В большом камине потрескивали дрова. Рейвен сдвинула шторки, прикрывающие картины, чтобы рассмотреть живопись. Это оказались портреты. Младший брат Брэндона выглядел таким же самоуверенным, как и старший. На другом портрете была изображена женщина - поразительно красивая, с огненно-рыжими волосами и блестящими зелеными глазами, лет двадцати пяти. Рейвен догадалась, что это сестра Брэндона. Они были похожи, несмотря на различие в цвете волос и глаз. Рядом висел групповой портрет - светловолосый мужчина с двумя мальчиками, у всех были типичные для Карстерсов насмешливые глаза. На стенах размешалось еще множество групповых портретов разных родственников - у Карстерсов были большие семьи.
- Ты старший ребенок в семье? Кажется, я где-то читала об этом. Сходство удивительное.
- В основном по материнской линии. Но позволь мне проводить тебя наверх и дать возможность устроиться. Я рад, Рейвен, что ты здесь и что тебе нравится мой дом. Я никогда не видел тебя в моей домашней обстановке.
Позже, нежась в горячей ароматной ванне, Рейвен размышляла о Брэндоне, о том, с каким вниманием тот относится к своим родным, как заботится об их судьбе, о доме, в который, казалось, вложил свою душу… Для нее же домом были гостиницы в разных городах, где она пела. Даже собственный особняк в Ел-Ей почему-то не ассоциировался у нее с родным очагом. Может, поэтому она и отдала его с легким сердцем, за исключением музыкального салона, на откуп Джули. Сначала ее устраивало подобное положение вещей. Но чем она становилась знаменитее, тем больше нуждалась в какой-то прочной основе, привязанности к родному месту, к родному человеку. И ей вдруг представилось, что она могла бы обрести все это, связав свою судьбу с Брэндоном.
Что-то очень уютное было в этом доме и в его хозяине.
Ей нравились грохот морских волн за окном и окружавшие дом пейзажи. Ей нравилась старинная ванна на резных ножках, зеркало в раме из красного дерева. Словом, ей нравилось здесь все.
Девушка вылезла из ванны, закуталась в толстую мохнатую цветную простыню, распустила волосы, заколотые на макушке, и, забыв обо всем, направилась в спальню. Ее чемодан стоял рядом со старинным сундуком, но она и не думала распаковывать вещи, а сразу подошла к окну, выходящему на южную сторону, и облокотилась на подоконник, став коленями на мягкую подушку. Внизу шумело море, гонимые ветром волны ударялись о скалы. Как и небо, волны были серыми, только у скал кипела белая пена. Дождь еще моросил, затуманивая стекла, капли сливались и тоненькими струйками стекали вниз. Рейвен, подперев голову руками, задумчиво созерцала картины природы.
- Рейвен! - услышала она голос Брэндона и стук в дверь.
- Да, войди, - сказала она механически.
- Я думал, ты готова спуститься вниз.
- Одну минутку, здесь такое захватывающее зрелище. Посмотри. Твоя комната тоже с видом на море? Кажется, я бесконечно долго могут тут сидеть и смотреть на него.
- Да, и я, когда есть время, - согласился Брэндон. Он подошел и встал у нее за спиной, держа руки в карманах. - Я не знал, что ты так любишь море.
- Очень люблю. У меня никогда не было комнаты, откуда я могла бы смотреть на море. Я с удовольствием буду слушать его даже ночью. А твой дом в Ирландии тоже на берегу моря?
- Нет, там только ферма и дом моей матери. Я рад, что привез тебя сюда. - Он запустил руку ей в волосы, ощущая их густоту, мягкость и еще слабую влажность. - Это зеленая, сентиментальная страна, и все здесь кажется другим.
- Она твоя любимица, невзирая на то, что ты живешь в Лондоне, а работать приезжаешь сюда? Ирландия для тебя особое место?
- Во что бы то ни стало я возьму тебя и туда. Семья моей матери, - объяснил он, - очень дружелюбная. Если дела с партитурой у нас пойдут хорошо и мы все сделаем в срок, то, возможно, оставшееся время мы проведем там.
