Стоял тихий и очень теплый день. У озера не было ни души. Света села на большой горячий камень. Как она теперь вернется домой? К другому человеку. К мужу, которого, оказывается, совсем не знала. Нет, многое знала, конечно. Что предпочитает на завтрак и обед, костюмы каких фирм покупает, над какими шутками смеется… Но главную боль его жизни… Она об этом и не подозревала. Он казался таким открытым. А почему? Почему он ей таким казался-то? Да просто потому, что сама она была открыта, как сибирский валенок. Вот и судила всех по себе. Все у нее оказывалось просто и ясно.
Она задумалась и не слышала приближающихся шагов.
А когда услышала и оглянулась, отпрянула, вздрогнув.
Бежать ей было некуда.
4. Долг
– Напугал… Прости, не хотел.
Человек уселся на камень напротив, так, что они оказались лицом к лицу.
Красивый человек, в дорогом костюме, ухоженный. Неузнаваемый.
И – узнанный с первой же секунды. Еще до того, как заговорил.
Значит, она не сумасшедшая, не психопатка. Она действительно ощущала взгляд. Который действительно на нее направлялся. И сейчас она, наконец, узнает, почему.
– Узнала, – не вопросительно, но убежденно проговорил спасенный ею много лет назад парнишка, бредивший в предсмертной тоске в ее московской квартире.
– Узнала, – кивнула Света.
Она уже особым чутьем понимала, что день ей сегодня выдался особенный. Ей совсем не хотелось узнавать больше того, что открылось в уютном доме подруги. Ей и этого было вполне достаточно. Слишком много даже. Но жизнь не спрашивает, начиная открывать одну за одной тайны, которые лучше не знать.
– А тогда, на Сардинии? Узнала ведь! Я учуял. Думала, под шляпой спрячешься, станешь человеком-невидимкой, да?
– Да, – кивнула Светка. – Надеялась. Думала, не заметишь меня.
– Тогда… Знаешь что? Фото со своим благоверным в глянец не надо было помещать. Если узнанной не хочешь быть.
– Я ничего не помещала. Не знала даже… Что за фото?
– В светской хронике фото. Но я не за этим тебя разыскал. О том, кто кого и как узнал, поговорим еще. Сейчас дело важное.
– У меня нет времени, – беспомощно попыталась отказаться от важных дел наемного убийцы совершенно сникшая Света.
Предчувствие ужаса сковало ее сердце.
– Это точно. Времени у тебя мало. Поймешь, когда узнаешь. Вижу, ты напугалась. Меня не бойся. Я твой должник по жизни. И долг платежом красен. Я долг хочу тебе отдать.
– Мне ничего не надо, – пролепетала Светка.
– Надо. Это – надо. Ладно, сейчас покажу, смотри внимательно, все примечай.
Он достал из просторного внутреннего кармана пиджака iPad, точно такой, как у Марио. Андрюша такой просит. Надо бы купить. Красивый.
Подсознание делало попытку увильнуть от разговора, переключиться на красивую электронную штуковину.
– Смотри, не отвлекайся, вникай, – велел собеседник, протягивая Свете плоский экранчик размером с небольшую книгу.
– Кино? – как дура спросила Светка.
– Документальное, – усмехнулся невесело человек напротив. – Видеозапись. Смотри.
Съемки велись в машине. За рулем темнел некто – не различить. Заднее сиденье пустовало. Правда, недолго, секунду-другую. Открылась дверца, женщина в темных очках и странной кепке с большим козырьком просочилась в салон. Ее было очень хорошо видно. И слышно. "Какие камеры сейчас высокочувствительные!" – мелькнула у Светки мысль.
Но дальше женщина заговорила, и отвлекаться на постороннее сделалось невозможно. Нельзя.
– Вам передали, кого, когда? – спрашивала женщина обычным голосом, не таясь, не переходя на шепот.
– Давайте уточним, за сколько, – произнес мужской голос. – Мы с вами о деле говорим, поэтому надо четко обсудить все малейшие детали. Не подразумевать, а обсуждать, ясно?
– Конечно, – по-военному четко отозвалась женщина. – Приступаю. Цена: тридцать тысяч.
