Къяр Ревердан оказался невысокого роста, с отчетливо проступавшей северной кровью его матери – светлые волосы и кожа, такие же светлые глаза. Он пришел в обычной одежде, которая хоть и показывала, что он не беден, но никак не указывала на его статус. Только дорогая брошь в виде звезды мерцала у шеи. Интересно, оружие он оставил дома или при входе в покои королевы стража потребовала?
– Рад знакомству, леди Кэлферей.
– Я тоже, лорд Ревердан.
– Ее Величество рассказала, зачем вы здесь? – Къяр бросил быстрый взгляд на Тэа, но тут же снова вернулся к Кэлферей.
– Вы хотите поговорить с отцом. И узнать, что стоит за его действиями.
– Гм. В целом, именно так.
– Вы когда-нибудь участвовали в церемонии бесед с духами, лорд Ревердан? Там, на севере.
– Раз или два. Но был только зрителем.
– Значит, вы знаете, что сможете задать все свои вопросы.
Къяр кивнул и, не дожидаясь приглашения, уселся в одно из кресел.
– Похоже, я тут единственная, кто увидит духов в первый раз, – сказала Тэа.
– Может быть, и не увидите. Зависит от того, насколько силен дух лорда Ревердана, и перешел ли он в следующее воплощение.
Поднявшись, Кэлферей решила тут же начать ритуал – с одной стороны, ей не терпелось как можно скорее закончить, а с другой, она уже ощущала легкую дрожь предвкушения, которая бывала каждый раз перед церемониями.
Она разложила курильницу, повернувшись спиной к королеве и лорду Ревердану, и бросила в нее горсть ароматных трав, которые подожгла. Они тут же задымили, заполняя комнату дымом и запахом, напоминавшем о гниющих на земле фруктах. Пока травы прогорали, Кэлферей бросила короткий взгляд на череп оленя, прибитый над входом в комнату. Существовало поверье, что подобные вещи сохраняют от Сигхайи – увидев, что в доме уже есть что-то мертвое, она решает, что была здесь, и проходит мимо.
Девушка положила в курильницу несколько припасенных угольков и наблюдала, как они начинают тлеть, пока догорают последние кусочки травы. Это еще не было вхождением в транс, но Кэлферей уже ощущала, как обостряется ее восприятие.
– Я хочу, чтобы ты поговорил с Исой.
– Принцессой Исой? Зачем?
– Поговорил как господин Терновника.
– К твоим услугам лучшие маги королевства. Разве они не проверяли ее на наличие Дара?
– Проверяли. И сказали, что он примерно равен моему: неясные ощущения, интуиция, но не более того. Все же я хочу, чтобы с ней поговорил ты.
– Хорошо. Если ты этого хочешь, – Къяр помолчал. – А у тебя… все еще бывают эти "неясные видения"?
– Да. Иногда мне кажется, я слышу хлопанье драконьих крыльев…
– Но драконы давно исчезли.
– Ты же знаешь, что они вернутся.
– Мне бы хотелось в это верить.
Кэлферей слышала голоса за спиной, но позволяла разговору течь мимо нее, сквозь нее. Она слышала слова, понимала их значения, но не желала на них сосредотачиваться. Сейчас она пыталась приникнуть к более тонким материям, ощутить то, что невозможно услышать, увидеть или пощупать.
Она знала, что под одеждой Къяра на простом шнурке до сих пор висит маленькая косточка животного – когда-то этот амулет Белой госпожи подарила ему Тэа, перед тем, как он уехал на север. Даже сама Тэа не знала, что он его хранит.
Немного усилий – и вот уже Кэлферей знает, что это косточка из лапы къяра, огромной снежной кошки, в честь которой и получил свое имя лорд Ревердан.
Девушка села с другой стороны курильницы – теперь оба присутствующих в комнате были перед ней, окутанные дымными изгибами. Они замолчали, а Кэлферей положила на угли кусочек смолы. Ее тонкий удушающий аромат тут же начал вплетаться в дым, унося мысли девушки еще дальше. Она уже могла ощущать яркую магическую ауру Къяра и более спокойную, но плотную от Тэа.
