"Прямо перед порогом, что ли, натирал?" – нервно скривилась Васька, при виде нежданного гостя застывшая соляным столпом. В руках тот держал знакомый букет роз: "Похоже, цветочки с той же клумбы, что и в прошлый раз дарил мне…" – накатившее состояние ужаса пробивало на юмор, близкому к скорой истерике.
Мать в недоумении посмотрела на дочку:
– Вася… это кто?!
– Мам, это мой новый знакомый… познакомься – Михей… – промямлила Василиса, готовая провалиться сквозь землю.
– О, это твой жених?! – вклинилась в разговор, подоспевшая сестрёнка, с любопытством рассматривая парня. Тот успел, не дожидаясь приглашения, шагнуть в кухню, где за столом восседала хозяйка.
Васька покраснела до пунцовых щёк, затем резко побледнела и обречённо, предчувствуя, что ситуация выходит из-под контроля, прислонилась к кухонным дверям.
– Вы, как понимаю, матушка Василисы? – взял инициативу в свои руки. – А я её… ну да… скажем так – жених! Тогда это вам! – протянул розы предполагаемой тёще.
Состояние повторилось В голове у девушки словно кто-то повернул рукоятку рубильника – появился знакомый гул, уши заложило, ослабевшие в один миг ноги подломились, и не поддержи её Михей, сползла бы на кухонный пол.
– Это правда, дочь? – сдерживаясь от рвущегося негодования, но покамест не желая нарушать вежливость церемониала, грозно процедила родительница.
Васька ошеломлённо промолчала, опустив глаза вниз и сосредоточенно разглядывая рисунок на затёртом линолеуме. Что её сдерживало, не позволяя опровергнуть заявление новоиспечённого жениха, отправив того восвояси? Опять всё то же наваждение, сродни трансу… Какая-то загадочная сила словно парализовала сознание, а вопли отрицания застряли на языке. Пронизывающий страх теперь уже наказания от матери, если та вдруг узнает о тяжком падении родной дочери, грыз мозг… Не услышав долгожданного ответа, женщина тут же переключилась на довольно улыбающегося Михея:
– Молодой человек, а вы, надеюсь, в курсе, что девочка несовершеннолетняя, ей ещё восемнадцати лет не исполнилось?
Такого оборота в направлении разговора "жених" не ожидал. Улыбка в один момент сползла с лица. Не мог тот не знать о возрасте "невесты"! Ведь сам произносил тост за именинницу, за её семнадцатилетие! Но тут парень порядком струхнул… Позже Василиса поняла истинную причину появления Михея у них. Соблазнив, точнее – принудив к близости неискушённую девчонку, попросту испугался, что та проговорится матери, а его самого ждёт отчисление из мореходки и тюремное заключение. Не исключено, что на самом деле пришлась по нраву парню справная, скромная дивчина с… пропиской российской, причём рядышком с одним из центральных городов, которую получить жителю Дагестана без похода в ЗАГС ох, как нелегко! Практически невозможно! Вот только методы завоевания выбрал не самые честные… подленькие, так вернее сказать.
Сейчас же, включив всё своё обаяние на полную катушку, кинулся в атаку:
– Понимаю ваши опасения и сомнения и что Василисочка НАША совсем юна, но так уж сложилось, что настоящая любовь не смотрит на возрастные ограничения! Я был очарован вашей дочерью с первого дня знакомства, поэтому как честный человек обязан был признаться в этом самому главному человеку в жизни Василисы – её матушке! – в этом месте Михей убедительно закатил глаза.
"Артист, блин! – прислушиваясь к горячей речи, изумилась Васька. – Неужели мама ему поверит?" А тот продолжал без остановки, не давая женщине опомниться и вставить хоть слово:
– Неужели вы не желаете счастья своей дочери и не поддержите нас? Я вижу, что вы мудрая женщина, и знаю, как тяжело в хозяйстве без мужчины! – небольшая лесть удачно вписалась в складную речь, слова лились нескончаемым потоком, а искренний взгляд и демонстративно прижатые к груди руки не вызывали сомнений в честности парня и серьёзности его намерений.