– Тридцать тысяч – чего? Давайте озвучим.
– Евро, конечно.
– Сначала обсудим объем работ, потом определимся с ценой.
– Объем работ. Убрать одного человека.
– Точнее.
– Убить, – с усилием решилась проговорить заказчица. – Убить одну женщину. В Милане.
– Итальянку?
– Нет, русскую.
– Здесь бывает? Не проще ли в Москве?
– Здесь исключено. Только в Милане.
– Это очень дорого. То, что вы предложили, это местные расценки. Загранка – это другое.
– Сколько?
– Как минимум пятьдесят штук.
– Евро? – нервно уточнила женщина.
– Ну, мы же этот вопрос уже затрагивали.
– Да-да. Хорошо. Мне нужно время. Я соберу. Две недели.
– Годится. Можно так: задаток вносите. Начнем работу. Потом по факту – остальное.
– Да. Я согласна.
– Тогда давайте детали.
– Сейчас. – Пассажирка открыла объемную сумку, достала пачку фотографий, протянула собеседнику.
– Красивая, – хмыкнул тот, перебирая фото.
Ответа не последовало.
– Называйте координаты.
– Адрес? Имя-фамилию?
– Так точно.
Светка не верила своим ушам. Ничему не верила. Ни тому, что видит, ни тому, что слышит.
Тетка в машине, расписывая детали, разошлась, сняла свои темные очки в пол-лица, кепку на затылок сдвинула.
– Боже мой! – заговорила Света как в бреду. – Боже мой! Боже мой!
Ее собеседник осторожно забрал экран из ее рук и выключил.
– Батарейку берегу. Недолго работает батарея, – пояснил он. – А нам еще кое-что посмотреть придется.
Почему-то голос давнего знакомого привел ее в чувство. Света огляделась вокруг. Голубовато-розовые воды озера, которыми она только что любовалась, потеряли почему-то свой цвет. Солнце светило по-прежнему. Но окружающий мир внезапно утратил краски, которыми она вот только что, минут десять назад, что ли, любовалась, отыскивая все больше и больше оттенков.
– Зачем? – спросила она у пространства. – Я не понимаю только, почему и зачем.
– Узнала ее? – спросил участливо тот, кто называл себя когда-то киллером. Когда это было? Тысячу лет назад? И – с ней ли?
Светка кивнула.
– Почти сразу. Почему? Почему она…
– Почему она тебя заказала? Почему хочет тебя прикончить? Это тебе интересно?
– Да! – покорно согласилась Света. – Мне это интересно. И как дальше жить. Вот еще что интересно. Но главное – почему…
– Ты давай соберись! Я тебе вообще скажу: ты в рубашке родилась. Кто-то там наверху тебя любит. И я даже знаю, за что. Ведь ты подумай только, порадуйся: ко мне все это попало! Такое совпадение просто так не бывает. Уже по опыту своему большому знаю: случаются совпадения. Но – они не совпадения вовсе. Никаких случайностей. Тебя Бог уберег. Ты Ему нужна зачем-то на этом свете. Бодрись давай. Нам с тобой еще о многом поговорить надо. Хорошо хоть, удалось. Я все момент искал, чтоб ты одна была, чтоб спокойно поговорить…
– Это ты был? Ходил за мной?
– Чувствовала, да? Навыки подрастерял, видно. Да я не особо таился, правда. У тебя чувствительность сильная, я заметил.
– Как тебя зовут? Гена? – вдруг вспомнила, что пора бы по имени друг друга называть, Света.
– Нет, не Гена. Пятрас я. Теперь – так. Из Вильнюса. Но давно уже местный гражданин.
– Пятрас – это сейчас. А раньше?
– Раньше – забудь. Я забыл. А ты и не знала. Давай о тебе.
– Меня Света зовут…
– Вот дурища! Думаешь, я не знаю, как тебя зовут? Вот же – только что прозвучало. Имя, фамилия, адрес… Фотокарточки на память.
Дурища… Кто-то ее так совсем недавно называл… Кто-то очень хороший.
Будет еще в ее жизни что-то хорошее или все закончилось сегодня?
Муж убил свою маленькую сестричку из ревности…
Подруга заказала убийство…
Может ли это поместиться в одной голове и так сразу?
