Джулия больше не намерена мотаться со своим неугомонным мужем-трудоголиком по городам и странам. Ей хочется спокойной оседлой жизни, и она готова пойти на развод. Или все же попытаться в последний раз соблазнить Макса простыми радостями семейного счастья?
Кэролайн АНДЕРСОН
РОЗОВЫЙ КОТТЕДЖ
Caroline ANDERSON
TWO LITTLE MIRACLES
2008
OCR – Ninel
Spellcheck – Анна
Переводчик: И. Ирская
М.: ОАО Издательство "Радуга", 2009. – 144 с.
(Серия "Любовный роман", № 1967)
ISBN 978-0-373-17568-0
ISBN 978-5-05-007187-3
© 2008 by Caroline Anderson
ПРОЛОГ
– Я с тобой не поеду. В тишине спальни голос Джулии прозвучал неожиданно громко. Макс выпрямился и недоуменно посмотрел на нее.
– Что? Что ты этим хочешь сказать? Ты же готовилась не одну неделю. Что, черт возьми, может тебя задержать? И на сколько? Джулз, ты мне необходима. У нас масса дел.
Джулия покачала головой.
– Я не лечу в Японию. Ни сегодня, ни на следующей неделе.
В Страну восходящего солнца Макс полетит теперь без нее. За их совместную лихорадочную, бурную, похожую на ураган жизнь стрессовые ситуации повторялись сотни раз. Так жить она больше не в состоянии.
Он бросил аккуратно сложенную рубашку в чемодан и повернулся к ней, ничего не понимая.
– Ты это серьезно? Ты что, c ума сошла?
– Нет. Никогда еще не была такой серьезной. Я устала от твоих команд. Устала прыгать по приказу, когда все, что мне остается, это спросить: "А как высоко?"
– Я никогда не приказывал тебе прыгать!
– Конечно. Ты всего лишь говорил, что нужно прыгнуть, а я все для тебя организовывала: на любом языке, в любой стране, где угодно... там, куда ты решил направить свою неуемную энергию.
– Ты – мой личный помощник, и это твоя работа!
– Нет, Макс. Я твоя жена и устала от того, что ты обращаешься со мной как с любым другим служащим. Я больше не позволю тебе так ко мне относиться.
Макс пристально – и, казалось, бесконечно долго – смотрел на нее, потом запустил руки в волосы и бросил взгляд на часы.
– Ты выбрала чертовски подходящее время для выяснения супружеских отношений, – прорычал он.
– Это не выяснения, это факт, – как можно спокойнее произнесла она. – Я не еду с тобой. Больше не могу. И мне необходимо время, чтобы решить, чего я хочу.
Он с силой ударил кулаками по очередной сложенной рубашке, смяв ее.
– Черт, Джулз!
Швырнув рубашку в чемодан, Макс отошел к окну. Стукнув рукой по стеклу, он уставился в небо. Джулия чувствовала, что в его высокой, сухопарой фигуре напряжен каждый мускул.
– Ты же знаешь, что для меня значит поездка в Японию, как важна эта сделка. Почему именно сегодня ты затеяла этот разговор?
– Не знаю, – честно ответила она. – Я просто... в тупике. У меня нет никакой жизни.
– У нас есть жизнь! – заорал он, резко развернулся и, очутившись около нее, навис над ней – злой, со сжатыми кулаками. – У нас замечательная жизнь.
– Нет, у нас одна работа.
– Но мы потрясающе успешны!
– В бизнесе – да, но это не жизнь. – Она не отвела глаз от его разъяренного взгляда. На этот раз ее не запугать! Она привыкла к взрывному характеру Макса, к сценам, когда гнев захлестывал его. – Нашу домашнюю жизнь не назовешь успешной, потому что этой жизни у нас нет, Макс. Мы не виделись с твоими родными на Рождество. И на Новый год тоже работали. Господи, мы наблюдали праздничный фейерверк из окна офиса! А ты помнишь, какой сегодня день? Последний день, когда снимают украшения с елки. А у нас с тобой нет ни елки, ни украшений. И Рождества у нас не было. У всех было, но не у нас – мы с тобой работали. А я хочу еще чего-то помимо работы. Я хочу... ну, не знаю... дом, сад, где можно просто побыть среди растений, прополоть грядки, понюхать розы. Макс, мы с тобой никогда не нюхали роз. Никогда.
