2 февраля
Я уже собралась выходить, но зазвонил телефон. Смотрю на определитель. Номер не высвечивается. Это может быть Эдди. Решила трубку не брать. Раздался женский голос - сообщение Либби Тейлор. Я успела схватить трубку.
- Да! Слушаю! - Не терпелось рассказать ей о находке. - Мне надо кое-что сказать вам!
- А мне - вам, миссис Райан, - сказала она.
Голос звучал сурово.
- Сначала вы.
- Я почти закончила сбор сведений о мистере Тисдейле, - начала она. - Разумеется, я пришлю вам полный отчет. Но вы, наверно, хотели, чтобы я сначала позвонила.
- Да.
Непонятно, что за новости у нее - хорошие или плохие?
- Вы присели? - спросила Либби. - Если нет, я вам настоятельно рекомендую. По предварительным подсчетам состояние вашего мужа - капиталовложения, акции, облигации, вклады в инвестиционные фонды, счета в банках Швейцарии и Каймановых островов, движимое и недвижимое имущество, произведения искусства…
- Искусства? - перебила я.
- Да. Рисунки Караваджо и холсты Роя Лихтенштейна. Он их держит у родителей. Никогда не замечали?
- Я думала, это репродукции.
- По всей видимости, это составит восемьдесят два миллиона долларов плюс-минус несколько тысяч. - Либби подождала, пока информация до меня дошла; у меня закружилась голова, прошиб пот. - Миссис Райан? Вы меня слышите?
Рот-то я открыла, но смогла только прохрипеть что-то.
- Эта цифра не учитывает стоимости золота, если мы, конечно, его обнаружим.
- Я его нашла. - Моя речь внезапно стала медленной. - Это я и хотела вам сказать. Я его нашла под деревом. Он говорил, что закопал там золотую рыбку.
Это золото казалось теперь мелкой разменной монетой по сравнению с богатством, которое скопил мой муж. Я опустила взгляд на туфли, черные кожаные мокасины, купленные осенью на распродаже. Роджер всегда, не колеблясь, тратил деньги на одежду для себя (у него изысканный вкус), но я вдруг вспомнила, как он кричал из-за покупки этих туфель. Он считал, что туфли мне не нужны. Вспомнилось, как он заставил меня вернуть половину одежды, купленной в детском магазине для Пита, - "глупо тратить столько денег на вещи, из которых он вырастет через полгода". Вспомнилось, как мы неслись в кафе до восьми утра - получить скидку "для ранних пташек". Сколько раз мы тащились в отпуск на машине через полстраны (с жалобно хнычущим Питом на детском сиденье), потому что это дешевле авиабилетов. Как старательно он отрезал двадцатипятицентовый купон от коробки бельгийских вафель, как ликовал, узнав, что теперь можно получить скидку в супермаркете по Интернету! На тридцать второй день рождения он подарил мне двухтомник "Библия эконома", который учил экономить деньги на бумажных салфетках и носовых платках. Роджер предлагал мне даже распускать свитеры, из которых Пит вырос, чтобы шерсть не пропадала. Но я не умею вязать.
- Еще одна особая сторона дела, - продолжил мой следователь. - Дом на Черном озере. У меня есть кое-какая информация, но ее лучше не открывать, пока нет полной уверенности.
- Информация хорошая или плохая? - спросила я.
- Я не хочу обсуждать ее, пока не выясню все до конца.
Похвальная сдержанность, но этот деловой тон меня раздражал. Скорее всего, новости плохие. Я на ее месте поделилась бы ими.
- В пятницу я составлю полный отчет. Держитесь пока, хорошо?
Я заверила Либби, что буду в порядке. Хлопнула гаражная дверь - Роджер вернулся из дома творчества. Ворвался в дом, швырнул на кровать сумку и сгреб меня в охапку.
- О, как я по тебе соскучился! - Он зарылся носом мне в волосы, засунул липкую лапу под блузку.
- Роджер, сейчас только четыре часа. Пит дома.
- Ну и что? Скажем, что нам нужно развлечься. И дверь закроем на замок.
