- Ну что ты говоришь, дорогая? Ты по-прежнему прекрасно выглядишь, и по-прежнему с тобой никто не сравнится. Надо только немного поправить здоровье, отдохнуть, развеяться. Это платье на тебе... - Она оглядела Крис с явным удовольствием. - Оно очень тебе идет. Это же последний писк моды! А прическа просто великолепна, сразу видно, что ты следишь за собой, часто бываешь у парикмахера. Иными словами, ты можешь предложить Стивену столько же, сколько раньше... возможно, даже больше, потому что ты нашла свое место в жизни и гордишься своим домом. Подумать только! - с веселой улыбкой воскликнула Джанин. - Тебя интересует выращивание роз! Никогда бы не поверила!
Но Крис не приняла ее утешений. Крепко стиснув руки, она поднялась с кресла и зашагала взад и вперед по ковру.
- Ты не понимаешь, - быстро заговорила она, - я беспокоюсь не о том, что Стивен теперь думает обо мне меньше, чем раньше. Я... я сама слишком мало думаю о Стивене. Дело в том, что... - Она провела рукой по лбу, отбрасывая пряди золотистых волос. - С тех пор как мы переехали жить сюда, а это было примерно полгода назад, все изменилось. Стивен изменился, я изменилась... - Она окинула комнату затравленным, безумным взглядом. - Я совершенно другой человек. Я плохо сплю, меня мучают кошмары... - Ее потемневшие, обведенные кругами глаза встретили взгляд Джанин.
- А твой врач? - спросила девушка. - Что он говорит?
Крис пожала плечами:
- Ничего особенного. Месяц назад он настаивал на том, что мне следует показаться психиатру. Однако и это не дало особых результатов. Психиатр просто сказал, что я переутомилась и нервы мои расшатались, но ничего страшного в этом нет. - Она хрипло рассмеялась. - Он сказал, нам со Стивеном нужно съездить куда-нибудь отдохнуть - в морской круиз, например.
- А как к этому отнесся Стивен?
- У него на это нет времени. Ты же знаешь, что он ужасно занят. Честно говоря, я его теперь почти не вижу!
Джанин задумчиво покачала головой:
- Так я и поняла. Но ведь он мог отправить тебя в круиз одну!
Это предложение вызвало у Крис резкий протест.
- О нет! Одна я никуда не поеду! - заявила она. - Я и так мало вижу Стивена, а если соглашусь, нам придется расстаться на целый месяц! Он, возможно, счел бы это хорошей мыслью - заставить меня уехать из дома, от всего, что стало для меня так много значить... Я хочу снова стать сильной и здоровой и сделать все здесь таким, чтобы Стивен, приезжая, чувствовал себя счастливым, и, может быть... мы снова подумаем о детях, когда я буду к этому готова...
Джанин, опустившись в кресло напротив, озабоченно оглядела сестру.
- Ты упоминала о том, что чего-то боишься... - начала она, зная, что об этом следует поговорить.
Внезапно выражение глаз Крис изменилось, она будто замкнулась в себе.
- Это верно, - медленно сказала она, отводя взгляд. - Иногда я чего-то боюсь. Обычно ночами, когда нет Стивена, но иногда испытываю страх и днем, и даже... даже тогда, когда Стивен дома.
- Чего же ты боишься? - спросила Джанин, внимательно наблюдая за ней.
Крис снова пожала плечами и как-то глуповато рассмеялась:
- О, того, что психиатр назвал плодом воображения. Я слышу звуки, которые другие люди не слышат, например шаги у меня под окном ночью. Однажды мне послышались шаги в моей спальне. Ты ведь знаешь, что это очень старый дом, - проговорила она еще более взволнованно, - в нем много потайных ходов, и мне снится, что один ведет в мою спальню. Конечно, я знаю, что это все мое воображение, но иногда, когда внезапно просыпаюсь ночью, мне кажется, что дверь открыта и кто-то стоит и смотрит на меня... - Она подняла обе руки и спрятала лицо в ладонях. - Вот почему я попросила тебя вернуться!
- А где спит Стивен? - спросила Джанин.