Макс тяжело вздохнул и снова посмотрел на часы.
– Нам пора, – сердито произнес он. – Мы опоздаем на рейс. Отдохнешь немного потом, если тебе это необходимо. Массаж, сеансы "дзэн"... и все такое. Но сейчас нам пора. Ради бога, прекрати нести эту чушь.
– Чушь? – Голос у нее дрогнул, но сама она не дрогнула. – Макс, ты же меня не слышишь. Я не хочу сидеть в саду "дзэн". Мне не нужен массаж. Я с тобой не лечу. Мне нужно время... время подумать и решить, как жить дальше. А сделать это, когда ты в четыре утра расхаживаешь туда-сюда в спальне отеля и пичкаешь меня своими наполеоновскими планами, я не могу. Не могу и не хочу.
Он опять взъерошил волосы, потом бросил ботинки поверх смятой рубашки и с треском закрыл чемодан.
– Ты рехнулась. Не знаю, какой бес в тебя вселился. У тебя что, предменструальный психоз? Но в любом случае ты не можешь вот так просто не поехать со мной – у тебя контракт.
– Контракт? – Она засмеялась. Это был странный, резкий, пронзительный смех, который тут же замер. – Тогда уволь меня. – Она отвернулась и вышла в огромную просторную гостиную, окна которой выходили на реку.
Было темно, на поверхности воды отражались огни, и Джулия смотрела на них, пока они не стали расплываться из-за выступивших на глаза слез. Она слышала, как Макс застегнул молнию на чемодане, слышала щелканье колесиков и стук каблуков по паркету.
– Я ухожу. Ты идешь?
– Нет.
– Уверена? Учти – если ты этого не сделаешь, то все кончено. Не жди, что я стану за тобой бегать и умолять.
Чтобы Макс умолял? Смех, да и только, но сердце готово было разорваться.
– Не стану, – заверила она.
– Прекрасно. Значит, мы друг друга поняли. Где мой паспорт?
– На столе вместе с билетами, – не оборачиваясь, сказала она.
Затаив дыхание, Джулия ждала. Чего ждала? Уступки? Извинения? Нет, не этого. "Я тебя люблю". Она не могла вспомнить, когда он произносил эти слова. И сейчас он их не произнес. Она слышала его шаги, стук колесиков чемодана, дребезжание ключей, шорох бумаг, когда он просматривал авиабилеты и паспорта, затем звякнула дверная ручка.
– Говорю последний раз...
– Я не лечу с тобой.
– Чудесно. Как хочешь. Повторяю, не жди, что я буду бегать за тобой и молить вернуться. Ты знаешь, где меня найти, если передумаешь.
Снова пауза, и снова она ждет, но после долгого молчания он шумно вздохнул, и... дверь захлопнулась. "
Тем не менее она ждала, ждала до тех пор, пока не загудел лифт и с тихим шумом не закрылись дверцы. Только тогда присела на край дивана, и у нее вырвался сдавленный стон.
Он ушел. Ушел и не сказал ничего, что заставило бы ее передумать. Сказал лишь, что она нарушает условия контракта. Контракт, черт побери! Вот что его волнует. А ее волнует их жизнь. Из-за того, что она отказалась ехать с ним, он растоптал их брак и говорит об этом проклятом контракте!
– Пошел ты к черту, Макс! – закричала она, но голос у нее прервался, и она заплакала. Рыдания разрывали грудь, к горлу подступила тошнота.
Джулия побежала в ванную, где ее вырвало. Это было ужасно. Дрожа, она сползла на пол и привалилась спиной к стене, поджав под себя ноги.
– Я люблю тебя, Макс, – прошептала она. – Почему ты не смог меня выслушать? Почему не захотел дать нам шанс?
