- Нет, - покачал он головой, - эта часть не годится. - Он подошел к роялю. - Примерно так. - Он сыграл то же с самого начала, лишь немного изменив ее вариант.
- Так что же здесь нового?
- Очевидно, у тебя плохой слух, если ты не улавливаешь нюансы. Хорошо, тогда скажи, может, начнем снова?
- Мне нравится, когда ты такой важный и величественный, Брэнд Карстерс.
- В самом деле? Сейчас я такой?
- Ты был близок к тому, чтобы воспроизвести первую часть из Второй симфонии Чайковского.
- Ах! Неужели?! - вскричал он, повернувшись спиной к клавиатуре.
- Рисуешься? - пошутила она, когда он прекратил представление.
- Ты просто завидуешь.
- К несчастью, ты прав.
- У меня есть размах, и в этом мое преимущество.
- Ну а у меня нет твоего блеска и твоего размаха, и я не собираюсь стать концертирующей пианисткой.
- У тебя красивые руки, - сказал Брэндон, взяв ее руку и поднеся ее пальцы к губам. - Я совершенно беспомощен против них, так я их люблю. Они издают аромат лосьона, который хранится в твоей костюмерной в маленьком флаконе.
- Не думала, что ты замечаешь такие вещи.
- А разве есть что-то касающееся тебя, чего бы я не замечал? Тебе нравится горячая ванна, ты снимаешь туфли в неожиданных местах, утром ты встаешь с левой ноги, и, когда я прикасаюсь к тебе, как сейчас, твои глаза заволакиваются дымкой. - Он убрал ее волосы за плечи. - Я чувствую, как ты таешь в моих объятиях. Это сводит меня с ума! - Брэнд кончиком пальца нежно водил по ее груди и наблюдал как радужные оболочки ее глаз превращаюия в узкие ободки.
Очень медленно он наклонился и легонько коснулся губами ее губ, продолжая ласкать напрягшийся сосок.
Рейвен приоткрыла рот и запрокинула голову назад. Волны удовольствия разливались по всему ее телу.
Брэнд, поглаживая ее грудь, привлек девушку ближе.
- Я чувствую, как тают твои косточки, - бормотал он. Его рот становился все более голодным, руки более настойчивыми. - Это сводит меня с ума. - Его пальцы потянулись к пуговицам ее блузки.
В тот момент когда он начал расстегивать их, зазвонил телефон в другой комнате
Брэндон выругался, а Рейвен улыбнулась ему.
- Пойду послушаю, кто тебя вызывает, любимый. Я потом напомню тебе, на чем мы остановились. - Она выскользнула из его объятий и пошла к телефону. - Хэлло…
- Хэлло, я хотела бы поговорить с Брэндоном Карстерсом, - прозвучал женский голос.
Рейвен показалось, что она узнала голос одной из поклонниц Брэнда.
- Мистер Карстерс очень занят, подождите минутку.
- Вы можете попросить его позвонить матери, когда он освободится?
- Извините, что вы сказали? - Рейвен зашлась от смеха, пытаясь отбиться от объятий подошедшего Брэндона.
- Говорит его мать, дорогая, - повторил голос, - попросите его позвонить мне, когда у него найдется минутка. Вы можете? Он знает мой номер.
- О! Пожалуйста, миссис Карстерс, подождите… извините… одну минутку. Брэнд, это твоя мать, - сказала Рейвен угрожающим шепотом.
Все еще крепко прижимая ее к себе, он взял трубку.
- Хэлло, мам, - Он чмокнул Рейвен в макушку, потом радостно воскликнул: - Да, я был ужасно занят. Я целовал прекрасную женщину, в которую до безумия влюблен. - Лицо Рейвен залилось краской. - Нет, нет, все в порядке, дорогая, я тороплюсь вернуться к ней. Как ты там? Что там у нас дома?
Рейвен освободилась из его объятий.
- Пойду приготовлю чай, - сказала она торопливо и вышла из комнаты.
Домоправительница миссис Пенгали оставляла кухню безукоризненно чистой, и у Рейвен там не было никакого дела, разве что подождать, когда закипит чайник. Вдруг она почувствовала, что страшно голодна, и вспомнила - ведь в часы ланча они работали. Она взяла хлеб, поджарила и намазала маслом.