- В соседней комнате. У нас общая ванная, расположенная между нашими спальнями.
- А когда ты ночью зовешь его, он приходит сразу?
- Если он дома, то приходит. По крайней мере, иногда... Стивен, - печально добавила Крис, - спит очень крепко, и его трудно разбудить.
- А вы не хотите... - Джанин постаралась как можно деликатнее задать этот вопрос. - Вы не думали, что вам следует снова иметь общую спальню?
- О нет! - воскликнула Крис и покраснела. - Видишь ли, - поспешно объяснила она, - я сплю очень беспокойно, кричу во сне, и, если бы мы вернулись к нашей прежней привычке спать в одной постели, бедный Стивен не смыкал бы глаз по ночам. Он ведь адвокат, ему надо всегда быть в хорошей форме, а из этого ничего не получится, если он не будет отдыхать.
- Ну конечно, - сочувственно согласилась Джанин и, поднявшись, в свою очередь начала мерить шагами комнату. - Конечно, - повторила девушка, - мне ясно, что твои нервы в очень плохом состоянии и тебе просто необходимо куда-нибудь уехать, хотя бы ненадолго - совершить какую-нибудь прогулку по морю или что-нибудь в этом роде. Но если ты не хочешь уезжать... Что ж, теперь я здесь, с тобой.
Джанин подошла к сестре и ласково обняла ее за плечи.
- А эта комната, - произнесла она, оглядываясь, - далеко от моей?
- Она находится в старом крыле, но, право, совсем не далеко. Теперь, когда ты здесь, мне уже гораздо лучше!
Джанин почувствовала себя глубоко растроганной. Прежняя Крис никогда не сделала бы подобного признания.
- Что ж, постараюсь тебя немного расшевелить и вернуть вкус к жизни, - торжественно пообещала она, лукаво улыбнувшись. - И еще, по поводу ваших соседей. Ты ведь раньше очень любила званые обеды и коктейли. Разве здесь поблизости нет каких-нибудь приятных людей, которые могли бы иногда навещать тебя?
- Большинство из них - игроки в бридж, - объяснила Крис, - а я в бридж не играю. Наша самая ближайшая и самая симпатичная соседка - старая леди Хэннафорд, которая живет в "Top-парк", правда, она прикована к инвалидному креслу, редко выезжает из дому и редко принимает у себя гостей. Но когда я встречаюсь с ней, она дает мне множество полезных советов. - Крис весело рассмеялась. - У нее есть племянник, который иногда ее навещает, и, будь я помоложе и не замужем, могла бы счесть его очень даже привлекательным. Еще у нее есть сиделка-компаньонка, которая вызывает у меня отвращение. - Последние слова она произнесла с чувством.
- А кто еще заслуживает внимания?
- Только полковник Дайсон из Сэнфорд-Шоуз. Как и леди Хэннафорд, он в преклонных летах и совсем глухой. Я подозреваю, что он был некогда влюблен в леди Хэннафорд, хотя ты бы никогда не догадалась об этом, если бы увидела их вместе. Он все время поддразнивает ее, а она отвечает ему в том же духе.
- И это все?
- Остается упомянуть викария. Однако он не принимает особого участия в делах прихода.
Джанин огорченно всплеснула руками:
- Неудивительно, что ты превратилась в такую домоседку! Лично я могу обходиться безо всяких общественных мероприятий, но в таком месте, как это, даже мне, наверное, захотелось бы иметь друзей. Я просто не понимаю, почему Стивен привез тебя сюда.
Крис порывисто вскочила, словно ей не хотелось дальше обсуждать этот вопрос, и сказала, изобразив на губах жалкое подобие улыбки:
- Ну, дорогая, я оставлю тебя, чтобы ты смогла распаковать вещи. Если что-нибудь понадобится, позвони, и одна из горничных откликнется. Они не уходят, пока мы не поужинаем. У меня нет привычки переодеваться к ужину, но сегодня я сделаю это - для тебя. И для Стивена!
Джанин рассеянно кивнула.
Внезапно Крис подошла к ней, неуверенно протянула руку и положила ее на плечо сестры.