Только будучи в коме, я могла бы позволить ему со мной "развлечься".
- Милый, я не могу. - Это первое слово стоило мне легкого шока. - Мне нужно отвести Пита на стрижку.
Хороший предлог. И почти соответствует действительности.
- Может, стрижка подождет?
- Нет, не может. - Я отвела его руки от талии и заставила себя чмокнуть его. - Попозже, ладно?
Я учуяла на его лице легкий цветочный запах.
На сегодня все.
В.
6 февраля
Позвонила Омару Слаадку, рассказала об открытиях детектива. Омар присвистнул, мысль его тут же бешено заработала.
- Значит, так. Вот что мы с вами сделаем. Во-первых, держите язык за зубами. Не подавайте вида, что о чем-то догадываетесь.
- Постараюсь, - сказала я.
- Далее. Пришлем ему уведомление о разводе и соответствующие бумаги.
Я проглотила комок в горле. Омар говорит о том, за что я так долго боролась, как о чем-то само собой разумеющемся.
- А потом?
- Потом я сниму с него показания. Под присягой. Попрошу его полностью подсчитать размер своего состояния. Как вы думаете, что он скажет?
- Думаю, он скажет - несколько сотен тысяч. Дом стоит где-то двести пятьдесят тысяч, примерно тридцать тысяч сбережений и еще двадцать тысяч инвестиций. И все.
- Великолепно. Таким образом он покажет под присягой, что владеет состоянием в триста тысяч долларов. Тогда мы предъявим ему отчет детектива и подадим в суд. В такой ситуации мы не будем претендовать на половину состояния. Попросим присудить нам все целиком. У нас неплохие шансы на удовлетворение этой просьбы, ведь человек солгал под присягой. Судьи не любят это. Возможно, даже адвокат откажется от него, ведь он и ему солгал. Адвокаты не хотят работать с такими клиентами. Ваш бывший муж будет по уши в дерьме, а вы станете состоятельной женщиной.
Рассказала Омару, что у Либби есть для меня еще одна новость, и, скорее всего, плохая. Он ответил, что тогда лучше подождать до полного отчета детектива, прежде чем оформлять развод. Я была разочарована. Я уже предвкушала вручение Роджеру этих бумаг и не собиралась ждать. Но, похоже, выбора нет.
На сегодня все.
В.
7 февраля
Водила Пита к педиатру. Рука у него зажинает неплохо, но, скорее всего, на ладони останутся шрамы - вечное доказательство моей небрежности и безответственности.
Зашла Линетт Коул-Чейз с тарелкой пирожных.
- Думаю, тебе будет приятно, - сказала она.
Я не пустила ее дальше порога. Нечего ей смотреть на мой грязный пол, на обертки от детской еды из Макдоналдс, тарелку с мандариновой кожурой, липкую дорожку пролитого сиропа.
- Линетт, какого черта ты ко мне пристаешь со своими любезностями?
Она чуть не заплакала. Я почувствовала себя просто дрянью.
- Прости. Мне показалось… я думаю, что тебе, видимо, сейчас нелегко. Хотела тебя подбодрить.
Теперь уже я чуть не заплакала от этой бесхитростной доброты. Она и понятия не имела, что была для меня живым укором.
- Прости меня. Ты хорошая, а я просто сука.
- Нет, ты не бука. - Она ловко обезвредила мое ругательство. - Ты просто вымоталась. Я все прекрасно понимаю.
"Как ты-то можешь это понять!" - чуть не сказала я. Вместо этого взяла тарелку и поблагодарила ее. Тут же слопала половину пирожных. Теперь у меня понос. Я его заслужила.
На сегодня все.
В.
8 февраля
Я решила развеяться, сходить в кафе и полистать журналы о дизайне. Если деньги Роджера когда-нибудь мне достанутся, надо будет переделать кухню. Взяла чай с травами, нашла столик в уголке. Такое редко со мной бывает: сидишь одна, сама себе хозяйка, рядом чашка чая и кипа журналов. Я уже совсем было собралась в них зарыться, но решила сначала стянуть жакет. Кто-то подошел сзади и потянул его за рукава.
