Аннотация
Позади отчий дом, ставший чужим. Впереди пугающая неизвестность. Так думала Кэсси, пускаясь в неблизкий путь на смотрины к своему жениху, найденному по брачному объявлению. Дома остались малолетний сынишка и пятеро младших братьев, которых ее непутевый отец и молодая мачеха собираются отдать в приют. Вся надежда на то, что заочный жених не только возьмет Кэсси в жены, но и предоставит кров шестерым сорванцам. Правда, сам он о таком "довеске" еще не знает...
Содержание:
-
ГЛАВА ПЕРВАЯ 1
ГЛАВА ВТОРАЯ 4
ГЛАВА ТРЕТЬЯ 8
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ 11
ГЛАВА ПЯТАЯ 14
ГЛАВА ШЕСТАЯ 16
ГЛАВА СЕДЬМАЯ 19
ГЛАВА ВОСЬМАЯ 22
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ 25
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ 28
Арлин Джеймс
Не знаешь, что найдешь...
OCR & SpellCheck: Larisa_F
Джеймс, Арлин. Не знаешь, что найдешь...: Роман/Пер. с англ. Л. Коробковой. – М.: ОАО Издательство "Радуга", 1997. – 208 с. – (Серия "Любовный роман", 140)
Оригинальное название: Arlene James "Mail-order Brood", 1994
ISBN 0-373-19024-7
ISBN 5-05-004503-7
Перевод с английского Л. Коробковой
Арлин Джеймс
Не знаешь, что найдешь...
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Заунывный гул мотора разбудил Кэсси, да к тому же в автобусе было нечем дышать от стойкого запаха сигарет. Табачный дым разъедал глаза. Распрямляясь в кресле и расправляя шею, она ощутила такую боль, что заскрежетала зубами. Ей казалось, что поездка в автобусе будет своего рода приключением, но пока надежды не оправдывались. Горло болело от пролитых ею слез при расставании со своими близкими, которых она оставила в Западной Вирджинии. Покидать родной край оказалось на удивление трудным делом, а прощание с мальчиками и Питом... тяжелее этого она ничего не могла припомнить. Дорогой Пит... Он смотрел на нее огромными доверчивыми глазами, крепко ухватившись своей маленькой ручонкой за руку Доди. На его личике была растерянность, но он улыбался. Кэсси пообещала ему, что очень скоро они снова будут вместе. Он согласно кивнул ей в ответ, но глаза его были полны слез. Сев в автобус, Кэсси почувствовала облегчение. Она взглянула на мальчиков еще раз: они стояли все вместе, мужественно улыбаясь, и махали ей руками. Их лица светились надеждой. Глядя на них, Кэсси почувствовала, как к горлу подкатил ком и заныло в груди.
Закрыв глаза, она стала молиться. У нее все получится. Ошибки просто не должно быть, пути назад нет. Не осталось ничего, к чему можно было бы вернуться. В Техасе же у нее вновь может появиться муж, семья и дом. В Техасе она с мальчиками будет в безопасности, если только... Но нет, не следует так думать. Леон Парадайз оказался настолько добр, что оплатил ей дорогу. В течение нескольких месяцев они переписывались. Он не стал задавать слишком много вопросов, когда она вначале отказала ему, а потом передумала и приняла его приглашение приехать в Техас. Вероятно, Леон не будет таким, каким был Джоз, но и похожим на ее отца, к счастью, он тоже не будет.
В наше время, наверное, покажется странным, что мужчина в поисках жены дает объявления. Но для такого поступка требуется гораздо больше мужества, чем для того, чтобы совратить семнадцатилетнюю девицу. Впрочем, "мачеху" Кэсси даже в то время нельзя было назвать невинной девицей. Марлин была по-своему под стать Чинцу Эстербриджу. Что называется, два сапога пара: она – избалованна, самодовольна, с авантюрной жилкой, он – эгоистичен и задирист. Вместе они превратили жизнь Кэсси, ее маленького сына и братьев в сущий ад. Поэтому, что бы ни ждало ее впереди, хуже того, что есть, уже не будет. Конечно, та жизнь, которая была у нее с Джозом, не повторится, ведь не может женщине так везти дважды. Зато теперь у нее есть Пит, сын Джоза.
Как бы там ни было, лучше не заглядывать вперед. Возможно, Леон Парадайз даже не захочет слышать о ней, когда узнает все. Особенно когда она расскажет ему о мальчиках, если вообще придется о них рассказать. Ведь до этого дело может и не дойти.
