- Если не желаешь утруждаться поливкой и уходом, значит, я сама этим займусь. Почему бы тебе не уйти в дом и не оставить меня в покое?
Не ожидая ответа, вернулась к работе. Холт уселся на лестницу. Сюзанна укоренила лаванду и жимолость, георгины и фиалки. Он лениво курил, отмечая, что умелые руки уверены и изящны, как, впрочем, и всегда.
- Кажется, сегодня возня с букетиками не улучшает тебе настроения.
- У меня замечательное настроение. Первый сорт!
Сюзанна схватила веточку фрезии и выругалась.
- Почему оно должно быть другим? Только потому, что была вынуждена наблюдать, как Дженни влезла в этот чертов автомобиль со слезами, льющимися по щекам? Только потому, что вынудила себя стоять там и улыбаться, когда Алекс оглянулся на меня с дрожащими губами и взглядом, умоляющим не заставлять его уезжать?
Сюзанна сердито смахнула предательскую влагу.
- Только потому, что пришлось выслушивать обвинения Бакса в том, что я не в меру заботливая мать, задушившая детей чрезмерной опекой и тем самым превратившая его отпрысков в боязливых слабаков?
Яростно вонзила лопату в землю.
- Они не боязливые и не слабаки, - злобно проговорила Сюзанна. - Они всего лишь дети. Почему бы им не бояться уезжать с ним, если они едва его знают? И его жену тоже, застывшую в шелковом костюме и итальянских туфлях на каблуках с огорченным и беспомощным видом. Она не знает, что делать, если Дженни приснится страшный сон или у Алекса заболит живот. А я разрешила им уехать. Стояла там и позволила сесть в тот ужасный автомобиль с двумя незнакомцами. Так что чувствую себя замечательно. Просто потрясающе.
Сюзанна развернулась и резко толкнула тачку к пикапу. Вернувшись, чтобы удобрить почву, обнаружила, что Холт ушел. Призвала себя работать очень внимательно, напоминая, что хотя бы здесь, в этом деле, полностью контролирует ситуацию.
Холт вернулся, таща за собой брандспойт с другой стороны дома и держа две бутылки.
- Я сам полью. Выпей пива.
Проведя рукой по лбу, Сюзанна хмуро поглядела на посудины:
- Я не пью пива.
- Больше у меня ничего нет.
Холт воткнул напиток ей в ладонь и повернул рычаг распылителя.
- Уверен, что с остальным справлюсь сам, - сухо заявил он. - Почему бы тебе не присесть?
Сюзанна устроилась на лестнице и, поскольку одолевала жажда, сделала большой глоток, затем оперлась подбородком на колени и стала наблюдать, как Холт старается не затопить саженцы и не сбить их тяжелой струей. Слегка выдохнула и сделала еще глоток.
Никакого сочувствия, размышляла она. Никакого утешающего похлопывания по плечу, никаких заверений, что понимает ее чувства. Вместо этого Холт дал именно то, в чем она нуждалась, - молчаливую стену, о которую можно разбить невыносимую муку и ярость. Осознает ли он, что помог? Вряд ли. Но она-то осознавала, что пришла сюда, к нему, не только ради цветника, не только для того, чтобы уйти из дома, но и потому, что влюбилась в этого мрачного отшельника.
Сюзанна не давала себе времени на раздумья, ни минуты с тех пор, как истина открылась и расцвела в душе. И при этом ни разу не задалась вопросом, что это будет означать для каждого из них.
Это совсем не то, что ей требуется. Никогда в жизни она не собиралась больше любить, никогда не собиралась больше рисковать получить боль и оскорбления от мужских рук. Но это случилось.
Она не искала любви. Только жаждала спокойствия в душе, безопасности для детей, элементарного благополучия для себя. И все же нашла.
Интересно, какой бы была его реакция, признайся она в своих чувствах? Ублажило его эго? Потрясло, ужаснуло или развлекло? Не имеет значения, сказала себе Сюзанна, обнимая прибежавшую собаку. Сейчас - а может, и всегда - любовь принадлежит только ей. Она уже не ждет, что кто-то разделит ее отношение.