- Позвольте вам помочь. - Эдди. Наклонился, прошептал в самое ухо: - Как насчет составить мне компанию в отеле?
Дышал, как из бани, горячим и влажным паром. Взглянула на его черные, мягкие брюки - уже возбужден. Он заметил мой взгляд, улыбнулся. То ли из-за прозака, угнетающего либидо, то ли внемля здравому смыслу, я поняла, что не надо сегодня ходить с Эдди в отель.
- Ну пожалуйста, Эдди. У тебя жена, дети. Это просто нехорошо.
- Раньше это тебя не волновало. - Он крепко взял меня за руку. - Только не говори, что ударилась в религию. Или на тебя нашло просветление?
- Нет, ничего подобного.
Я попыталась высвободить руку. Запястье было схвачено по правилам какого-то боевого искусства: если дернешься, кости сломаешь.
- Ты от меня не избавишься, поняла? - Теперь он не улыбался. - Ты его нашла, да?
- Что нашла?
Я прекрасно знала, о чем он спрашивает. Эдди откинулся на спинку стула и повернул к себе мое лицо.
- Эдди, мне больно, - прошептала я.
- Скажи это, глядя мне в глаза. Скажи: "Нет, Эдди, я не нашла золото".
- Нет, Эдди, я не нашла золото, - повторила я. - А теперь убери руки, пожалуйста.
- Ты врешь. - Он смотрел прямо мне в лицо.
Я испугалась. Сколько может продолжаться это насилие? Я собиралась просто попить чаю, листая журналы. Схватила жакет и вышла. Не хватало мне еще терпеть капризы бывшего любовника вдобавок ко всему, что сейчас происходит!
На сегодня все.
В.
9 февраля
Не могла заставить себя пойти к родителям. Понимаю, нужно больше времени проводить с папой, пока у меня еще есть такая возможность. Но мне так больно видеть его старым, слабым и больным! Что меня удерживает - эгоизм? Или это естественная самозащита?
На сегодня все.
В.
10 февраля
В 9.07 зазвонил телефон. Либби.
- Надо вам сказать, миссис Райан, что я обнаружила ряд интересных, довольно многообещающих фактов, но не вполне…
- Пожалуйста, Либби, просто скажите всё, что должны сказать.
- Хорошо. - Она глубоко вздохнула. - Я установила, что мистер Тисдейл действительно является собственником дома на Черном озере.
- И?..
- И это не ради вложения в недвижимость.
- Дайте подумать. Вот где он, значит, держит свою вторую жену, да? - пошутила я.
Но Либби не смеялась.
- Либби! Скажите что-нибудь.
Я закрыла глаза и взмолилась: "Господи, если у тебя есть хоть капля жалости ко мне, не допусти, чтобы у Роджера была другая жена!" Я даже дыхание затаила.
- Ее зовут Мэри, - начал мой детектив. - Мэри Тисдейл, естественно.
Я хотела сказать: "Почему естественно?" Вспомнила, как боролась с Роджером, чтобы оставить свою девичью фамилию. Он называл меня феминисткой, заявлял, что я должна быть счастлива избавиться от такой фамилии - Райан. Фамилии для низшего сословия: звучит плоско, как "ведро с картошкой". Теперь он нашел женщину, которая охотно удовлетворила его мужские амбиции, требующие непременно наградить жену своим жалким именем.
- Слушайте, - мягко сказала Либби, - может быть, мы продолжим этот разговор при встрече?
- Нет, Либби, - умоляла я ее. - Сейчас. Пожалуйста. Скажите мне все.
- Похоже, они поженились в июне. Брак зарегистрирован в Салливане мировым судьей Олкоттом Хейнсом.
- Дети? - выдохнула я, крепко сжала пальцы и снова взмолилась.
- Это пока неизвестно, - был ответ. - Слушайте, с вами все в порядке?
- А как вы думаете?! - огрызнулась я.
Другая жена!.. У меня голова шла кругом.
