- Мы вытащим его. - Он не мог подплыть еще ближе. Лодка была слишком большой. Он опасался, что может задеть ее винтом. - Хватайся за круг. Прямо сейчас! Вернись на лодку!
Она посмотрела на него взглядом, в котором перемешались испуг и злость, и наконец схватилась за круг.
Гейб затащил ее на борт в считаные секунды.
Возможно, для кого-то вытащить тонущую женщину из моря было бы непросто, но для него, который не раз спасал парней, оказывающихся за бортом, и привыкшего к подъему тяжестей, это оказалось легкой задачей. Он поднял ее, высвободил из спасательного круга, даже не почувствовав ее веса.
- Коняшка, - на какую-то долю секунды она снова оказалась в его объятиях, но сразу отстранилась от него, - Коняшка!
- Мы достанем его с помощью спасательной шлюпки, - объяснил ей Гейб. - Мы не сможем заставить его зацепиться за спасательный круг. Я собираюсь перегородить ему путь лодкой. Залезай на крышу рубки и отвяжи веревки, на которых крепится шлюпка, чтобы она оказалась на передней палубе. Вперед!
Он вернулся за штурвал, намереваясь направить судно так, чтобы перерезать путь плывущей собаке. Необходимо было сделать крюк, чтобы оказаться между собакой и тем местом, куда направился скоростной катер. Нужно было сделать так, чтобы Коняшка оказался за лодкой.
Беспокойство внутри его росло с каждой минутой. Он прекрасно понимал - будет непросто. Он уже встречался здесь с акулами. По крайней мере, Никки теперь в безопасности…
Гейб развернул лодку и нажал на рычаг, чтобы бросить якорь. Пес был верным, все еще полностью преданным тому мерзавцу, который бросил его. Каким-то загадочным образом у Коняшки возникла ассоциация между скоростным катером и его прежним хозяином. И он был готов на все, чтобы снова встретиться с тем, которому принадлежало его разбитое сердце…
Через окно рубки Гейб увидел, как на палубу соскользнула спасательная шлюпка. Никки последовала за ней. С ее намокшей одежды ручьями стекала вода, волосы были тоже мокрыми. Казалось, она почти успокоилась. Она вела себя очень осторожно, разумно, даже подумала над тем, что, слезая, не должна перегородить ему вид из рубки. Она установила спасательную шлюпку на палубе и начала отцеплять крепительные планки.
Лодка заняла нужную позицию. Теперь пес плыл им навстречу и уже намеревался поменять направление движения из-за того, что "Леди Нэлл" оказалась у него на пути.
Якорь был брошен, но за что-то зацепился. Глубина здесь была недостаточна, и в любой момент более высокая волна могла серьезно накренить лодку.
- Никки! - громко позвал Гейб. - Подойди сюда.
Она поспешила в рубку.
- Это для якорной цепи, - быстро заговорил он, указывая на один из рычагов на пульте управления. - Это переключатель скорости. Это дроссель. Следи за волнами.
- Я собираюсь плыть…
- Ты ведь не знаешь, как управлять моторной шлюпкой, и у тебя не хватит сил, чтобы затащить собаку на борт. Ты останешься здесь и будешь следить за волнами. Каждую секунду. Не будешь смотреть ни на меня, ни на собаку. Только на волны. Я говорю совершенно серьезно, Никки! От этого зависят сейчас наши жизни. Смотри на запад. Как только увидишь, что приближается высокая волна, ты поднимешь якорную цепь, подождешь пять секунд, не больше, для того чтобы якорь оказался поднят, затем переключишь мотор на первую скорость и повернешь лодку кормой к волне. Действовать надо очень быстро. Как только тебе покажется, что следующая волна будет намного выше, поворачивай лодку. Проскакивай волну, переключай снова на нейтралку и опускай якорь.
Через секунду спасательная шлюпка была спущена на воду.
* * *
Никки увидела, как он спустился за борт, и повернулась к волнам, которые приходили издалека по направлению к Гейбу, который устремил шлюпку к Коняшке.
"Смотри за волнами. Не смотри на Гейба!" - приказала она себе.
