Услышав, что Рейвен шевельнулась, он подошел к проходу и смотрел, как она просыпается. Девушка застонала, перевернулась и попыталась зарыться лицом в подушку. Потом медленно, с неохотой вздохнула и открыла глаза. Брэндон с усмешкой наблюдал, как она осматривала салон, сначала без интереса, потом смущенно и наконец поняла, где находится.
- Доброе утро, - приветствовал ее Брэндон. Она не смогла скрыть удивления, видя, что он уже встал и вполне бодр.
- Кофе… - пробормотала она и снова закрыла глаза.
- Сейчас будет, чайник уже вскипел. Как тебе спалось?
Проведя рукой по волосам, все еще сонная, она протерла глаза и села.
- Еще не знаю. Спроси меня попозже. - Рейвен снова повалилась на тахту, свернувшись клубочком.
Брэндон орудовал в буфетной, и она слышала- он что-то говорил ей, но ее сознание еще не включилось. Поэтому она не пыталась ни понять, ни ответить.
- Вот, дорогая, - он протянул ей чашку, - глотни, и ты почувствуешь себя лучше. - Он сел с ней рядом. - У меня есть брат. Когда он просыпается, то готов укусить каждого, кто подвернется под руку.
Рейвен попробовала кофе. Он был горячий и крепкий.
- Извини меня, Брэнд, просто я по утрам иногда плохо себя чувствую. Я даже не представляю, сколько сейчас времени. А бывают дни, когда я все время чувствую себя разбитой и у меня все валится из рук.
- Хорошая еда восстановит твои силы, - сказал Брэндон, допивая кофе.
- А по-моему, сон лучшее лекарство. Кажется, мы скоро приземляемся?
- Через час, как я говорил.
- Хорошо, оставшееся время я потрачу на то, чтобы окончательно проснуться. Я спала как сурок. - С этими словами она повалилась на спину и, вытянувшись, замерла. - Я - плохой компаньон.
Своим поведением она снова хочет отпугнуть меня, подумал Брэндон.
- Со мной такое случается, когда я возвращаюсь с концерта. Лучше будет для нас обоих завтра отдохнуть. Как ты спал?
- Замечательно, с тобой рядом.
Рейвен открыла от удивления рот.
- Что-о-о?!
- Я сказал, что хорошо спал с тобой, здесь, на тахте. Ты так уютно прижималась ко мне.
Рейвен видела, что он наслаждается ее реакцией. Его синие глаза смеялись.
- Ты не имел права… - начала было она.
- Я всегда мечтал стать первым мужчиной, который будет спать с тобой. Хочешь еще кофе?
Лицо Рейвен запылало, глаза потемнели от гнева. Она вскочила. Брэндон выхватил у нее чашку с кофе, опасаясь, что она бросит ее в стену. С минуту она стояла, тяжело дыша.
- Напрасно тешишь себя такой мыслью. Ты не знаешь, со сколькими мужчинами спала я до тебя.
Очень осторожно он поставил обе чашки на стол и спокойно посмотрел на нее.
- Ты невинна сейчас так же, как в день своего рождения, Рейвен. Едва ли хоть один мужчина дотронулся до тебя и тем более слился с тобой в любви.
Она взорвалась как порох.
- Ты ничего не знаешь обо мне, Брэндон Карстерс! И это не твое дело, были у меня мужчины эти пять лет или нет!
Он задумчиво посмотрел на нее.
- Невинности не стоит стыдиться, Рейвен.
- Я не… - Она запнулась, сжав кулаки. - Ты не имел права… - Слова застряли у нее в горле, она неистово тряхнула головой и в замешательстве уставилась на него. - Пока я спала! - крикнула она.
- Что я тебе такого плохого сделал, пока ты спала? - спросил он и растянулся на тахте. - Я что, ограбил тебя? - Его юмор показался ей неуместным. - Было место рядом с тобой, ты же не лежала поперек тахты!
- Не смейся надо мной!
- Тогда не будь такой глупой. - Он потянулся за сигаретой, и в его глазах больше не светились насмешливые искорки. - Я мог бы взять тебя, если бы захотел, не сомневайся в этом.
- У тебя удивительно крепкие нервы, Брэндон! Пожалуйста, запомни, что ты не посвящен в подробности моей интимной жизни и не будешь со мной, потому что я этого не хочу. Я сама выбираю себе любовников.
