- Без проблем. - Уэйн снова принялся за свой удон.
Очень аккуратно Грейс положила палочки для еды на миску с супом и слегка озадаченно взглянула на всех троих.
- Очень мило, что вы делаете это для меня, - проговорила она. - Не знаю, как вас благодарить.
- Ничего особенного, - заверила ее Петра. - Хоть какое-то разнообразие.
- Время от времени разнообразие не помешает, - сказал Уэйн. - Так жить интереснее. Не нужно нас благодарить. Ты же с Лютером.
Грейс бросила на Лютера вопросительный взгляд и повернулась к Уэйну.
- А это имеет значение?
- Конечно, - ответила Петра. - Теперь ты член семьи.
Откинувшись на спинку стула, Грейс с недоумением ухватилась за край стола.
- Но это не так.
- У тебя свое определение семьи, - сказал Уэйн, - у нас свое. Если мы говорим, что ты член семьи, значит, ты член семьи.
Глаза Грейс наполнились слезами.
- Но я… Вы меня даже не знаете.
- Отставить сентиментальность, - в шутку приказала Петра. - Лучше расскажи нам о сиренах.
Грейс схватила салфетку, приложила к глазам, затем пару раз кашлянула. Сделав глоток вина и отставив бокал, она снова стала невозмутимой.
- Я потратила немного времени, исследуя мифологических сирен, чтобы иметь о них какое-то представление. И мне пришло в голову, что некоторые древние легенды основаны на реальных фактах.
- Хм. - Лютер, заинтересовавшись, поднял глаза от супа. - Думаешь, в старых историях о моряках, которые погибали на скалах, завлеченные песнями сирен, есть доля правды?
- Может быть, - сказала Грейс. - Согласно мифам, были люди, которые оставались в живых после встречи с сиренами. По одной версии, когда Орфей услышал песню сирен, он достал свою лиру и начал сопротивляться, создавая мелодию красивее их песни.
- Другими словами, он нейтрализовал энергию их музыки, создав противодействующие модели, - перефразировал Лютер.
- Или, может, он просто заглушил их песню, - предположила Грейс.
- Все равно, что использовать один из тех генераторов белого шума, чтобы заглушить ночью шум машин? - спросил Уэйн.
Петра оживилась:
- Мы можем заглушить пение роком, который постоянно звучит в "Темной радуге".
- Неплохо, - согласилась Грейс. - Но помните, что здесь мы имеем дело не только с музыкой. Сирена может наполнить свое пение психической энергией. Не думаю, что даже "Grateful Dead" смогут заглушить эти волны.
- Однако любой громкий шум может помешать сирене сосредоточиться, - добавил Лютер. - А если не можешь держать концентрацию, любые паранормальные способности в мире бесполезны.
- Точно, - подтвердила Грейс. - Кроме того, ни один певец не может долго оставаться в тональности, если у него нет связи с аудиторией, поэтому сирене скорее всего понадобится подходящая обстановка для выступления.
- Есть еще какие-нибудь идеи, как с ней бороться? - спросил Уэйн.
- Возможно. Когда Одиссей и его люди проплыли мимо острова сирен, он приказал морякам засунуть в уши воск, чтобы не слышать музыку.
- Просто, но эффективно, - прокомментировал Уэйн. - Но я не в восторге от идеи двадцать четыре часа в сутки семь дней в неделю ходить с затычками в ушах. Мне нравится пользоваться ушами.
Грейс обняла пальцами бокал.
- Есть еще кое-что, что нам нужно иметь в виду. Согласно тому, что я нашла за время поисков, очень сильная сирена может ввести в легкий транс целый театр, полный людей, но спроектировать всю силу своего смертельного таланта она может лишь на одного, максимум на двух человек за раз. В отеле так и было. Я почувствовала, когда она переключила свое внимание с горничной на меня. Но когда двери лифта начали открываться, она испугалась и сбежала. Она знала, что не сможет контролировать еще кого-то, кроме нас.
- Нелепо было пытаться убить горничную, - размышляла Петра. - Интересно, черт возьми, что она планировала делать с телом?
Грейс обдумывала ее слова несколько секунд.
- Я бы на ее месте спрятала тело в тележку и куда-нибудь вывезла.
Все замолчали. Похоже, ее слова произвели на Уэйна и Петру впечатление.
Грейс нахмурилась:
- Я что-то не то сказала?
- Нет, - заверил ее Лютер, прежде чем кто-то смог спросить, откуда ей пришла в голову такая идея. - Вернемся к сирене. Как нам известно, она любит оперу, потому что опера позволяет ей использовать убийственно высокие ноты.