Зарождалась новая волна. Она видела, как приближается вздымающийся гребень.
Поднять якорь, переключить на первую скорость, корма - в волну.
Вверх и вниз.
Море снова стало спокойным. На нейтралку. Якорь вниз.
Беглый взгляд на Гейба.
Он почти достиг цели. Почти доплыл до Коняшки. Гейб искусно маневрировал на высоких волнах, которые грозили в любой момент перевернуть его хлипкую шлюпку.
Надо следить за волнами. И за Гейбом. И за Коняшкой.
Ей не хватало дыхания.
Тюлени исчезли. Господи, тюлени исчезли!
Гейб прекрасно знал, что это значило.
Он подплыл к Коняшке совсем близко, но пес пытался ускользнуть от него.
- Коняшка! - Гейб оставил работать мотор на самых низких оборотах, чтобы шлюпка продолжала дрейфовать, пока он уговаривает пса: - Ну, давай, дружище!
Но Коняшка настойчиво продолжал плыть в противоположную от него сторону.
О борт шлюпки разбилась внушительная волна. Гейб повернулся на сто восемьдесят градусов, и волна чуть не сбила его с ног. В этот самый момент лодка и собака столкнулись. Он схватил рукой ошейник Коняшки до того, как волна спала, и прежде, чем пес смог сообразить, что происходит.
Теперь ему оставалось затащить собаку на борт.
Бортики спасательной шлюпки, сделанные из производственной резины, не могли похвастаться прочностью. И если Коняшка начнет сопротивляться… Он вполне сможет разорвать лодку на части.
Куда же делись тюлени? Что сейчас происходило на глубине?
Нельзя думать. Надо действовать!
Он схватился за ошейник обеими руками и чуть отклонился назад. И потянул что было сил.
Пес пытался вырваться. Сопротивлялся изо всех сил.
Где же все-таки тюлени?
Гейб тревожно осмотрелся по сторонам. Ничего не увидел. Спокойная вода. И ни одного тюленя.
- Давай же! - прокричал он и проревел грубое ругательство, которое разнеслось вдоль всего кораллового рифа и отозвалось эхом на много миль вокруг.
На пса это произвело сильное впечатление, заставив его внезапно замереть.
У Гейба был всего лишь один миг. И он потянул с такой силой, какой никогда еще не испытывал.
Собака показалась из воды, повиснув сперва на бортике, затем съехав с него и упав всем своим немалым весом на Гейба, который растянулся на дне шлюпки. Так Гейб и лежал, ощущая на себе махину дрожащего, промокшего насквозь пса.
К счастью, Коняшка перестал сопротивляться, как только оказался на борту. Возможно, из-за того, что скоростной катер пропал из зоны видимости, а может быть, пес понял: те, за кем он отчаянно гнался, того не стоили. А может быть, твердая рука Гейба, сжимавшая его ошейник, не оставляла ему другого выбора…
- Ты решил пойти на корм акулам? Хочешь, чтобы мне пришлось объяснять твое решение Никки?
Возможно, пес его понял. Во всяком случае, он вел себя вполне послушно, пока Гейб подплывал к "Леди Нэлл" в раздумьях о том, как бы ему умудриться поднять Коняшку наверх.
Он пришел к выводу, что это невозможно. По крайней мере, в том месте, где они сейчас находились. Никки все еще следила за волнами. Он был готов к тому, что Никки выскочит из рубки, когда он подплывет к лодке, но она проявила благоразумие, оставшись на своем месте.
Казалось, она умела сохранять спокойствие в кризисные моменты. Если не считать того, что она безрассудно прыгнула в воду, где плавали акулы.
- Подними якорь, переключи на первую скорость, мы должны плыть на глубину. В волны должна заходить носовая часть, а не борта лодки! - прокричал он. - Медленно и устойчиво, потому что мы привязаны к борту.
И она идеально выполнила все его команды, аккуратно направляя большое судно, преодолевая волны и разворачиваясь таким образом, что ни одна волна не захлестнула борт, ведь иначе Гейб и Коняшка могли выпасть из спасательной шлюпки.
Наконец они отплыли на довольно безопасное расстояние от скалистого рифа, туда, где море было гораздо более спокойным и ровным.
- Достаточно?! - прокричала она.
- Отлично! Бросай якорь и иди сюда помогать мне.
Он все еще не доверял Коняшке, опасаясь, что тот снова прыгнет за борт и поплывет в сторону горизонта. Но с ним была Никки, которая четко следовала всем его инструкциям. Ему нужна была веревка. С ее помощью он связал из петель импровизированный корсет по всей длине брюха пса и конец веревки продел через ошейник.
Убедившись, что теперь пес никуда не денется, Гейб запрыгнул на борт судна, прицепил конструкцию, в которой находился пес, к лебедке, которую использовал для подъема корзин с рыбой, и привел механизм в действие.
На этот раз вместо корзины они поднимали Коняшку.
Никки схватила Коняшку за голову, когда она оказалась на расстоянии вытянутой руки, а Гейб взялся за его задние лапы, и они вместе затащили пса на борт. В конце концов, все они образовали настоящую кучу-малу из мужчины, женщины и собаки, лежащих на палубе лодки в луже морской воды.
Никки смеялась. А еще немного поплакала, крепко прижимая к груди своего пса, словно он был самым чудесным созданием во всем мире. А потом, возможно, из-за того, что все они лежали на палубе совсем рядом друг с другом, она внезапно обняла Гейба:
- О, Гейб… Спасибо. Ты был великолепен…
Она повернулась в его сторону, и в тот же миг он сделал движение навстречу. Теперь Никки прижималась к нему, ее глаза были в паре дюймов от его глаз, а ее губы - прямо здесь…
И он поцеловал ее. Конечно, он поцеловал ее! Мужчина не был бы мужчиной, если бы он не сделал этого.
С нее ручьями текла морская вода. С растрепанных кудряшек падали капли. Она напоминала мокрую крысу, хотя, конечно, подобная аналогия явно неуместна, потому что ее глаза были изумительно огро мными и блестящими, а губы - мягкими и пухлыми…
Когда их губы встретились, мир вокруг перестал существовать.
Она была замерзшей, дрожащей и испуганной. Но для Гейба - только теплой, податливой и прекрасной…
До этого Никки смеялась, и на мгновение поцелуй стал словно продолжением ее смеха. Он почувствовал, как между ними вспыхнула искра - их общая победа, радость того, чего они достигли вместе, последствие пережитой совместно трагедии, шока, испуга.
Пламя страсти.
Между ними пробежал электрический разряд, образуя связь такой силы, что Гейб почувствовал страх - ему не вынести всего этого. Ее губы были настолько мягкими и податливыми… они словно таяли от соприкосновения с его губами. Огонь поднимался внутри его, огонь, о существовании которого он раньше и не догадывался.
Гейб заново узнавал себя.
Она повернулась к нему, чтобы обнять его, обвила руками и крепко прижалась к нему. Так они и лежали на палубе, вытянувшись практически в полный рост. Коняшка свернулся у их ног. И все, что Гейб мог чувствовать, все, о чем он мог думать, были ее губы…
Никки.
Его руки обвились вокруг ее тела, и, когда он прижался к ней, ему показалось, что он ждал этого момента всю жизнь. Он почувствовал - они словно две совпавшие детали одного пазла.
На ней был всего лишь легкий свитер. Казалось, намокшая ткань практически исчезла, и он мог чувствовать все нюансы ее обнаженного тела под ним: мягкие соблазнительные контуры груди, нежность рук. Ее тело податливо таяло в объятиях его тела. Которое было одето в грубую зюйдвестку, в комбинезон рыболова. Плотная ткань терлась о ее тонкую кожу. Он держал в своих руках практически обнаженную женщину, сам же он был полностью экипирован для встречи с ненастной погодой. Он понял, что хочет чувствовать ее тело все ближе и ближе, а одежда ему в этом мешает.
Ее губы…
Никки.
Ее руки зарылись в его волосы. Никки попыталась прижать его сильнее, стремясь к более глубокому поцелую. Она хотела этого так же сильно, как и Гейб. Ему казалось, что глубоко внутри его повернулся заветный ключ, который открыл потайную дверь и выпустил на волю эмоции, о существовании которых он даже не подозревал.
Никки…
И тут залаял Коняшка.
До этого момента пес лежал у них на ногах, и ни один из них не обращал никакого внимания на столь внушительный груз. Но когда пес величиной с коня издает подобный громогласный лай, вскакивает на лапы и снова пытается устремиться к борту судна, настает время прекратить поцелуи.
И Гейб отодвинулся от нее. Поймал Коняшку за ошейник, чтобы удержать его на месте. Никки попыталась помочь. Она выглядела так, словно пережила что-то совершенно новое, неизведанное. В ее глазах плескалось изумление.
Неужели их поцелуй стал открытием для них обоих?
Коняшка снова залаял и потянул их к борту. Затем завыл. Гейб отдернул его назад и поспешил посмотреть, что заставило Коняшку залаять.
Что-то плавало на поверхности в луже темно-красного цвета. Тюлень, разорванный пополам…
Раздался всплеск, и тушка исчезла с поверхности, оставив после себя напоминание в виде кровавого следа.
Лицо Никки стало мертвенно-белым. Гейб схватил ее так же крепко, как только что удерживал Коняшку, испугавшись - она вот-вот потеряет сознание.
Одной рукой он держал собаку, а другой крепко прижимал к себе Никки, которая с невыразимым ужасом наблюдала, как исчезают с поверхности воды следы крови.
- Что… что это?… - произнесла она, заикаясь. - Это был тюлень? Кто его так?…
- Белый хищник, - мрачно сказал Гейб.
- Белый…
- Акула. Здесь территория обитания тюленей, а акулы питаются тюленями.
- Я могла… Коняшка…
- Именно поэтому я кричал. Каждый раненый тюлень - легкая нажива для акулы. Акулы распознают их по плеску в воде, потому что обычно тюлени передвигаются очень аккуратно. Вы, ребята, были в большой опасности. - Он указал рукой в направлении кровавого следа. - Акула приплыла сюда из-за вас. Она покрутилась немного вокруг, выслеживая добычу, а потом я помешал ее планам, вытащив планируемый ею ужин из воды. Тюлень стал всего лишь заменой.
- О-о-о! - Никки судорожно глотала ртом воздух, не в силах произнести ни слова. Наконец она отстранилась и уставилась на Гейба взглядом, полным ужаса: - Ты позволил мне прыгнуть за борт!
- Я едва…
- Ты мог закричать "Акулы!".
- Тогда ты захлебнулась бы от страха.
- Ты мог бы…
- Что? Закричать "акулы!", но добавить, что акулы здесь безвредные, потому что у них нет зубов? Территория акул, которых можно погладить? Поэтому, пожалуйста, вылезай из воды - на случай, если у тебя на них аллергия?
Она ответила на его тираду нервным смешком, затем снова внимательно посмотрела на воду, туда, где постепенно исчезали следы крови.
Никки вздрогнула. Коняшка снова завыл, и она прижала его к себе.
- В шкафу на нижней палубе есть сухие вещи, - сказал Гейб, и голос его прозвучал намного грубее, чем он ожидал. - Конечно, это немного не то, к чему ты привыкла…
Она выпрямилась. Вытерла мокрые руки о свои не менее мокрые джинсы:
- Сухие вещи?
- Там есть полотенца, комбинезоны, свитера, ботинки. Мы часто промокаем, когда ходим в море. Вся одежда одного размера. Точнее, вся одежда безразмерная - огромная. Делай с ней все, что заблагорассудится: подвертывай, заворачивай, застегивай по-другому. Боюсь, это лучшее, что я могу тебе предложить.
- Лучшее, что ты можешь предложить? - прошептала она. - Прошу прощения за то, что накричала на тебя.
- Ты была сильно напугана.
- Мы были все напуганы. И я все еще прошу прощения за то, что кричала. Я не хотела… Я никогда не стала бы…
Никки не могла найти нужных слов. Вместо этого она подошла к нему, взяла его за руки и снова нежно поцеловала в губы.
Глава 8
Гейб направил "Леди Нэлл" к месту стоянки. Обычно кто-нибудь из членов экипажа судна соскакивает на причал, чтобы прикрепить цепь к швартовой тумбе. Никки не имела понятия об обязанностях членов экипажа. Поэтому она просто оставалась на своем месте рядом с Коняшкой.
Впрочем, Гейб вполне мог справиться и сам. Он тысячи раз выходил в море один. И еще чаще бывал вместе со своей командой. Но все его выходы в море, даже вместе с членами экипажа, не могли сравниться с сегодняшней поездкой. Он всегда чувствовал себя одиноким, но не сегодня.
Женщина и собака…
Наконец он пришвартовал судно, привязал трос и проверил прочность крепительных планок. Затем принес снизу мокрую одежду Никки. И не смог удержаться, чтобы не подать ей руку и помочь подняться на ноги.
Он снова допустил ошибку. Она оказалась слишком близко к нему…
Коняшка зачесался и отвлек их. Отлично!
Гейб убрал руки.
- Он провел слишком долгое время в соленой воде, - сказал он. - Все банные процедуры, которые мы проводили с ним вчера, потеряли всякий смысл. В местном супермаркете продается специальный шампунь. Попроси Марсию помочь тебе. Она покажет тебе нужный.
- Спасибо, - сказала она. - Гейб…
- Да? - Он отвернулся от нее и поднял крышку люка, ведущего в трюм, всем своим видом демонстрируя - надо вернуться к работе.
Никки и Коняшка медленно брели вдоль мыса, следуя тропинке, идущей по склону, в надежде, что им не придется ни с кем столкнуться по пути. У Никки не было никакого желания выглядеть в чьих-то глазах пугалом из-за надетых на ней безразмерного комбинезона и огромной шерстяной фуфайки, найденными на лодке Гейба.
Ее пес выглядел не лучше.
- Мы очень подходим друг другу, - сказала она.
Коняшка уныло плелся рядом с ней. Ей не стоило брать его сегодня на лодку с собой. Ему надо было бы отоспаться.
Пес выглядел таким несчастным, огромным и… проигравшим. "Дело не в том, как он себя чувствует физически, - подумала она. - Его сердце обливалось кровью. Он прыгнул в воду, чтобы догнать тех, кто, по его мнению, должен был его любить".
Жизнь была полна разных возможностей. Волнующих возможностей.
Возможности, о которых думала Никки, все время крутились вокруг Гейба Карвера.
Никки думала, что они одни на дороге, но ошиблась. Внезапно она заметила две фигуры, идущие по направлению к ней, и решила слегка подвинуться, чтобы дать им свободно пройти. Это были две коренастые дамы в возрасте с походными палками в руках, видимо занимающиеся спортивной ходьбой.
Они подошли к ней и остановились.
- У вас все в порядке? - спросила одна из женщин, и Никки даже удалось слегка улыбнуться.
- Мой пес слегка устал, - сказала она. - Мы сделали небольшой привал.
- Это, случайно, не одна из собак Генриетты? - спросила женщина, внимательно разглядывая Коняшку. - Я помню его. Я стала свидетелем побега собак. Этот буквально улетел стрелой. Он был дико напуган. Должно быть, вы - девушка, живущая у Гейба Карвера. Я встретила Генриетту сегодня утром на почте, и она рассказала, что вы решили оставить пса у себя. Это так мило…
- Пока я не очень хорошо справляюсь, - призналась Никки. Ей захотелось пооткровенничать. - Мы поплыли сегодня утром на лодке вместе с Гейбом и… упали в воду.
- В воду?!
- Гейб взял вас с собой в лодку?!
Женщины посмотрели сначала на нее, потом многозначительно переглянулись.
- Я вызвалась помочь ему с корзинами для рыбной ловли, - стала объяснять Никки. - Но мы оказались более чем бесполезны. Сначала собрали улов, а потом Коняшка решил нырнуть в воду, когда мы плыли в открытом море.
- Коняшка?
- Мой пес.
"Мой пес". Эти слова ласкали слух.
- Это его свитер, - сказала одна из женщин.