Честно говоря, дом еще не дотягивал до того, чтобы появиться на страницах газеты "Ваш образцовый дом", но хаоса и запустения зримо поубавилось. От внимания Элмы не укрылось, с каким вожделением Бен и Адел ждали обещанного цыпленка. Если б она поняла это годы назад! К несчастью, в родном Берлингтоне закусочные и пиццерии были на каждом шагу, и никому из сестер не пришло бы в голову питаться одними консервами, если в кармане завалялась пара-другая долларов. Здесь же выбора не было: либо готовить, либо голодать.
Элма улыбнулась про себя, наблюдая, как Адел сгибается под тяжестью очередной кипы грязной одежды.
- Как идут дела? - поинтересовалась она у младшей сестры.
- Нормально, - огрызнулась та, однако что-то в ее голосе подсказывало Элме, что Адел вовсе не так недовольна переменами в жизни, как хочет показать.
- Думаю, на десерт сделать торт с арахисовым кремом, - словно бы невзначай произнесла Элма, помня, как сестра любила ее стряпню.
Адел даже взвизгнула от радости.
- Правда? Не врешь?
Элма не смогла сдержать улыбки.
- Когда в последний раз мы его ели…
Девочка волчком завертелась по комнате.
- Вот это да! Цыпленок барбекю и торт с арахисовым кремом. Да я от счастья лягушку поцелую!
Представив себе эту сцену, Элма покачала головой и ее разобрал смех. Звук собственного голоса настолько поразил ее, что она безуспешно попыталась вспомнить, когда в последний раз смеялась от души.
Через минуту она сообразила, что в комнате хохочут двое и сестра едва ли не вдвое громче. Собственно, в сказанном Адел не было ничего особенно смешного, однако сестры буквально заходились в истерическом хохоте. Может быть, то было свидетельством потепления в их отношениях, или наконец Адел поняла, что сестре можно доверять. А сама Элма… Что она поняла такого, из-за чего рассмеялась так открыто и радостно первый раз за долгие годы?
Возможно, причиной всему было простое осознание факта: она слишком избаловала сестру. Слишком опекала ее. Глядя сейчас на Адел, вываливавшую в таз ворох грязной одежды, Элма поняла: ее младшая сестричка взрослела на глазах и, как всякий человек, испытывала необходимость в большей свободе. Рано или поздно, даже представленная сама себе, она все равно превратилась бы из неряхи в цивилизованное человеческое существо.
Теперь перед глазами Элмы была куда более взрослая Адел Селби, чем та вызывающего вида надутая школьница, которую она в последний раз видела в Берлингтоне неделю назад. Назвать это превращение можно было только маленьким чудом.
Другая мысль - тоже своего рода откровение - пришла в голову Элме, хотя и не вызвала такого восторга. Возможно, карьера медсестры для Адел, мысль о которой она так заботливо вынашивала, полагая, что это предел сестринских мечтаний, была воплощением другой мечты - ее собственной. Она ведь так никогда и не спрашивала младшую сестру, кем та сама хочет стать, когда окончит школу.
Шум в дверях заставил ее обернуться и стереть предательски выступившие на глазах слезинки. А когда она увидала Крейтона, освещенного со спины солнцем, у нее и вовсе захватило дыхание. Но вот он прошел внутрь, сверкнув белозубой улыбкой, и Элме показалось, что его глаза притягивают ее сильнее и неотвратимее, чем обычно.
- Что тут происходит? - спросил он.
Адел хихикнула.
- Я сказала, что от счастья могу поцеловать лягушку. А она вся зашлась от смеха.
Крейтон перевел взгляд на Элму, пытаясь понять, что же в действительности произошло.
- Вот уж не думал, что вас так трогают шутки про лягушек.
Под его испытующим взглядом ее веселье несколько поутихло.
- Ну… в общем… словом, думайте что хотите, - пробормотала она, чувствуя, как отяжелел ее язык.
- Элма собирается испечь нам торт с арахисовым кремом, - вмешалась Адел. - Кто его не пробовал, тот и не жил вовсе.
