Глава 7
Разговор с Ройсом потряс Элли до глубины души, и она долго не могла прийти в себя.
Всю свою жизнь она видела в матери женщину, наделенную удивительными способностями исцелять других людей. Правда, она дольно часто задавала себе вопрос – может ли обычный человек обладать таким нечеловеческим, воистину божественным даром? И пусть она верила в Древних, ей и в голову не могло прийти, что у них могут рождаться дети от простых смертных.
Нет, это просто невероятно. Ее дед был богом. Ее мать много столетий назад была верховной жрицей!
– Выпей немного вина, – предложил ей Ройс.
Элли вздрогнула, словно только сейчас осознала его присутствие. Он сидел рядом с ней, протягивая ей кружку с вином. Было видно, что он опечален – наверняка не ожидал, какое сильное потрясение вызовет у нее его рассказ.
– Я даже представления не имела, – прошептала Элли и перехватила его пристальный взгляд. В его глазах читалось сострадание.
Элли едва ли не кожей ощущала его сопереживание. Теплое и бархатистое, оно словно плащом уютно окутывало ее плечи. Хотя то, что рассказал Ройс, потрясло ее, Элли еще не до конца осознавала неожиданный прилив его симпатии.
Ее мать была дочерью бога. Тогда кто же она такая?
Ей неожиданно вспомнилось, как мать тщательно и осторожно скрывала свои удивительные способности и религиозные убеждения от отца. Вспомнилась ей и тайная комната, где они с матерью молились.
– Она взяла с меня слово, что я буду все держать в тайне, – прошептала Элли. – Господи, неужели отец ничего не подозревал? Неужели он ничего не знал ни о ней, ни обо мне?
Ройс ободряюще сжал ей плечо.
– Мне это неизвестно, Эйлиос.
И вновь голова пошла кругом. Ее отец – умный, решительный, светлый человек. И хотя на словах он был верующим и принадлежал к протестантской епископальной церкви, Элли подозревала, что на самом деле отец вообще не верил в Бога. Настоящий трудоголик, для которого работа была всем на свете, отец являл собой полную противоположность матери. Подозревал ли он что-нибудь? Не мог не подозревать, ведь он так умен, так проницателен! Элли попыталась вспомнить что-нибудь доброе, связанное с матерью, но ей на память пришло лишь неизбывное горе, охватившее ее, десятилетнюю девочку, когда Элизабет умерла.
– Он любил ее, – прошептала она. Ройс ничего не ответил и лишь посмотрел ей в глаза. – Так кто же тогда она такая?
– Великая целительница, – просто ответил Ройс.
Элли захотелось расплакаться. Но будет ли это плач о самой себе или об Уильяме Монро, которого они с матерью каким-то образом предали, так много утаив от него?
– Сколько я проживу? Долго?
– Не знаю. – Ройс снова предложил ей кружку. – Выпей вина, красавица.
Элли тронуло его ласковое обращение.
– И давно ты с ней знаком? – Сделав глоток, она отставила кружку в сторону.
– Давно. Много столетий.
В обществе Ройса было так спокойно и так приятно, что Элли была не прочь оказаться в его объятиях. Но нет, вместо этого она подумала о том, что значат для нее боги.
– Но ведь я не жрица? – спросила она. Вдруг именно по этой причине Ройс так настойчиво отказывает ей в любви?
– Ты целительница. Жрицы у нас нет давно, вот уже несколько веков. Почитание жриц считается ересью, и на публике мы следуем ритуалам католической веры. Твоя мать была нашей последней жрицей.
– Ты можешь рассказать мне о ней? Кстати, как она встретилась с моим отцом? Они ведь такие разные, такие непохожие, как небо и земля.
Мысль о браке родителей вызвала у Элли странное чувство. Подумать только, мать прожила много веков и из всех мужчин выбрала того, кто фактически не придерживался никакой веры!
Ройс заговорил, отвлекая ее от нехороших мыслей:
– Она была большой красавицей, как и ты, только волосы у нее были светлые. И она всегда была готова поделиться своим живительным светом с теми, кто в нем нуждался. Будь она жива, то сегодня наверняка не отказала бы в помощи старому Коиннеаху.