Достав из холщового мешочка, принесенного с собой, сверток белого шелка, Кэлферей бережно развернула его. В ее руках была костяная маска, которую она получила на третий день посвящения. Которая была символом того, что она полноправная госпожа Плюща, что она может проводить даже сложнейшие ритуалы. Что она может говорить с духами.
Приложив маску к лицу, Кэлферей завязала на затылке ленты. Кость была тяжелой и приятно холодила кожу.
Жрица достала и бубен, начиная отбивать ритм Песни духов и вполголоса напевать слова, переданные следующим поколениям еще древними народами севера. Она ощутила краткий проблеск узнавания у Къяра – возможно, при обучении ему передали некоторые заклинания на этом языке.
На землях Семи домов верят в перерождение. В то, что человеческий дух после смерти не исчезает, а снова возрождается, в новом теле. При этом существует множество условий, при которых может случиться так, что дух возродиться не сможет – только жрецам известны они все. Кэлферей знала, что после сделки с демоном он поглотит человеческую душу, и она станет всего лишь частью самого демона. Или душа может отказаться от перерождения, став духом-защитником своего рода. Или, наоборот, духом мщения, преследующим обидчика.
Люди верят, что с любым духом можно связаться. И даже с душой, которая переродилась в новом теле – если жрец будет достаточно силен. Была ли Кэлферей достаточно сильна? Она не знала. До этого ей приходилось общаться только с теми духами, что по какой-то причине отказывались от немедленного перерождения.
Ритм ускорился, древние слова стали жестче. Жрица мысленно тянулась в зыбкий бестелесный мир, который могла только ощущать. Но ответом ей была пустота. Духи, множество духов… но ни единого следа лорда Вальмонда Ревердана. Как будто его никогда не существовало.
Кэлферей наращивала ритм бубна, использовала все то, чему ее учили как жрицу Сигхайи, чтобы обнаружить того самого духа, вызвать его в комнату и задать вопросы. Даже если он уже возродился в новом теле.
По комнате королевы прошелестел отчетливый вздох, и пальцы Кэлферей, отбивавшие ритм, застыли над натянутой кожей бубна. Она произнесла ритуальную фразу на древнем языке, которая должна была привязать духа к здесь и сейчас, не дать ему исчезнуть, пока она сама не позволит. Потом она негромко сказала:
– Ты здесь, Вальмонд Ревердан, потому что у нас есть вопросы. Готов ли ты ответить на них?
Над курильницей из дыма соткался призрачный силуэт, напоминавший человеческий – это можно было считать утвердительным ответом. И хотя он выглядел весьма условно, Кэлферей видела, что он стоит спиной к ней и лицом к сыну и королеве. Къяр издал странный приглушенный звук, девушка ощущала его смятение.
– Говори, потому что мы заклинаем тебя, – сказала Кэлферей. – Ты хотел предать корону?
Да , пронесся ответ в ее сознании, грубый мужской голос, который прошел сквозь нее и устремился к Къяру и Тэа. Они тоже его слышали – слышали сквозь сознание жрицы.
– Это было твое решение? – спросил Къяр.
Да.
Призраки не врут. Духи просто не знают, что такое ложь.
– Кто давал тебе деньги? – внезапно спросил Къяр. – От кого они поступали?
Другие мятежники.
– Зачем?
Король мертв, да здравствует новый король. Смерть Алестуса – всего лишь первое звено в цепочке. Чтобы вознесся новый король.
– Кто они? – громко спросила Тэа. – Кто эти другие мятежники?
Денривы и…
Пауза. Он не мог говорить. Назвал старинный род, давно не живущий в столице, и замолк. Кэлферей ощутила блок, который еще при жизни Вальмонда поставил какой-то мощный маг. Настолько мощный, что даже после смерти ему не позволялось говорить.