- Это, конечно, интересно, - отозвалась Петра, - но о чем это нам говорит?
- Ну, с одной стороны, - сказала Грейс, - это говорит о том, что у нее наверняка есть музыкальное образование. Немного, конечно, но хоть что-то. Между прочим, во всем этом есть несомненный плюс.
Петра приподняла брови:
- Какой?
- Законы парафизики. Психическая энергия не передается механически. Как и все мы, сирена лично должна спроектировать свой талант. Она не может просто послать жертве по почте компакт-диск и ждать, что та упадет замертво, услышав музыку.
Петра подмигнула Лютеру:
- Поздравляю, по-моему, ты нашел себе девушку, для которой стакан наполовину полон.
Лютер улыбнулся Грейс.
- Да, я перевернул новую страницу. Так кто тут говорит, что я подавлен?
ГЛАВА 30
Дамарис проснулась со знакомым чувством беспокойства. Будто что-то не так. Но ощущения были ложными. Все снова было в порядке. В конце концов, операция на Мауи прошла отлично. Юбэнкс мертв, а Сирена вернулась в Сан-Франциско. Учащенный пульс и одышку вызывал препарат. Она боялась следующего укола, который был запланирован на девять часов утра.
Зазвонил телефон. Дамарис повернулась на бок и схватила его с прикроватной тумбочки. От одного взгляда на номер входящего звонка у нее застыла кровь.
- Что? - сказала она в трубку. - Что случилось?
- Все нормально, - нетерпеливо ответила Сирена. - Если не считать, что я ношусь здесь, как сумасшедшая, готовясь к вылету в Акация-Бей. Дорогой Ньюлин послал за мной свой личный самолет. - Ее голос стал чуть тише, очевидно, она разговаривала с кем-то еще. - Нет, нет, не те туфли, идиот, синие. Мой цвет синий. Они нужны мне для вечеринки в честь премьеры.
"Как сумасшедшая". Дамарис вздрогнула, спрашивая себя, знала ли ее сестра, как она недалека от истины. Наверное, нет. Сумасшедшие люди, таковыми себя не считают.
- Здорово, - сказала Дамарис и пару раз глубоко вздохнула, чтобы успокоить участившийся пульс. - В роли Царицы ночи ты сразишь всех наповал. - Она поморщилась от неудачного выбора слов. - С нетерпением жду твоего выступления. Уверена, там будут все самые знаменитые критики.
- Дорогой Ньюлин обещал, что будут. Отец уже нашел ту суку?
Дамарис закрыла глаза.
- Вивиан, пожалуйста, выслушай меня. Горничная нам не важна.
- Я же говорила, забудь о горничной! - рявкнула Сирена. - Мне она не нужна. Для меня она ничто. Мне нужна другая женщина, та, что защищала горничную и пыталась сопротивляться моему пению.
Дамарис встала, сжимая в руке телефон.
- Другая женщина тоже не важна. Оставь это, Вивиан. Сосредоточься на выступлении в Акация-Бей. В твоей карьере вот-вот снова будет взлет. Тебе нельзя отвлекаться.
- Не изумруды, тупая скотина, мне нужны сапфиры и алмазы, который мне подарил дорогой Ньюлин. Они идут с туфлями и платьем. - Голос Сирены становился громче, когда она говорила прямо в трубку. - Дамарис, это меньшее, что вы можете для меня сделать. Позволь перефразировать. Это меньшее, что может сделать для меня папочка. Он мне обязан.
- Главное, что женщина не знает, кто ты. Она не сможет тебя опознать.
- Совершенно не важно, может она меня опознать или нет. Она мне сопротивлялась. Я уверена, что она парапсихолог. Не говори мне, что отец не может ее найти.
- Он все еще ее ищет, - солгала Дамарис. - Я дам тебе знать, как только он ее найдет.
- Обещаешь?
Дамарис вздохнула:
- Обещаю.
Телефон отключился. Она уставилась на него, удивляясь, почему он вибрирует. А через несколько секунд поняла, что дрожала ее рука.
Дамарис заставила себя сделать несколько глубоких успокаивающих вздохов и подошла к окну. Долгое время она стояла и думала, глядя на огни Лос-Анджелеса.
Прояснились две вещи. Ее опасения по поводу использования сестры, чтобы убрать Юбэнкса, подтвердились. Сирена теперь одержима таинственной женщиной, с которой столкнулась на Мауи. Она видела в ней конкурентку. Учитывая характер Вивиан, этот бзик не пройдет, пока женщина не умрет.
Весь план находился под угрозой срыва.
Дамарис вернулась к тумбочке и взяла телефон. Отец ответил после первого же звонка.