– Расскажи, – попросила она. – Расскажи мне про все. Я уже собралась. Я готова.
Тут задрынькал ее телефончик. Телефонино – как тут говорили.
– Мам! Папа проснулся, позвонил мне и сейчас сюда приедет, к деду-бабе. Ты у Любы?
– Да, – ответила Света.
– Ты к нам сюда приезжай, ладно? Мне деда робота подарил! Настоящего!
– Сынок, я… Я не знаю, когда освобожусь. Я поздно приеду. К ним неудобно. Все уже будут спать.
– А можно я тут останусь ночевать? С папой?
– Это – да. Конечно, можно. Не вопрос. Зубы не забудь почистить.
– Конечно, мам! Ты что? У тебя все в порядке? – удивился Андрюша ненужному напоминанию о чистке зубов, которое уже давным-давно от мамы не слышал.
– Все в порядке. Устала. Мы ведь летели сегодня… Ну, играй там.
– Пока, моя мамулечка!
– Пока, роднулик!
Разговор с сыном подействовал, как мощное лекарство. Света обрела почву под ногами. Надо все выслушать, понять, принять решение. Единственно верное решение – на другое она не имеет права. И, похоже, она еще многого не знает.
– Расскажи, – обратилась она к Пятрасу. – Я готова.
– Хороший ты человек, Светка, – убежденно произнес он. – Но и хорошим испытания посылаются – будь здоров. Знай на всякий случай: я с тобой. Помогу, чем могу.
Она лишь кивнула, готовая, как ей казалось, ко всему.
– Короче, кто за рулем, ты тоже узнала?
– Марат, да?
– Он самый. Просто повезло, что эта, сучара твоя, к его младшему брательнику обратилась. Вместе они учились или че. И малой у Марата шебутной. Кулаками любит помахать: "Да я, да мы… Да я всех сделаю…" И вот приходит он недавно к старшему брату и хвастается: "Мне тут убийство заказали! За большие деньги!" Мудозвон! Ну, Марат ему говорит: "А ты понимаешь, за кого тебя держат, если в душегубы нанимают?" Провел разъяснительную работу. Одним ударом, на фиг ты… Тот в штаны наклал. Рассказал, кто да что, девка, мол, знакомая. Ну, Марат и захотел на девку эту посмотреть. Кого она там убрать задумала. На всякий случай, чтоб брательника потом, если что, не притянули по этой художественной самодеятельности. Они же идиоты выросли. Непуганые-нестреляные. Говна не жрали. Мозгов нет. Одни понты. Короче, назначил "встречу у фонтана". Он, естественно, камерами все обустроил… Пришла…. Дальше ты видела. Марат, как фотки твои увидал, оказался в полном ахуе. Извини. Другого тут слова нет и не будет. Виду, конечно, не показал. Повел дальнейшие переговоры. И исследования. Понятно, почему она хотела, чтоб все тут случилось?
– Для алиби. Она там. Я тут. Ясно. Неясно – зачем ей это надо.
– Подожди. Сейчас поймешь. Дай по порядку расскажу. Короче, понятно тебе, к кому мог Маратик обратиться, да? Я, учти, после той истории, ну, после того, как от тебя ушел, вышел из всех дел. Меня того, прежнего, нет. Видишь, не узнать. Бизнес у меня. Отель тут поблизости, в Тремеццо. Знаешь? Ресторан…
– Гранд-отель? – засмеялась Света. – Он твой?
– Угу.
– Он когда-то деду моего мужа принадлежал. Тот его продал, как ревматизм его одолел. Кто бы мог подумать!
– Много чего не подумаешь, а есть на белом свете, – философски заметил новый хозяин отеля. – В общем, ты ее знаешь, да?
– Конечно, – подтвердила Света.
– На всякий случай: назови имя, фамилию. Чтоб не ошибиться.
– Лена. Лена Плутенко. Сестра моей лучшей институтской подружки.
– Она и есть.