Послеполуденный чай превращался для Брэндона в приятный ритуал, и Рейвен охотно поддерживала его. Она получала удовольствие, отдыхая от работы, сидя перед камином с чашкой чая, бисквитами, ячменными лепешками и поджаренным хлебом с маслом. Они наслаждались чаепитием вдвоем.
Чайник закипел, она погасила огонь и пошла за заварочным чайником, но мысли ее были заняты телефонным разговором. Он рассказывал матери о своей любви таким легким, таким спокойным тоном! И она позавидовала ему. Как ей хотелось такой же доверительной беседы со своей матерью в детстве и юности.
Домашняя работа успокаивала ее. Рейвен поставила на поднос все приготовленное и стала спускаться в холл. Когда она услышала голос Брэндона, все еще разговаривающего по телефону, она заколебалась, не подождать ли, пока закончится разговор. Но поднос был тяжелым, и она не стала останавливаться.
Брэнд сидел у огня, продолжая разговор.
- Возможно, я приеду в следующем месяце, мама. Передай всем, что я их люблю. - Он немного помолчал. - У нее большие серые глаза, такого же цвета, как крылья голубя, который живет у нас на крыше. Да, я скажу ей. До свидания, мама. Я люблю тебя.
Положив трубку, Брэндон оглядел уставленный едой поднос и обратился к Рейвен.
- Ты хочешь есть?
Она начала наливать чай.
- Я обнаружила, что умираю от голода, и пошла в кухню что-нибудь приготовить.
- Мама просила передать, что у тебя влюбленный голос. Это чувствуется даже по телефону. - Брэндон взял с тарелки поджаренный хлеб.
- Брэнд, зачем ты сказал маме, что целуешь меня?
Он улыбнулся.
- Мама знает мою привычку целовать женщин. Возможно, она знает намного больше, чем мне бы хотелось, но мы с ней не обсуждаем личные аспекты моей жизни. Она хочет встретиться со мной. Если мы ускорим работу над партитурой, то сможем в следующем месяце навестить мою семью.
- Удобно ли мне поехать? Я ведь не член вашей семьи, Брэнд, - сказала Рейвен, но он шутливо шлепнул ее по руке и подождал, пока она повернется к нему.
- Они покладистые люди, Рейвен. Они мне дороги. И ты мне дорога. Я хочу, чтобы вы познакомились.
Она почувствовала, как напрягся живот, и потупила глаза.
- Рейвен… - Брэнд сердито вздохнул. - Когда ты мне расскажешь?
Рейвен не могла притвориться, что не понимает его. Она лишь смогла покачать головой и потянуть с ответом. Скоро придет время, когда она возвратиться к реальности.
- Пожалуйста, расскажи мне о твоей семье. Мне будет полезно, если я узнаю о ней немного больше, чем читала в газетах. Это поможет мне при встрече с твоими родственниками. - Рейвен улыбнулась. Ее глаза молили, чтобы он не продолжал настаивать. Пока.
- Я самый старший из пятерых. Между мной и следующим братом разница в пять лет. Майкл внешне не похож на меня, он единственный женатый сын в нашей семье. Его жена - хорошенькая блондинка. Он адвокат. - Брэндон усмехнулся, вспомнив, с каким трудом он добился того, чтобы брат поступил в хороший университет. - Майкл был первым из Карстерсов, кто получил приличное образование. В детстве он частенько приходил домой с разбитым носом.
- Ну тогда он наверняка хороший юрист. Продолжай, пожалуйста.
- Следующая Элисон. Она окончила Оксфорд одной из лучших. Природа наделила ее уникальными математическими способностями и необыкновенным интересом к регби. Среди спортсменов она и нашла себе мужа.
Рейвен попыталась представить себе нежную женщину, которая смотрит соревнования по регби и решает мудреные головоломные задачи.
- Наверное, второй твой брат физик?
- Нет, Шон - ветеринар. - В голосе Брэндона прозвучало восхищение.
- Он твой любимчик?