Она не ожидала, что он вскочит как бешеный. Но Брэнд бросился на нее, схватил за запястья и резким движением опрокинул на тахту, придавив своим телом. Она задохнулась от неожиданности, от того, что ей пришлось стерпеть, от того, с какой силой он притиснул ее к ложу. Никогда, ни в прошлом, ни в настоящем, она не видела его в таком гневе. Во рту появился металлический привкус страха.
Она могла только качать головой, слишком испуганная, чтобы бороться, слишком ошеломленная, чтобы вырываться. До этих пор она не верила, что он может применить силу. Как это отличалось от ледяного неодобрения, которое она видела раньше и с которым знала, что делать. Пальцы одной руки вцепились в ее запястья, а другая блуждала по ее шее.
- Сколько можно меня отталкивать? - Голос его был хриплым. Ирландский акцент зазвучал все сильнее. Дыхание вырывалось со свистом. - Зачем ты бросаешь мне в лицо своих несуществующих любовников? Или, видит Бог, у тебя будет настоящий, хочешь ты того или нет. - Рука на ее горле сжалась сильнее. - Когда придет время, мне не понадобится поить тебя шампанским допьяна или ждать, когда ты будешь падать от усталости, чтобы ты легла со мной. Я могу взять тебя сейчас, сию минуту, и через пять минут сопротивления ты будешь умирать от желания. Я знаю правила игры, а ты нет, не забывай этого.
Их лица почти соприкасались, прерывистое дыхание смешивалось. Страх, плескавшийся в ее глазах, наконец, проник в его сознание. Чертыхнувшись, Брэнд отодвинулся от нее и поднялся. Рейвен не отрывала от него глаз, ожидая что будет дальше. Он посмотрел на нее и отошел подальше, к иллюминатору. Рейвен осталась на тахте и неосознанно массажировала запястье, которое пульсировало болью.
- Я лег ночью рядом, потому что просто хотел быть ближе к тебе. - Он глубоко вздохнул. - Ничего больше. Я не трогал тебя. Совершенно невинное удовольствие - так провести ночь. - Брэндон сжал пальцы в кулак, вспоминая лихорадочное биение ее пульса под пальцами. Мысль о том, что он так ее напугал, не доставила удовольствие. - Никогда не думал, что смогу так тебя оскорбить. Прости меня.
Рейвен прикрыла глаза рукой, из-под которой заструились слезы. Она сдерживала рыдания, не в силах справиться с собой. На место страху пришли вина и стыд. Ее реакция на простое, необидное действие Брэндона была подобно пощечине. Конечно, все произошло от ее замешательства, подавляемого чувства принадлежности ему, и переросло в злобные слова. Она хотела его разозлить и преуспела в этом. Мало того, она сделала ему больно.
Рейвен робко приблизилась к нему сзади, но не коснулась.
- Брэнд, извини меня, - сказала она тихонько и куснула нижнюю губу, чтобы голос не дрожал. - Это было глупо с моей стороны, и что еще хуже, несправедливо по отношению к тебе. Мне ужасно совестно. Я хотела тебя разозлить, была вне себя. Думаю, что и… - Рейвен сбилась, пытаясь объяснить свои чувства. Даже сейчас она чувствовала тепло и томление от одной мысли, что он спал рядом.
Он тихо выругался и потер рукой шею сзади.
- Я дразнил тебя.
- Ты слишком хорошо это делаешь. - Она пыталась представить в смешном виде то, что произошло между ними. - Гораздо лучше меня. Когда я разозлюсь, то не соображаю, что говорю.
- Выходит, я тоже. Посмотри на меня, Рейвен. - Он повернулся и увидел следы слез на ее глазах. Забыв, что собирался сказать, он ринулся к столу за сигаретой. - Прости, дорогая, я потерял самообладание. Такое не часто случается со мной, потому что это отвратительно. Но ты всегда била точно в цель, и это напоминает мне время пять лет назад, когда мы были вместе.
- Пожалуй, лучше об этом времени не вспоминать.