"Я не страдаю от своего уединения, – писал Леон в одном из писем. – Хотя, признаюсь, иногда испытываю одиночество, живя здесь один-одинешенек на 20 тысячах акрах земли. Но я ни на что не променяю свою жизнь. Мне здесь очень нравится. Я люблю работать на ранчо. Некоторые люди, оказавшись в здешних местах и оглядываясь вокруг, видят лишь пустыню в окружении скалистых гор. Я же вижу во всем этом свободу. Я ощущаю себя настоящим ковбоем, одним из тех, кто на протяжении нескольких поколений научился понимать, что такое Запад и что значит "быть самому себе хозяином". Нет, я не страдаю от одиночества, но все-таки очень хочется иметь рядом жену, партнера, друга, близкого человека, с которым можно было бы всем этим поделиться. Мне кажется, Вы могли бы стать таким человеком, и нам нужно это выяснить".
Жена, партнер, женщина, с которой он хочет разделить свою жизнь. Кэсси повернулась к окну и всмотрелась в свое отражение. Неужели она может стать именно такой женщиной? Не передумает ли он после встречи с ней? В ее внешности нет ничего такого особенного, от чего мужчина мог бы потерять голову и упасть к ее ногам. Начать с того, что лицо у нее самое обыкновенное: широкоскулое, сужающееся к подбородку, большие глаза, нос, пожалуй, тоже широковат, рот ни большой, ни маленький. Прямые пепельные волосы ровно, до плеч, подстрижены. Если и есть что-то запоминающееся в ее облике, так это цвет глаз. Впрочем, неповторимыми их тоже не назовешь, ведь у Чинца точно такие же. Дома, среди холмов Западной Вирджинии, люди говорили о них: "Эти зеленоглазые Эстербриджи". Нет, в ней нет ничего такого, что заставило бы Леона Парадайза остановить свой выбор именно на ней, особенно после того, как она расскажет о шестерых мальчиках.
Интересно, написал бы он ей вообще, если бы ее подруга Доди в письме, которое она послала ему от имени Кэсси, упомянула о мальчиках? Едва ли. Мужчина может согласиться принять одного ребенка. Если он действительно любит женщину, он может смириться даже с двумя. Но шестеро?.. Ни один мужчина, будучи в здравом уме, не согласится взять в свой дом шестерых мальчишек. Да и ни одна женщина в здравом рассудке не надеялась бы на это. Но есть ли у Кэсси выбор? Чинц и Марлин дали ей ясно понять, что будет лучше, если она и мальчики уберутся из дома до появления на свет их малыша. Она искала работу, надеясь найти что-нибудь, что позволило бы ей поддержать свое многочисленное семейство. Но в холмистой Западной Вирджинии не так-то просто найти работу, да к тому же такую, которая дала бы возможность овдовевшей матери, имеющей лишь среднее образование, содержать семерых человек. В шестнадцать лет, когда Кэсси вышла замуж за Джоза Хантера, ей казалось, что диплома о среднем образовании вполне достаточно. Джоз забрал ее из дома отца и окружил любовью и заботой. У них появился Пит, и она думала, что жизнь до самого конца будет прекрасной. Но Джоз погиб во время аварии на шахте, и Кэсси поняла, что ее диплом не поможет ей выйти из затруднительного положения.
Единственной надеждой стал Леон Парадайз, только он мог спасти ее. С тех пор как Чинц выставил ее и Пита за дверь, у нее не было другого выбора. Она знала, что спустя некоторое время ее младших братьев ждет та же участь, и если она сейчас не найдет никакого способа обеспечить им пропитание и кров, то по крайней мере четырьмя младшими братьями займется социальная служба, и она их больше никогда не увидит. Доди убедила ее, что Леон Парадайз послан ей самим Небом, судьбе было угодно, чтобы он и Кэсси нашли друг друга. Доди говорила, что она поняла это с того самого момента, как прочитала его объявление на последней странице журнала по коневодству, забытого кем-то на скамейке автобусной остановки рядом с ее маленьким магазинчиком. За несколько месяцев переписки в простых, но красноречивых и подробных письмах Леон, этот трудолюбивый ковбой, раскрыл свою поэтическую душу. Доди заявила, что Кэсси будет дурой, если упустит представившуюся ей возможность. Доди даже сказала, что, будь она помоложе, сама отправилась бы в Техас. Но Доди ей также посоветовала пока не упоминать о мальчиках. "Попытка не пытка, – сказала она. – А вдруг что-то получится?"