– И ты… Вы с Маратом знаете, зачем? Зачем ей моя жизнь? Может, она просто ненормальная? Мне иногда так казалось. Она так смотрела всегда. Странно…
– Конечно, ненормальная. Нормальные такое не удумают. Хотя рассуждает – обзавидоваться можно. Просто Архимед. А зачем ей это? Вот, смотри. Если действительно хочешь знать.
Он опять включил свой экранчик.
– Тут, знаешь, пришлось на некоторые действия пойти… Короче, жучков ей в квартире поставили маленько. Брательник Марашкин выполнял задание. Ну, вот, глянь.
Света увидела пустую Ленкину спальню, вернее, ее часть. Потом послышались шаги. Лена вошла в обнимку с мужчиной. Его не разглядеть. Она бухнулась перед ним на колени, расстегнула молнию брюк…
Видна была ее макушка, ритмично двигающаяся, слышны животные стоны.
Света глянула на "Пятраса": смотреть дальше? Тот кивнул: смотри.
Мужчина обхватил голову Асиной сестрички обеими руками…
И тут стало все понятно. Разом и безоговорочно. В квартире у Лены получал свое удовольствие Марио. Другого такого перстня не сыщешь на всем белом свете.
Конечно, хотелось крикнуть: не может быть! Завопить, побежать в озеро топиться… Но… Любе тоже когда-то хотелось кричать про "не может быть", как и несметному числу обманутых доверчивых жен. Вот оно, значит, как.
Помнится, муж заявлял ей после свадьбы, что однолюб, что знает себя, потому и уверен. Ну, правильно, правильно… А не он ли в последнее время так упоенно цитировал своего обожаемого Муссолини насчет того, что только идиоты и мертвецы не меняют свои убеждения, а разумные люди как раз меняют?
Теперь надо было смотреть. Хочешь – не хочешь, но почему-то надо было. Брачные игры зверьков. Зверек по имени Лена старательно сглотнул, а зверек по имени Марио бухнулся на кровать со спущенными штанами. Лена сняла с него туфли, стянула штаны и улеглась между его ног.
– Я тебя люблю, – сказала Лена по-английски.
Марио молчал. Отдыхал.
– Тебе хорошо? – спросила Лена.
– Да, – ответил Марио.
– Я хочу тебя, – попросила Лена, ловко копошась между ног мужчины. Раздевалась и попутно ласкала объект своего вожделения.
– Подожди. Все будет, – расслабленно велел Марио.
Но Лена не собиралась ждать. Она свое дело знала – будь здоров. Вздыхала, постанывала, чмокала… Марио снова тяжело задышал, засопел. Вдруг рывком вытащил из-под себя женщину, поставил на четвереньки, вошел сзади, очень грубо, резко. Та даже не вскрикнула. Работала на славу. Любой каприз, как говорится. Все стремительно завершилось. И дальше… дальше Ленка, как зверь, подползла к мужчине и принялась облизывать его член, только что побывавший в ее заднице.
– Все для тебя, любовь моя, все для тебя, – повторяла она временами по-итальянски.
Выучила, стало быть, несколько самых насущных слов.
Марио задремывал.
Ленка тем временем, снова перейдя на английский, жаловалась на то, как она страдает в разлуке.
– Почему мы не можем быть вместе? – хныкала Ленка.
– Я женат, ты же знаешь, – лениво бормотал Марио.
– Она тебе делает, как я?
– Нет, так умеешь только ты, – соглашался Марио.
– Тогда почему мы не вместе?
– Я женат, у меня сын, ты это знала с самого начала.
– Но я тогда поймала букет!
Марио засмеялся:
– Ты, малышка! Ты поймала букет. И что из того? Я же тебе с самого начала сказал, что между нами будет все, что угодно, кроме брака.
– Ты ее любишь? – в Ленкином голосе звучали слезы.
– Это не твоя сфера. Это тема, которую касаться нельзя. Ты нарушаешь договор. Что ты хочешь?
– Хочу быть с тобой. Хочу ласкать тебя всегда, когда захочется.
– Ну вот, я тут.
– А когда тебя нет?
– Я и так прилетаю к тебе через неделю. Я сплю с тобой чаще, чем с женой…
Марио начинал заводиться. Света уже слышала знакомые раздраженные интонации. Ленка, однако, продолжала:
– Ты с ней тоже спишь? Ты с ней тоже спишь?