А она? Полетела бы с ним, если бы он сказал, что любит ее... обнял бы ее, прижал бы к себе крепко-крепко и попросил прощения?
Нет. И к тому же Максу это несвойственно.
Она взяла себя в руки, умылась, почистила зубы и подправила макияж. Вернувшись в гостиную, набрала номер телефона.
– Джейн?
– Джулия! Привет, дорогая. Как ты?
– Ужасно. Я только что оставила Макса.
– Что? Где оставила?
– Да нет, я от него ушла. Вернее, он от меня ушел...
После долгой паузы Джейн грубо выругалась сквозь зубы.
– О'кей. Ты где?
– У себя в квартире. Джейни, я не знаю, что мне делать...
– Где сейчас Макс?
– Летит в Японию. Я должна была лететь с ним, но... не смогла.
– Понятно. Никуда не уходи. Я скоро приеду, а ты собери сумку. Поживешь у нас.
– У меня все собрано.
– Но не джинсы и не ботинки. У тебя полчаса. Возьми что-нибудь теплое – здесь холодно.
В спальне Джулия долго смотрела на чемодан, лежавший на кровати. Есть ли у нее вообще джинсы? И подходящая для деревни обувь? Она порылась в шкафу и обнаружила старые джинсы и пару прогулочных ботинок. Вытащив из чемодана модные костюмы и туфли-шпильки, она сунула туда джинсы и башмаки, несколько джемперов и захлопнула крышку.
Свадебная фотография стояла на туалетном столике. Джулия вспомнила, что даже тогда у них не хватило времени на медовый месяц. Краткая гражданская церемония и брачная ночь, когда Макс сошел с ума от страсти и они предавались любви до полного изнеможения. Она заснула в его объятиях и, как ни странно, проснувшись, обнаружила его рядом – он не поднялся, как обычно, ни свет ни заря, чтобы поработать на компьютере. Как же давно это было!
У Джулии сдавило горло. Она отвернулась от фотографии и подтащила чемодан к двери. Оглядевшись, поняла, что ничего не хочет брать с собой. Ничего, что напоминало бы о Максе, об их доме, об их жизни.
Но паспорт она взяла. Не хотелось, чтобы паспорт остался у Макса. Да паспорт может ей и понадобиться. Правда, сейчас она не представляет, зачем. Она сунула паспорт в сумочку, потом выбросила содержимое морозилки в мусоропровод и стала ждать Джейн.
Спустя два часа она сидела на кухне в доме Джейн в Суффолке*. Джейн кудахтала вокруг подруги и одновременно варила кофе. Запах показался Джулии отвратительным
– Прости... – успела она выговорить и ринулась в туалет, где ее снова вытошнило.
Джейн стояла рядом.
– Ты в порядке?
– Выживу. Это все нервы. Я люблю его, Джейни, но я его потеряла – он уехал, и теперь я ненавижу себя.
Джейн открыла шкафчик над раковиной и вынула длинную коробочку.
– Вот.
Джулия истерически не расхохоталась.
– Тест на беременность? Ты ненормальная. Ты же знаешь, что я не могу иметь детей. После того гнойного аппендикса я делала тесты. Я не могу зачать...
– Нет такого слова – "не могу". И я тому живое доказательство. Ну пожалуйста. Я тебя прошу.
– И что мне, скажи на милость, теперь делать?
– Ты хочешь остаться с ним?
Даже находясь в шоковом состоянии от результатов теста, Джулия знала ответ.
– Нет. – Она покачала головой. – Макс всегда категорически возражал против детей, и ему пришлось бы измениться до неузнаваемости, прежде чем я смогла бы навязать ему ребенка. Тебе же известно, что он мне сказал: я не могу уйти от него, потому что у меня контракт.
– Может, он хватался за соломинку? – предположила Джейн.
– Макс? О чем ты? Он ни за что никогда не хватается. Во всяком случае, не за соломинку. Он сказал мне, что если я не полечу с ним, то все кончено. Но мне нужно где-то жить. Я не могу оставаться у вас с Питом. В особенности когда ты сама снова ждешь ребенка. – У Джулии вырвался нервный смешок. – Неужели я тоже беременна? Просто не верится. После стольких лет...