Поначалу это не казалось Кэсси обманом, поскольку у нее не было намерения стать "невестой на заказ". Теперь же дело попахивало не только ложью, но и позором, почти преступлением. И все же она не видела пути назад. Ей ничего не оставалось, как надеяться на несбыточное: вдруг она понравится Леону до такой степени, что он сочтет воспитание шестерых мальчиков "незначительной нагрузкой"? Нет, не шестерых, а пятерых. Девятнадцатилетний Ньют уже совсем взрослый, да и Пит вообще не в счет, он никому не будет в тягость. Нечего и сомневаться. В свои четыре года он такой спокойный, застенчивый мальчуган! Вот семилетний Фредди едва ли застенчив. У него замечательное чувство юмора, и он умеет повеселить окружающих. Десятилетний Барт считает себя выше глупых шалостей Фредди, но, несмотря на это, очень дружен с ним. До того как Барт стал носить очки, Фредди водил его за руку и дрался, защищая от других ребят. И если Фредди иногда пользовался тем, что Барт плохо видит, то считалось, что они как бы квиты. Четырнадцатилетние близнецы Кайлер и Коул, два озорника, никогда не дразнили Барта из-за плохого зрения, но, по правде говоря, были сущим наказанием. Они нуждались в добром воспитателе и друге. Жестокость же, к которой Чинц прибегал, чтобы прекратить их выходки, была далеко не лучшим помощником. Доди считала, что Леон Парадайз станет им хорошим наставником, и Кэсси соглашалась с ней. Но сейчас, темной ночью, сидя в автобусе, везущем ее в Техас, навстречу Леону, Кэсси задумалась: а не совершила ли она ошибку?
Ничего не получится. Не может получиться. Ему будет достаточно одного лишь взгляда, как он тут же посадит ее в автобус, идущий в обратном направлении, на восток. Или, подобно Чинцу, начнет произносить сладкие речи, скрывая за ними свою истинную сущность. А скорее всего, рассердится, узнав о мальчиках. Не исключено, что она сама, потеряв выдержку, все испортит, даже если он окажется "сказочным принцем" (а в этом случае особенно). Что же тогда делать? Сколько она ни размышляла, все сводилось к одному. Леон оставался для нее единственным шансом. И для мальчиков он тоже был единственным спасением. В глубине души Кэсси знала, что сделает все от нее зависящее, надеясь на лучшее. В одном она была совершенно уверена: если Леон Парадайз решится жениться на ней, то, каким бы человеком он ни оказался, она будет самой лучшей женой, о какой мужчина может только мечтать. И сделает это как из уважения к себе, так и потому, что этого заслуживает любой мужчина, взявший на себя заботу о ней и ее мальчиках.
Чтобы успокоиться, Кэсси вынула из сумочки письма Леона и перечитала их одно за другим, в том порядке, в каком они были написаны. Страхи ее немного улеглись. Несомненно, только добросердечный человек способен писать так просто и с такой любовью о своей земле. Человек, способный так гордиться своей работой и отдаваться ей с таким удовольствием, не может быть слабым. Обыкновенный мужчина не способен писать столь выразительные письма незнакомке, живущей в тысячах миль от него. Прежде всего нужно ему понравиться. Затем, если они поймут, что подходят друг другу, она расскажет ему о мальчиках. Успокоившись, Кэсси аккуратно сложила письма в сумочку, откинула голову назад и с облегчением заснула...
Ее путешествие началось в темноте, в темноте оно и заканчивалось. Со времени последней остановки в Одессе Кэсси уже не могла даже спокойно сидеть, не говоря о том, чтобы вздремнуть. Стремясь увидеть землю, о которой Леон Парадайз с такой страстью писал в своих письмах, Кэсси вглядывалась в окно. В почти непроглядной ночной темноте смутно вырисовывались очертания громадных гор, окружавших пустыню Чихуахуа, абсолютно, казалось, гладкую, плоскую, лишенную всякой растительности, с поверхностью, пересеченной лунными дорожками. Все это было совершенно не похоже на то, что она себе представляла. Природа под тяжелым черным покрывалом ночи казалась загадочной. Небеса на горизонте можно было различить только по свечению звезд. Пространство казалось бесконечным. А какие звезды! Им не было числа! Под этим небом Кэсси чувствовала себя маленькой, незаметной, но, как ни странно, в каком-то смысле защищенной. Правда, ощущение это было недолгим.
