Хелен тоже был моим пациентом. Но я и представить не мог, что Джейсон действительно способен наложить на себя руки.
- Я думаю, психическое расстройство произошло у него еще до смерти отца. По-видимому, гибель сестры произвела на Джейсона очень сильное воздействие. Шестнадцатилетние подростки чрезвычайно ранимы и впечатлительны. На детей в семье Уэкслеров возлагались огромные надежды, и после смерти сестры Джейсон почувствовал на себе большой груз ответственности. Он боялся обмануть ожидания родителей. Смерть отца подкосила его. Ему все это было нелегко пережить, и поэтому у Джейсона, как выражается молодежь, поехала крыша.
- Теперь я все это прекрасно понимаю. Еще раз прошу простить меня за вчерашнее.
Уэст говорил с искренним огорчением, и сердце Максин наконец оттаяло.
- Не расстраивайтесь, все мы ошибаемся и порой недооцениваем своих коллег. Психиатрия не ваша область. Я бы, конечно, не стала ставить менингит или диабет у ваших пациентов. У всех нас есть своя узкая специализация. В любом случае я рада, что вы позвонили. - Максин знала, что Уэст проглотил горькую пилюлю и надолго запомнит эту историю. - Вам следует внимательно присматривать за Хелен. У нее сильный стресс, и это может расшатать ее здоровье. Я рекомендовала ей обратиться к хорошему психиатру. Сейчас Хелен трудно без сына, которому придется провести в клинике несколько месяцев. Все эти переживания и огорчения могут негативно сказаться на состоянии вашей пациентки.
Максин было известно, что после смерти мужа у Хелен ослаб иммунитет. За последние полгода она несколько раз перенесла сильную простуду и страдала от постоянных мигреней. Три попытки суицида Джейсона и его госпитализация не могли улучшить ее здоровье, и Чарлз Уэст знал это.
- Не беспокойтесь, я присмотрю за ней, - пообещал он. - Я всегда внимательно слежу за состоянием своих пациентов, потерявших близких. После тяжелой утраты организм некоторых из них начинает быстро разрушаться. Но Хелен пока неплохо держится. Я сегодня обязательно позвоню ей и узнаю, как она себя чувствует.
- Думаю, сейчас Хелен переживает этот тяжелый удар.
- В этом нет ничего удивительного. Любой на ее месте был бы вне себя от горя, узнав о третьей попытке своего ребенка покончить с собой. У меня нет детей, но я представляю, что в таких случаях переживают родители. Хелен уже потеряла дочь, потом у нее умер муж, а теперь над ее единственным сыном нависла угроза смерти. Врагу не пожелаешь такой участи.
- Вы правы, - грустно сказала Максин. - Хелен могла потерять и сына. Слава Богу, этого не произошло. И мы должны сделать все от нас зависящее, чтобы этой трагедии не случилось. Во всяком случае, это мой долг.
- Я вам не завидую. У вас трудная работа.
- Да, легкой ее не назовешь, - сказала Максин и взглянула на часы. Через пять минут к ней на прием должен был прийти следующий пациент. - Хорошо, что вы позвонили.
Ее мнение об Уэсте действительно улучшилось. Не каждый врач на его месте стал бы извиняться перед коллегой и признавать ошибки.
- Теперь я знаю, к кому отсылать тех пациентов, у которых возникают проблемы с детьми.
- У меня большой опыт работы с детьми, пережившими серьезные травмы. Их лечение не оказывает на меня такого угнетающего воздействия, как работа с юными самоубийцами. Я, как правило, имею дело с маленькими пациентами девяти - одиннадцати лет, моя задача состоит в том, чтобы предотвратить отдаленные последствия полученных ими обширных травм. И скажу без ложной скромности: мне это удается.
- Я читал в Интернете ваше интервью на эту тему, данное корреспонденту "Нью-Йорк таймс". Вы добились потрясающих успехов.
- Я стараюсь.
Максин много сил и времени отдавала научно-исследовательской работе, выясняя, как травмирует психику больших групп детей то или иное событие, произошедшее в стране. Этой теме была посвящена ее вторая книга. Максин несколько раз даже выступала с сообщениями в конгрессе.
- Звоните в любое время, если у вас будут какие-нибудь новости о Хелен и Джейсоне. Я с благодарностью приму все ваши советы, - продолжал доктор Уэст. - Вы же знаете, что пациенты порой не все говорят врачу. Хелен - прекрасный человек, но она бывает скрытной. А мне очень важно все знать о ней, чтобы вовремя прийти ей на помощь.
- Хорошо, я позвоню, если в этом будет необходимость, - пообещала Максин.