Джейн рассмеялась.
– Ну, такое со многими случается. Я вначале тоже этому не поверила, но все же запаслась лишним тестом. Вот он и пригодился. Я очень рада, что у меня появится еще один ребенок. Дети – это чудо. – И она перешла к практическим вопросам: – Итак, где ты хочешь жить? В городе или в деревне?
– В деревне? – Джулия задумалась. – Знаешь, в Лондон меня не тянет. Глупо, конечно, но мне почему-то захотелось иметь сад.
– Сад? – Джейн, склонив голову, с минуту внимательно смотрела на Джулию, потом улыбнулась. – Подожди-ка. – И удалилась в соседнюю комнату.
Через пять минут она вышла с довольным видом.
– Все устроено. У Питера есть друг Джон Блейк, который на год уехал работать в Чикаго. У него дом в деревне, и ему срочно нужен человек, чтобы присматривать за этим домом.
– Почему он не хочет его сдать?
– Да потому, что периодически туда наведывается. Дом у него замечательный, все расходы по содержанию он оплачивает сам, так что тебе остается только жить там. Единственное условие – не устраивать оргий и при необходимости вызывать водопроводчика. О, и еще кормить и прогуливать собаку. Ты как относишься к собакам?
– Обожаю. Всегда мечтала завести пса.
– Прекрасно. А Мерф просто прелесть. И дом тебе понравится. Он называется "Розовый коттедж". Там великолепный сад, но самое главное – он находится всего в трех милях отсюда, и мы будем часто видеться. Здорово, правда?
– А ребенок? Хозяин не станет возражать?
– Джон? Нет. Он обожает детей. И вообще он редко там появляется.
ГЛАВА ПЕРВАЯ
– Я ее нашел.
Макс застыл.
Этого сообщения он ждал с июня, а теперь... теперь почти боялся задавать вопросы. Сердце едва не остановилось, и он откинулся в кресле. Сверля глазами частного детектива, он наконец спросил хриплым голосом:
– Где?
– В Суффолке. Она живет там в коттедже.
Живет... Макс медленно выдохнул. Все эти месяцы он боялся...
– Она здорова?
– Да, здорова.
Он заставил себя задать следующий вопрос:
– Она одна?
Детектив помолчал.
– Нет. Коттедж принадлежит некоему Джону Блейку. В настоящее время он отсутствует – работает в Чикаго, – но периодически приезжает.
Господи. Максу сделалось тошно. Так тошно, что он не сразу уяснил себе следующие слова, сказанные детективом, и переспросил:
– Что? Что у нее есть?
– Дети. Девочки-близнецы. Им по восемь месяцев.
– Восемь? – повторил Макс. – Значит, у него есть дети?
Детектив поправил его:
– Насколько я смог узнать, это ее дети. Она живет там с середины января прошлого года, а они родились летом, в июне. Так считает служащая на почте. Она мне много чего порассказала. В деревне ходят самые разнообразные слухи...
Боже, он готов ее убить. Или Блейка. А может, их обоих.
– Конечно, если взглянуть на даты, она, вероятно, была беременна, когда оставила вас, поэтому дети могут быть вашими... либо у нее была связь с этим Блейком раньше.
Макс свирепо посмотрел на детектива.
– Я умею считать, а вы занимайтесь своим делом, – рявкнул он. – Где она? Мне нужен адрес.
– Все здесь. – Детектив передал Максу большой конверт. – А также мой счет.
– Я просмотрю его. Спасибо.
– Если вам нужно что-либо еще, мистер Галлахер, любая дальнейшая информация...
– Я с вами свяжусь.
– Служащая на почте сказала мне, что сейчас Блейк отсутствует, если вам это поможет, – поспешно добавил детектив уже у двери.
