- Ты точно успеешь все сделать за ночь? - спрашиваю я, испытующе глядя на Картера. И хотя подтекст вопроса мне кажется не слишком очевидным, он, кажется, понимает, что именно меня беспокоит.
- Не переживай, Конелл, как бы то ни было, это, - поднимает он коробку на уровень моих глаз. - Станет приоритетным направлением моей ночной деятельности.
Какого дьявола?! Что он пытался мне сказать, что он поставил софт, а только потом почтит своим присутствие постель голубоглазки? Или он просто издевается, догадавшись о причине него беспокойства? На обратном пути я раз за разом ловлю себя на том, что хочу открыть рот и спросить. Или сказать. Или сделать что-нибудь, что уничтожит всю мою волю к сопротивлению. Очнись, очнись, очнись, Джо, он ничего тебе не предлагал и ничего не обещал.
Намекал, что был бы не против, но это отнюдь не то же самое! Да и даже если бы обещал, это бы ничего не изменило. Правильно? Правильно.
Когда машина останавливается около моего дома, я готова распахнуть дверь, вывалиться из нее и стремглав нестись прочь от Шона. И себя. И прошлого. Все возвращается на круги своя. Я начала устраивать себе ежедневные утренние пробежки именно из-за жизни с Шоном Картером. Мне необходимо было под благовидным предлогом сбегать, чтобы прочистить голову. А теперь это стало просто полезной привычкой. Я уже почти и забыла об этой странной полузабытой необходимости…
- Спокойной ночи, Шон. Не забудь, что у меня аллергия на жучков. А если аллергия у меня, то и тебе я ее тоже обеспечу.
- Передавай привет своему оболтусу, - никак не реагирует на мою шпильку Шон.
- Обязательно, - язвлю я в ответ.
- А ты, однако, любишь рисковать, - вдруг замечает он. - Двенадцать ночи, ты возвращаешься домой с бывшим любовником и даже привет жениху намереваешься передать?
Я впечатлен, Конелл. Неужели ты, наконец, взрослеешь?
После этого я становлюсь красной, как помидор. Выскакиваю из машины и, раздраженно стуча каблучками, направляюсь к двери подъезда. Вот же козел! И вы еще спрашиваете, почему я не возвращаюсь к Шону Картеру? Да мне же придется глотать горстями успокоительное вперемешку с антидепрессантами.
С другой стороны, он прав. Интересно, как бы я стала объяснять Брюсу, какой это магазин по моему персональному "хочу" оставили открытым до двенадцати ночи, если бы он не напился до потери чувств? Ладно, вернемся к реальности. Я вхожу на крохотную кухонку и вдруг застываю столбом. У меня же нет ноутбука. Что мне делать? Спать в спальне, пропахшей алкоголем, я не могу, работать не на чем. Так что делать-то?
Отчего-то мне вдруг вспоминается реплика Шона о том, что у меня, видно, громадные планы на ночь. Ага, громадные, злобно думаю я, наливая воду в ванночку для маникюра.
Брюс ухитрился уйти так тихо, что я даже не слышала. Видимо, настолько умоталась со своим ночным маникюром, что уснула на кухонном столе как убитая. Сижу на кафедре и размышляю над сложившейся ситуацией. В этот момент входит Шон с моим ноутбуком в руках. И как-то так получилось, что мы одни. Секретарша носится по делам, Клегг - на паре, остальные преподаватели- тоже пропали. Спешно гоню прочь эти мысли.
- Спасибо, - улыбаюсь я и протягиваю к ноутбуку руки, но Картер проносит его мимо и ставит на мой стол. Отлично, как всегда. Типичнее некуда. А еще он ничего мне не говорит, даже не здоровается, хотя мы сегодня еще не виделись. - Ты все настроил? - спрашиваю я, чтобы не молчать.
Он снова не отвечает, только подходит ко мне настолько близко, что становится неловко.