В этот момент раздался сигнал аппарата внутренней связи. Записанная на пять часов тридцать минут пациентка явилась на прием без опозданий. Эта четырнадцатилетняя страдающая анорексией девочка после шестимесячной госпитализации в клинике Йельского университета чувствовала себя намного лучше, чем в прошлом году.
- Еще раз спасибо за то, что позвонили, - сказала Максин на прощание Уэсту.
В конце концов он оказался неплохим человеком. Только порядочные люди способны признавать свои ошибки и извиняться за них.
- Не за что, - сказал Уэст и повесил трубку.
Максин встала из-за письменного стола и пригласила войти в кабинет симпатичную худенькую девочку, выглядевшую моложе своего возраста. Этой пациентке можно было дать десять-одиннадцать лет, хотя ей должно было скоро исполниться пятнадцать. В прошлом году она едва не умерла от анорексии. О состоянии ее изнуренного организма свидетельствовали редкие волосы и отсутствие нескольких зубов, которые она потеряла в больнице. Одним из последствий тяжелой болезни могло стать бесплодие.
- Привет, Джозефина, проходи, садись, - тепло встретила Максин девочку и показала на большое кресло.
В него эта пациентка обычно забиралась с ногами и сворачивалась в комочек, как котенок, глядя на Максин огромными печальными глазами.
Уже через несколько минут Джозефина призналась, что на этой неделе стащила у матери слабительное, но, хорошенько подумав, не стала принимать лекарство. Максин спокойно восприняла ее слова, и они немного поболтали о том, о сем. Джозефина рассказала, что вернулась в школу и встретила мальчика, который ей очень понравился. Ее жизнь постепенно налаживалась. Она чувствовала себя намного лучше. Но девочке предстояло еще проделать долгий путь к выздоровлению. В тринадцать лет она весила не больше шестидесяти фунтов, а сейчас ее вес уже составлял восемьдесят пять. Но для ее роста этого было явно мало. Их целью было сто фунтов. Джозефина старалась изо всех сил и каждую неделю набирала по фунту.
Затем Максин приняла еще одну пациентку, шестнадцатилетнюю девушку, год назад пытавшуюся покончить с собой. Ее руки были покрыты шрамами. За помощью к Максин обратился семейный доктор, и теперь они работали вместе, стараясь помочь девушке. За последнее время ее состояние заметно улучшилось.
Прежде чем отправиться домой, Максин позвонила в психиатрическую клинику в Силвер-Пайнс и узнала, что Джейсон ходил сегодня на ужин вместе с другими пациентами, а потом снова вернулся в свою палату. Дежурная медсестра сообщила Максин, что он все еще замкнут и молчалив. Однако первые шаги к выздоровлению уже были сделаны. С Джейсона все так же не спускали глаз, поскольку опасность повторения попытки суицида оставалась.
В семь тридцать вечера усталая Максин вошла в лифт своего дома. Ее встретил Сэм в костюме индюка. С громкими криками он стал носиться по комнатам. Максин невольно улыбнулась. Она всегда с радостью возвращалась домой. Однако на душе у нее по-прежнему скребли кошки. Максин переживала за Джейсона. Она всегда беспокоилась о своих пациентах и их родственниках.
- Хэллоуин давно прошел! - заявила Максин.
Сэм остановился, а потом, громко смеясь, бросился к матери. Он был крепким мальчиком и едва не сбил ее с ног, с разбегу уткнувшись лицом ей в живот и обнимая за талию.
- Знаю, мама. Но мне дали роль индюка в школьном спектакле, - с гордостью сообщил младший сын.
- Она тебе очень подходит, - заметил Джек.
Не снимая футбольных бутсов, он прошелся по ковру, оставляя на нем комочки грязи. Однако это не смущало Джека. В руках он держал стопку игровых дисков, которые на время взял у друзей.
- Зельда сейчас устроит скандал, - сказала Максин, глядя на грязные следы, оставшиеся на ковре.
И действительно, в холл тут же вышла Зельда и накинулась на Джека:
- Я выброшу эти ботинки в окно, если ты будешь расхаживать в них по дому, Джек Уильямс! Неужели ты не знаешь, что такую обувь нужно снимать у двери? Ты испортишь все ковры и полы! Сколько раз я должна повторять тебе одно и то же?!
Произнеся эту гневную тираду, Зельда с негодующим видом повернулась и удалилась на кухню. Джек сел на пол и снял бутсы.
- Прости, Зельда, - пробормотал он и улыбнулся матери. - Мы сегодня победили в матче с командой колледжа. Они настоящие лохи. Двое из них даже заплакали, когда проиграли.
Максин не раз видела, как плачут игроки команды, в которой играл ее сын. Мальчики в этом возрасте азартны и непредсказуемы. Они всерьез относятся к спорту и принимают близко к сердцу все неудачи. Они редко проявляют великодушие, одерживая победу, или стойкость, проигрывая сопернику.