"Дипломатом бы ему быть…" – с чувством неприязни размышляла Васька, слушая словно издалека доносившиеся разглагольствования самозванца. Но мать, к её удивлению, неожиданно отступила, с нескрываемым интересом разглядывая напористого, вызывающего доверие и, возможно, в скором времени будущего зятя. Тем не менее решила ещё раз поинтересоваться мыслями на этот счёт у странно притихшей дочери:
– А ты чего молчишь? Язык прикусила?
– Должен добавить, что, если не получим вашего согласия… Василиса уйдёт из дома… точнее, мы оба уйдём! – пошёл ва-банк молодой человек, и прозвучало это так, как будто тот давно заручился согласием девушки. – И уедем на мою родину!
– Это так? – возмутилась мать. – Васька! Я жду твоих объяснений!
– Да… – внезапно чуть слышно вырвалось у той.
"Неужели это я сказала?" – девушка сама пребывала в шоке от произнесённых несколько секунд назад опрометчивых слов. Михей мигом взбодрился и торжествующе заулыбался. "Спасибо, родная…" – решив подтвердить свои безоговорочные права, покровительственно обнял Василису за плечи. "Невеста" и тут повела себя неадекватно, резко высвободившись из объятий, развернулась и ушла в свою комнату. Но и сей факт не насторожил мать…
"Ну почему я так ответила? Почему не послала жениха куда подальше и не сказала правду, что он мне никто и звать никак? – оставив собеседников определять дальнейшую её судьбу, Васька пребывала в состоянии полной прострации. – И что не хочу я замуж, что Кирилла люблю!?" – свернувшись клубочком на кровати и глотая горькие слёзы, безмерно страдала она. Страх, вот что ею двигало… Пресловутый страх сопровождал девочку с самого детства… она привыкла бояться распоясавшего отца дебошира, грозную мать с извечной скакалкой в руке, уверившись, что никто не в силах защитить её… И что она сама, как, впрочем, всегда, во всём виновата. И должна нести заслуженное наказание! Затмение, иначе не могла объяснить собственное поведение, нашло на разум… все мысли сжались до размера булавочной головки и молоточками стучали в висках. "Кирилл… Кирюша…" – уткнувшись лицом в подушку, рыдала несчастная, предоставив событиям развиваться без её участия.
Дальнейшее происходило словно в тумане. Сбор необходимых справок, невеста ведь несовершеннолетняя, заявление в загсе, лихорадочные приготовления к свадьбе, приезд новых родственников, родителей жениха… постоянное мелькание в непосредственной близости до тошноты предупредительного Михея… выбор платья… примерки… всё как в зоне неосознанности. Самое болезненное – разговор, разрывающий душу в клочья, с Кириллом… слёзы обоих…
Очнулась Васька лишь в момент регистрации брака от голоса, обращённого непосредственно к ней:
– А теперь прошу молодых обменяться кольцами! – на девушку несколько недоуменно смотрела солидная в своей торжественности регистраторша, не понимая отстранённого поведения и замедленной реакции совсем юной невесты.
Словно опомнившись, Василиса впервые за прошедшие в суматохе дни подняла глаза, в которых плескался неприкрытый ужас от содеянного, и столкнулась с победоносным, явно глумливым взглядом жениха. "Что же я наделала?!" – изумление промелькнуло на её лице, и трепет объял тоненькую фигурку. Поспешно оглянувшись по сторонам, заметила внимательные, непонимающие взгляды родителей, родственников, гостей. "Бежать отсюда!" – вдруг решилась она, тут же почувствовав на своём запястье жёсткие пальцы Михея. "Поздно, дорогая…" – шепнул тот. После чего Васька вновь погрузилась в состояние отрешённости. Присутствующие несколько озадаченно наблюдали за видимо странноватым поведением невесты, списывая сиё на юный возраст девушки и сильное волнение. Губы подрагивали, когда автоматически взяла тоненькое обручальное кольцо и слабеющей рукой надела жениху на палец. Заглянув в глаза теперь уже точно мужу, казалось, прочно завязла в черноте зрачков, не в силах оторвать взгляда. "Всё. Это всё…" – внутренний стон застрял в груди, и девушку опять подхватил вихрь, несущий в неизвестность.