"Зря она затеяла. Не вовремя. Все делала правильно, а тут сорвалась", – подумала Светка.
– Когда ты в первый раз сама меня сюда привела, сама передо мной разделась и умоляла… Ты помнишь, что я тебе сказал? – Марио орал громко, так, что фонило. – Ты помнишь, я сказал, чтобы ты эмоционально не привязывалась? Что, если хочешь хороший секс, я дам тебе секс! И это все! Ты забыла? У меня есть жена. У меня есть сын. Все!
– Прости, – сказала вдруг Лена совершенно спокойно. – Я помню. Я не права. Мне очень хорошо с тобой.
Вот и весь видеоклип о большой и чистой любви.
– Еще показать? Там полно эпизодов. Или хватит этого? – спросил Светку Пятрас.
– Нет. Вполне доходчиво. Хватит.
Она вернула аппарат. Некоторое время сидели молча. От озера потянуло прохладой.
– Что делать, ума не приложу, – задумчиво, как самой себе, сказала Светлана.
В одночасье рухнула вся ее прежняя жизнь. Все налаженное годами, все привычки, уклад, нежность к мужу, чувство незыблемости – все рассыпалось, как карточный домик от дуновения ветерка.
– Может, лучше было меня убить? И всем стало бы хорошо. И мне в первую очередь.
– Ну, прям. И сыну твоему хорошо стало бы? Она б этого твоего на себе женила. И стала бы мачехой. Хорошо, да? У меня мамка до последнего за жизнь билась, а ты… Думай о сыне. И еще. Мы с тобой квиты. Ты меня спасла. Теперь я тебе помог. И помогу. Но дальше… Я попросить тебя кое о чем хочу. Поможем друг другу?
– Убить кого-то? – горестно пошутила Светка.
– Не смешно, – отказался ее благодетель.
Света встала с камня. Ноги затекли, голова кружилась.
– Представь, идти не могу, – удивилась она. – Как за руль сесть, не знаю. Да, ты говорил: помочь тебе. Я помогу. Ты скажи, что сделать, я помогу.
– Тебе отдохнуть надо. Лечь. Выспаться. Завтра договорим.
Да! Она прямо тут, на берегу, легла бы. А куда еще? К бабушке Марио? Нет. Исключено. Кончено. Нет в ее жизни Марио. И, стало быть, нет бабушки и всех остальных. Но! Марио нет, а Андрейка есть. К этому надо будет вернуться. К Любе она тоже не хотела. Люба ни в чем не виновата, но сейчас Свете казалось, что все беды ее начались именно с Любы. Она вообще ощущала, что весь мир сейчас против нее. За что ей все это? Почему все так – раз – и сломалось, уничтожилось?
Или нет? Сломалось для нее. У нее внутри. Для других – она в полном порядке. Или?..
– Давай я тебя домой отвезу, а? – предложил с сочувствием в голосе Пятрас.
– А где теперь мой дом?
– Где всегда. Не придуривайся, – последовал ответ.
– А ты потом что?
– Переночую в Милане. Утром увидимся, договорим.
– Поехали.
Она шла по серым камням, опираясь на руку наемного убийцы. Пусть бывшего. И что? С другой стороны – ее муж тоже… такое сотворил. Много чего сотворил. Что мы знаем о других людях, кроме того, что придумываем сами себе? Ну, только про тех и знаем, чья жизнь проходит на виду. А таких мало.
И еще – она немножечко улыбалась про себя, что спутник ее так легко разгадал ее театральное высказывание "А где теперь мой дом?" Ведь это первая строчка ее стихов, написанных в очередном приступе тоски по настоящей жизни:
Домой!
А где теперь мой дом?
Быть может, в воздухе ночном?
В прощанье скошеной травы?
Средь опадающей листвы?
И адрес:
Осень. Листопад.
Откуда птицы улетят,
Чуть-чуть начнутся холода…
– Ты долго будешь там?
– Всегда…
Сейчас Света задавалась совсем другими вопросами. До осени было еще далеко. Жить да жить… А где ее дом – не вопрос! Там, где она! Вот и весь ответ. И нечего было страдальчеством заниматься.