- Ну что ж. Значит, я начинаю жить с сегодняшнего вечера, - серьезно произнес Крейтон.
Всю среду остров Святого Иакова был покрыт туманом, как будто некий демон накинул на него черное покрывало. Элма несколько раз навещала выложенную розовым вулканическим камнем взлетную полосу, почти не надеясь, что самолет старика Ларкина найдет окошко в сплошной мгле. Да и опровергая известную рекламную фразу почтовиков, Ларкин, очевидно, и не претендовал на то, что "не страшны ему ни дождь, ни снег" и особенно этот чертов туман!
Что ей оставалось делать? Она никак не рассчитывала провести на крошечном островке с Крейтоном еще и следующую неделю. Хватило и одной, начавшейся с откровенной неприязни к этому человеку! Хотя с тех пор чувства Элмы претерпели изменения и теперь колебались между теплой симпатией и откровенным влечением, все равно она ощущала себя полной идиоткой! Крейтон Кеннет был бесконечно далеким процветающим президентом огромной корпорации. Между ними не могло быть ничего общего, если не считать вынужденного краткого совместного пребывания на заброшенном клочке суши. Какие светские навыки, необходимые для жены миллионера, могли обнаружиться у малообразованной официантки?
Жены?! Элма чуть не задохнулась, пораженная тем, как далеко, однако, может завести ее разбушевавшееся подсознание. Жена, надо же! Она оторвалась от безнадежного разглядывая горизонта и направилась туда, где, по ее представлениям, должен был быть дом. Итак, еще неделя! Удается ли ее пережить?
При первой встрече с Крейтоном единственным желанием молодой женщины было разорвать самодовольного донжуана на мелкие кусочки и скормить рыбам. Хотела бы она сейчас иметь в душе хоть малую частичку той здоровой ненависти, которая владела ею тогда! Она бы все отдала за то, чтобы испытать желание плюнуть ему прямо в его серые бесовские глаза. Он мог быть сколь угодно неприветливым и холодным по отношению к незнакомке, но стоило ему хоть раз поцеловать ее, и ощущение блаженства уже не вытравить из памяти.
Хотя для сохранения душевного равновесия Элме сейчас, вероятно, хотелось бы вернуться в то время, когда она оставалась для него просто незнакомкой.
Что касается детей, то они продолжали поражать ее чистоплотностью, примерным поведением и согласием делать любую работу по дому без особых напоминаний. Вспомнив о чудесах, происходящих на ее глазах, Элма недоверчиво тряхнула головой, отчего влажная прядь упала ей на лицо. Подняв руку, чтобы убрать ее, она вспыхнула, вспомнив, какое впечатление ее белокурое буйство на голове произвело на Крейтона.
Она не представляла, сколько еще подобных галантных признаний ей придется выслушать и как долго она сможет устоять, чтобы не попасться в ловушку. Вчера, например, во время ужина Крейтон был сама предупредительность и совершенно очаровал ее; райскими вышли и приготовленные им цыплята. Вечер прошел чудесно, женщина помнила, что улыбка не сходила с ее губ, а общение их протекало просто и естественно, без обычной напряженности, и в конце концов она поняла, что испытывает глубокую симпатию к этому непростому, но несомненно умному человеку.
Теперь ей оставалось только надеяться, что всю следующую неделю он не станет преследовать ее своей адской улыбочкой или всячески изводить глубокомысленными репликами. Хотя больше всего она боялась взгляда его серебристых глаз, вполне невинного, но неотразимого.
В этот момент ее размышления были прерваны появлением из туманного марева легко узнаваемой массивной фигуры. Элма вздрогнула, когда увидела темный силуэт человека, о котором только что думала. То, что приближавшийся к ней с грацией дикого животного мужчина именно Крейтон, сомнений не вызывало, хотя сквозь туман было невозможно разглядеть черты его лица.
- Может быть, хватит? - мягко спросил он.