- Пожалуй, - задумчиво произнес Брэндон. Он снова казался спокойным и сосредоточенным. - Во всяком случае, сейчас. Лучше думать о завтрашнем дне. - Он улыбнулся, и Рейвен почувствовала, как спадает его напряжение. - По-моему, мы не стали ждать, когда обоснуемся. Сразу начали спорить.
- Я, правда, прошу прощения, Брэндон.
- Я уже простил.
- Только помни, если такое случится еще раз, то тебе несдобровать.
Брэндон дернул ее за волосы и тоже рассмеялся.
- А не выпить ли нам еще кофе, пока не сел самолет?
Он ушел в буфетную, а Рейвен стояла и вспоминала то, что было пять лет назад. Она отлично все помнила: каждое слово, каждый жест, каждую ошибку. И в тот раз ошибка тоже была ее. Они были одни, и он хотел ее. И она хотела его. Но все пошло наперекосяк. Рейвен кричала на него, почти истерически. Он был внимателен и сдержан, но потом его терпение лопнуло, хотя и не так, как сегодня. И внезапно он стал холоден, ужасно холоден. Сопоставляя эти две реакции Брэнда на ее поведение, Рейвен предпочла пылкую и неистовую, как сегодня, той презрительно-ледяной враждебности.
Тогда она и сказала, что не вынесет его прикосновений. Он принял ее слова за правду и покинул ее. Рейвен хорошо помнила, в каком она была тогда отчаянии, в каком смятении, как раскаивалась! Любовь перевешивала все остальное. Но когда на следующий день она стала его искать, оказалось, что он уехал не только из отеля, но и вообще из Калифорнии. Он покинул ее без единого слова, и потом не давал о себе знать целых пять лет. Она читала о нем только в журналах и газетах. И ни в компаниях, ни в ресторанах, куда она ходила, никто о нем не проронил в ее присутствии ни слова. Ни слова о том, почему Брэндон Карстерс стал коллекционировать женщин, как трофеи.
Рейвен прилагала все усилия, чтобы вычеркнуть его из памяти. Пение, музыка, стихи помогали заполнить образовавшуюся пустоту в ее жизни. Она остепенилась, научилась контролировать свои поступки и самостоятельно устраивала свою жизнь. Так будет лучше, решила она тогда. Она и сейчас боялась поддаться своим чувствам, с опаской поглядывая на буфетную. Брэндон был все так же опасен для нее.
Он был прав, говорила она себе. Надо быть сдержаннее и помнить: у них впереди совместная работа над партитурой. Сделав глубокий вздох, Рейвен пошла помогать ему готовить кофе.
Глава 9
По дороге они остановились в деревенской гостинице. Рейвен она понравилась так же, как и окрестности Корнуолла. Все здесь напоминало ей времена короля Артура. Легко было представить себе звон мечей, блеск доспехов, стук копыт быстрых коней, пущенных в галоп. Вересковые заросли и цветущие повсюду розовые полевые цветы, легкая дымка от моросящего дождя, такого привычного в Англии, - все это создавало романтическую обстановку. Рейвен пленяли коттеджи, окруженные буйно разросшимися садами, зеленые лужайки с мягкой травой, желтые нарциссы и голубые гиацинты.
Позавтракали они по-деревенски коричневыми яйцами, толстыми ломтями бекона, овсяными лепешками и снова сели в маленький автомобиль. Брэнд направлялся на юг к побережью и скалам.
- На что похожь твой дом, Брэндон? Ты никогда не рассказывал мне о нем.
- Я решил дать тебе возможность самой увидеть его. Он уже недалеко.
- Ты пытаешься казаться загадочным или просто боишься сказать, что крыша протекает?
- Может быть, - задумался Брэнд, - хотя я ничего такого не помню. За домом следит семейная пара Пенгали, они прекрасно со всем справляются.
- Пенгали? - Рейвен решила привести в порядок волосы.
- У них коттедж в двух милях от моего дома. Он присматривает за домом, занимается мелким ремонтом, а она ведет хозяйство, когда я приезжаю.
- Пенгали… - прошептала Рейвен, словно перекатывая слово во рту.
- Надежные и проверенные корнуольцы.
- А я знаю! - Рейвен повернула к нему лицо и неожиданно улыбнулась. - Она - невысокая, крепко скроенная, но не полная, темные волосы уложены пучком на шее, на лице выражение неодобрения. Он - повыше ее, седой, потихоньку поддает, когда она не видит.