В тот же миг, как она это поняла, поняли и Къяр с Тэа. Но даже господин Терновника не мог с наскока снять такой блок – и с живым-то человеком это не просто, а уж с призраком и подавно. Къяр быстро понял, что так просто ответ не получить. И задал другой вопрос:
– Они применили внушение? Заставили тебя это сделать?
Они грозились убить вас. Уничтожить Реверданов. Убить тебя и Эльзу. У них бы хватило сил.
– Почему же они сами не убили короля?
Потому что знали, что предатель умрет.
Кэлферей чувствовала нарастающее напряжение, ощущала его и в то же время не понимала, как сдержать. И слишком поздно поняла, что все тот же блок продолжает работать. Пока дух говорил, мощь копилась, чтобы, наконец, взорваться, смести присутствующие сознания, превратить их в пепел и отправить в те же пределы, из которых говорил дух Вальмонда.
Сложно сказать, что могло произойти. Кэлферей никогда в жизни не сталкивалась с такими мощными блоками, тем более, продолжавшими работать с призраками. Но она ощутила, что Къяр не просто так был господином Терновника – выставленный им мысленный щит прикрыл всех в комнате, смягчил удар.
Когда сознание Кэлферей полностью вернулось в тело, она поняла, что лежит на холодном полу, среди догорающих свечей и почти потухшей курильницы. Ее бубен и маска с порвавшимися лентами валялись рядом, а дым от трав почти рассеялся.
Она неуверенно поднялась и огляделась. Къяр выглядел помятым, но постепенно приходил в себя – как маг он успел поставить хороший щит, прикрывший заодно и всех их.
Къяр наклонился над Тэа, которая не шевелилась. Но обеспокоенным он не выглядел: не обладая особыми способностями, королева вряд ли могла противопоставить удару что-то серьезное, но щит Къяра определенно прикрыл и ее.
– Все в порядке, – кивнул молодой лорд Ревердан. – Ты доберешься домой?
– Меня ждет карета у дворца.
Къяр кивнул. У них всех еще будет время подумать о том, что произошло – хотя Кэлферей не сомневалась, задумаются они над очень разным. Девушку никогда не волновали интриги и заговоры. Ей было плевать, кто сейчас на троне. Но ей хотелось обсудить с наставницей такой необычный магический блок на духе – хотя она и не скажет ей, кому принадлежал призрак.
Залив угли водой, Кэлферей надежно упаковала все в мешок. Она поднялась и нетвердой походкой отправилась прочь из королевских покоев. Только на пороге остановилась, чтобы обернуться на скрипнувшую дверь.
Раскрыв дверь спальни, Къяр на руках вносил внутрь еще бесчувственную Тэа. Кэлферей могла увидеть огромную кровать, на которую он укладывал королеву.
Котори Леорон
Чего точно терпеть не мог Котори Леорон, так это всевозможных приемов. Нет, он, конечно, любил собраться в дружеской компании и пропустить пару кружек горячительного… но на приемах приходилось затягиваться в парадные одежды, всем улыбаться и вести бессмысленные светские беседы. У Котори было ощущение, что он входит не в парадную залу королевского дворца, а в гнездо со змеями.
Едва открылась дверца кареты перед главным зданием дворца, Котори почувствовал торопливость. И ступив на твердую землю, понял, что все вокруг так и гудит. Едва за ним захлопнулась дверца, карета двинулась прочь, а ее место уже торопился занять следующий экипаж. Гости прибывали бесконечным потоком.
Увидев на следующей карете герб Эстелларов, Котори вспомнил милую леди Даниэлу… но решил, что успеет поприветствовать ее и внутри. Поэтому он заторопился за братом и его семьей, которые прибыли в предыдущем экипаже и уже устремились по залам и галереям дворца.
Что и говорить, Праздник Огней обожали во всем Шестом доме. Как-то раз лорду Котори довелось застать празднество вдали от больших городов, во владениях своей семьи в Таринтоне. Там жили простые люди, которых кормила земля – они работали на Леоронов, но только старик Лайз был для них хоть сколько-нибудь реальным. А все остальные, далекий Таркор – не более призрачны, чем Сигхайя или Невертар.