Элли улыбнулась.
– Как же, помню. Мы не могли зайти даже в кафе-мороженое и не облить при этом кого-нибудь целительным светом. Мама ушла из жизни, когда мне было всего десять лет. Не знаю, почему она оставила меня так рано. – Элли вытерла со щеки слезы. – Неужели пришло ее время, Ройс? Она умерла во сне. Неужели дочери бога было предначертано расстаться с жизнью именно так и никак иначе?
– Если Эласед умерла во сне, значит, такова была воля Древних. Возможно, она просто исчерпала свой век. Магистры тоже смертны, Эйлиос, хотя порой кажется, что это не так. Твоя мать не была бессмертной.
Элли грустно улыбнулась. Почему-то в эти мгновения ей сильно не хватало Элизабет.
– Я не слишком горевала после того, как она умерла. В ту ночь она явилась ко мне во сне, чтобы утешить. И это был не последний ее визит, пока я была ребенком.
Ройс молчал.
– В ту ночь, когда мы с тобой встретились, она вновь явилась ко мне и велела мне довериться тебе.
Ройс вздрогнул:
– Ты видела ее? Слышала?
Элли кивнула:
– Я сильно встревожилась. До этого она целых двадцать лет не являлась ко мне. Она сказала мне, что я должна довериться золотоволосому Магистру. И в ту ночь появился ты.
– А что, если она пришла не из царства мертвых, а явилась тебе из прошлого?
– А разве мать умела путешествовать во времени?
Ройс кивнул. Неужели мать явилась к ней из далеких веков прошлого, а не из того царства, откуда нет возврата? Элли почувствовала, что вся дрожит.
– В моих снах мать была в белых ниспадающих одеждах. Но как она могла явиться ко мне из прошлого? Как? Откуда ей знать обо мне? Или у нее тоже было Видение?
– Эласед не обладала даром Видения, и у меня нет ответов на твои вопросы, красавица, – произнес Ройс.
Как же он все-таки добр с ней в эти минуты!
– Она могла прожить намного дольше, как и ты. – Элли взяла руки Ройса в свои. – Если бы я перенеслась в нужное время, то могла бы найти ее, верно? Она была бы жива там, в прошлом. Ты знаешь, где ее искать?
Ройс встал из-за стола.
– Совершать скачки во времени ради личной корысти запрещено.
– А что, если она пыталась связаться со мной из прошлого, потому что знала, что вот-вот должно произойти нечто особенное? Когда она явилась ко мне в Саутгемптон и велела довериться тебе, в ее глазах читалась тревога. Я сразу заподозрила неладное.
Ройс молча смотрел на нее.
Элли обхватила себя за плечи. В ее планы не входило возвращаться к матери в прошлое, по крайней мере пока. Ибо какой в этом смысл? А может, наоборот, это исполнено высшего смысла? Трудно сказать.
– Когда ты видел ее в последний раз? – поинтересовалась она у Ройса.
– В тринадцатом веке, – ответил тот. – С тех пор я ее больше не видел.
Элли выпрямилась. Что же из этого следует?
– Как ты думаешь, она могла перенестись из тринадцатого века в мое время?
– Не исключаю такой возможности, – уклончиво ответил Ройс и отвел глаза в сторону.
– Что с тобой? – встревожилась Элли.
Ройс ответил не сразу, и это еще больше ее обеспокоило.
– Ее муж Уильям Маклеод и его старший сын от первого брака были убиты. После этого никто не видел Эласед, даже ее сын, твой брат.
Элли испуганно ахнула. Подумать только! Ее мать вышла замуж в тринадцатом веке. Если предположить, что у Элизабет мог быть другой муж или даже мужья, принимая во внимание ее долгую жизнь, то удивляться нечему. Наверняка у нее есть сводный брат. И вот еще что – никто не видел Элизабет с тринадцатого века, то есть вот уже двести лет, если вести отсчет времени от того года, в котором она сейчас находится.