- Если и есть у меня любимчики, то это, конечно, он. Шон вообще один из самых лучших людей, каких я только знал. Он не способен никого обидеть. Еще будучи мальчиком, он подбирал птицу со сломанным крылом или собаку, у которой ранена нога. Тебе, наверное, тоже известен такой тип людей.
Рейвен таких людей не знала, но пробормотала что-то утвердительное. Ее очень заинтересовала семья Брэндона. Почему-то она думала, что люди, выросшие в одном доме, в одинаковых условиях, должны быть похожи друг на друга. А они оказались удивительно разными.
- А другая твоя сестра?
- Мориа? - Он усмехнулся. - Она еще школьница. Собирается быть финансистом, или драматической актрисой, или, возможно, антропологом. Она еще не решила.
- Сколько ей лет?
- Восемнадцать. Она считает твои пластинки великолепными. Кстати, у нее есть все твои записи за последнее время. Я видел, когда был дома.
- Я рада, что мои песни ей нравятся. А твои родители, конечно, гордятся всеми своими детьми? Что делает твой отец?
- Он плотник. - Брэндон заметил ее недоумевающий взгляд. - Он еще работает шесть дней в неделю, хотя знает, что деньги для нас уже не проблема. Да, он действительно очень доволен нами. А моя мать до сих пор вешает простыни на веревку, несмотря на то, что я несколько лет назад купил ей отличную сушку. Они скромные люди.
- Ты очень счастливый человек, - сказала Рейвен, нервно расхаживая по комнате.
- Думаешь, я сомневаюсь? Я много размышлял об этом, когда стал взрослым. Мало ценится то, что легко достается. Обязательно надо чего-то достичь в жизни самому, преодолевая трудности.
- Я пережила все это. Спасибо тебе за рассказ. - Она подошла к окну и посмотрела на море и скалы. - Давай погуляем, Брэнд, там так хорошо.
Он встал рядом, взял ее за плечи и повернул лицом к себе.
- В жизни есть не только тяжелые, но и радостные переживания, Рейвен. Не надо так огорчаться.
- Меня не сломили тяжелые переживания.
И ни один человек не сломил меня.
- Рейвен, я знаю, ты звонишь домой дважды в неделю и никогда не рассказываешь мне об этом. Доверься мне, поделись со мной своими тревогами, дорогая моя. Тебе будет легче.
- Не сейчас и не здесь. - Она обняла его и прижалась щекой к его груди. - Я хочу, чтобы ничто не беспокоило нас; ни то, что пришло из прошлого, ни то, что предстоит завтра. В моей жизни столько страшного, Брэнд, столько несправедливого! А теперь мне так хочется отвлечься от всего этого и пофантазировать, представить, что во всем мире нет никого, только мы вдвоем. Хотя бы на короткое время.
Она услышала, как он вздохнул. Его губы легко коснулись ее волос.
- На короткое время, Рейвен? Но фантазии кончаются, а я хочу, чтобы они стали реальностью.
- Как у Джо, героя нашего фильма?
- Да. - Брэндон снова поцеловал ее. - Он долго томился и ждал, пока сможет осуществить свое желание. Пусть у нас тоже мечта осуществится, моя Рейвен.
- Но я не смею мечтать. Ты уже заставил меня ощутить однажды всю жестокость реальной жизни. Ты жил здесь, когда мы расстались?
- Да, здесь. Перестань без конца упрекать меня. - Он расстегнул пуговицу на ее блузке и заглянул в лицо. - Ну как? Отправимся на прогулку?
- На прогулку? В такой дождь? - Рейвен глянула в залитое солнцем окно. - Нет, лучше останемся дома, пока он не пройдет.
Брэндон занялся следующей пуговицей.
- Возможно, ты права.
Глава 13
Миссис Пенгали имела привычку начинать уборку с музыкальной комнаты, когда Рейвен и Брэндон оставляли ее одну в доме. Здесь они проводили время в рабочие часы, если можно считать работой вдохновенное творчество. Домоправительница имела на этот счет собственное мнение. Она собирала чашки, которые они всегда оставляли немытыми, и придирчиво нюхала их. Чай! Иногда, как и сегодня, она чуяла запах вина, случалось, пахло виски, но миссис Пенгали была уверена, что ее обожаемый мистер Карстерс не заслуживает репутации горького пьяницы, какими были, по ее мнению, все артисты.