Свадьба. Гости. "Горько!" – горечью отзывалось на безвольных губах. Ночь. Неприятные лобызания и пыхтение над ухом пьяненького мужа. Пусто. В душе, в теле… Следом повторная свадьба и трёхдневное шумное гулянье на родине Михея. Так положено у дагестанцев. Васька была похожа на марионетку в чьих-то умелых руках, воля казалась сломленной напрочь…
Реальность вернулась внезапно по возвращении домой услышала страшную новость: Кирилл, её любимый, повесился! Девушка уползла в ванную и разразилась рыданиями, катаясь на узком пространстве холодной плитки пола, кляня себя во всех грехах.
– Василиса! Открой дверь! – колотила в дверь мать, сопровождая удары угрозами. – Да живой он! Успели снять, сейчас в реанимации!
– Где он? Я к нему… сейчас… только соберусь… – тут же, отодвинув задвижку, выскочила и лихорадочно, хватая первые попавшиеся под руки вещи, заторопилась бежать.
– Стоять! Я сказал! – послышался злобный оклик. Показался Михей и угрожающе уставился на молодую супругу. – Куда это ты вдруг собралась, жёнушка? – прошипел, больно хватая ту за руку.
– Извини… всё потом… А сейчас мне надо уйти!
– Уйти?! Это ты смеешь говорить мне, своему законному мужу? Женщина, ты совсем понятия потеряла?! – схватил ослушницу за шею и швырнул в комнату.
Мать, увидев такое дело, решила не вмешиваться, типа – молодые ругаются, только тешатся, собралась и поспешно ушла из дома, оставив детей один на один.
Урок беспрекословного повиновения Васька усвоила раз и навсегда. Михей особо не церемонился с благоверной и очень доходчиво объяснил, как должна себя вести порядочная жена, швыряя хрупкое тельце по всей квартире из угла в угол, а чтобы не забыла и на будущее – подкрепил вразумление парочкой смачных пощёчин и поволок в койку для закрепления результата. Это был их первый семейный конфликт, который назвать ссорой язык не повернётся – банальное измывательство, характеризующее всю последующую совместную жизнь…
Василисе стало легче и спокойнее на сердце, когда мать тайком на ушко шепнула, что Кирилла выписали из больницы. Видеться с ним девушке категорически запретили под страхом расправы над обоими, и она беспрекословно выполняла предписание, потеряв всяческую связь с другом, перед которым испытывала огромное чувство вины. Парнишка всё же осуществил свою заветную мечту – закончив школу, поступил в высшее военное училище и продолжил путь погибшего отца.
Глава шестая
Прошло несколько дней постылой для девушки семейной жизни. Михей, получив штамп в паспорте и статус женатого человека, практически сразу добился разрешения командования на снятие его с казарменного режима и теперь каждую ночь, к великому огорчению Василисы, проводил дома. Днём они оба учились, встречаясь вечерами, и обязанностей у неё с момента замужества, при полном отсутствии каких-либо радостей, лишь прибавилось. Более того, предприимчивый молодой человек смог-таки уговорить упёртую тёщу о прописке в квартире как "нового полноценного члена их дружной семьи"! Складывалось впечатление, что женщина, при её прежней острой нелюбви к мужскому полу, вдруг откровенно попала под влияние услужливого зятя. Отношения между ними установились на редкость замечательные, просто полная идиллия. Парень весьма умело льстил: "Мамочка… мамуля… У меня самая лучшая тёща в мире!" – звучало на каждом шагу. Мать не вмешивалась в отношения молодых и как будто не замечала потухших глаз дочери, друзей же Ваське иметь не разрешалось, вот и осталась она в мучительном одиночестве. Скрашивало существование девушки лишь общение с однокурсниками во время занятий, но даже те заметили, что подружка вдруг резко изменилась, став непривычно замкнутой и неразговорчивой.