Рейвен заколебалась.
- Мне нравится твое предложение…
- А мне - твой наряд.
Девушка поймала его взгляд. Ошеломленно она прижала полотенце к груди и вскочила на ноги.
- Я не намеренно… я забыла… - Ее лицо залилось краской. - Брэнд, ты мог бы мне сказать…
- Яуже тебе сказал. - Его глаза скользнули по ее бедрам.
Она нашла в себе силы улыбнуться.
- Очень смешно. Сейчас ты спокойно выйдешь и позволишь мне одеться.
- Ты должна одеться? Очень жаль. - Он обнял ее. - А я только что подумал, как мне нравится твоя экипировка. - Он приблизил губы к ее губам. - Ты хорошо пахнешь. А в твоих волосах еще дождь.
Шум моря затуманивал ее сознание, и она невольно ответила на его поцелуй. Ее захватило сильное желание, она чувствовала силу власти этого мужчины над собой. Он смотрел на нее и ждал, пока она откроет глаза.
- Может займемся любовью?
Она изумленно посмотрела на него - он спрашивал ее согласия! Еще минуту тому назад она боялась, что он станет требовать своего. Сейчас Рейвен не хотела ни выбирать, ни возражать, она мечтала, чтобы он взял ее.
- Ты должна быть уверена в своем согласии, - тихо сказал он, приподняв ее подбородок одним пальцем. Его глаза стали непроницаемыми. - Я не собираюсь облегчать твой выбор. - Потом его рука упала вниз. - Буду ждать тебя внизу, хотя я до сих пор считаю непростительной глупостью, что тебе придется переодеться. В банном полотенце ты выглядишь такой привлекательной!
- Брэндон, - окликнула девушка, когда он подошел к двери, - а если я скажу "да"? Будет так неловко, ведь миссис Пенгали ждет нас внизу.
Лениво откинувшись на дверь, он медленно произнес:
- Рейвен, если ты скажешь "да", то мне будет все равно, сколько человек ожидает внизу - одна миссис Пенгали или полстраны.
И аккуратно закрыл за собой дверь.
Глава 10
И Брэндону и Рейвен не терпелось начать. Они приступили к работе на следующий день после приезда и вскоре почувствовали себя легко в привычной деловой обстановке. Брэндон вставал рано и обычно успевал съесть половину завтрака, пока Рейвен еще только спускалась с лестницы. После завтрака и кофе она чувствовала себя бодрой, и они работали до полудня. В этот час приходила миссис Пенгали. Домоправительница разбирала покупки и проверяла домашние запасы, а оба музыкантаотправлялись на дальние прогулки. Дни стояли чудные - запах моря разливался в воздухе, огромные буруны бились о высокие скалы, отважные птицы вили гнезда, перекрывая своими криками шум волн. Рейвен часто стояла на возвышенности, откуда могла видеть деревню с аккуратными рядами коттеджей и высокий шпиль церкви.
После полудня они снова принимались за работу. Дрова потрескивали за каминной решеткой. А пообедав, они уходили из рабочей комнаты. В конце недели они уже обозначили основные контуры партитуры и определили тематику песен. Все-таки им не удалось избежать столкновений, но их аргументы в спорах помогали добиваться лучших результатов, и в конце концов партитура становилась все совершеннее. Из них получилась отличная команда.
Они оставались друзьями. Брэндон больше не делал попыток стать любовником Рейвен. Время от времени она ловила его настойчивые взгляды. Тогда она чувствовала влечение: чувственное как прикосновение, возбуждающее как поцелуй. Недостаточная настойчивость с его стороны смущала, но привлекала больше, чем прежнее нетерпение. Она знала, что он ждет ее решения. Иногда, во время шутливых профессиональных споров, возникала атмосфера взволнованной напряженности.
День обещал быть длинным и немного скучноватым. Начавшийся беспрерывный ливень мешал им прогуляться на скалы. Зато музыка заполняла теперь дом, проникала в каждый уголок, вплоть до заброшенного чердака. Мистер Пенгали разжег камин, чтобы разогнать уныние, навеянное непогодой. Позабытый поднос с чаем скучал на столе. Споры перешли во вторую стадию.