Ее глаза расширились. Хватит чего? - мысленно задала она вопрос, сама пугаясь картин, которые тут же нарисовало ее возбужденное воображение: ее благие намерения улетучиваются без следа в результате одного опаляющего объятия…
- Если вы имеете в виду самолет, - ответила она слабым голосом, - то, я полагаю, мне следует находиться здесь.
- А что еще я мог иметь в виду? - спросил он, подходя ближе.
Когда их глаза встретились, Элму начала бить дрожь. Он сейчас казался ей даже более прекрасным, чем раньше.
- Н-нет… ничего.
Его лицо приблизилось еще на дюйм, и женщине показалось, что он собирается ее поцеловать. Тяжело вздохнув, она отступила на шаг, и, хотя разум настойчиво приказывал бежать без оглядки, тело предательски одеревенело. Все, на что она сейчас была способна, так это умоляюще глядеть на него.
- Нет… - прошептала она, ощущая на щеке его дыхание, смешанное с соленым морским запахом. К несчастью, тело ее уже не подчинялось разуму.
- Нет? - переспросил он. - Мне показалось, что вам не помешала бы эта парка. Ваш плащ недостаточно теплый для нашего климата.
Она удивленно моргнула, без сопротивления позволив ему накинуть на плечи теплую куртку. Она надела ее, стараясь не допустить прикосновения его руки.
- Благодарю вас, - произнесла она шепотом, поглубже засовывая руки в карманы.
Он улыбнулся уголком губ.
- И еще мне захотелось напомнить вам, какой чудесный вечер мы вчера провели.
И на этот раз он был совершенно прав. Вчерашний вечер был действительно прекрасен, а с ее подростковым безумием пора кончать.
- Да, правда, - согласилась она, собравшись с силами. - Но моя работа… я просто боюсь потерять ее, - солгала она.
- Мне жаль, что связь до сих пор не восстановлена. И мне жаль, что Мак не выслал за вами самолет. - Наклонившись к ее уху, он добавил: - Даже более, чем вам.
Его меланхолический тон поразил Элму искренностью. По крайней мере, в нем не ощущалось ни иронии, ни скрытого вызова. Самым странным было то, что Крейтон, кажется, всерьез загрустил, оттого что на остров опустился туман и старый весельчак Ларкин не решился вылететь.
Взяв ее под руку, он решительно повел ее прочь от взлетной полосы. Пока они шли к дому, ей удалось раз или два бросить короткий взгляд на спутника. И она была потрясена, заметив, что он также украдкой разглядывал ее. Его по-прежнему тяготили какие-то мысли, понять которые она при всем желании не могла.
7
- Не пройтись ли нам до берега? - спросил Крейтон, когда они подошли к дому.
Менее всего на свете молодой женщине хотелось продолжать прогулку с этим человеком, наоборот, следовало бежать, бежать куда глаза глядят. С другой стороны, Элма прекрасно понимала, что еще один вопрос о возможном прилете Ларкина, как только туман рассеется, вызовет очередной взрыв сарказма со стороны ее язвительного спутника. Ей приходилось свыкнуться с мыслью, что она обречена провести на острове еще одну долгую неделю. Всем своим видом показывая, что персона Крейтона отнюдь не возглавляет список ее пристрастий, она пробормотала:
- Можно пройтись и дальше, прямо в пучину океана.
Его смешок показался ей добрым и полным теплоты, особенно по контрасту с ледяным туманом.
- Ваш энтузиазм производит впечатление, Элма. - Мягко повернувшись на каблуках и уступая ей дорогу, он добавил: - Поверьте, там есть на что посмотреть.
Она подняла голову, обведя взглядом окрестности. Местность не изобиловала яркими метками, за которые цеплялся бы глаз, - ни деревьев, ни строений, одна только унылая тундра, покрытая низкорастущим кустарником и россыпями цветов. Однако он, как всегда, был прав: им будет на что посмотреть на берегу. Но ей не хотелось очертя голову бросаться в неизвестность, не попытавшись в последний раз предупредить спутника:
- Мне кажется, вашим желанием было держаться от меня подальше… - И тут же она поняла, что неосознанно слетевшая с ее губ фраза вовсе не уместна в преддверии совместной прогулки в туманной мгле. Она судорожно сглотнула и высвободила руку из ладони Крейтона, моля небо, чтобы ее реплика не вызвала с его стороны какой-нибудь новой колкости.