Холт отключил воду. Красочная клумба добавила обаяния простому деревянному дому. Брэдфорд даже гордился собой, что в состоянии указать названия некоторых растений, но уж точно не хотел спрашивать Сюзанну о неизвестных цветах. Достаточно всего лишь любоваться.
- Здорово выглядит.
- В основном здесь многолетники, - сообщила Сюзанна таким же небрежным тоном. - Решила, что тебе понравится наблюдать, как они будут расцветать год за годом.
Это точно, подумал Холт, но, кроме того, он всегда станет вспоминать - и слишком ярко, - какой раненой и несчастной она выглядела во время посадки. Брэдфорд не посмел задержаться на крайне расстраивающих образах Алекса и Дженни, со слезами забравшихся в автомобиль и увезенными прочь.
- И пахнут хорошо.
- Это лаванда.
Сюзанна глубоко вздохнула и поднялась на ноги:
- Пойду выключу брандспойт.
Она почти завернула за угол, когда Холт окликнул ее:
- Сюзанна. С ними все будет в порядке.
Не доверяя собственному голосу, кивнула и направилась к заднему двору. Когда Холт присоединился к ней через какое-то время, Сюзанна сидела, уткнувшись лицом в собаку.
- Знаешь, если высадить лилии и несколько очитков на той насыпи, то проблема с эрозией почвы по большей части будет решена.
Холт подхватил ее под локоть и потянул вверх.
- Работа - это единственное, что ты используешь для избавления от печальных мыслей?
- Да, она помогает.
- У меня есть идея получше.
У нее подпрыгнуло сердце.
- Не уверена…
- Поехали покатаемся.
Сюзанна растерянно моргнула:
- Покатаемся?
- На катере. До темноты еще несколько часов.
- Прогулка на катере, - повторила она, не сознавая, как порадовала его длинным облегченным вздохом. - С удовольствием.
- Отлично.
Холт взял ее за руку и потащил к пирсу.
- Отдашь швартовы.
Когда Сади запрыгнула вслед за ними, Сюзанна поняла, что такие путешествия для нее привычны. Мужчине, который, казалось, вообще не признавал сантиментов, не пристало брать с собой собаку для компании при выходе в море.
Двигатель взревел, Холт подождал, пока Сюзанна поднимется на борт, и направился в залив.
Ветер бил в лицо, Сюзанна, смеясь, хлопнула по бейсболке, чтобы не дать ей улететь, и, натянув понадежнее, присоединилась к Холту у штурвала.
- Сто лет не каталась на катере, - прокричала она сквозь шум мотора.
- Что проку от проживания на острове, если никогда не выходить на воду?
- Мне нравится просто смотреть на волны.
Сюзанна повернула голову и поймала яркую вспышку оконных стекол уединенных домов на острове Бар. Вверху парили и перекрикивались чайки, Сади облаяла птиц, затем обосновалась на подушках сиденья, уложив голову на лапы, и только ветер трепал уши.
- Она когда-нибудь выпрыгивала отсюда? - поинтересовалась Сюзанна.
Холт оглянулся на собаку.
- Нет. Сади только выглядит глупой.
- Тебе придется еще раз привести ее к нам домой. Фред сам не свой после встречи с ней.
- Некоторые женщины делают то же самое с мужчинами.
Соленый бриз принес к Брэдфорду запах Сюзанны, с каждым вдохом обволакивающий рассудок. Она стояла очень близко, спиной к движению судна, взгляд оставался замкнутым и тревожным, и Холт понимал, что она печалится вовсе не о нем. Но он-то думал только о ней.
Капитан умело двигался по заливу, держа ровную скорость, ловко маневрируя между разнообразными судами. Проехал мимо гостиничной террасы, где посетители сидели под полосатыми зонтиками, пили коктейли и поглощали ранний ужин. Вдали по правому борту трехмачтовая шхуна с толпой махающих туристов плавно входила в порт.