- Здесь надо убыстрить темп, - убеждала Рейвен.
- Это лирическая часть, Рейвен!
- Но не похоронная процессия. А звучит она именно так, Брэндон. Публика начет клевать носом прежде, чем Лорен закончит петь.
- Никто не сможет заснуть во время пения Лорен Чейз, - возражал он. - Этот номер - откровенно сексуальный, и она подаст его как надо.
- Да, разыграет, но не в таком темпе. - Сидя за роялем, она повернулась к нему лицом. - Хорошо, Джо засыпает над пишущей машинкой в середине главы, которую он пишет. Он уже поверил, что немного сошел с ума, потому что его пылкая мечта - главная героиня Тесса - кажется слишком реальной, и он уже полюбил ее, хотя знает, что она плод его воображения. Персонаж романа, который он пишет, всего только плод его фантазии. И сейчас, в полдень, он снова мечтает о ней, и на этот раз она обещает ему явиться ночью.
- Я знаю сюжет, Рейвен.
Она прищурила глаза, сдерживая раздражение. Ей показалось, что она улавливает усталость в его голосе. Один или два раза она просыпалась среди ночи от того, что Брэндон с воодушевлением играл на рояле мелодию песни "Рассвет". Они оба были правы относительно эмоциональной окраски номера и его места в сценарии, но это надо было как-то выразить.
Брэндон вытащил последнюю сигарету из пачки.
- Выразить… Лорен знает, как надо это спеть.
Рейвен что-то разочарованно пробормотала. К несчастью, обычно он бывал прав в своих суждениях, обладая феноменальным музыкальным чутьем. Но сейчас она была уверена, как автор песни и как женщина, что истина на ее стороне. Рейвен воспринимала этот номер как кульминацию сюжета. Она проиграла лирическую мелодию Брэндона.
- Да, Лорен, может быть, знает, как это спеть и даже подкрепить хореографией, в чем я не уверена. И все же здесь должен быть другой темп. Позволь мне показать тебе. - И она начала играть отдельные куски. Брэндон насторожился. Рейвен играла в более быстром темпе и пела под свой аккомпанемент. Ее голос сливался с музыкой. Он отошел к окну и смотрел на дождь. Это была песня-искусительница, полная скрытых страстных обещаний.
Голос Рейвен лился, и страстные звуки разносились по дому. Брэндон почувствовал, как в его жилах запульсировала кровь от растущего желания. Мелодия, которую она создала, была удивительной. Более быстрый темп оказался полной противоположностью темпу, который выбрал он, и гораздо сильнее воздействовал на слушателя. Внезапно она оборвала пение, откинула волосы назад и бросила взгляд на Брэндона.
- Ну как? - с полуулыбкой спросила она.
- На сей раз ты права по всем пунктам.
- Твои комплименты, Брэндон, заставляют биться быстрее мое сердце, - рассмеялась Рейвен.
- Но у нее нет твоего диапазона, - пробормотал он, - я не думаю, что она сможет взять низкие ноты так, как смогла ты.
- Ммм… - Рейвен пожала плечами. - Ну школа-то у нее прекрасная. Думаю, она постарается извлечь все, что может, из этой песни.
Брэндон прохаживался по комнате, потом подложил полено в камин.
- Брэнд, что случилось?
- Ничего, просто на душе неспокойно.
- Это депрессия из-за дождя. - Она встала и подошла к окну. - Меня никогда не тревожил дождь. Иногда мне даже нравится мрачный серый день. Я тогда становлюсь ленивой, и мне не стыдно. Может быть, на тебя сегодня тоже полениться? У тебя в библиотеке стоит прекрасный шахматный столик. Давай ты поучишь меня играть в шахматы? - Она положила руки ему на плечи и почувствовала, как у него напряжены все мускулы. - Конечно, это будет нелегко. Джули отказывается играть со мной даже в трик-трак. Она говорит, что я не стратег, не умею обдумывать ходы.