Мгновение я смотрю на него, подавляя беспокойство. Ничего не происходит, ничего не происходит. Я ничего дурного не сделала! Он наклоняется ко мне, но как-то вбок…
- Перестань! - восклицаю я и пытаюсь отстраниться, но он, оказывается, держит меня за локоть, не позволяет вырваться, а затем достает из пиджака колечко. Когда он успел его переплавить? За одну ночь? Совсем не спал? Пока я об этом думаю, он находит мой палец и надевает на него кольцо. Оно стало совсем иным, с трудом проходит косточку, как влитое садится на фалангу. Касаюсь ободка, теперь колечко вращается на пальце с трудом. Не придраться.
- Лучше? - спрашивает Шон у самого моего уха.
- Лучше. Но я тебя об этом не просила, - по возможности равнодушно говорю я. Не особенно удается, но учитывая, что мне безумно хочется повиснуть у Шона не шее и целоваться до потери сознания, то это уже большой прогресс. Я только и делаю, что раз за разом скольжу глазами по его шее, это душевному равновесию вовсе не способствует. - А за ноутбук спасибо.
- Я все настроил в точности как надо.
Я, это у меня проблемы, или подтекст действительно существует?
- Что? - откашлявшись, спрашиваю я.
- Ты спрашивала, настроил ли я ноутбук. Так вот все как надо и даже лучше.
Я вздрагиваю.
- Жучки? Шпионские программы? Что как надо?
- Все.
- Ты издеваешься?! Если я найду в интернете провокационные видео с собственным участием…
- Конелл, не будь наивной. Провокационные видео с твоим участием я храню для личного пользования.
Я закатываю глаза. И тут вспоминаю, что мы стоим рядом, чуть не приклеившись друг к другу. Надо отойти, он же больше меня не держит. Дьявол… По возможности неторопливо отступаю назад, хотя хочется спастись постыдным бегством.
- У тебя на этом все? - спрашиваю я у Шона, не отрывая глаз от новенького ноутбука.
Притворяюсь, что именно он безраздельно владеет моим вниманием. Но ответа не слышно, только хлопок двери.
Оставшись одна, снимаю колечко, смотрю на него несколько секунд и снова надеваю. Оно тяготит, но почему-то уже не так, как раньше. По крайней мере, в сумку его убрать не хочется.
Даже больше, несмотря на то, что это стекляшка, я до самого конца дня вообще не вспоминаю о ее существовании. Я даже думать не хочу, почему теперь она стала настолько более комфортной.
Собираюсь поговорить с Брюсом о вчерашнем, однако никак не могу заставить себя открыть рот и произнести опасные слова, боюсь, что с языка сорвутся обвинения, ведь у нас в последнее время все выходит исключительно криво. Но пока собираюсь с силами, проблема решается сама собой.
- Ты почему ты не пришла спать? - спрашивает меня Брюс.
Даже глаз на него не поднимаю, продолжаю расставлять тарелки.
- Потому что я не выношу резких запахов. У меня очень острое обоняние, - произношу я негромко и спокойно.
- Я тебя не понял.
- Я об алкоголе. В спальне был запах алкоголя.
- Чушь, - хмыкает он уверенно.
- Что? То есть я вру? - ну вот, сейчас я взорвусь.
- Тебе показалось…
- Показалось что?! Что вся спальня спиртом провоняла? И рядом с тобой лежала пустая бутылка? По-твоему, у меня еще и визуальные галлюцинации?!
- Это не моя бутылка.
- А чья? Может, моя? После Керри ты…
- Я думаю, это бутылка прежних жильцов.
- Когда мы въехали, я вылизала каждый дюйм этих отвратительных зеленых стен, пола, потолка… Не говори ерунды, Брюс! Это твоя бутылка. Я не обвиняю, я тоже напилась тогда, с Керри, и ты имеешь право расстроиться и выпить, но зачем ты врешь?
- А ты зачем придираешься? Ты же делаешь это все время, придираешься. А теперь еще и причины придумываешь!
У меня шок. Срываю фартук, бросаю его на стол и ухожу. Запираюсь в ванной. Это какой же наглостью надо обладать, чтобы отрицать очевидное?! Сажусь на опущенную крышку унитаза и снова начинаю мрачно изучать колечко. В попытке успокоиться методично вожу пальцем по ободку, ищу линию сплава. Зачем я согласилась на эту гребаную помолвку? Из-за Шона и только. Не думай об этом. Не думай об этом. Сделанного не воротишь. Я же не хочу все вернуть назад. Очень не хочу.