Потом залив перешел в море, и вода перестала быть безмятежной. Утесы вонзались в небо. Высокомерные вызывающие Башни громоздились на горном хребте, взирая свысока на городок, залив и океан. Мрачный серый камень зеркально соответствовал цвету дождевых облаков на западе. Старинные стрельчатые окна вспыхивали причудливыми радугами. Словно мираж, виднелись цветные полосы и пятна в саду Сюзанны.
- Иногда, ловя с отцом лобстеров, я смотрел на него.
"И мечтал о тебе".
- На замок Калхоунов, - пробормотал Холт. - Я называл его именно так.
Сюзанна улыбнулась, прикрыв глаза ладонью, изучая внушительное сооружение на утесах.
- Это всего лишь дом. И всегда был домом. Глядя на него, я думаю о тете Коко, колдующей на кухне над новым рецептом, и о Лиле, дремлющей в своей комнате. О детях, играющих во дворе или гоняющихся наперегонки вверх-вниз по лестнице. Об Аманде, сидящей за столом и дотошно вникающей в стопки счетов, выставленных за содержание Башен. О Кики, нырнувшей под капот старого многоместного автомобиля, чтобы определить, сможет ли она сотворить чудо и заставить мотор проработать еще годик. Иногда вижу смеющихся родителей за обеденным столом, таких молодых, таких живых, преисполненных планами.
Сюзанна обернулась, чтобы держать особняк в поле зрения.
- Там многое изменилось и еще изменится. Но это по-прежнему наш дом. Очень уютный. Ты тоже это понимаешь, иначе не стал бы жить в коттедже Кристиана, со всеми его воспоминаниями.
Холт действительно понимал, что заставило напрячься.
- А может, мне просто нравится владеть недвижимостью у воды.
Сюзанна наблюдала за постепенным исчезновением из вида башни Бьянки, потом повернулась и встала к капитану лицом.
- Сентиментальность не делает тебя слабым, Холт.
Он хмуро уставился на волны.
- Мы с отцом никогда не были близки, на все смотрели с разных точек зрения. Но деду не приходилось объяснять или оправдываться в своих чувствах или желаниях. Он и так все понимал. Думаю, догадывался, по какой причине он оставил мне этот дом после смерти, хотя тогда я был еще ребенком.
Сюзанна так ненавязчиво и мило вела себя, что Холт невольно поделился чем-то личным.
- Поэтому ты и вернулся сюда. Мы всегда возвращаемся к тому, что любим.
Хотелось расспросить побольше - как проходила его жизнь в те годы, что он провел вдали. Почему бросил службу в полиции и занялся ремонтом лодочных моторов и оснастки. Он влюблен или его сердце разбито?
Но Холт ударил по дросселю и послал катер в гонку по широким морским просторам.
Он задумал эту прогулку не для того, чтобы углубляться в размышления, волноваться или задаваться вопросами, а для того, чтобы дать Сюзанне - да и себе тоже - час отдыха и отсрочки от действительности. Ветер и скорость творили с ним необыкновенные чудеса. Всегда. И когда услышал тихий смех, увидел поднятое к солнцу милое лицо, понял, что сделал правильный выбор.
- Иди сюда, возьми штурвал.
Это был вызов. Он явственно слышался в командном голосе, виделся в повеселевших глазах, когда Холт усмехнулся пассажирке. Сюзанна, не колеблясь, встала у руля.
Она наслаждалась мощью, вибрирующей под кончиками пальцев. Катер разрезал воду, словно лезвие, мчась в неизвестность. Существовало только море, небо и неограниченная свобода. Атлантика волновалась, добавляя опасности. Воздух покусывал, наждаком проводил по коже и превращал каждый вдох в глоток ледяного вина.
Сюзанна устойчиво и умело держала штурвал, тело послушно напряглось. Задумчивый вид сменился упоительным бесстрашием, будоражащим кровь. Щеки, покрасневшие от возбуждения, холодили соленые брызги. Теперь она походила не на принцессу, а на королеву, осознающую свою власть и готовую править миром.
Холт позволял мчаться с выбранной скоростью, зная, что они закончат день там, где он всю жизнь мечтал увидеть эту красавицу. Он не станет ждать другого дня. Даже другого часа.
Сюзанна задыхалась и смеялась, передавая ему штурвал.