Рейвен внезапно замолчала, когда Брэндон снял ее руки с плеч. Не говоря ни слова, он отошел от нее, направился к шкафчику и вынул бутылку виски. Он налил стакан на одну треть и выпил.
- Пожалуй, у меня не хватит терпения учить тебя сегодня шахматной игре, - сказал он и налил еще.
- Хорошо, Брэнд, не будем играть. - Она встала напротив него. - Почему ты сердишься на меня? Уверена, не из-за песни.
Брэндон напряженно уставился на огонь в камине.
- Возможно, настало время нам поговорить, - сказал он, отпивая виски по глоточку. - Опасно оставлять нерешенные проблемы в подвешенном состоянии на пять лет. Никто не знает, когда они упадут на голову.
Рейвен почувствовала смутную тревогу, но кивнула в знак согласия.
- Может быть, ты прав.
Брэндон коротко улыбнулся.
- Будем как цивилизованные люди разговаривать сидя или будем махать руками стоя?
- Зачем нам сковывать себя рамками цивилизации? Цивилизованная драка не сделает воздух чище.
- Итак… - начал он, но его прервал звонок. Поставив стакан, Брэнд бросил на ее острый взгляд и пошел открывать.
Оставшись одна, девушка попыталась успокоиться. Надвигалась буря, только не за окном, а здесь. Брэндон равался в бой, и хотя причина была ей неизвестна, очень хотелось уступить. Наряжение между ними забывалось во имя музыки и мирной обстановки для творчества. Сейчас, несмотря на нервозность, она хотела, чтобы это искусственное спокойствие разлетелось вдребезги.
Услышав его шаги, она подошла к столу и взяла с подноса чашку чая.
- Для тебя посылка от Хендерсона.
- Удивительно, что он мог мне прислать? - пробормотала Рейвен, развязывая бечевку и снимая упаковку. В посылке оказались обложки к пластинкам и альбому, который она готовила. Не глядя, она вручила одну из них Брэндону, а сама стала рассматривать вложенные в пакет ноты.
Несколько минут Брэндон изучал обложку. На ней была изображена Рейвен, сидящая в своей привычной позе, положив ногу на ногу. Она смотрела прямо в объектив с ироничной улыбкой. Темные волосы падали через плечо ей на грудь, выделяясь на белом фоне облегающего платья. Фотохудожник добился того, что Рейвен казалась обнаженной, эффект был в значительной степени эротическим.
- Ты одобряешь эту фотографию?
- Хм, хм, хм… - Рейвен продолжала просматривать ноты. - Я не совсем уверена в последовательности песен в альбоме, но полагаю, что позже частично можно изменить их порядок.
- Я всегда чувствовал, что Хендерсон оденет тебя в таком духе.
- В каком это духе? - с отсутствующим видом спросила Рейвен.
- Да здесь ты просто сама невинность… предлагающая себя всем желающим.
- Брэнд, право же, это смешно.
- Я так не думаю. По-моему, это ужасно. Невинно белоснежный фон и ты, обнаженная, сидишь как ни в чем не бывало!
- Я не обнаженная, - возмутилась она. - Я никогда не снимаюсь обнаженной.
- Но впечатление именно такое. - Брэндон нахмурился, склоняясь над роялем.
- Фотографии вызывающие, конечно, но это так задумано, сейчас мода на эротику. - Рейвен взяла обложку. - Здесь нет ничего дурного. Брэнд, я же не ребенок, чтобы одеваться в наглухо закрытые платьица с зайчиком на фартуке. Это бизнес. И никакой крайности тут нет. На обложке я в более скромной одежде, чем бываю на общественном пляже.
- Но не в более подходящей, - холодно возразил Брэндон, - в этом разница.
Рейвен покраснела, ею овладело чувство досады, и вместе с тем она была смущена.
- Я не считаю эту обложку неприличной. Я никогда не позировала для непристойных фотографий. Карл Стайнер - один из самых знаменитых фотографов. Он не одобряет неприличные фотографии.