- Ты больше не держишь на меня зла за то, что я отобрала у тебя Стивена? - тихо спросила она. - Прошу тебя, ответь честно! Ты не устраивала никаких скандалов и не раз повторяла, что не винишь меня... но я знаю, что это был подлый поступок. Ведь, в конце концов, - Крис заглянула сестре в глаза, - я могла разрушить твою жизнь.
- Могла, но все обошлось и наладилось очень быстро, - успокоила ее Джанин. - Я немного попереживала, но теперь все в прошлом.
- Но ты все еще считаешь Стивена привлекательным?
- Для каких-то женщин - да... Но не для меня!
Крис отвернулась и вздохнула. Похоже, она не поверила своей сестре.
Глава 4
Много позже, ночью, Джанин стояла у окна, вглядываясь в темноту, которая подкралась неожиданно, словно таинственное живое существо, и завладела садом. Луна уже взошла и тускло светилась на глубоком звездно-синем небе, выглядывая из-за ветвей деревьев, плотным кольцом окруживших дом.
Девушка вспомнила, что за обедом Крис говорила о молодых соснах. Конечно, молодыми их можно было назвать только по меркам растительного мира - сосны посадили вокруг "Сандалс" полвека назад, и теперь некоторые из них вознесли свои кроны уже довольно высоко. Открыв окно и выглянув в бархатную темноту, она с удовольствием вдохнула пряный запах сосновых иголок, смешанный с чудесным сладким ароматом роз.
Джанин постояла у окна несколько минут. Было необыкновенно тихо. Потом она вспомнила о пугающей близости болот. По словам Стивена, там легко заблудиться даже днем, и поэтому девушка обещала ему не предпринимать никаких рискованных прогулок. Немного взволнованная встречей с совершенно незнакомым миром, который ей предстояло познать, она думала о безлюдных просторах, о солоноватых водоемах со спокойной водой, серых камнях, высоких холмах и вересковых пустошах.
Внезапно она почувствовала, что немного замерзла, и ощутила некое странное возбуждение и беспокойство, которое наверняка не даст уснуть.
Она начала раздеваться в темноте, не включая свет, потому что ей не хотелось задергивать занавески. Луна тем временем поднималась все выше и выше над верхушками деревьев, и наконец ее серебряный свет выплеснулся на ковер спальни. Девушка знала, что где-то там, в темноте, проходит шоссе, поэтому старалась держаться подальше от окна. Впрочем, было маловероятно, что кто-нибудь проедет по этой дороге в такой час и увидит ее в ночной рубашке.
Вечер был удивительно приятным, но Джанин навязчиво преследовали мысли о том, что странные письма Крис были продиктованы не только ее одиночеством, но и еще чем-то. Крис действительно чувствовала себя одинокой, но Стивен был так же внимателен к своей жене, как и прежде. Так что после ужина Джанин, которая когда-то была отчаянно влюблена в него, почти поверила, что Крис все еще крепко держит его в своих хрупких руках. Они разговаривали о здоровье Крис и об ее одиночестве. Когда ужин закончился и горничная принесла кофе в гостиную, Джанин еще раз убедилась в том, что Стивен очень хочет найти какой-то выход из положения, чтобы добиться полного выздоровления жены и вернуть ей радость жизни.
Каждый раз, проходя мимо кресла, в котором сидела Крис, Стивен любовно касался ее щеки, и именно он настоял, чтобы жена устроилась на диване, поскольку ему показалось, что она немного устала. Когда она пожаловалась, что ей холодно, он тотчас включил мощный электрообогреватель и закутал легким пледом ее ноги. Потом он заставил ее выпить глоток виски, перед тем как отправиться в постель, и сам на руках отнес ее в спальню.
Джанин зашла к ней пожелать спокойной ночи - сестра лежала на роскошных шелковых простынях под атласным пуховым одеялом, и приглушенный розовый свет струился над ней и над ее отделанными кружевами подушками.
- Приятных снов! - сказала она. - Увидимся утром!