Палец обводит ободок раз, второй, третий. Но швов я не чувствую. Смотрю даже у самого камня… Ничего вообще. Руки у Шона, конечно, невероятно грамотно приделанные, но кольцо безупречное. Линии сплава просто нет. Меня начинает трясти от обилия предчувствий. Я выскакиваю из ванной.
- Я скоро вернусь, - кричу я уже от дверей, даже видеть Брюса сил нет.
Выскакиваю на улицу, хватаюсь за телефон и залезаю в приложение "Карты". Набираю в поиске: ломбард. Несколько минут у меня уходит на ориентирование на местности, пару раз я сворачиваю не туда, огибаю лишний квартал, но в итоге оказываюсь перед заветной вывеской.
Они уже почти закрылись, влетаю в помещение. За прилавком стоит старик с водянистыми глазами. И выглядит он весьма ушлым, значит, придется и мне схитрить.
- Я пришла не продавать, просто спросить. Мне нужен честный ответ на вопрос: переплавлено ли кольцо.
- Сколько? - спрашивает он без тени интереса.
Неохотно выкладываю сто баксов. Удовлетворенно кивает и берет в руки кольцо.
- Ну, либо ваш мастер наравне с Богом. Либо его плавили в той форме, что сейчас.
- А бриллиант настоящий? - выпаливаю я порывисто.
- Еще сто.
Вот гад! Картеру хватило одного пристального взгляда, чтобы сообщить мне подробности.
- У меня только шестьдесят с собой, - признаюсь я. И это чистая правда. У меня останется доллар и двадцать пять центов…
- Пойдет, - ничуть не расстраивается мастер и сгребает все, что я ему предложила. - Камень подлинный. Чистейший.
Выхожу из ломбарда и хватаюсь за перила, ибо иначе упаду. Я окончательно запуталась.
Вопрос с Шоном решается явно не так, как хотелось бы. Какого черта он делает?! Я обязана выяснить! Хватаю телефон и набираю номер Картера. Не знаю, что сказать. Какого черта ты мне подарил помолвочное колечко вместо того, которое у меня уже было, и даже не сказал?
Сбрасываю звонок. Я в бешенстве, в ярости. Снова набираю его номер. А ноутбук, такого черта ты сломал мне ноутбук и купил новый? И колечко, на кой черт ты это сделал? Ты же явно не собирался мне ничего предлагать. Снова сбрасываю звонок и закрываю лицо руками, пытаюсь отдышаться. Но тут раздается входящий.
- Первый раз я подумал, что ты ошиблась номером, но на втором понял, что ты просто трусишь. Решил упростить тебе задачу, - меланхолично сообщает мне Шон. - Ну? Я слушаю.
Видно, день сегодня какой-то особенный, звезды, там, Луна, все не в тех фазах, и я моментально выхожу из себя. Хотя это неважно, Шона-то обидеть не страшно…
- Кольцо не переплавлено! Ты больной на всю голову! Какого черта, Картер?! Ноутбуки и колечки, что дальше? Обменяемся паролями от фэйсбука?!
- Не обольщайся, - сухо говорит он.
- Слааааава тебе Господи! - ядовито выдыхаю я в трубку.
- Обращайся. - Шон отзывается на Господа! Какая, чтоб его, неожиданность! - Действительно жаждешь со мной пообщаться, Конелл?
- Не против бы выслушать развернутое объяснение хоть какому-нибудь из твоих гипернелогичных поступков!
- Жди, я скоро подъеду.
- Я…
Я не уверена, что встретиться с Шоном - хорошая идея. Но я должна выяснить про кольцо. Не пойду на уступки - ничего не скажет.
- Хорошо… - вздыхаю я.
Я стою в домашней одежде посреди весьма оживленного перекрестка и мерзну, надо сказать, здесь весьма прохладно. Шон приезжает минут через пятнадцать, значит, был где-то поблизости. Где? У своей голубоглазки, с которой ночью встретиться не удалось из-за моего колечка? Наверное, вы уже догадались, что я в бешенстве. Сажусь в машину и смотрю на его профиль. Даже головы ко мне не повернул!