- В нем два человека, один - настоящий художник, другой склонен к порнографии. Так я полагаю.
Рейвен повертела в руках пресловутую обложку.
- То, что ты сказал, отвратительно. Ты намеренно обижаешь меня?
- Я просто высказал свое мнение. Можешь соглашаться или нет.
- Я не нуждаюсь в твоем мнении и твоем одобрении!
- Нет, - он притушил сигарету в пепельнице. - И никогда не нуждалась. Но тебе придется его выслушать. - Он схватил ее за руку. Сила, с которой он сжал запястье, не соответствовала его спокойному тону и холодному взгляду.
- Отпусти меня! - Рейвен безуспешно пыталась вырвать у него руку.
- Отпущу, когда закончу говорить.
- Ты уже закончил, - сказала она неожиданно спокойным голосом. Отказавшись от безуспешной попытки освободить руку, Рейвен посмотрела на него уничтожающим взглядом. Чувство негодования захлестнуло ее. - Я не обязана слушать, как ты меня оскорбляешь. И не буду. Ты можешь помешать мне уйти, потому что сильнее, но не заставишь слушать. - Она была в бешенстве, но владела собой и старалась говорить сдержанно. - Я сама распоряжаюсь своей жизнью. Конечно, ты имеешь право на свое мнение, но не имеешь права обижать меня. Сейчас я не желаю разговаривать с тобой, я только хочу, чтобы ты отпустил меня и дал мне уйти.
Брэндон долго молчал. Рейвен было решила, что он откажется. Потом он медленно ослаблял хватку до тех пор, пока она смогла убрать руку.
Без единого слова Рейвен повернулась и вышла из комнаты. Возможно, она ошиблась, объясняя причину поведения Брэндона депрессией.
Рейвен спала. Приснившийся ей сон представлял смешение воспоминаний детства. Мысли и образы всплывали и снова отступали в темноту. Одно накладывалось на другое - калейдоскоп страхов, чувства вины, безысходности… Она металась на простынях, пытаясь найти в себе силу проснуться, и стонала. Но подсознание цепко держало ее, она никак не могла прийти в себя. Страшный удар грома, казалось, раздался внутри ее существа, а электрический разряд молнии словно вспыхнул внутри комнаты. Она в ужасе проснулась и рывком села на постели. Комната снова погрузилась в темноту. Вскрикнув, Рейвен села на кровати. На звук громких рыданий к ней ворвался Брэндон.
- Рейвен! Я здесь, родная! - Рейвен бросилась в его объятия и прильнула к нему. Она сильно дрожала и была холодна как лед. Брэндон закутал ее в одеяло и прижал к себе. - Не плачь, любимая, я здесь. Я охраняю тебя. - Он покачивал ее и ласкал, словно испуганного ребенка. - Гроза скоро пройдет.
- Держи меня. - Она прижалась лицом к его плечу. - Пожалуйста, только не отпускай меня. - Она прерывисто дышала. - О, Брэнд, какой жуткий сон!
Он и гладил ее, и укрывал, и тихонько целовал в голову.
- Что ты видела во сне? - спросил он, продолжая укачивать ее, как это делают в детстве, чтобы отогнать ночные кошмары.
- Она снова бросила меня одну, - пробормотала Рейвен и задрожала так, что он почувствовал это через одеяло. Слова беспорядочно вырывались у нее, она была в смятении. - Как я ненавидела оставаться одна в комнате. Свет шел только от вывески на доме напротив - красный неоновый свет, который все время мигал - зажигался и гас, зажигался и гас, - так что темнота все время прерывалась. И такой шум на улице! Даже когда закрыты окна. Так душно… так жарко, что не заснуть. - Девушка бормотала, уткнувшись лицом в его плечо. - Я смотрела на свет и ждала, когда она вернется. И она появлялась пьяная. И приводила с собой мужчину, и клала мне на голову подушку, чтобы я не слышала.
Рейвен остановилась и перевела дыхание. Было темно, и она старалась успокоиться в объятиях любимого человека. Снаружи гроза достигла своего апогея. А она продолжала рассказывать: