В это время суток бухта была безлюдна. Большая часть лодок находилась в море. Немногочисленные суденышки, остававшиеся около причала, служили для увеселительных прогулок или отвозили владельцев на большие суда, стоящие на якоре в море.
Коняшка потихоньку начинал слушаться Никки. Сегодня он проснулся с первыми лучами солнца и заскулил. Никки вывела его на улицу. Он сделал свои дела и бросил отчаянный взгляд в сторону пляжа.
- Нет! - твердо сказала Никки, пытаясь как можно больше походить на вожака стаи, и завела его обратно в дом.
Она приготовила яичницу с ветчиной и решила поделиться со своим псом. Она привыкла готовить только для себя, и теперь ей доставляло удовольствие рассчитывать порции на кого-то еще. Коняшка заглотил ветчину и обнюхал ее руку, словно выражая ей свою благодарность. Но затем заскулил снова и с тоской уставился на дверь.
Он разрывался между двумя хозяевами. С одной стороны - дама с вкусной ветчиной, с другой - мерзавец, который предал его.
- Выбери меня, - попросила Никки, но Коняшка продолжал скулить.
Ей нужно было чем-то занять его. Поэтому они и оказались здесь и теперь сидели на причале и пытались не замечать единственное рыболовное судно, оставшееся в порту.
Лодку Гейба. "Леди Нэлл".
Огромную, мощную, мужественную. Похожую на своего хозяина.
А Джон? Если бы сейчас он приехал к ней и сказал, что с его браком покончено навсегда, что его брак уже и так не существовал последние годы, что произошла нелепая ошибка, смогла бы она вернуться к нему?
Никки сидела на причале, пытаясь хоть немного привести в порядок мысли.
Было еще совсем рано. Шесть тридцать утра. Варварство какое-то. Что она здесь делает?
Коняшка заскулил, повернулся и резко дернул поводок. Никки обернулась - по настилу к ним шел Гейб. На нем были резиновые сапоги и рыболовный костюм.
Он решительно направлялся к своей лодке, но, заметив Никки, остановился.
- Никки, - произнес Гейб так, что ей сразу стало ясно - она последний человек на свете, которого он хотел встретить здесь сегодня утром.
Коняшка подался вперед слишком резко, чтобы она сумела его удержать.
- П… привет, - выдавила она из себя, когда Коняшка подбежал к Гейбу и попытался запрыгнуть на него.
Гейб поймал пса за лапы и решительно поставил их на песок.
- Сидеть! - рявкнула она, и Коняшка сел.
- Ого, - сказал Гейб, которому не удалось скрыть удовлетворение увиденным, - видимо, этот пес хорошо тренирован.
- Боюсь, его могут разыскивать, - призналась она.
- Он жил у Генриетты в течение десяти дней. Рафф, шериф нашего города, передал его описание всем полицейским, известил все суда, каждый рыболов на расстоянии двухсот миль отсюда знает теперь об этой собаке. Его нашли без ошейника, со следами сильных побоев. У этой истории нет шансов на счастливый конец.
- Теперь он будет счастлив со мной, - резко ответила она.
- Ты не можешь оставить у себя этого пса, - тихо сказал Гейб, и она густо покраснела.
Возможно, она сумела разглядеть тайный смысл в его словах, услышала больше, чем он хотел сказать. В любом случае она не собиралась избавляться от Коняшки из-за того, что так считал правильным этот твердолобый парень - человек, который сдавал ей жилье.
Он кивнул, сделал несколько шагов по направлению к своей лодке, запрыгнул на борт. На мгновение исчез в рулевой рубке и вышел из нее, держа в руках… что это?
Кусок колбасы.
Он снова подошел к Коняшке, показал ему колбасу, дал понюхать, затем отошел на пару шагов назад и позвал, размахивая наживкой:
- Эй, парень! Очень вкусная колбаса. Подойди ко мне и забери свой кусок.
Коняшка подался вперед. Никки потребовалась вся ее сила для того, чтобы удержать собаку на месте. Она встала перед псом, загораживая ему проход к колбасе, и выставила вперед ногу.