- Зачем ты это сделал? - раздраженно спрашиваю я, пока он без труда вливается в поток машин. А ведь стоило бы спросить, куда мы едем. Я не рассчитывала на масштабное путешествие.
- Ну что ты, это ведь так мило - носить стекляшку не по размеру! - хмыкает он. - Считай это… моим свадебным вам подарком. Я, кстати, приглашен? А дату вы назначили?
- Нет еще, - сквозь зубы шиплю я. Вот гад. Он еще и усмехается!
Шон останавливается на светофоре, снимает руки с руля и проводит ими по бедрам.
Нервничает? Ой! А куда это я смотрю?
- А ноутбук? Зачем ты убил мой ноутбук?
- Он старый и не раз с ФБР пообщавшийся.
- И все? Для этого не обязательно было проливать на него кофе, достаточно было меня припугнуть, и я бы побежала за новым.
- И купила бы дешевое дерьмо. А тут я хоть за процессом проследил.
Сжимаю зубы так, что они грозят разрушиться.
- Куда ты меня везешь? - Еще пара в пух и прах разбитых аргументов, и я точно выйду на тропу войны! Типа, какого хрена ты меня то на журнальный столик бросаешь, то подарочками осыпаешь, притворяясь, что все идет в точности как нужно?
- Увидишь, - бросает Шон, даже не глядя.
- Не увидишь, а отвечай, или я ухожу!
Однако, он хмыкает и резко трогается с места, так как загорается зеленый. Я ударяю по приборной панели ладонью. Боль чуточку успокаивает, и только благодаря ей до странного офисного здания, на парковку которого заруливает мазда, мы доезжаем без потерь. Ну что ж, он меня привез не к себе и не в отель, а то он ведь может тонко намекнуть на продолжение банкета. Только вот я чувствую облегчение или расстройство?
Машин на стоянке почти нет, здание, судя по всему, пока не используется. Мы заходим в лифт, и Шон прикладывает к панели магнитный ключ. Кнопки отсутствуют. Обалдеть, это куда ж мы едем-то? Остается только удивляться. Наконец, двери лифта открываются, и мы входим в круглое абсолютно пустое громадное помещение с отштукатуренными стенами и полной панорамой на Сидней. Отсюда видно воду. Красота!
- Где мы, Шон?
- В будущем офисе Бабочек.
- Серьезно? - у меня на лице появляется совершенно идиотическая счастливая улыбка.
Шон, однако, моим эмоциональным состоянием не интересуется, он плюхается на пол и достает из кармана сложенный лист. Разворачивает. И я вижу чертеж. Присаживаюсь рядом. На мне спортивные бриджи и старый растянутый топик, волосы кое-как убраны наверх эластичной лентой. Вряд ли стоит расстраиваться, если на этом великолепии останется строительная пыль.
- Основное помещение, - сообщает мне Шон. Присматриваюсь к чертежу повнимательнее. В центре суперкомпьютер, а по кругу - столы хакеров. - Я невольно улыбаюсь. - Стены будут круглыми, без окон, чтобы машина была в безопасности. А тут будет мой кабинет, - гордо объявляет он, тыкая пальцем в сектор схемы. - Конференц-зал.
Уголок отдыха с кофе.
У меня к горлу подступают слезы. Это всего лишь офис, а ощущение такое, будто он дом для меня строит. Ничего не могу с собой поделать: мне хочется плакать оттого, что это неправда. И мысли о Брюсе совсем не помогают. Как же такое могло случиться? Когда?
- Здесь потрясающе, - хрипло произношу я. - Это хорошо, что Бабочки теперь не три кубометра воздуха и моток оптоволоконного провода.
- И, тем не менее, очень опасно. Бабочки не просто так не собираются в одном мест. И все, на что я делаю ставку, заключается в изолированности Австралии от остального мира. Но ощущение единства и надежности нам теперь необходимо. То, что сделали с нами власти… - и он замолкает, отворачивается к окну. Сколько бы я не смотрела туда же, его призраков я там не вижу.
- Расскажешь? - не сдержавшись, спрашиваю я. Он не поворачивается ко мне, но отвечает согласием.