Нужно время, чтобы разложить все по полочкам. Как только я решила, что знаю Роджера как облупленного, как только подумала, что Бог послал мне уже все испытания, которые я могу вынести, я вдруг узнаю, что у моего мужа есть вторая жена! Кто она? Где он ее встретил? Как он выкраивал время, чтобы быть с ней? Как он умудрялся обманывать даже не одну, а двух жен одновременно, путаясь с Алисой и еще бог знает с кем?! Она молодая? Хорошенькая? Домовитая? И самое важное - имеет ли право на его имущество?
- Простите меня, - сказала я Либби. - Я нечаянно.
- Нет проблем, - откликнулась она. - К этому мне не привыкать - издержки профессии. По долгу службы я сообщаю в основном плохие новости. Детектива нанимают не для того, чтобы выяснить, какой подарок муж приготовил на день святого Валентина.
- Как вы думаете, когда будут дальнейшие сведения? - спросила я.
Голова раскалывалась. Я выгребла из шкафчика таблетки и проглотила четыре штуки. Либби сказала, что позвонит сразу, как только узнает что-нибудь новое.
Омар уверен, что Мэри Тисдейл вряд ли достанется что-нибудь из имущества Роджера, так как я вышла за него замуж раньше ее. Это единственная ободряющая новость за весь день, если, конечно, это правда. Омар напомнил мне, что надо держаться и делать хорошую мину. Не знаю, долго ли еще я смогу прикидываться. Я хочу, чтобы этот человек убрался из моего дома. Чтоб он сдох.
На сегодня все.
В.
11 февраля
Час ночи. От Либби до сих пор ни слуху ни духу. Это убийственно! Оставляла ей сообщение на автоответчике, но она не перезванивала. Мы с Роджером собирались навестить его родителей. Я отказалась - наврала, что у меня менструальные боли. Это единственная причина, которую он считает уважительном, ни разу еще не оспаривал мои гинекологические алиби. Меня все еще трясет. Не могу дождаться звонка Либби.
На сегодня все.
В.
12 февраля
Пытаюсь собраться, сосредоточиться, но куда там - я едва дышу! Знаю, что Роджер моральный урод, прекрасно знаю, что без него мне будет лучше, но до сих пор не могу избавиться от ощущения провала и собственной неполноценности. Ему не хватало такой жены, как я, пришлось найти другую. Она, конечно, примерная и строгая традиционалистка, о которой он всегда мечтал: повариха, домохозяйка, послушная женушка, она с радостью отказалась от родительского имени, чтобы принять прозвище Тисдейл. Кто эта женщина? Где он ее взял? И как он сумел проделать все это в таком маленьком городе?
Пит вернулся с детского праздника, мне опять пришлось стать массовиком-затейником. Должно быть, ему сильно не по себе - весь день не отходил от меня. Мы играли в карты, в Конфетную страну (сорок шесть раундов), смотрели мультики, сварили два с половиной фунта розовых спагетти. Потом он захотел петь песни из большой книги, которую моя мама подарила ему на Рождество. Там все песни длиннющие, с бесконечными повторами, дети обычно изводят ими родителей в автопутешествиях. Когда мы пели "В ведре была дырка" и дошли до куплета, где жена велит мужу заткнуть дырку соломой, Пит спросил:
- Мам, разве можно соломой заткнуть дырку в ведре?
Я не удержалась и заорала:
- Конечно, нельзя, Пит! Меня от этой песни блевать тянет!
Он уставился на меня. Я рассмеялась, пытаясь превратить все в шутку, но он, кажется, испугался.
На сегодня все.
В.
13 февраля
Роджер вернулся с репетиции раньше обычного. Он не заметил, что я в нижней ванной, и, когда мы столкнулись, не успел стереть с лица беспокойство. В одной руке у него была сетка с луковицами нарциссов, в другой лопата. Сообщил, что хочет заняться садоводством. Всю жизнь Роджер терпеть не мог копаться в земле, говорил: "Ненавижу всю эту природу". Да и никому не придет в голову сажать нарциссы в феврале.
- Грандиозная мысль! - воскликнула я. - Подожди, я возьму лопатку. Я с тобой!
- Лучше я сам. - Он отстранил меня. - Так будет лучше. Думаю, тебе есть чем заняться.