Вот уж где умели веселиться!
Деревенские жгли огни и прыгали через костры, они целовались, пили, ели и делали все, что вздумается, без лишних церемоний и не заботясь об этике. Это был один из немногих разов в жизни Котори, когда он напился так, что на следующий день не помнил и половины.
Таркор тоже умел праздновать. А во вкусе королевской семье сложно было отказать. И проезжая в карете по улицам, Котори с любопытством и удовольствием смотрел по сторонам, впитывая праздничную атмосферу, многочисленные гирлянды и благоухающие цветы. Горожанки приоделись в лучшие свои платья, торговцы сладкой водой уже сновали среди толпы, но главное празднество, конечно же, должно было начаться после разжигания Великого Огня.
– Неплохо тут все обустроено, – заметила Лилис Леорон, жена Шиая и сестра королевы, пока они поднимались по лестнице.
Шиай только кивнул, Кэлферей осталась равнодушна, младших детей еще не брали на балы, а вот Котори разделял восторг Лилис.
Лестница сверкала и искрилась сотней миниатюрных огоньков, отражавшихся в стеклянных статуях. К сожалению, у Котори не было времени остановиться и выяснить, магия это, некие артефакты или же хитроумные устройства. Но уж точно не огонь – "живой" свет строго запрещался до Великого Огня.
Цветов было не так много, но их благоухание разносилось по всему дворцу, свежее, но в то же время не навязчивое.
Застыв на пороге бального зала, Котори увидел, что танцы еще не начались, но народу внутри уже достаточно. Многие полагали, приглашение на бал в королевский дворец – нечто весьма почетное. Но на самом деле, на подобные события звали почти всех знатных жителей города. Хотя обладающие наибольшей властью семьи Круга всегда выделялись. И именно их обсуждали еще много недель спустя.
Котори заметил разноцветные огни и блеск, когда герольд объявил прибывших – то есть их.
– Лорд Шиай Леорон, старший сын и наследник рода Леоронов, будущий владыка Таринтона. Его жена, леди Лилис Леорон. Его дочь, леди Кэлферей Леорон, госпожа Плюща. Лорд Котори Леорон, господин Чертополоха, младший сын рода Леоронов, сын Лайза Леорона.
Они вошли в зал, и все взгляды, конечно же, обратились к ним. Сам Котори попытался бегло оглядеться, но у него быстро зарябило в глазах от обилия красок и пышных платьев.
Герольд уже объявлял следующих вошедших, ими действительно оказались Эстеллары. Так что внимание присутствующих быстро переключилось, а Котори смог уйти в сторону. С этого момента он вовсе не был обязан следовать за семьей и мог позволить себе веселиться – или же прятаться от навязчивых взглядов.
Первым делом Котори нашел одного из слуг, которые подавали прохладительные напитки. Вино оказалось сладким, совсем не во вкусе лорда, но по крайней мере приятным.
– Не успел оказаться во дворце, как сразу пить.
– Валентайн! – Котори не поверил свои глазам. – Рад тебя видеть!
Они не встречались с Дереком с того самого дня, когда им удалось помочь леди Даниэле после ее странно разрушившейся беседки. Сначала Валентайн исчез, а потом и сам Котори был слишком занят делами.
– Почти месяц, лорд Котори! – ухмыльнулся Валентайн. – Не удивительно, что ты сразу готов пить. Столько времени воздержания.
– Дела, увы, дела… да и ты куда-то запропастился.
– О, это долгая история.
– Не сомневаюсь. Расскажешь как-нибудь долгим вечером в "Золотом псе"… если сочтешь нужным.
Выглядел Валентайн не важно, а это значит, что наверняка ввязался в какую-нибудь передрягу по сомнительным делам. Поэтому Котори не был уверен, что ему хочется знать подробности.