Неужели мать совершила скачок во времени сразу после убийства мужа и пасынка? Прямо в двадцать первый век?
– Есть ли какие-нибудь свидетельства? Кто именно убил ее мужа и его сына?
– Надежных свидетельств нет, – ответил Ройс. – Тогда нашли лишь тела Маклеода и его наследника. В тот же день Эласед исчезла. Силы зла не были причастны к убийству, скорее оно было делом рук соперников из другого клана, продолжением пограничных стычек. Сначала мы решили, что она бросилась в погоню за убийцами, но Эласед так больше и не объявилась.
– Если она стала свидетельницей преступления, то после этого ей повсюду грозила опасность, – сказала Элли, рассуждая вслух. – Возможно, она скрылась в моем времени, где встретила моего отца и родила меня. – Но что заставило Элизабет выйти замуж за Уильяма Монро? Только сейчас Элли бросилось в глаза, насколько необычны совпадения – оба мужа Элизабет имели одинаковые имена. – Скажи, моя мать любила своего мужа Маклеода?
– Еще как любила! Но даже такой могущественный английский барон, как Уильям-Лев был смертным человеком. А Эласед не была предназначено любить простого смертного. Как и ты, Эйлиос, ей было самой судьбой предначертано служить Древним и всему человечеству.
Неожиданно перед Элли раскрылась вся сила материнской любви к Маклеоду. То было великое, всепоглощающее чувство, какое приходит в жизнь только раз, но остается навсегда.
– Только не говори мне, что боги жаждали смерти Маклеода в наказание за его попытку обрести любовь дочери бога. Не забывай, Элизабет ведь любила и моего отца, – с жаром произнесла Элли.
И тотчас поняла, что не способна вспомнить даже самый пустячный пример в подтверждение своих слов. Единственное, что врезалось ей в память, – это горе отца, когда неожиданно мать ушла из жизни. Элли задним умом понимала: эта любовь была лишь бледной тенью той любви, которую Элизабет питала к английскому барону из далекой эпохи.
Господи, как болит голова! Элли потерла виски. Ее мать так никогда и не оправилась после смерти Уильяма Маклеода. Сомневаться в этом не приходилось.
– Пожалуйста, расскажи о моем сводном брате.
– Его имя Гай Маклеод. Он также известен как Черный Маклеод. На многих он наводит жуткий страх.
Элли обратила внимание, что Ройс говорит в настоящем времени.
– Знаю, мой рассказ стал для тебя потрясением, – сказал он и обнял ее за плечи.
Элли слегка поежилась.
– У меня нелады с математикой, но, насколько я понимаю, Гай Маклеод родился двести лет назад, если вести отсчет от сегодняшнего дня. Если он до сих пор жив, то он тоже подобен богу!
– Он Магистр, красавица.
Значит, у нее есть брат! Такой же святой воин, как и Ройс.
– Я бы советовал тебе пойти спать, – посоветовал ей он.
Но до сна ли ей? Хотелось как следует обо всем поразмыслить. Оказывается, у нее есть еще один брат, а ее мать – дочь бога, в тринадцатом веке вышедшая замуж за барона-горца, мужчину, которого она очень любила. После убийства мужа Элизабет, по всей видимости, поспешила скрыться в двадцатом веке. Где встретила ее отца и родила дочь, то есть ее, Элли.
Всего несколько дней назад мать попыталась связаться с ней. Что же все это значит? От этих мыслей голова разболелась еще сильнее.
– Что же мне теперь делать? – в отчаянии спросила Элли, прильнув к крепкому телу Ройса.
– Не надо ничего делать, – решительно ответил тот. – Прежде всего тебе нужно отдохнуть. Ты слишком много думаешь, Эйлиос. Давай я отведу тебя в спальню.
Их взгляды встретились. Исходившая от него сила была самым надежным пристанищем, ее щитом, ее опорой.