- Сидеть! - сказала она с такой мощью в голосе, которой сама от себя не ожидала.
Коняшка сел.
"Ничего себе!" - мысленно удивилась она.
- Ничего себе, - отозвался он эхом, словно услышав ее мысли.
- Мы тренировались всю ночь, - сказала она с усмешкой, наклоняясь и обнимая Коняшку. - Хороший песик. Замечательный песик.
Она выпрямилась, все еще продолжая улыбаться, а Коняшка подскочил к Гейбу и выхватил у него колбасу.
И Никки разразилась смехом. Пес проглотил колбасу в два приема, вернулся к ней и сел рядом, словно и не думал трогаться с места. Сама покорность.
- Кажется, я влюбилась, - сказала Никки, уверенная в том, что так оно и есть.
- Прекрасное начало, - сделал вывод Гейб.
- Я… ты собираешься на рыбалку?
Это был глупый вопрос.
- Собираюсь проверить корзины.
- Корзины?
- У меня вдоль берега установлены корзины для ловли рыбы. Вся моя команда сейчас в море, но устроить проверку могу я и сам.
- Ты один поплывешь на лодке?
- Да. - Он вернулся на лодку и открыл дверь рубки. - Я собираюсь вернуться днем.
- А как же твоя голова?
- С ней все в порядке.
- Пожалуйста, не уплывай один!
Что еще он мог сделать в подобной ситуации?
- Мне некого взять с собой. - Гейб начинал терять терпение. - Хочу тебе напомнить - ты отправила мою команду в море без меня.
- Я хотела как лучше… Но ты не можешь плыть один.
- И как ты собираешься остановить меня?
Она сделала глубокий вдох. Взяла Коняшку за поводок и потянула его вперед. Пес в один прыжок преодолел расстояние между пристанью и лодкой, утаскивая Никки за собой.
Через секунду она уже стояла одной ногой на причале, другой - на лодке, и Гейб еле-еле успел подхватить ее и затянуть на палубу, прежде чем она соскользнула бы в воду.
- Ты что, с ума сошла? Ты могла утонуть.
- Я отлично плаваю, - ответила она, чувствуя, что ей стало тяжело дышать, и поспешила отстраниться от него.
Пес, попавший на палубу, сразу устремился на мостик и теперь стоял там с важным видом, словно являлся капитаном судна. Казалось, он вот-вот поднимет лапу, чтобы проверить направление ветра.
- Он чувствует себя на лодке как дома, - заметил Гейб.
- Тем лучше для него, - ответила она. - Потому что мы собираемся оставаться на лодке, пока ты здесь. Твоя команда возвращается только завтра. Ничего страшного не случится, если еще один день ты проведешь на суше.
Гейб вздохнул. Затем подошел к штурвалу и завел двигатель. Лодка заревела, чуть подалась вперед - и причал остался позади.
Ой-ой-ой-ой-ой…
Между причалом и лодкой было уже примерно двадцать ярдов. Может, лучше спрыгнуть и вплавь добраться до берега? И Коняшку прихватить с собой?
Коняшка все еще играл роль капитана, стоя на мостике. Он жадно вдыхал соленый морской ветер - об этом можно было догадаться по мелкой дрожи его ноздрей.
Еще вчера он выглядел так, словно скоро умрет. А теперь… он был прекрасен. Если не присматриваться внимательно к его висящей клочьями шерсти.
На ней самой был легкий свитер нежно-розового цвета. Он прекрасно сочетался со светлыми джинсами. И с балетками от Гуччи. На костюм рыбачки это совсем не похоже.
- У нашей бухты есть небольшой мол, - проревел Гейб, крепко держась за штурвал. - Там я остановлюсь, чтобы вы сошли на сушу.
- Нет!
- У тебя начнется морская болезнь.
Об этом она не подумала.
- Я не страдаю морской болезнью.