Брэндон удивленно выгнул бровь.
- Очень похоже. Как ты догадалась?
- Именно так должно быть, если не врут те многочисленные готические романы, которые я прочла. А соседи там есть?
- Никого, полное уединение. Это одна из причин, почему я купил здесь дом.
- Ты антиобщественный тип, - сказала она, засмеявшись.
- Инстинкт выживания, - поправил он ее. - Иногда я выбираюсь сюда, когда свирепею от суеты. Потом возвращаюсь, окунаюсь в повседневную работу и получаю удовольствие от нее. Это известного рода разгрузка. Я же говорил тебе, что стал зрелым человеком.
- Помню, говорил. Похоже, ты не часто сюда возвращаешься? Столько альбомов, включая двойной прошлогодний, причем пять песен на нем лично твои. И песни, написанные тобой для альбома Кэла Рипли, - лучшие.
- Ты так думаешь? - спросил он.
- Ты и сам знаешь, что это правда.
- Твоя похвала, дорогая, - бальзам для моего эго.
- Что же останется на мою долю, если рядом будет такой талантливый соавтор?
- Я пишу здесь или в моем доме в Ирландии. Большая часть песен написана здесь. Это удобно и в другом отношении - мои родные живут не так далеко отсюда, и они иногда навещают меня.
Рейвен с любопытством поглядела на него.
- Я думала, ты живешь в Лондоне.
- Главным образом, там. Но, когда мне нужно серьезно поработать или хочу побыть в одиночестве, то приезжаю сюда.
- Вероятно, большая семья тебе мешает? - произнесла Рейвен, притворно равнодушным тоном.
Что-то в ее голосе заставило Брэндона бросить на девушку испытывающий взгляд. Он ничего не сказал, помня, что разговор о семье для нее - запретная тема. В прошлом он порой затрагивал эту тему, но она всегда уклонялась от нее.
Брэндон знал, что она была единственным ребенком и так же, как и он, в семнадцать лет ушла из дома. Удовлетворить свое любопытство он как-то попытался, спросив у Джули о семье Рейвен. Но Джули не раскрыла тайну, хотя знала все, что касается подруги. Эта тайна одновременно огорчала и привлекала Брэндона.
- Нас не побеспокоят ни семья, ни соседи. Миссис Пенгали предпочитает не показываться моим гостям из шоу-бизнеса и держится от домашних чуть в стороне.
- Гостям из шоу-бизнеса? - с улыбкой уточнила Рейвен. - Уж не устраиваешь ли ты оргии, Брэндон?
- Последние месяца три не было. Помнишь, я взялся за ум. Но она знает всю подноготную об актерах и актрисах. Мистер Пенгали сказал мне по секрету, что она считает делом своей жизни прочитать каждое слово, которое пишется о них в газетах. И о музыкантах тоже …
Он многозначительно помолчал. Рейвен широко улыбнулась.
- Наверняка подумает о нас самое худшее, - озабоченно сказала Рейвен.
- Самое худшее? - Брэндон с удивлением посмотрел на нее.
- Конечно, что ты и я скрываем незаконные любовные отношения.
- И это самое худшее? Мне это кажется привлекательным.
Рейвен покраснела и опустила глаза.
- Ты знаешь, что я имею в виду.
Он с улыбкой поцеловал ей руку.
- Я знаю, что ты имеешь в виду. Беспокоишься, что тебя отнесут к категории падших женщин?
- Меня относили к этой категории долгие годы. Каждый раз, когда я покупала журналы, я приходила в ужас. Ты в курсе, сколько писали о моих любовных приключениях с мужчинами, с которыми я вряд ли перекинулась парой слов.
- Считается, что звездам эстрады и кино присуще сверхактивное половое влечение, это как часть их профессии.
- Пресса никогда не отказывала себе подпортить чью-то репутацию, - сухо ответила Рейвен.
- Так было всегда, - кивнул Брэндон. - Я слышал об опросе, который провели в Лондоне в прошлом году. Они спрашивали, сколько женщин я меняю за три месяца. Британок, - уточнил он.
Рейвен встретила молчанием его слова, пытаясь их осмыслить.
- И сколько же по их мнению?