- Ты не спишь, - тихо проговорила она.
- В последнее время я много не сплю. Что произошло?
- Думаю, у нас могут быть неприятности. Вивиан зациклилась на женщине, которая обнаружила ее в гостиничном номере Юбэнкса на Мауи. Не на горничной, на другой.
Последовало короткое молчание, затем тихий смех.
- Может быть, твоя сестра не такая сумасшедшая, как ты считаешь.
- Что ты имеешь в виду?
- Я сам долго о ней думал.
- Не понимаю, - прошептала Дамарис. - Почему?
- Потому что это чересчур большое совпадение - парапсихолог, достаточно сильный, чтобы противостоять пению твоей сестры, оказалась в то же время, в том же отеле и на том же этаже, где находится номер Юбэнкса.
Дамарис была шокирована.
- Да, конечно. Я должна была понять.
- Да, ты должна была подумать о вероятностях.
- Прости. - Она потерла вспотевший лоб. - Это все препарат, папа. В последнее время я не могу нормально думать.
- Знаю. Я же говорил тебе, первые несколько месяцев будут трудными. Расслабься, эта маленькая ошибка не рассердила меня. У меня все под контролем.
- Ты нашел женщину?
- Ее зовут Грейс Ренквист. Оказывается, она простой библиограф-консультант в Бюро Генеалогии, но довольно сильный талант по чтению аур. Фэллон Джонс отправил ее вместе с телохранителем на Мауи, чтобы опознать Юбэнкса. Это значит, она может считывать информацию с ауры.
- Как много знают "Джонс и Джонс"?
- Пока ничего. Как я и думал, для Джонса Юбэнкс - обычное расследование обстоятельств смерти одной из убитых им женщин, последней жертвы. Семья женщины наняла агентство, чтобы выяснить причины ее смерти. Фэллон Джонс считает Юбэнкса еще одним талантом высокого уровня, который сбился с пути. Теперь Юбэнкс мертв в результате сердечного приступа. Что касается агентства, дело закрыто.
- А как насчет Грейс Ренквист? Ты сказал, что она сильный талант по чтению аур. Должно быть, она видела ауру Вивиан. Многие сильные чтецы аур могут распознавать различные энергетические поля. По крайней мере, она могла понять, что Вивиан сильный парапсихолог. "Джонс и Джонс" такую информацию не пропустят.
- Теперь ты думаешь, как будущий директор "Ночной тени". - Одобрение слышалось в каждом его слове. - Ты права. Мисс Ренквист действительно стала проблемой. В сложившихся обстоятельствах она единственная, кто может опознать Сирену. А если Сирену обнаружат и опознают… ну, в общем, все несколько усложнится.
Дамарис все поняла. Нужно бороться, чтобы дышать.
- Если "Джонс и Джонс" найдет Вивиан… - Она замолчала, не в состоянии закончить фразу.
- Вот именно, - тихо продолжил отец. - Маловероятно, конечно, но если агентству удастся разыскать Вивиан и если Грейс Ренквист опознает в ней женщину в гостиничном номере Юбэнкса, возможно, они смогут выйти на тебя, а затем и на меня.
У Дамарис пересохло во рту.
- Ты не… Ты же не думаешь навредить Вивиан?
- Конечно, нет. Она моя дочь. Человек, который должен исчезнуть, - это Грейс Ренквист. Если это случится, никто не сможет опознать Сирену, и все мы снова будем в безопасности.
Она прижала трубку к уху, пробуя думать, как он - как будущий директор "Ночной тени".
- Это должно выглядеть, как несчастный случай, или, по крайней мере, как дело рук "Ночной тени".
- Очень хорошо, - ответил отец. - Но не волнуйся. Я зарабатывал этим на жизнь, когда ты еще даже не родилась. Я обо всем позабочусь.
В трубке воцарилась тишина.
Дамарис поднялась и вернулась к окну. "Я обо всем позабочусь". Именно это отец и сделает. Тогда почему ей так страшно? Все этот чертов препарат.
Она взглянула на часы. До следующей дозы оставалось два часа.
Уильям Крэйгмор повесил трубку, отложил книгу и встал со стула. Он улыбнулся, осознав, что с нетерпением ждет предстоящей миссии. Прошло много времени с тех пор, когда он чувствовал прилив адреналина, собираясь на какую-либо операцию. Руководить "Ночной тенью" было захватывающим вызовом, но ему иногда не хватало былых времен, когда существовали лишь он и его напарник, сидящие в засаде или работающие под прикрытием.