- А, - буркнул он, - так вы еще и злопамятны. Язык мой - враг мой. - К ее удивлению, он вернул ее руку в свою могучую ладонь. - Лучше держаться вместе. Тропинка вниз крутая и сегодня особенно скользкая.
На сей раз Элма не предприняла попыток освободиться, но постаралась держаться от Крейтона на расстоянии: даже легкое прикосновение его свитера, как оказалось, значило для нее больше, чем она предполагала. Поискав слова, которые только увеличили бы дистанцию между ними, она наконец произнесла:
- Большинство женщин запоминают как раз такие фразы, согласны?
- Вы имеете в виду, что они должны немедленно вставать на дыбы после каждого моего замечания? - ответил он вопросом на вопрос, и в голосе его прозвучало только искреннее любопытство.
Элма взглянула на собеседника, пытаясь определить, куда он гнет на этот раз. Снова попытка "завести" ее или его действительно стало интересовать ее мнение?
- Да, именно так, если замечание сделано в грубой форме, - подтвердила она.
- А что такого грубого было в моих словах? - поинтересовался Крейтон.
По его тону Элма не смогла определить, готовит ли он ей новую словесную ловушку, но она почему-то была уверена, что именно так оно и есть. В глубине души возмущенная тем, что ему доставляет удовольствие играть с ней в кошки-мышки, она сказала:
- Я полагаю, что мужчина с вашим опытом и образованием должен сам понимать разницу между поведением джентльмена и поведением грубияна.
Крейтон резко остановился, и Элма чуть не налетела на него. Она увидела, как его лицо приблизилось к ней. Его сузившиеся глаза и твердо сжатые губы не предвещали ничего хорошего.
- Вы полагаете, что мужчина с моим опытом и образованием должен понимать толк во многом, не так ли? - Лицо его осветила улыбка, и, хотя таким оно показалось Элме более привлекательным, ее напряжение не проходило. - Да, именно так вы и полагаете, - констатировал он, продолжив путь и не выпуская ее руки из своей.
Эта сцена привела Элму в полное замешательство. Его реплики были непонятны, но ей почему-то показалось, что он не столько убеждал ее в чем-то, сколько самого себя.
- О чем вы? - спросила она, с трудом подавляя нарастающее в душе беспокойство.
Они уже достигли края утеса. Пропустив мимо ушей ее последний вопрос, он предупредил:
- Держитесь за меня.
С этими словами он начал спуск по каменной тропинке, и Элма вцепилась в его руку что было сил. Дальнейшее выяснение отношений она отложила на потом, всецело занятая одной-единственной мыслью: как бы не оступиться и не сломать себе шею. Если бы не Крейтон, ей, вероятно, не удалось бы пройти по адской тропе и пятидесяти футов. А этот гигант в потертых джинсах, белом крупной вязки свитере и ботинках на толстой подошве спускался по крутизне играючи. Очевидно, он не раз проделывал это в прошлом.
- Мне придется попросить вас подождать меня, - внезапно обратился к ней Крейтон, - пока я не поищу другой путь.
Элма послушалась, завороженно наблюдая, как он ловко спрыгнул на небольшую площадку, словно специально оставленную в скалах, чтобы приютить двух человек. Оказавшись внизу, он протянул руки и подхватил молодую женщину.
Элма замерла, пока он опускал ее на землю. Хотя на самом деле это длилось всего несколько мгновений, ей же показалось, что она находилась в воздухе, удерживаемая его сильными руками, целую вечность. В каком-то смысле они оба и вправду приблизились к вечности, их губы дрожали, а сердца готовы были вырваться из груди. И внезапно все кончилось, все, кроме прикосновения его рук. Она ощутила, как его пальцы задержались на ее бедрах - чуть дольше, чем того требовала необходимость. Глубоко вздохнув и не в силах избавиться от дрожи во всем теле, она уставилась на его широкую грудь.