Джанин наконец залезла под одеяло в своей спальне и порадовалась тому, что не включила свет, - в комнате теперь было гораздо светлее, поскольку луна уже поднялась высоко и ей не мешали верхушки деревьев. Девушка лежала, прислушиваясь к странным звукам, которые время от времени нарушали тишину, - крики ночных птиц, шелест их крыльев в ветвях деревьев, вой лисицы где-то вдали. В глубокой тишине все эти звуки раздавались исключительно отчетливо, особенно шум машин на проходившей в отдалении главной дороге.
Одинокое гуканье совы, которая примостилась, вероятно, прямо под ее окном, заставило Джанин прислушаться - она даже приподнялась на локтях и вытянула шею. А когда снова упала на подушку и начала погружаться в сон, лунный свет и таинственные тени в комнате слились в причудливый хоровод, волнуя и немножко пугая. Это ее рассмешило, но в то же самое мгновение к гуканью совы присоединился новый, странный звук - резкий, как удары ножа, повторившийся три раза и закончившийся тихой серебристой трелью.
- Ку-ку... ку-ку... ку-ку!
А трель могла быть только соловьиной.
Подумать только - кукушка и соловей на одной ветке под ее окном! "Так не бывает", - уверенно сказала себе Джанин, но голос кукушки продолжал звучать в саду, отрывистыми нотками вплетаясь в песню соловья.
Джанин, изумленная, лежала на подушках и прислушивалась, пытаясь понять, что же происходит. Может быть, она спит и эти звуки ей приснились под покровом ночи?..
Девушке вспомнились несколько строк из детского стишка:
Кукует без умолку в мае,
В июне раз в день напевает,
А в июле совсем исчезает...
За окном чернела жаркая августовская ночь, и трудно было представить, что это кричит кукушка. А соловьи, как известно, поют только в лесной глуши. По крайней мере, это было известно Джанин.
Наконец девушка решила, что не стоит ломать голову над этой загадкой, к тому же ночной концерт закончился, и снова попыталась заснуть. Длинные ресницы затрепетали, веки сомкнулись. Где-то на грани сна и бодрствования опять всплыли мысли о Крис и ее муже и сожаление о том, что их брак оказался не вполне удачным. Они такая красивая пара и были так влюблены друг в друга, когда рискнули пожертвовать счастьем другого человека ради того, чтобы соединить свои жизни. Теперь, конечно, они не были охвачены таким всепоглощающим желанием всегда быть вместе, и, хотя для супругов с двухлетним стажем семейной жизни это было в порядке вещей, Джанин такая ситуация не нравилась.
Если только, конечно, это не было обычным временным разладом - с кем такого не случается! - периодом привыкания друг к другу, через который они должны пройти.
Джанин почувствовала, что веки ее словно налились свинцом, а мысли начали путаться. Перед тем как она по-настоящему погрузилась в сон, какие-то осторожные шорохи под окном снова едва не разбудили ее, но они были такими тихими, что не проникли в ее сознание.
Она проснулась, не имея представления о времени. Свет в комнате был включен, и, к ужасу Джанин, в дверях, положив руку на выключатель, стоял мужчина, смотревший на нее с нескрываемым удивлением. Он был примерно одного роста со Стивеном. Элегантная фигура в смокинге, слегка растрепанные волосы теплого каштанового цвета с рыжеватым отливом, загорелое лицо и смуглые пальцы на выключателе, глаза... Впрочем, спросонок Джанин в первые секунды разглядела только темное лицо и белоснежную рубашку. И еще ей показалось, что пришелец злобно таращится на нее и бормочет какие-то угрозы. Если бы она не была совсем сонной, то поняла бы, что он просто тихо выругался от неожиданности.
Наконец в голове у Джанин прояснилось, она села и открыла рот в недвусмысленном намерении заорать. И она непременно сделала бы это, если бы мужчина не отпустил выключатель, не пересек бы комнату одним прыжком, подскочив к постели, и не прикрыл бы открытый рот девушки ладонью.
- Тихо! - приказал он. - Замолчи, маленькая дурочка! Ты что, хочешь разбудить весь дом?