Январь, месяц зимы, приблизившись к своему завершению, вдруг взбунтовался не на шутку, ударив сильными морозами и возмущаясь пронизывающими студёными ветрами, покрывая ледяную корку на дорогах снежной крупой. Стоя на остановках в ожидании транспорта, Васька промерзала насквозь, вваливаясь домой закоченевшая и продрогшая до костей. Стянув кожаные сапожки на "рыбьем" меху и скинув пальто прямо на пол, бегом бежала на кухню и со слезами на глазах отогревала посиневшие пальцы перед зажжённой духовкой, корчась и жалобно подвывая от нарастающей боли. Вот уже несколько дней девушка чувствовала странное недомогание – тянущие боли внизу живота, частые позывы в туалет по-маленькому, жуткую слабость и подташнивание по утрам. Состояние было просто отвратительно муторное. На каждой перемене, не успевал прозвенеть звонок, бегом неслась в туалет, а поездки в автобусе сопровождались мучительной тошнотой, голова кружилась от слабости, глядишь, вот-вот грохнется, на остановку вываливалась в полуобморочном состоянии, жадно хватая ртом свежий воздух. "Ну вот… всё-таки умудрилась заболеть…" – решила она и со вздохом сожаления нехотя отправилась в поликлинику. Не привыкла Василиса, с самого детства отличавшаяся отменным здоровьем, обращаться к врачам.
Как и положено, талончик выдали к терапевту. Доктор, выслушав жалобы и выяснив, что пациентка с недавних пор замужем, отправил для начала к гинекологу. Впервые в жизни.
Васька смущалась и краснела, неумело укладываясь в кресло.
– Милочка, – осмотрев, задала вопрос пожилая врачиха, – а когда у тебя в последний раз были месячные?
Девушка озадаченно нахмурилась, пытаясь вспомнить… График в календаре она не вела, никто не подсказал, а женских дней давно вроде как не было, с той самой памятной ночи с Михеем. Как ни странно, но сей факт девушку ничуть не беспокоил. Закатив когда-то истерику в страхе перед нежелательными последствиями от первого в жизни поцелуя с Кириллом, от проведённой с мужчиной ночи ничуть не насторожилась. Более того, даже не задумалась о появлении каких-либо перемен в своём организме! "Тундра, однако…" – прокомментировала позже Таисия.
– Ну… наверное, месяца три как не было… – наконец выдавила из себя. – А это очень опасно?!
– Ну как тебе сказать… – усмехнулась женщина, но тут же успокоила, по-доброму улыбнувшись. – Поздравляю, ты скоро станешь мамой!
"Я? Мамой?" – опешила Василиса. В голове подобное не укладывалось – какая из неё… мама? В тот первый момент девушка ничего не почувствовала… вообще ни-че-го, ни радости, ни огорчения.
– Только вот угроза у тебя, можешь ребёночка потерять! Нервничала в последнее время? Стрессы были? Надо бы в больницу на сохранение…
– Я не могу… в больницу… надо мужа спросить сначала… – прошептала напрочь зашуганная девушка, не в состоянии осмыслить сейчас и принять своё новое положение.
– Ну смотри… – огорчилась отказом врач. – Сдавай пока анализы… Сейчас скажу, когда приходить в следующий раз, на учёт поставлю. Если станет вдруг хуже – сразу ко мне!
Получив рекомендации и всевозможные направления на анализы, Васька заторопилась домой. Речи об аборте даже не стояло, впрочем, девушка и не ведала, что это такое, слов-то таких не слышала. Первой о скором пополнении в семье узнала мать.
– Ты чего такая понурая? Что-то произошло? – поинтересовалась, стоило дочке переступить порог квартиры.
– Нет… То есть… да… – стушевалась девушка, не догадываясь о возможной реакции матери. – Мам… я у доктора была сейчас…
– Заболела?