До сих пор она жила спокойно в этом доме. Когда Брэндон поставил ее в известность, что собирается пригласить на три месяца гостей, она с ужасом представила себе, каково будет их поведение. Она-то знала, какого сорта люди эти артисты, и ждала, что понаедут в шикарных автомобилях развязные люди в непристойных костюмах. Она плакала на плече у мистера Пенгали, опасаясь, что это будет настоящий кошмар и что ей просто не выдержать.
Но никто не приезжал! Не было орущих компаний, за которыми приходилось бы убирать после попоек. Приехал только мистер Карстерс с молодой девушкой, у которой были большие серые глаза, и она так хорошо пела, что это доставляло удовольствие миссис Пенгали. Но ведь девушка тоже принадлежала к миру эстрады. Значит, представления пожилой дамы об артистах были не совсем верными?
Домоправительница, вытряхивая покрывала в окно, видела, как нежная парочка прогуливалась возле скал, всегда в обнимку, и невольно улыбалась, глядя на них. Она отправляла покрывала на место и начинала вытирать пыль с мебели, стараясь собрать разбросанные бумаги куда-нибудь в одно место. Может быть, это что-то нужное! Подняв очередной листок, миссис Пенгали рассматривала не понятные ей значки нотных записей. Но здесь были и слова:
Любовь к Вам - не сон…
Хоть я не из важных персон,
Я Ваш целиком, без прикрас,
Живу в ожидании Вас.
- Какая красивая песенка! Неужели ее сочинила эта милая девушка? - Суровая миссис Пенгали была уже почти влюблена в гостью.
С моря подул сильный ветер. Брэндон обнял Рейвен за плечи и медленно, с чувством поцеловал ее.
- Это еще зачем здесь-то?
- Для миссис Пенгали, - ответил он смеясь, - она подглядывает за нами из окна.
- Брэнд, ты ужасный человек. - Его губы снова прильнули к ней. Она отказалась ответить ему тем же. Присвистнув от удивления, он поцеловал ее еще более страстно, загородив собой от взглядов миссис Пенгали. Рейвен стало даже жарко, несмотря на холодный морской бриз.
- А это, - продолжал он, осыпая ее поцелуями, - это для меня.
- У нее есть какие-нибудь друзья? - спросила Рейвен.
- Да, конечно. И, полагаю, мы дали достаточно пищи для пересудов на ближайшее время.
- Так вот для чего ты целовал меня! Чтобы потрясти нравственные основы местных жителей?
- И по другим причинам тоже.
Они долго стояли потом в полном молчании, глядя на морские волны. Рейвен нравился суровый вид скал с отвесными стенами, подножие которых утопало в воде, шум моря и пронзительные крики чаек.
Партитура была почти готова, кроме нескольких концовок и отдельных кусков. Копии законченных номеров они отправили в Калифорнии. Рейвен понимала, что работа быстро продвигается к концу. Но у нее были свои причины медлить с ее завершением. Несмотря ни на что, она не совсем доверяла Брэндону, не понимала, что именно он от нее хочет, поэтому уклонялась от откровенного разговора. Сейчас в их отношениях установилось какое-то равновесие. Пока они в Корнуолле, их личную жизнь можно было не усложнять проблемами, которые неизбежно появятся, когда они окунутся в повседневную жизнь, вернувшись в Ел-Ей. Обязательства, связанные с ее профессией, поглощающей много времени, делали трудным устройство любого рода нормальной жизни, особенно личной. Любая подробность их отношений не ускользнет от внимания прессы, появятся фотографии и публикации, правдивые и вымышленные, самого худшего толка. Все это можно выдержать, только работая до изнеможения и решившись пренебречь сплетнями, если любовь достаточно сильна. Она не сомневалась, что их любовь крепка, но способна ли она избавиться от навязчивой мысли, что он снова может оставить ее? Память о причиненной боли удерживала ее от того, чтобы окончательно довериться Брэндону.