- Чушь какая, - сказала я весело. - Я же совершенно свободна. Ты что, забыл, что я не работаю?
Роджер натужно засмеялся:
- Может, тебе отдохнуть немного? Например, принять ванну.
Я сжалилась над ним.
- Да, неплохо было бы наложить горячий компресс. Я потянула ногу, когда сумки таскала.
- Давай. - Роджер вытер испарину со лба.
Я понеслась в ванную, заперла дверь и включила воду для пущей убедительности. Потом осторожно приоткрыла окошко вентиляционной решетки. Было хорошо видно, как Роджер начал копать под голубыми елями. Вот он вгрызается в грунт лопатой. Все глубже и глубже. Бросился на колени, сунул руку в глинистый грунт. Схватил лопатку, начал рыть снова. Вторая ямка. Потом третья и так далее. Через сорок минут двор выглядел как после нашествия кротов. Это мне напомнило сказку из детской книжки, где гном обманул простоватого паренька. В конце концов он начал копать под каждым деревом в лесу и, естественно, никакого золота не нашел. Роджер тоже.
Вечером он спросил, собираясь чистить зубы:
- Тебе не попадались никакие мои вещи?
- Что за вещи? - Я старалась не смеяться.
- Одна небольшая коробочка вроде сейфа. У меня там дискеты для будущей пьесы, понимаешь?
- Нет, солнце, я ее не видела. Но если попадется, обязательно скажу.
На сегодня все.
В.
15 февраля
Либби наконец позвонила. У нее нет сведений о Мэри Тисдейл. Неизвестно, как они встретились, есть ли у них дети, сколько ей лет, откуда она. В поселке Черноозерском ничего не знают об этой женщине. Существует ли она вообще? О ней нет никаких официальных данных: ни номера социального страхования, ни водительских прав, ни страховок. Либби дважды приезжала к дому и барабанила в дверь, но никто не отозвался. Шторы были задернуты, свет погашен.
- Но я уверена, что там кто-то был, - сказала Либби. - Оттуда доносилась музыка и вкусный запах. Что-то готовили.
- Что будем делать дальше? - спросила я. - Может, привлечь полицию? Получить ордер или еще что-нибудь?
Либби немного подумала.
- Сейчас я позвоню вам.
Через десять минут она была на проводе.
- У меня есть подруга в шерифской службе. Она думает, что удастся заполучить ордер на следующей неделе. Примерно в среду. Вы можете подождать до среды?
- Думаю, придется.
Я чувствовала, что выдохлась. Но как только повесила трубку, поняла, что так долго ждать не смогу. В выходные сама поеду на Черное озеро и не успокоюсь, пока не найду миссис Мэри Тисдейл.
На сегодня все.
В.
16 февраля
На Черное озеро я так и не попала. Около полудня зазвонил телефон. Роджер повез Пита в центр покупать ботинки, я была дома одна.
- Открой дверь! - Голос Эдди.
- Зачем? - Я не собиралась сегодня играть в эти игры.
- Открой, и все.
- Хорошо. - Я взяла дистанционную трубку. - Спускаюсь вниз. Открываю…
Так вот он где! Припарковался на дорожке и говорит со мной по сотовому. Эдди опустил стекло и послал мне воздушный поцелуй.
- Поехали кататься? - Он продолжал говорить в телефон, глядя на меня.
Я вернулась в дом и заперла дверь.
- Эдди, пожалуйста, не сейчас.
- Ну не надо так, дорогая. - Он тяжело вздохнул.
- Ты понимаешь, что я могу заявить в полицию?
Молчание.
- Ты же не хочешь этого на самом деле, дорогая. - Наконец он сказал: - Я тебе не враг. Кроме того, разве не хочешь, чтобы я сам был на твоей стороне, когда ты будешь судиться с мужем? И особенно когда вы будете спорить по поводу опеки над ребенком? Разве не хочешь, чтобы я помог тебе?
Кошмар какой-то.
- Слушай, что тебе от меня надо? Денег? Секса?
- Как насчет того и другого? - фыркнул Эдди. - Выходи, покатаемся.