– Ребёнок у меня будет… – втянула голову в плечи, ожидая упрёков.
– Ну вот… – вздохнула женщина. – Тебе ведь ещё два года учиться! Надо было думать своей головой и предохраняться!
– ?
Как говорится – без комментариев. Кто бы ещё девушку научил этому, подсказал вовремя.
Михей сегодня опять запаздывал, впрочем, это стало уже чем-то привычным. Заявился поздно вечером явно под градусом: "Пива с ребятами выпили…" – прокомментировал он. Услышав важную новость, отреагировал довольно вяло:
– Ну… рожать, так рожать… Родители помогут, да и тёща любимая не оставит! Да, мамуля? – приобнял тёщу, состроив умильную физиономию.
"Мамуля" тут же расплылась от удовольствия, с готовностью подтвердив:
– Даже не сомневайтесь! Помогу, чем смогу!
Этим разговором подвели черту, и участь зародившегося ребёнка оказалась решена. "Спасибо, тебе, мамочка…" – подумала Василиса, но вслух не смогла вымолвить и слова признательности, ей в тот момент стало совсем плохо, просто паршиво. Боли в животе вдруг усилились, вызывая одно единственное навязчивое желание – свернуться клубочком где-нибудь в укромном уголке, чтобы никто не трогал, и не шевелиться. А время приближалось к полуночи…
Расстелив постель в отдельной маленькой комнате и подшив супругу чистый белый воротничок на форму, улеглась лицом к стенке, поджав ноги к животу и обхватив его руками, попыталась задремать… Но не тут-то было.
– Так, я не понял! Тебе кто дал такое право – засыпать раньше законного супруга? – угрожающе прошипел на ухо Михей и резким движением развернул девушку к себе.
– Прости… У меня что-то живот разболелся… уже несколько дней… – жалобно взмолилась та. – Врач сказала, что в больницу надо!
– Не хрен слушать каких-то докторишек! Здоровая баба, чего с тобой будет? – с этими словами, недолго думая, подмял стонущую супругу под себя, навалившись всем телом.
Запах перегара ударил Василисе в лицо, вызвав приступ подступившей к горлу тошноты, заставляя инстинктивно отвернуться. Необдуманно и чревато…
– Ты что морду воротишь от своего мужика?! – последовал неожиданный удар. Обжигающая боль полоснула пылающую и вмиг распухшую щёку девушки.
– Не надо… умоляю тебя… мне очень плохо… – тихонько заплакала Васька.
– Дрянь такая! Ты меня ещё учить будешь, как со своей бабой обращаться?! – от повторного удара тоже не успела увернуться. – Не лежи бревном! Шевелись… бля… я сказал! – грозно шипел-шептал изверг.
Голос повышать опасался, понимал, что если тёща услышит, то не поздоровится ему и прощай тогда все прелести домашней жизни, вкусных ужинов, материальной помощи! В один момент вылетит за порог!
От боли, бессилия и удушающей обиды слёзы текли ручьём по опухшему лицу девушки. Боясь разбудить мать за стенкой, с трудом сдерживая себя, тем не менее стала всхлипывать чуть громче. Не хотелось Василисе, чтобы мать узнала про её страдания, хорошо помня напутственные слова после свадьбы: "Вышла замуж, теперь живи и не жалуйся!"
– Сука… ты чего ноешь?! – совсем разъярился Михей и, взяв подушку, опустил на мокрое от рыданий лицо жены.
Дышать стало совсем нечем, воздух стремительно покидал лёгкие, вызывая мгновенную удушающую слабость и головокружение. Ударов, наносимых сверху, Васька практически не ощущала. Темнота надвигалась со всех сторон, сознание отступило…
Очнулась от прикосновения к лицу влажного полотенца. Пьяные рыдания вперемешку с мокрыми поцелуями мужа вызвали чувство отвращения и брезгливости. "Я хочу умереть…" – равнодушно подумалось ей.