Тем не менее, парадный наряд Валентайна едва ли не сверкал, а окружающие девушки так и кидали на него взгляды из-под полуопущенных ресниц.
– Многие мечтают о первом танце именно с тобой, – заметил Котори.
– Я уже знаю, кто будет моей дамой на вечер.
– Главное, не танцуй с ней больше двух танцев подряд, иначе заревнуют остальные.
Валентайн рассмеялся: согласно установленным правилам, три танца подряд – это почти то же самое, что сделать предложение.
– Как твои дела? – спросил Валентайн. – До последнего думал, ты сумеешь изобрести благовидный предлог, чтобы не являться сюда.
– Думал об этом. Тем более, на прошлой неделе мы отправили большой караван на восток, в Седьмой дом.
– О, хотите сорвать очередной большой куш на артефактах? Те места ими славятся.
– Если получится, – кивнул Котори. – Да и жемчуга неплохо бы приобрести. Говорят, у них тоже какие-то волнения с королевской властью.
– Так почему же не отправился с караваном? Никогда не поверю, что тебя потянуло на оседлую жизнь!
– Шиай просил остаться.
– Зачем?
– Говорит, в городе сейчас неспокойно, и мне пока не стоит покидать земли. Кто знает, что может случиться.
Валентайн нахмурился и покрутил в руках пустой бокал, уставившись на него:
– Хотел бы я сказать, что это пустые слухи… но в городе и правда неспокойно. И дело не только в том, что кто-то точит зуб на Эстелларов, а короля убили. Скорее, у меня ощущение, что это всего лишь одни из звеньев. И всей цепи мы пока не видим.
Валентайн поставил бокал на поднос, оставаясь по-прежнему необыкновенно серьезным. Взгляд Котори рассеянно скользил по собравшимся гостям, он думал, Дерек сейчас пошутит или рассмеется, сказав что-нибудь остроумное. Но вместо этого Валентайн незаметно кивнул в сторону:
– Видишь вон тут девушку?
Котори ее видел. Незнакомка была одета богато, но не вычурно и со вкусом. Он бы даже сказал, что довольно просто: ее землисто-коричневое платье, почти черное, было без всяких украшений и изысков. Только на руках поблескивали серебряные браслеты, да усыпанные драгоценными камнями брошь и заколка выдавали ее богатство. Волосы молодой женщины были светлыми и невероятно густыми: собранные в прическу, они все равно несколькими волнами спускались на плечи.
Женщина была определенно симпатичной, но стояла в одиночестве и выглядела немного потерянной.
– В ней есть что-то знакомое, – нахмурился Котори. – Но я определенно ее не знаю.
– Не удивительно. Помнишь Изабеллу Денрив? Это ее дочь, Кассандра.
– Денривы? Они вроде бы давно уехали из города.
– Правда. Хотя влияние свое сохранили. Не удивительно: в скалистой местности Миктакора столько укромных уголков, что они поистине были королями контрабанды. И даже покинув Таркор и живя в своем поместье, сохраняли положение одной из семей Круга.
Не сразу Котори понял, что именно удивляет его в словах Валентайна. И только спустя мгновение понял, что Дерек говорит о Денривах в прошедшем времени.
– Что с ними случилось? Я ничего не слышал.
– Не удивительно. Старшие Денривы и их сын Килиан погибли неделю назад. Говорят, какой-то нелепый несчастный случай: то ли экипаж их перевернулся, то ли утонули, то ли резко заболели. Ну, знаешь, как это происходит.
– Ты намекаешь, что их убили?
– Поговаривают, это был приказ самой королевы. Потому что обнаружилась их связь с мятежным Реверданом, отравившим короля. Будто бы именно они снабжали его деньгами.
Котори и не пытался скрыть своего удивления: Денривы были богатой семьей, но влияния своего никогда не использовали и жили себе тихо далеко за пределами Таркора. Впрочем, лорд Леорон не испытывал иллюзий: семьи Круга никогда не становились земледельцами. Если о них ничего не было слышно, это еще не значит, что они ничего не делали.