Чувство ответственности за мать создавало еще один барьер. Она стыдилась собственной матери и не решалась сообщить Брэнду о ее нынешнем состоянии. А этого в их совместной жизни не избежать. В прошедшие годы она решительно ограждала свою личную жизнь от посторонних вторжений, обещая себе никогда не зависеть ни от кого, даже от любимого человека. Поэтому Рейвен очень хотелось продлить время пребывания в Корнуолле. Но она понимала, что идиллия подходит к концу. Эта мысль не давала ей покоя. Прелюдия к осуществлению мечты была прекрасной. Но что будет дальше? Она не знала.
"Что случится, знаешь ты? Нет, никто того не знает…"- вспоминала она слова своей старой песни.
А сейчас, ухватившись за каменный выступ скалы, она задумчиво смотрела на море. Ее мысли были где-то далеко. Брэндон забеспокоился. Облако на какой-то момент закрыло солнце, и свет затуманился, потускнел.
- О чем ты думаешь? - спросил он, приглаживая рукой разлетавшиеся от ветра ее волосы.
- Об этом месте, где мы сейчас стоим и где мне так хорошо, - сказала Рейвен, не изменив позы. - Однажды мы с Джули отправились в Монако, и я была уверена, что это самое прекрасное место на земле. Сейчас я думаю, что здесь лучше.
- Я знал, что тебе понравится. Я боялся, что ты откажешься. Но мне очень хотелось привезти тебя сюда, где мы будем одни.
Рейвен продолжала глядеть на море.
- Я думала, мы приехали в Корнуолл работать над партитурой.
- Да, - Брэндон посмотрел на птицу, нырнувшую в волны, - но больше всего я хотел, чтобы ты была рядом.
- Рядом?
- Я сомневался, согласишься ли ты снова со мной работать, но написать партитуру к фильму - это ведь очень заманчиво. Может быть, без этого ты не согласилась бы жить здесь со мной?
- Значит, ты соблазнил меня партитурой? Помахал перед носом "мясной косточкой"?!
- Конечно нет. Я хотел работать вместе с тобой над партитурой, которую предложили мне. Но был и расчет другого рода.
- Расчет и планирование, - сказала она тихо, - как в шахматной игре. Джули права, никогда не была хорошим стратегом.
Она отвернулась, но Брэндон взял ее за плечи и попытался повернуть к себе лицом.
- Рейвен!
- Как ты мог? - Она снова отвернулась, глаза у нее потемнели.
- Как я мог? Что? - спросил он холодно, держа ее за плечи.
- Как ты мог использовать работу над партитурой как приманку, чтобы обманным путем привезти меня сюда? - Порыв ветра бросил волосы ей в лицо.
- Я использовал бы все что угодно, чтобы вернуть тебя в свою жизнь. Но я не обманывал тебя, Рейвен. Я говорил только правду.
- Часть правды!
- Возможно. Но разве нам не было хорошо здесь? Почему ты сердишься? Потому, что я люблю тебя, или потому, что я сделал все, чтобы убедиться в твоей любви?
- Больше никогда ничего подобного не делай. Я ненавижу, чтобы мной манипулировали. У меня своя собственная жизнь, и я сама принимаю решения.
- Не пойму, что плохого я сделал тебе?
- Нет, плохого не сделал. Ты только долгое время водил меня за нос. - Ее голос вибрировал от гнева. - Почему ты не был честен со мной?
- Ты не подпускала меня близко, когда я был абсолютно честен с тобой. Я пробовал прежде, помнишь?
У Рейвен засверкали глаза.
- Не говори мне, что я делала прежде, Брэнд? Ты не можешь читать мои мысли.
- Да где уж мне! Ты мне никогда не даешь такой возможности. - Он вытащил сигарету и, загородив рукой спичку, зажег ее.
Его спокойный тон окончательно привел ее в ярость.
- Ты не имел права! Ты не имел права врываться в мою жизнь таким способом. Кто сказал, что я буду играть по твоим правилам, Брэндон? Оказывается, ты все уже решил заранее. А я даже не представляла себе, что ты планируешь близкие отношения со мной.