- Двадцать семь, - усмехнулся Брэндон. - Думаю, это лучше, чем быть излишне умеренным.
Рейвен засмеялась, наслаждаясь беседой. А что, он вполне в силах оправдать такую репутацию.
- Думаю, лучше не спрашивать, правы ли они, и если нет, то в какую сторону ошиблись.
- Надеюсь, не будешь.
Машина между тем взбиралась наверх по усыпанной щебнем дороге.
Рейвен увидела трехэтажный каменный дом строгой архитектуры, с крепкими ставнями, выцветшими от ветра и непогоды. Когда-то они были зелеными. На крыше дома торчало несколько труб. Тонкие клубы дыма сливались со свинцовым небом.
- Ох, Брэнд, какая прелесть! - в восторге воскликнула девушка. - Как замечательно, что ты нашел такое место.
Она выскочила из машины, обогнула дом и обнаружила, что позади него виднелось море! Она стремительно бросилась к стене, сложенной из естественного камня.
Рейвен посмотрела вниз, через ограду, доходившую ей до пояса; там волны пенились и разбивались о подножие зубчатых скал. Море ревело, грохот был неистовый. Она стояла как зачарованная под мелким дождем, не обращая на него внимания.
- Сказка! Сказка! - Она побежала изучать дом и все, что было вокруг него. Переплетавшийся дикий виноград, кусты роз и жимолости, сад камней среди нежных побегов зелени - все это было так прекрасно, что у Рейвен перехватило дыхание.
- Внутри дома ты тоже очутишься в сказке, - сказал Брэндон, наслаждаясь ее восторгом, - но там посуше.
- Брэнд, какой ты неромантичный. - Она еще раз окинула взглядом дом.
- Романтичный или нет, как тебе угодно, а я хочу принять горячую ванну и выпить чашку чая.
- Звучит заманчиво. Нам дадут ячменные лепешки со сметаной? Я что-то уже забыла их вкус! А я их так люблю!
- Вот и попробуешь их у миссис Пенгали. - Брэндон положил руку на дверной молоток, но не успел поднять его, как дверь открылась.
Миссис Пенгали выглядела точно так, как обрисовал ее хозяин дома. Это была женщина с виду очень суровая, крепкого сложения, с темными волосами, тщательно собранными в пучок, и цепкими глазами. Проницательным взглядом она быстро окинула Рейвен, этот взгляд с неодобрением задержался на одежде незнакомой особы, но в глазах, обращенных на Брэндона, было трепетное восхищение.
- Доброе утро, мистер Карстерс, - проворковала она. - Вы приехали вовремя.
- Приветствую вас, миссис Пенгали, рад вас видеть снова. Это мисс Уилямс, она остановится у меня.
- Ее комната готова, сэр. Доброе утро, мисс Уилямс.
- Доброе утро, миссис Пенгали, - сказала Рейвен робко. Грозная домоправительница напугала ее. - Надеюсь, я не доставлю вам хлопот.
- Здесь их немного. - Она снова перевела взгляд на Брэндона. - Камин разожжен, припасы в кладовке, как вы поручили. Еда на вечер готова, ее только придется подогреть, когда вы захотите есть. Мистер Пенгали заготовил для вас много дров, ночи холодные и сырые. Сейчас он принесет ваши чемоданы. Мы слышали, как вы подъехали.
- Спасибо. Нам нужна горячая ванна и чай, который вы так замечательно завариваете. Хочешь еще что-нибудь для себя, Рейвен?
- Прости, что ты сказал? Брэндон улыбнулся.
- Не хочешь ли чего-нибудь, прежде чем миссис Пенгали пойдет готовить чай.
- Нет. - Рейвен улыбнулась строгой домоправительнице. - Я убеждена, что все будет прекрасно.
Миссис Пенгали величественно выплыла из комнаты.
- Ты постоянно поражаешь меня, Брэндон
Теперь можно было осмотреть внутренность дома. Вот в этой комнате ей и Брэндону суждено работать в течение нескольких недель. Большой старый рояль стоял около двух узких окон. Девушка открыла крышку и пробежалась по клавишам, звучал он великолепно. Коврик под роялем покрывал дубовые доски пола. Портьеры кремового цвета с вышивкой ручной работы, две удобные софы и несколько столиков прошлого века составляли обстановку комнаты.