- Я уж и забыла, на что это похоже. Не управляла катером лет пять.
- Неплохо получилось.
Холт прибавил скорости, разворачивая судно по широкому радиусу.
Все еще смеясь, Сюзанна провела ладонями по предплечьям.
- Боже, как холодно.
Холт посмотрел на спутницу и почувствовал удар в паху. Она пылала… глаза, такие же синие, как небо, только более живые, тонкие хлопковые брюки и блузка облегают стройное тело, волосы струятся из-под бейсболки.
И отвел взгляд, ощутив, что ладони вспотели и затряслись на руле. Он не балансирует на грани любви, понял Холт. Уже повержен на обе лопатки с фатальной обреченностью.
- В каюте есть куртка.
- Не надо, все замечательно.
Сюзанна закрыла глаза и позволила себе раствориться в половодье ощущений. Дикий ветер, золотое вечернее солнце, запах соли, моря и мужчины рядом, рев двигателя и пенящаяся волна за бортом. Казалось, они здесь одни, совершенно одни, существует только возбуждение и скорость, каждый из них волен повернуть штурвал и стрелой умчаться прочь, в сказочное уединение.
Возвращаться не хотелось. Сюзанна жадно вдыхала резкий аромат бриза и думала, какое это наслаждение - участвовать в такой гонке в никуда, а затем свободно дрейфовать по течению.
Но надвигались сумерки, и их одиночество было нарушено. Послышался длинный басовитый гудок туристского теплохода, Холт сбавил обороты и заскользил к гавани.
И это тоже прекрасно, решила Сюзанна. Оказаться дома, в знакомом месте, где наверняка ждет теплый прием. Чуть слышно вздохнула при мысли о семье. Синяя вода Французского залива потемнела к вечеру, толпы людей двигались по набережной, лязгали бакены. Привычная суматоха еще больше успокаивала и расслабляла после отчаянной гонки в неизвестность.
Оба молчали, пока Холт вел судно к коттеджу и примерялся, чтобы причалить к пирсу. Выпрыгивая из катера, Сюзанна ощущала себя отдохнувшей, поэтому легко приняла швартовы и потрепала голову собаки, которая вилась у ног, требуя внимания.
- А ты опытный моряк, правда, девочка?
Сюзанна присела на корточки и приласкала Сади.
- Думаю, она не против еще одной поездки.
Холт ловко запрыгнул на мостки и встал на расстоянии в один фут.
- Передали штормовое предупреждение.
Сюзанна взглянула вверх и увидела облака, медленно, но решительно плывущие в их сторону.
- Ты прав. Наверняка будет дождь.
Глупо, решила она, вдруг начать испытывать неловкость и говорить о погоде. Неуверенно поднялась, остро ощущая близость Холта, напряженность в каждой линии мощного тела, потемневший, сосредоточенный на ней взгляд.
- Спасибо за прогулку. Наслаждалась от души.
- Отлично.
Доски закачались, когда Холт шагнул вперед. Сюзанна отступила и почувствовала себя гораздо устойчивее на твердой земле.
- Если появится возможность, привезешь Сади в эти выходные на встречу с Фредом? Ему будет одиноко без детей.
- Хорошо.
Сюзанна прошла почти половину двора, а Холт по-прежнему держался в футе от нее. Если бы это не смахивало на паранойю, она сказала бы, что он ее преследует.
- Кустарник прекрасно укоренился, - заметила Сюзанна и провела пальцами по листочкам, проходя мимо. - Но ты на самом деле должен подкармливать эту лужайку. Могу порекомендовать простую и недорогую программу внесения удобрений.
По-прежнему не переставая смотреть на спутницу, Холт слегка изогнул губы:
- Доверю это тебе.
- Ладно, я… уже поздно. Тетя Коко…
- Знает, что ты взрослая девочка.
И взял ее за запястья, удерживая возле себя.
- Сегодня вечером ты никуда не поедешь, Сюзанна.