- Тот день, когда меня впервые арестовали, стал всего лишь началом целой череды приводов. Когда они взяли меня впервые, у них не было ничего. А я сам вырыл себе могилу - ты исчезла. Меня допрашивали. Раз за разом. Я могу повторить все, что говорил агентам, не просыпаясь. А еще они мешали мне искать тебя. Приходилось действовать тайно, временами незаконно. Было сложно. И я не пожалел, что Леклер сдох, Джо. Смерти я ему не желал, но если бы была возможность вернуться в ту ночь - ничего не изменил бы. А ты?
- А при чем здесь я?
- А при том, что ты можешь мне объяснить зачем разыгрываешь невесту этого придурочного? - Вау! У нас случился такой плавный переход темы, что ощущение, будто по голове ударили. Сижу и ошалело моргаю. - Из-за меня? - продолжает, тем временем, Шон.
- Угу, и солнце из-за тебя всходит, - бормочу я себе под нос, закатывая глаза. А ведь он прав…
- Я спрашиваю серьезно. Его привезли на Сицилию твои родители. Чтобы на тебе женить.
Не вижу иной причины на это подписаться.
Старательно не отрывая глаз от залива, меняю тему.
- Он ненавидит Австралию и Сидней… - и меня. - За что он ненавидит это место?
- Он не одинок. Пани тоже ненавидит.
- Пани? - Вот это новости!
- Я думал, что она затопит своими слезами и соплями весь город. Сколько тут жила - ныла хуже пятилетней девчонки.
Мне вдруг становится смешно и легко.
- А ты любишь Сидней? - спрашиваю я.
- Нет.
- Нет?
- Я люблю крепкий алкоголь, он отшибает лишние тревоги. Я люблю фирму эпл, она проверенная. Я люблю компьютеры, они мне интуитивно понятны и послушны. Я не люблю опаздывать, это признак ненадежности. Я не люблю летать, после перелетов я чувствую себя как после отжима в стиральной машинке. Я не люблю Сидней, я к нему ничего не чувствую.
Это стены и лампочки.
- И море. Ты ничего не чувствуешь к морю?
- А что можно чувствовать к морю?
- Восхищение, оно сильное и самовольное, мы полностью зависимы от его власти. Дарит множество возможностей. Его приятно слушать, обонять и осязать…
И вдруг он фыркает, но не как обычно, а… беззлобно?
- А теперь подумай, что ты сказала. Это же определение идеального мужчины. - И у меня открывается рот. Действительно. Вот так сюрприз. - Ты любишь не море. Ты выбрала его для олицетворения собственной секс-ориентации.
И когда я начинаю обдумывать услышанное, у меня в голове возникает только один человек, который удовлетворяет всем этим качествам. Паника захлестывает с головой, а на коже появляются мурашки. Их не спрятать. И Шон, разумеется, замечает.
- Тебе не кажется, что это трагедия? - шепотом спрашиваю я. Вопросительно выгибает бровь. - Трагедия, что двое настолько разных людей, как мы с тобой, абсолютно совместимы в постели.
- И в чем же это мы разные? - хмыкает Картер. - Может, в том, что оба любим свою работу? Или в том, что идем к поставленной цели, вынуждая окружающих прогибаться?
Конелл, если ты срочно не разучишься идеализировать этот мир и саму себя, то умрешь одинокой. И неудачники, коих ты пускаешь в собственную постель в попытках доказать себе обратное, не помогут избавиться от этого ощущения.
- О чем ты говоришь? - раздраженно спрашиваю я. - О возврате к прошлому? К тебе? К отношениям, которые у нас были? - и заставляю себя безжалостно усмехнуться. - Все закончилось плохо, Шон, очень плохо. И с чего бы этому измениться? Ты вздумал воспылать ко мне пламенной любовью и уважением до гроба, бросив всех своих шлюх? Картер, мне нужно именно это! Не восемь бит, которые ты в состоянии обеспечить, а шестьдесят четыре байта2.
Смех, вечерние объятия, прогулки по побережью под дождем, тепло, уют, семейные ужины со мной и моими родителями. А ты жесток и черств. Был и будешь.
- Ты тоже. И человек, которого ты описала, будет с тобой всегда несчастен. Потому что он тебя не изменит, ты навечно останешься бессердечной стервой.
- Что?!