- Я очень рада вашей победе. В четверг обязательно приду на вашу игру, - пообещала Максин. Для этого ей придется передвинуть часы приема пациентов. Повернувшись, она взглянула на одетого в костюм индейки Сэма, который с обожанием смотрел на нее. - Когда состоится твой спектакль?
- Накануне Дня благодарения.
- Тебе дали слова, которые ты должен выучить?
Вместо ответа Сэм снова начал громко кулдыкать, и Джек в ужасе заткнул уши.
- Ужин будет готов через пять минут! - крикнула Зельда из кухни.
Вскоре она вышла и, взглянув на Максин, тихо сказала:
- Мы вас ждали.
Зельда всегда задерживала ужин, стараясь дождаться с работы хозяйку дома. Максин и детям нравилось ужинать вместе. Зельда знала, как важно для них собраться вечером всей семьей за одним столом. Максин ценила Зельду за понимание и преданность. Некоторые няньки или помощницы по дому пытаются рассорить хозяйку с ее детьми, но Зельда искренне любила Максин и все двенадцать лет верно служила ей. У нее никогда не возникало желания узурпировать права матери, однозначно принадлежащие Максин.
- Спасибо, Зельда, - сказала Максин и огляделась по сторонам. - А где Дафна? В своей комнате?
Наказанная наверняка сейчас дулась на мать.
- А Дафна забрала свой телефон и теперь все время кому-то звонит, - наябедничал Сэм, не давая Зельде ответить на вопрос.
Няня нахмурилась, бросив на мальчика недовольный взгляд. Она сама собиралась в подходящий момент рассказать Максин о непослушании дочери. Зельда ничего не скрывала, и Максин ценила это.
- Нехорошо ябедничать на сестру, - сказала Зельда.
Максин, вздохнув, направилась в комнату дочери. Дафна лежала на кровати и увлеченно болтала с кем-то по сотовому телефону. Увидев мать, она вскочила на ноги. Подойдя к дочери, Максин протянула руку. Даже не попрощавшись со своей собеседницей, Дафна нажала кнопку отбоя и молча отдала телефон матери.
- Могу я полагаться на твое честное слово или лучше запереть телефон в сейф? - суровым тоном осведомилась Максин.
Дафна сильно изменилась за последнее время. Раньше она ни за что не нарушила бы запрет матери и не взяла бы телефон, которым ей не разрешалось пользоваться. Тринадцатилетний возраст не зря считался трудным, и Максин не нравилось поведение дочери.
- Мама, прости, - пробормотала Дафна, избегая смотреть матери в глаза.
Зельда позвала всех ужинать. Джек явился на кухню босиком и в футбольных трусах. Дафна вышла к столу в той одежде, в которой обычно ходила в школу. А на Сэме все еще был костюм индейки. Максин сняла пиджак и надела домашние туфли. Весь день она ходила в туфлях на высоких каблуках. Максин всегда выглядела деловитой и подтянутой и только дома позволяла себе расслабиться. Будь у нее время, она переоделась бы сейчас в джинсы и рубашку свободного покроя, но дети не могли больше ждать. Максин и сама страшно проголодалась и поспешила за стол.
Это был обычный семейный ужин, и Зельда села вместе со всеми за стол. Максин не допускала, чтобы Зельда ела одна, и обычно приглашала ее поужинать вместе с ней и детьми. Мальчики стали обсуждать события, произошедшие сегодня в школе, а Дафна, пребывавшая в плохом настроении, упорно отмалчивалась. История с телефоном не выходила у нее из головы. Девочка злилась на Сэма, который наябедничал на нее. Время от времени она сердито поглядывала на младшего братишку, строя планы жестокой мести.
Джек рассказал о прошедшем сегодня матче и обещал матери поставить новую компьютерную программу. После ужина все разошлись по своим комнатам. Максин тоже отправилась к себе, чувствуя себя разбитой после трудного рабочего дня. Зельда осталась на кухне, чтобы убрать со стола и помыть посуду. Через некоторое время, собравшись с силами, Максин решила заглянуть к дочери и поговорить с ней.
- К тебе можно? - спросила она, приоткрыв дверь спальни девочки.
Максин всегда просила у детей разрешения, когда хотела войти в их комнату.
- Заходи, если хочешь.
Дафна лежала на постели и смотрела телевизор. Пройдя в комнату, Максин села на кровать рядом с дочерью. Дафна успела сделать уроки еще до возвращения матери с работы. Она всегда хорошо училась. Джек уделял учебе меньше внимания, он отличался несобранностью и много времени проводил за компьютером.