Если бы она была более умудренной или более опытной, то уловила бы настроение Холта еще до того, как он коснулся ее. Но теперь невозможно ошибиться, нет, только не сейчас, когда мозолистые ладони властно и собственнически держат ее руки, не сейчас, когда пылающая страсть и намерение утолить нестерпимую жажду настолько ясно светятся в бездонных серых глазах.
Сюзанна жалела, что не настолько уверена в собственном настроении и собственных потребностях.
- Холт, я же сказала - мне нужно время.
- Время… - ровно, но со скрытой резкостью, заставившей зачастить пульс, повторил Брэдфорд.
- Для меня это не какое-то мимолетное приключение, Холт.
В голодном мужском взгляде полыхнул гнев. Где-то далеко грозно загрохотал гром.
- Здесь нет ничего случайного. Мы оба знаем это.
Она действительно знала, и это знание ужасало.
- Думаю…
Холт выругался и подхватил ее на руки.
- Ты слишком много думаешь.
Оправившись от потрясения, Сюзанна забарахталась в крепких объятьях, но он уже нес ее к черному входу.
- Холт, не надо давить на меня.
Дверь захлопнулась за ними. Разве он не понимает, что она боится? Боится сделать этот шаг, вдруг он сочтет ее скучной, не стоящей внимания и оставит с разбитым сердцем?
- Не собираюсь совершать необдуманные поступки.
- Если идти твоим путем, понадобится еще лет пятнадцать.
Холт пнул дверь в спальню, потом опустил Сюзанну на кровать. Он планировал все совсем иначе, но мучительная тоска настолько скручивала внутренности, что не было сил подбирать нежные слова.
Она вскочила и встала перед ним, тоненькая и прямая, как стрела. Гаснущий свет, переходящий в темноту, проникал через окно за спиной.
- Если вообразил, что можешь притащить меня, как мешок, и швырнуть…
- Именно это я и сделал.
Стягивая рубашку через голову, Холт продолжал напряженно смотреть на упрямицу.
- Я устал ждать, Сюзанна, и чертовски устал сгорать от желания обладать тобой. Мы пойдем моим путем.
"Когда-то я все это уже проходила", - подумала Сюзанна, сердце рухнуло в живот, словно камень. Только тогда это был Бакс, он тоже швырял ее на кровать, скидывал одежду и наваливался сверху, чтобы осуществить брачные права - быстро, напористо, бездушно. А после с издевкой демонстрировал свое отвращение.
- Нет ничего нового в твоем пути, - отрезала Сюзанна. - И все это меня не интересует. Я не обязана спать с тобой, Холт. Не намерена уступать твоим требованиям и отдать все, что пожелаешь, а потом услышать, что я недостаточно хороша, чтобы удовлетворить тебя. Не собираюсь больше позволить использовать себя в угоду чьей-то похоти. Никому и никогда.
Она не успела вылететь из комнаты, как Холт перехватил ее, резко рванул к себе, сражающуюся и ругающуюся, и накрыл мягкие губы горячим ртом.
Мощь поцелуя заставила Сюзанну задрожать. Она отпрянула бы, если бы он не сжимал так крепко. Под страхом и яростью разгоралась собственная жажда. Хотелось вопить на Холта за то, что раздувает это пламя, оставляет ее с содранной кожей, обнаженной и беззащитной. Но сил хватало только на то, чтобы цепляться за сильные плечи.
Холт отстранил Сюзанну на расстояние вытянутой руки, дыша часто и неровно. Синие глаза были темны, как полночь, и прятали слишком много тайн. Он пообещал себе, что раскроет их все. Один за другим изучит все секреты. И начнет этим же вечером.
- Никто не собирается использовать тебя, просто возьму все, что сама пожелаешь отдать.
Стиснул натруженные пальчики.
- Посмотри на меня, Сюзанна. Посмотри и скажи, что не хочешь меня, и я позволю тебе уйти.
Из горла вырвался дрожащий вздох. Она любит его и больше не та девочка, которая могла держать любовь в себе, словно удобную подушку во сне. Если она не настолько сильна, как надеялась, и не способна разделять потребности души и тела, значит, нет другого выхода, кроме как объединить их. Сердце будет разбито, но она выживет.
Разве она не обещала, что не возникнет никаких сожалений?