Почти никогда. Если только слегка…
- Мы будем плавать вокруг коралловых рифов в неспокойной воде. Тебе когда-нибудь приходилось плавать на небольшой лодке по волнам?
- Да мне плевать! - не выдержала Никки. - Ты ведешь себя как упрямый осел. Все зависит от тебя.
Если ты решаешь идти в открытое море, я плыву с тобой. Страдаю я при этом морской болезнью или нет, уже не имеет значения.
- Прекрасно, - сказал он и повернул штурвал, обозначив этим новый курс движения. Теперь вместо мола, на котором он намеревался ее высадить, они направлялись в открытое море.
Никки все еще стояла скрестив руки на груди, но чувствовала себя при этом ужасно глупо.
Морской бриз был для нее холодноват. Когда лодку пошатнуло на высоких волнах при выходе из бухты, ей пришлось схватиться за поручни.
- Никки?
- Что? - бросила она на него сердитый взгляд.
- Надень это.
Они уже почти подплыли к выходу из бухты, и он на мгновение смог оставить штурвал. Теперь Гейб протягивал ей плащ, который выглядел еще более ужасно, чем его рыбацкий костюм.
- Я не думаю…
- Надень это! - проревел он. - И еще не забудь про спасательный жилет. Под лавкой лежит пакет с таблетками от укачивания. Возьми себе одну. Еще нужно привязать Коняшку. И главное - не путайтесь у меня под ногами.
До рифа, у которого были расставлены корзины, они плыли около получаса. Все это время Никки находилась на мостике, рядом с Коняшкой.
Он очень хорошо видел ее: изящная фигура в безразмерном мешковатом плаще с лежащей у ног собакой. Оба смотрели куда-то вдаль. Ветер забавно трепал большие уши пса. Волосы Никки, казалось, теперь жили собственной жизнью.
Ее стрижка обычно выглядела идеальной. Волосы были гладкими и блестящими. По крайней мере, до того момента, как первый порыв ветра полностью растрепал их.
Гейб зачарованно наблюдал за тем, как брызги воды и ветер делали свое дело: где-то на полпути к месту назначения прическа Никки превратилась в копну мелких кудряшек. И она уже совсем не была похожа на лощеную городскую даму. Она была одета в безразмерный плащ, украшенный стразами из рыбьей чешуи, ее волосы подняли на голове мятеж, и всю эту картину гармонично дополняла свернувшаяся у ее ног огромная собака.
И все-таки морская болезнь ее не подкосила. Скорее наоборот, Никки выглядела так, словно все происходящее доставляло ей удовольствие. И когда до нее долетали брызги соленой воды, она подставляла им лицо и, казалось, смеялась. Она крепко прижималась к собаке, и Коняшка при этом тоже выглядел довольно счастливым.
- Гейб! - вдруг услышал он ее крик.
Встревоженный, он отвел дроссель и вышел из рубки, чтобы посмотреть, что случилось.
Тюлени.
Они были привычной частью морской жизни: на скалистом острове в паре миль к югу от Банксия-Бэй жила их крупная колония.
Для Никки это было нечто совсем новое. Она смотрела на морских животных с нескрываемым восторгом.
Тюленей было около дюжины, они то погружались в воду, то выныривали на гребне волны, то плыли вдоль бортов лодки, то появлялись перед ней, то выныривали сзади.
Никки стояла у поручня и с наслаждением следила за их играми.
Старый самец показался над волной, издал рык и снова исчез в воде.
Гейб улыбнулся. Он вернулся обратно за штурвал, передвинул вперед дроссель на полную мощь. Ему показалось, что эти действия вызвали возглас одобрения у тюленей, которые увидели, что кильватер стал еще больше.
- Похоже, они дрессированные, - в восхищении прошептала Никки.
- Эти - нет. Они дикие и свободные. И четко знают, что им от меня надо. Высокой волны.