Очень скоро горы скрылись за поворотом широкой ленты шоссе, вдалеке показались огни Ван-Хорна. Небесный простор перестал быть безбрежным, и Кэсси сосредоточилась на предстоящей встрече. Сердце ее начало сильно биться задолго до того, как автобус свернул с шоссе и поехал по спящему городу. После ярких огней на приветственном щите гостей при въезде в город ждало разочарование: казалось, здесь всего две пересекающиеся дороги и с десяток немощеных улиц. Дома выглядели необитаемыми. Вдруг автобус с пронзительным визгом затормозил перед неосвещенным кафе, у стен которого стояла некрашеная скамейка. Дверь автобуса с шумом открылась. К горлу Кэсси подкатил ком.
Первым из автобуса вышел водитель. Он открыл багажный отсек и вынул ее потрепанный чемодан и картонную коробку, перевязанную бечевкой. Огромным усилием воли Кэсси заставила себя подняться, потом неуверенно прошла по слабо освещенному проходу и остановилась у двери.
Она была даже рада, что улица оказалась пуста и ее прибытие в городок не привлекло любопытных глаз. Кэсси сделала глубокий вдох и, глядя себе под ноги, спустилась со ступеньки на пыльную улицу. Вокруг стояла завораживающая тишина. Был слышен лишь гул работающего двигателя автобуса, да где-то вдалеке одиноко лаяла собака. Где же Леон? Неужели не придет? Водитель заволновался.
– Никто вас не встречает, – сказал он, оглядываясь вокруг.
– Он знал, что я приезжаю. – Кэсси нервно дернула головой.
– Возлюбленный?
Невольная ирония вопроса заставила ее губы скривиться в подобии улыбки, но водитель воспринял ее как подтверждение.
– Ну, что же, значит, скоро появится. Здесь вы в безопасности, как малыш в своей кроватке.
Кэсси скептически посмотрела на водителя, а он усмехнулся.
– Нет, правда. В этом городе нет ни одной закрытой на замок двери. Даю слово, половина машин стоит с ключами, вставленными в зажигание. Вот в Эль-Пасо все совершенно иначе. Но между этими городами, а до Эль-Пасо еще ехать и ехать, никто и ничто не причинит вам зла. Конечно, гремучие змеи не в счет.
Гремучие змеи? Кэсси, заволновавшись, посмотрела себе под ноги.
– Не здесь! – сказал водитель и, смеясь, махнул рукой вдаль: – Вон там. Не отходите далеко, и все будет в порядке. – Какое-то мгновение он колебался, потом взял ее руку и пожал. – Счастливо оставаться. А мне пора ехать, сами понимаете – расписание. Если что, пользуйтесь услугами нашей компании.
Когда водитель поднимался на ступеньку своего большого автобуса, Кэсси отвела руки за спину, чтобы не вцепиться ему в рукав. Она беспомощно наблюдала, как закрылась дверь и автобус тронулся дальше. Когда вдалеке смолк гул мотора, Кэсси медленно огляделась вокруг. Над ее головой слабо горел единственный уличный фонарь. Вокруг ни души. Поодаль она увидела вспыхивающую неоновую вывеску небольшого малопривлекательного бара, но даже там было невероятно тихо. Вдалеке сверкнула фарами автомашина, ехавшая по шоссе, и тут же исчезла. Кэсси стояла совершенно одна посреди гнетущего покоя и тишины. Никогда прежде у нее не было так уныло на душе. Никогда она не чувствовала себя так одиноко. На мгновение она закрыла глаза. Потом села на скамейку и снова вынула письма. В них была вся ее надежда.
Солнце уже вставало, когда Леон добрался до Ван-Хорна. Он ругал себя последними словами, причем по-испански. И даже если бы его мать оказалась сейчас рядом с ним, она не смогла бы его урезонить. Нельзя сказать, что Мэй Парадайз, прожив сорок четыре года в Техасе, к западу от реки Пекос, не знала испанских ругательств. Но ни один настоящий джентльмен не стал бы ругаться в присутствии матери, да еще на ее родном языке, даже если бы она сама научила его этому, чего Мэй, правда, не делала.
Джеральд и Мэй Парадайз воспитали трех сыновей на ранчо "Фар-Гон", где их старший сын выучился сквернословию от наемных работников. Он в свою очередь научил Леона, а тот передал свои знания младшему брату Бо, заканчивающему сейчас университет в Алпайне. Как-то раз все трое устроили беготню вокруг дома, громко выкрикивая все известные им ругательства. В большинстве случаев Мэй не обращала внимания на эти выходки, но стоило только одному из братьев выругаться в присутствии гостя, мексиканца по происхождению, как она тут же ударила сына.