Если бы она могла ответить, то сказала бы ему, что именно этого как раз и желает больше всего на свете. Однако ладонь, зажимавшая ей рот, не давала возможности не только говорить, но и дышать. Джанин смотрела на незнакомца безумными, расширенными глазами, в то время как в голове ее замелькали мысли о беглых преступниках, скрывающихся среди болот и проникающих в дома к честным людям через окна. Только позже, гораздо позже она подумала, что смокинг и белоснежная рубашка, которые так ему шли, явно были его собственностью, и эта мысль вызвала на ее губах улыбку.
А пока она отчаянно пыталась освободиться. Он так сильно надавил на ее рот ладонью, что девушке против воли пришлось откинуться на подушку. Она чувствовала запах хорошего одеколона, табака и автомобильного масла.
- Простите, что так беззастенчиво веду себя с леди, тем более что она в ночной рубашке, - извинился он. - Но пока вы не пообещаете мне, что не издадите ни звука, я не смогу вас отпустить!
Джанин отчаянно рванулась, и ей каким-то образом удалось оттолкнуть его руку.
- Как я могу дать вам обещание, когда вы пытаетесь заткнуть мне рот! - пропыхтела девушка с таким безудержным возмущением в голосе, что незнакомец улыбнулся, продемонстрировав ослепительно белые зубы.
- Да, это соображение не лишено здравого смысла, - согласился он, отпуская ее, и даже нагнулся, чтобы поправить подушки. - Теперь, когда вы можете рассуждать разумно, давайте все обсудим. Что вы делаете в этой комнате?
- Это моя комната, - заявила Джанин. - То есть я хочу сказать, что это одна из комнат для гостей, и теперь ее отвели мне. Но вам-то что до этого? При чем здесь вы? И прежде всего, кто вы такой?
- Прежде всего, я не грабитель, - снова заулыбался мужчина, - и уж тем более не грубый насильник, покушающийся на вашу честь! Мое имя - Хэннафорд. Тим Хэннафорд, и обычно я занимаю эту спальню, когда остаюсь здесь ночевать. Моя машина сломалась примерно в четверти мили отсюда, и я решил, что мне придется злоупотребить гостеприимством соседей. Но я никак не думал, что обнаружу здесь особу женского пола, спящую сном праведницы на той самой кровати, где я предполагал растянуться на ночь!
Джанин неприязненно взглянула на него.
- А что, на улице очень холодно? - поинтересовалась она. - Или у вас есть какие-то особые права на эту постель? А вам не приходило в голову, что следовало сначала позвонить в дверь и сообщить о своем прибытии - хотя бы из вежливости?
Он покачал головой:
- Я боялся разбудить весь дом - не заметил света ни в одном окне и сделал вывод, что все спят. К тому же я поступал так и раньше, поэтому никто бы не удивился, обнаружив меня здесь утром.
- Правда? - неуверенно протянула Джанин и затем уже более твердо заявила: - Вы ведь напугали меня до смерти!
- Правда? - передразнил он и смиренно произнес: - Прошу прощения!
Джанин внезапно осознала, что незнакомый мужчина сидит на краю ее постели, а сама она тоже сидит, опираясь на подушки, в прозрачной ночной рубашке, которая к тому же сползла у нее с одного плеча. Она в испуге потянулась за халатом, лежащим в ногах, и нервно набросила его на плечи. Тим Хэннафорд улыбнулся - в этой улыбке читались легкое любопытство и ленивая безмятежность, а карие глаза смотрели безразлично и спокойно. Девушке показалось, что он пользуется ситуацией, которая была во всех отношениях ужасно неудобной.
- Какое достойное завершение столь прекрасного дня! - заметил он. - Юная дриада из соснового бора забрела в мою собственную спальню или, по крайней мере, в спальню, которую я всегда считал своей. Вам, возможно интересно будет услышать, что некогда я жил в этом доме. В этой комнате прошло мое невинное детство.
Джанин, плотнее закутавшись в халат, взглянула на яркий свет лампы, горевшей под потолком, и зажмурилась. Проявив внезапную заботу, Тим Хэннафорд погасил верхний свет и вместо него зажег прикроватный ночник.