– Почему ты вдруг стал так добр ко мне? – наконец осмелилась она задать вопрос. Собственный всплеск эмоций поверг ее в растерянность. Но может ли быть иначе, если ее мир только что перевернулся с ног на голову. Куда подевался прежний мистер Мачо? К чему проявлять доброту, если не собираешься совершать добрых поступков?
Ибо что ей делать, если вдруг даст о себе знать другая – равнодушная, даже жестокая – сторона его натуры?
– Я испытываю те же самые чувства, и мне хочется услышать ответы на те же самые вопросы, что мучают и тебя, – ответил Ройс.
Элли растерялась еще больше. Что он имеет в виду?
– Я не знал правды о моих предках до тех пор, пока не стал избранным, – понизив голос, пояснил Ройс. – И мне никогда не забыть то страшное потрясение, какое я тогда испытал.
Значит, он понял. Элли прижалась головой к мускулистой груди и, обняв, закрыла глаза и попыталась осознать сказанное. Увы, бесполезно.
– Вряд ли тебе повезет узнать правду о матери. Эласед куда-то скрылась после убийства мужа, но вот куда? Кто знает, вдруг она много лет прожила в другой эпохе? Но разве это главное, Эйлиос? Твоя мать умерла во сне в собственной постели. Ты похоронила ее, будучи в детском возрасте. Теперь все это в далеком прошлом. Да упокоится ее душа с миром.
Элли не сразу нашлась что возразить ему.
– А если не упокоилась? Тогда что? – прошептала она и вопрошающе посмотрела на Ройса.
Его лицо по-прежнему оставалось хмурым.
– Наберись терпения. Сегодня вечером нам не узнать правды.
Элли заглянула ему в глаза. Нет, душа ее матери не упокоилась с миром.
Элли поняла это еще в тот миг, когда влюбилась в средневекового Ройса. Влюбилась столь же страстно, как и в Ройса из двадцать первого века. Нет, что-то здесь не так. По какойто ведомой только ей причине мать привела ее к Ройсу.
Ройс только что сказал, что правды "им" не узнать. То есть он с ней заодно. И ей все равно, что тому причиной – чувство долга или данный когда-то обет.
– Спасибо тебе, – только и смогла произнести она.
Ройс явно собирался что-то сказать, но промолчал. Элли едва ли не кожей ощутила его неуверенность. Неожиданно он привлек ее к себе и ненадолго, на пару секунд, крепко обнял.
* * *
Элли приподнялась и села в постели.
Была глубокая ночь, но сон не шел. Ее продолжали преследовать думы о матери и обоих братьях – одном из двадцать первого века и втором – из Средневековья. Она любила первого, Алека, хотя он и был таким скептиком и считал ее духовные искания глупостью. Гая Маклеода она не знала, но предполагала, что в один прекрасный день встретится с ним.
Ройс прав. Что касается матери, ей никогда не узнать ответов на мучавшие ее вопросы. Впрочем, она непременно убедится в том, что душа матери упокоилась с миром. Увы, Элли не имела ни малейшего представления о том, что ей теперь делать.
Внезапно, по какой-то непонятной причине, ей стало не по себе.
Снаружи ночное небо было усыпано бледными звездами, среди которых повис тусклый серпик луны. В очаге, совсем как в зимнюю ночь, пылал огонь. Элли выбросила мрачные мысли из головы и предельно сосредоточилась на другом.
Их преследовало зло, оно с каждым мгновением приближалось к стенам Кэррика.
Она соскочила с кровати. На ней была все та же блузка и цветастая юбка. Не надевая сандалий, она босиком бросилась в другой конец замка. Не нужно было напрягать воображение, чтобы понять, какая из спален принадлежала Ройсу. Элли чувствовала исходящую от него энергию, и ее как магнитом тянуло к нему. Его недавняя доброта и сочувствие поразили ее до глубины души.
Боже, насколько тяжело и неприятно будет застать его в постели с другой женщиной! Элли боялась даже представить себе эту жуткую картину.
Она остановилась перед дверью, ведущей в его комнату, – за дверью ощущалось присутствие лишь одного Ройса. Элли протянула руку к дверной ручке, когда дверь распахнулась. Ройс возник на пороге столь стремительно, что они натолкнулись друг на друга.