Макс смотрел на конверт, не осмеливаясь его открыть. Когда за детективом захлопнулась дверь, он вытащил из конверта фотографии, и у него перехватило дыхание. О боже! Она потрясающе выглядит. И как-то по-другому. Он даже не сразу ее узнал. Она отпустила волосы и завязала их в хвост, отчего казалась моложе и... непринужденнее. Светлые пряди исчезли, и волосы были естественного золотисто-каштанового оттенка. Кончик хвоста завивался, и ему захотелось просунуть в завиток палец и потянуть его, чтобы... вернуть ее себе.
Бред какой-то. Она немного поправилась, но ей это идет. Выглядит очень хорошо, счастливая и красивая. Но, как ни странно, хотя он отчаянно ждал известий о ней – год, три недели и два дня, чтобы быть точным, – не Джулия привлекла его самое пристальное внимание. Дети. Две абсолютно одинаковые и очаровательные крошечные девочки, сидевшие в тележке супермаркета.
Его дочки? Стоит лишь взглянуть на темные, торчащие волосики, так похожие на его собственные в этом возрасте... Такое впечатление, что он видит себя младенцем.
Макс так долго смотрел на эту фотографию, что изображение поплыло перед глазами. Он зажал веки пальцами, потом опустил руки и снова уставился на фото.
Она не только жива, но и процветает, и у нее две красивые малютки. Здравый смысл подсказывал, что это его дети. Дети, которых он никогда не видел, о которых ему не сказали. Стало трудно дышать. Почему она ему не сказала? Черт! Как она осмелилась держать детей в секрете от него? А если они не его... Внутри закипал гнев, ярость заполняла сердце. Ему было необходимо выплеснуть это наружу, и... в окно полетело пресс-папье, стекла задрожали, но выдержали. Он опустил голову и сосчитал до десяти.
– Макс?
– Ее нашли... в Суффолке. Я должен немедленно ехать туда.
– Конечно, – как само собой разумеющееся произнесла его личная помощница Андреа. – Но сначала успокойтесь. Я приготовлю вам чашку чаю и дам распоряжение, чтобы собрали ваши вещи.
– У меня в чемодане сумка с вещами. Отмените Нью-Йорк. И вообще отмените все на ближайшие два дня. Андреа, я не хочу чаю. Мне необходимо как можно скорее увидеть жену.
И детей. Его детей. Андреа встала перед ним.
– Макс, прошел целый год. Еще десять минут погоды не сделают. Нельзя в таком настроении свалиться ей на голову – вы ее перепугаете. Нужно действовать спокойно, не торопясь, обдумать, что говорить. Сядьте-ка. Вот так. Вы завтракали?
Он послушно сел.
– Завтракал.
– Прежде чем ехать, хорошо бы выпить чаю и съесть сэндвич.
Макс проводил взглядом свою помощницу. Заботливая, деловая, властная, организованная и... бесконечно добрая. Глаза почему-то защипало.
Не может он спокойно сидеть! Макс встал и прижался лбом к холодному стеклу. Как Джулия могла скрывать от него такие важные вещи? И скрывать так долго. Он снова уставился на фото.
Дверь открылась – это вернулась Андреа.
– Это она?
– Да.
– А это дети?
– Да. Интересно, правда? Судя по всему, отец – я, а она даже не сочла нужным сообщить мне. Либо это так, либо у нее была связь с моим двойником, потому что дети похожи на меня.
Андреа поставила поднос, охнула и вдруг обняла его. Этого от своей практичной, сдержанной помощницы он не ожидал и растерялся. Давно никто его так не утешал. Он нерешительно поднял руки и тоже обнял ее. Теплая волна нахлынула на него. Чтобы не размякнуть окончательно, он сделал шаг назад и отвернулся.
– Господи, как же они на вас похожи! – Андреа с улыбкой разглядывала фотографии, лежащие на письменном столе.
Макс кивнул.
– Да, похожи. Я помню свои детские фото... – У него голос дрожит! Он прокашлялся. –... фотографии, сделанные в этом возрасте. У мамы есть альбом... – И тут до него дошло – мама стала бабушкой! Он должен ей все рассказать. Она будет вне себя от радости.
О, черт! У него снова глаза на мокром месте.
– Пейте чай и ешьте сэндвичи, а я велю Дэвиду подать машину.