Когда он наконец отпустил ее, до Элмы донесся его голос:
- С вами все в порядке?
Она вздрогнула, как от удара тока.
- Да-да… Все нормально. Мы можем идти?
Он мягко, но властно взял ее за руку, и теперь прикосновение его пальцев показалось Элме самым желанным из того, о чем она только могла грезить в последнее время. Одним простым движением опустив ее на камни, Крейтон полностью завладел ее сердцем - да так, как не удалось бы ни одному расчетливому соблазнителю! Ее тело само тянулось к нему, губы приоткрылись в страстном ожидании поцелуя. Чем он так ее очаровал, что такого рассказали его глаза, руки, что ее охватило столь мучительное желание прижаться губами к его губам… и забыть обо всем?
С этими мыслями она покорно последовала за своим проводником, чувствуя, как ноги становятся ватными. Она ничего не видела перед собой, кроме его темного силуэта, и только молилась, чтобы не налететь на него, как слепой на поводыря. И в то же время молилась, чтобы это произошло. Ее фантазия рисовала одну и ту же картину: она делает неверное движение, падает, но он успевает обернуться и подхватить ее, крепко прижав к своей широкой груди. Элме так хотелось почувствовать, как его пальцы спускаются все ниже и ниже по ее спине, зажигая страсть, достигая самых интимных мест, касаться которых она бы не позволила ни одному мужчине…
- Что? - выдохнула она, не узнав собственного голоса; легкое прикосновение мужской руки к ее щеке обожгло Элму и мгновенно вернуло к реальности.
- Я только сказал, что мы уже на берегу и вы можете отпустить мою руку, - повторил Крейтон. - С вами все в порядке?
Он опустил руку, оставившую на щеке Элмы невидимый пылающий след. Его прикосновения становились возбуждающе опасными, плавящими ее волю и согревающими, как чашка горячего шоколада после снежного бурана в родном Колорадо.
- Я только… Да-да, со мной все в порядке. Знаете, дома я мало практиковалась в альпинизме. Мне кажется… я была слишком поглощена задачей не свалиться с обрыва, - солгала она, надеясь, что это прозвучит убедительно.
- Понимаю, - произнес он медленно. - Но теперь все позади, и вы можете расслабиться.
Судорожно сжатые пальцы напоминали Элме, что она по-прежнему не может оторваться от его руки. Высвободив наконец кисть, она ощутила, как ту покалывает, словно она только что побывала в пчелином улье.
В отчаянии молодая женщина устремила взгляд на море, где очередная волна прибоя разбилась о скалы и отступила, теряясь в серой мгле. В раздражении Элма убрала дрожащую руку в карман, проклиная себя за слабость. Проще было бы вывесить неоновую надпись: "Я без ума от Крейтона Кеннета"! Во всяком случае, выглядело бы честнее, чем ее теперешние идиотские попытки скрыть свои чувства.
- Ну, - подвел черту затянувшейся паузе Крейтон, - и куда же мы направимся?
Элма обвела глазами туманную пелену, окружавшую ее со всех сторон, и зябко повела плечами.
- Не все ли равно куда? - Ее теперешнее настроение лишило ее способности принимать решения, да еще по таким пустякам, как выбор направления.
- Правильная установка, - согласился он, и голос его прозвучал совсем близко. - Помнится, на прошлой неделе вы были настроены более определенно.
Любопытство взяло верх над апатией, и Элма удивленно обернулась.
- Это что, оскорбление?
В ответ он пожал плечами.
- Понимайте как хотите… - Мягко взяв ее под руку и направляясь вдоль кромки воды, он продолжил: - Мы оба излечились от одной и той же напасти.
Теперь удивление переросло в подозрение.
- Да? И что же это было?
- Мы оба любим…