- Они прекрасны. О… - Один из молодых тюленей, размером чуть меньше остальных, показался над поверхностью, выпрыгнул из воды, оказавшись высоко над волной, и снова погрузился в море. Если бы она вытянула руку вперед, вполне бы могла к нему прикоснуться. Никки сжала руку Гейба, с восторгом глядя вниз: - О-о-о…
- Они едят мою рыбу, - проворчал Гейб, пытаясь скрыть то, что чувствовало его сердце на самом деле.
Он смотрел на Никки. Куда пропала изысканная, воспитанная для жизни в высшем обществе девушка, которой он недавно сдал часть своего дома? Теперь на ней была огромная зюйдвестка. Ее волосы представляли собой копну непослушных кудряшек. На щеках блестели следы потекшей туши.
Он не мог понять, что происходило в его душе… На лодку надвинулась высокая волна. Его рука крепко обняла ее за талию и прижала к себе. Казалось, Никки даже не заметила этого движения. Она была полностью поглощена играми молодых тюленей. Молодняк прыгал через старого самца, крутился у его огромного тела, словно он был камнем, вокруг которого они играли в салочки.
- Какой же он огромный, - прошептала Никки.
- Это Сесил. Местная легенда. Он - единственный в мире тюлень, прославившийся тем, что продолжает играть и резвиться со стаей. Обычно самцы, когда их время вожака стаи проходит, направляются к отдаленным скалам и живут там до конца жизни, пребывая в тюленьей хандре. Но Сесил нашел прекрасную альтернативу.
Она тихо засмеялась, и этот милый грудной смех заставил Гейба почувствовать нечто совершенно невероятное. И он не понимал, что теперь ему делать с этим новым чувством. Он все еще обнимал ее за талию. Никки стояла совсем рядом с ним, продолжая наблюдать за тюленями. Ее глаза блестели искрами смеха, и то, как она прижималась к нему, было настолько естественно, словно так должно было быть всегда.
Ему нестерпимо захотелось поцеловать ее.
Барьеры? А нужны ли они мужчине?
- Никки…
Но в этот самый момент один из тюленят подпрыгнул и развернулся в воздухе очень близко к тому месту на палубе, где стояли они.
Коняшка на секунду застыл в недоумении, словно не понимая, что ему следует предпринять в подобной ситуации. Он встал передними лапами на боковой поручень, наклонился вперед и громко залаял, словно пытаясь сказать: "Все, достаточно. Здесь моя территория. А вы, парни, должны знать свое место".
Никки снова засмеялась и выскользнула из объятий Гейба, а он внезапно почувствовал разочарование. Если бы ему позволили выбирать, он не дал бы ей уйти.
Желание поцеловать ее так никуда и не ушло.
* * *
Он поднял двадцать корзин. Теперь трюм был полон свежей рыбы. Хороший улов!
Может, приготовить одну из них на ужин и позвать к себе Никки? Сколько времени прошло с тех пор, когда он приглашал женщину на свидание?
Никки все время настаивала на том, что должна помочь ему. И, к изумлению Гейба, она действительно помогала ему. Он объяснил ей принцип работы лебедки, и она моментально уловила суть. Ему было очень сложно вытаскивать корзины, полные рыбы, одному. Корзины были установлены на мелководье за низким рифом.
Лодка должна была стоять на воде очень устойчиво, иначе они рисковали оказаться на скалистых камнях. Если бы он действовал в одиночку, ему постоянно нужно было следить за состоянием моря. В момент затишья Гейб должен был зацепить корзину и тащить ее лебедкой, управление которой находилось в рубке. И пока корзина поднималась, все еще требовалось следить за волнами. И только дождавшись передышки между волнами, он мог подойти к корзине и перетащить ее на палубу.
Никки все сразу поняла. Она посмотрела, как он справляется с первой корзиной, и попросила его разрешить ей попробовать. Никки сумела зацепить вторую корзину с третьей попытки - совсем неплохо для новичка - и затащила ее на палубу самостоятельно.
Как только была поднята на борт последняя корзина, Гейб сразу направил лодку подальше от опасной рифовой части моря.
Когда волны поутихли, Никки отвязала Коняшку: он занимал место на палубе, куда они собирались ставить корзины во время работы.
Вернувшись в рубку, Гейб снова посмотрел на Никки и собаку. И задумался о больших собаках и о быстротечности жизни. Никки отдала свое сердце собаке, а через несколько лет пес умрет, и ее сердце разорвется на части от этой потери.
Она снова смеялась, наблюдая за тем, как Коняшка следит за парой чаек, летающих у него над головой. Коняшка пытался понять, были ли они наживкой, предназначенной для него. Он вскидывал лапы над головой, чтобы проверить свое предположение.
Когда Никки потеряет Коняшку, она не сможет смеяться. Но он будет рядом с ней в этот момент…
Они повернули назад. Он немного прибавил ходу и вдруг заметил, как им навстречу летит катер. Движется гораздо быстрее его лодки.
Когда расстояние между ними уменьшилось, стало ясно - это был увеселительный катер. На борту отрывалась парочка молодых парней в поисках приключений. Они пытались выжать из хрупкого судна самую высокую скорость, на которую оно было способно. Очередные любители адреналина. Они не заметят на своем пути ни тюленей, ни кого-либо еще. Им нужен был драйв, ощущение бешеной скорости.
Они подплыли совсем близко, близко до идиотизма, вероятно пытаясь испытать новые ощущения. Парни что-то кричали и махали им руками. Затем они совершили чрезвычайно опасный поворот на сто восемьдесят градусов и так же стремительно направились вдаль.
И прежде чем они успели понять, что произошло…
Коняшка издал длинный протяжный вой, вырвался из рук Никки, прыгнул за борт лодки и поплыл за катером.
Глава 7
Только не это!
- Коняшка! - закричала Никки, пытаясь высвободиться из зюйдвестки и скидывая на ходу балетки.
Через секунду она уже была за бортом и плыла за собакой.
Нет!
Они были на территории тюленей. Игровая зона молодняка. Вотчина акул.
Гейб выскочил на палубу и выкинул за борт спасательные круги. Его первой реакцией было тоже прыгнуть за борт, но он успел сообразить - пользы от этого не будет. Если они все трое окажутся в воде, лодку отнесет обратно к рифу… Он должен был остаться у руля, чтобы спасти их.
Он вернулся к штурвалу. И попытался сосредоточиться.
Коняшка уже отплыл ярдов на сто от лодки. Никки преодолела пока около половины этого расстояния, но твердо намеревалась догнать собаку. По крайней мере, плавала она неплохо. И на ней был спасательный жилет. Чтобы надуть круги вокруг плеч, ей нужно было потянуть за шнурок.
Но Никки не сделала этого. Она думала только о том, чтобы поскорее нагнать собаку, которая собиралась догнать скоростной катер, уже скрывшийся за линией горизонта.
- Никки, держись за спасательный круг! - прокричал он.
Паника здесь не поможет. Надо оставаться хладнокровным. Надо думать.
Он дал полный ход и направил лодку к ней.
- Я могу достать его! - прокричала она.
- Мы можем достать его! - прокричал он в ответ. - Вернись на лодку. Сейчас же!
Он затащил один из спасательных кругов обратно в лодку и кинул его снова таким образом, что он оказался прямо перед Никки.
- Держись за него, и я тебя вытащу.
- Позволь мне плыть дальше. Я могу…
- Быстро обратно в лодку, иначе я оглушу тебя и выловлю багром!
Они были на территории молодых тюленей. Огромные белые акулы приплывали сюда в поисках легкой наживы. Охотились на раненых тюленей. Местные жители прекрасно знали, что ни в коем случае нельзя нырять там, где водятся колонии тюленей. Человек в воде, создающий большое количество брызг, был очень похож на раненого тюленя…
Гейб знал, насколько опасно происходящее. Она - нет. Ей нужно было срочно выбираться из воды.
- Коняшка! - закричала Никки, и в ее голосе прозвучало отчаяние.
Но ее отчаяние не могло сравниться с тем, что чувствовал он.