Спустившись в зал, Уильям взглянул на свое отражение в зеркале. В семьдесят лет он все еще мог похвастать крепким здоровьем и прекрасной физической формой. Еще слишком рано было говорить, прибавит ему препарат несколько дополнительных десятков лет жизни или нет, но, как считал Сильвестр Джонс, алхимик, который первым открыл формулу в конце 1600-ых, долголетие является побочным эффектом препарата. Уильям считал, что это было бы замечательно, особенно теперь, когда он нашел своих дочерей. У него был генетический залог на будущее. Он очень хотел долго жить, чтобы увидеть, как растут его внуки. Благодаря усовершенствованной формуле его потомки будут самыми влиятельными людьми на планете.
Набрав код, который открывал дверь хранилища, Уильям вошел в галерею. Лампы автоматически зажглись, обнаруживая экспонаты, выставленные в стеклянных витринах. Все они были воспоминанием об успешно выполненных миссиях. Бюрократы в секретном правительственном агентстве, на которое он когда-то работал, упали бы замертво, если бы узнали, что он хранил сувениры с каждой операции. Они были так уверены, что стерли все следы своего существования, так убеждены, что все агенты мертвы… Дураки. Один агент оказался достаточно сообразительным, чтобы понять, к чему все ведет.
Того, что он искал, не было за стеклянными стенками витрин. Уильям прошел в дальний конец комнаты и ввел еще один код в панель сейфа на стене. Дверца открылась. Он протянул руку и взял один из лежащих внутри предметов.
Просто держа его в руке, он испытывал трепет и предвкушение.
Как в прежние времена.
ГЛАВА 31
Засунув несколько влажных от пота прядей волос под сетку, Грейс обеими руками подняла тяжелую кастрюлю с супом.
- Когда вы в последний раз чистили фритюрницу и меняли масло? - спросила она.
- Не помню. - Петра вытащила из холодильной камеры пакет замороженного филе рыбы. - Сама подумай, чем больше ты жаришь на масле, тем ароматнее оно становится. Кроме того, после каждого кипячения уничтожаются все микробы.
- Интересная теория. - Грейс поставила большую кастрюлю в мыльную воду и потянулась за щеткой для мытья. - Удивительно, что у департамента здравоохранения другая точка зрения.
- У нас здесь, в "Темной радуге", проблем с санитарной службой нет. - Открыв пакет, Петра свалила застывшее филе на прилавок. - Они не часто появляются, а когда приходят, долго тут не околачиваются. Быстро взглянут и уходят.
- Пожалуйста, только не говорите, что Лютер использует свой талант, чтобы выпроводить их.
- Ладно, не скажу. - Петра высыпала гору сырого картофеля фри в корзину фритюрницы. - Но у его таланта есть и практическое применение.
Она опустила корзину в горячее масло и по привычке отскочила назад, чтобы избежать шипения и брызг.
Открылась кухонная дверь. Из ресторана хлынула волна рок-музыки. Появился Уэйн с зажатым под мышкой пустым подносом.
- Новый заказ, - сообщил он. - Три порции. - Он вырвал три страницы из блокнота и добавил их к длинному ряду заказов, уже висящих над прилавком. - Работы куча. Сегодня аншлаг. В "Темную радугу" занесло стадо чертовых туристов.
Уэйн развернулся и вышел через вращающиеся двери, впуская на кухню еще одну волну хард-рока.
- Ну что за хрень! - пробормотала Петра. - Кто, по их мнению, я такая? Машина? Я не умею выплевывать еду, как конвейер.
- Похоже, нам нужен именно конвейер, - сказала Грейс и вытерла о передник руки. - С посудой я закончила. Почему бы мне не принимать заказы на рыбу с жареным картофелем, пока вы занимаетесь гамбургерами?
- Похоже на план, - проворчала Петра. - Будь осторожна, не обожгись об эту чертову фритюрницу.
Грейс взглянула на шипящее масло.
- Я буду осторожна.
Глянув на оставшиеся листки с заказами, Петра нахмурилась.
- Три порции рыбы с жареным картофелем и еще пять гамбургеров.
- Ясно. - Грейс выбрала несколько кусочков растаявшего филе и погрузила их в панировку.
- Смотри, чтобы порции были не больше четырех унций, - предупредила Петра и бросила на гриль пять сырых котлет для гамбургеров. - Лучше даже три. У нас тут не приют для бездомных.
- А три унции рыбы - это не слишком маленькая порция?
- Только не для туристов. Они не замечают разницы. Кроме того, при обжаривании во фритюрнице панировка набухает. От этого порции выглядят больше. Затем дополняешь блюдо картофелем фри. Картофель дешевле, чем рыба. А в жареном виде цвет у них одинаковый. Никто не заметит, где заканчивается рыба и начинается картофель.