Он схватил ее за локти.
– Зло! Я чувствую приближение зла!
– Это люди! – воскликнула она.
Он пристально посмотрел на нее и медленно поднял голову, "вслушиваясь" в ночь.
– Твои чувства острее моих. Я не могу понять, люди это или демоны, – ответил он, поворачиваясь к ней.
– Это люди, но только одержимые злом. Я чувствую их присутствие на крепостных стенах. Внутрь замка они еще не пробрались.
Лицо Ройса исказилось злостью.
– Оставайся в своей комнате! – приказал он ей и, шагнув, дернул шнур колокольчика. Тот звякнул несколько раз. Дзынь, дзынь, дзынь.
– Мне нужно оружие! – крикнула Элли.
– Оно тебе не понадобится, если ты спрячешься! – оборвал ее Ройс и в следующее мгновение бросился вниз по лестнице.
Чувствуя босыми ногами холод каменных ступеней, Элли устремилась за ним. Зло постепенно просачивалось внутрь замка, точнее, было готово в любой миг это сделать.
– Я же велел тебе оставаться в комнате! – бросил Ройс через плечо.
Спорить с ним было бесполезно. Он был готов принять бой, независимо от числа и силы врагов. Эта упрямая решительность читалась в его пламенной ауре.
Оказавшись в зале, он опоясался двумя мечами и распахнул оружейный шкаф. В следующий миг в зал ворвались два незнакомца. Рука Элли потянулась к оружию.
– Они пробили бреши в стене! – воскликнул Ройс.
– Среди них только шестеро одержимых. Возьми их живыми, если удастся! – ответила Элли, хватая нож.
Кинув на нее сердитый взгляд, Ройс бросился в полную опасностей ночь.
В зал вбежали служанки, Сейт и Пейги.
– Что случилось? – испуганно крикнула Сейт. Ее длинные, до талии, рыжие волосы были распущены.
– Вам обеим лучше спрятаться! – ответила Элли и, повернувшись к служанкам спиной, закрыла глаза и сосредоточилась.
Внутренним взором она видела присутствие врага на крепостных стенах. Нож одного из нападающих вонзился в стражника. У нее тотчас перехватило дыхание, а сверху обрушилась волна острой боли.
Элли заставила себя открыть глаза и выбежала во внутренний двор. Наверху, на крепостном валу, в свете луны и немногочисленных факелов, она увидела троих одержимых, яростно наносивших удары стражнику. Еще мгновение, и крики несчастного оборвались.
На крепостной вал, с мечом в руке, выбежал Ройс. Перед ним тотчас выросли шестеро противников. Ройс с ревом набросился на них.
Злодеи, только что заколовшие стражника, явно не собирались спускаться вниз по лестнице. Хотя стены были высотой с двухэтажный дом, это обстоятельство, по всей видимости, их не устрашило, и они приготовились спрыгнуть вниз. Элли поняла их намерения.
– Ройс! – крикнула она. Тот мгновенно обернулся. Трое нападающих спрыгнули со стены и приземлились за спиной у Ройса, который уже преодолел половину лестницы.
На Элли смотрели три пары безумных глаз, пылавших, подобно углям костра, зловещим красным светом. Исходившая от них злоба была нацелена прямо на нее. Элли чувствовала, как с каждой секундой в их черных сердцах растет жажда смерти. От всех троих исходило жуткое зловоние.
Все понятно, эти исчадия явились за ней.
– Эйлиос! – крикнул Ройс, который, видимо, тоже понял, за кем пришли посланцы зла.
Элли сжала в руке нож. Ройс бросился вниз по лестнице.
Один из одержимых метнулся к Элли и одним нечеловеческим прыжком преодолел расстояние в десяток метров. В руке у него блеснул кинжал. Элли успела отскочить в сторону. Нападавший вскочил на ноги. Элли пригнулась, готовясь отразить неминуемый удар.
Одержимый осклабился и засунул кинжал в ножны. С его зубов закапала слюна.