Потребовалось больше сил, чем предполагала Эйслинн, но ей все же удалось отлипнуть от стены. Она вытащила газовый баллончик - он ведь должен действовать на все, что имеет глаза. Сорвав пробку предохранителя, она направила носик баллончика в лицо Кинана.
- Храбрость и красота, - прошептал он с благоговением. - Ты прекрасна!
А потом он ушел, чтобы присоединиться к другим невидимым фейри на улице. На полпути он остановился и тихо прошептал:
- Этот раунд за тобой, но я выиграю в этой игре, моя прекрасная Эйслинн.
И она слышала все это так, будто он до сих пор стоял рядом с ней.
Глава 23
К их подаркам обычно прилагались условия,
которые уменьшали их ценность и иногда
становились источником потерь и страданий.
"Наука о сказках: Исследование мифологии фейри" (1891)
Эдвин Сидней Хартленд
Дония знала, кто это был, прежде чем добралась до двери. Ни один фейри не посмел бы так колотить в ее дверь.
- Игра? - Эйслинн носилась по комнате, ее глаза сверкали. - Так же было и с тобой?
- Нет. По крайней мере, не совсем так же.
Сбоку от Донии Саша обнажил зубы и прижал уши, приветствуя Эйслинн, как когда-то приветствовал Донию. Он знал, что несмотря на волны гнева, исходящие от Эйслинн, она не причинит вреда.
Она остановилась, излучая свет, как это делал Кинан, когда сердился, и потребовала ответа:
- Тогда как?
- Я пешка, ни король и ни королева, - пожав плечами, сказала Дония.
Гнев Эйслинн прошел так же быстро, как и появился.
Столь же непостоянна, как и он.
Эйслинн прикусила губу, притихнув на мгновение:
- Как пешка - пешке: ты поможешь мне?
- Ну да. Что я и делаю.
Радуясь возможности отвести взгляд от ужасной яркости, причинявшей боль глазам, Дония подошла к старому платяному шкафу и открыла его. Вперемешку с ее повседневной поношенной одеждой в шкафу висели наряды, которые были ей совершенно не нужны: вельветовые топы с невероятно красивой вышивкой, мерцающие блузки, выглядевшие, как сеточки из звезд, платья из полосок, которые больше обнажали, чем скрывали, и кожаная одежда любого покроя, которого только могла хотеть девушка.
Она вытащила темно-красное бюстье, которое, как рассказывала ей Лайсли, она надевала однажды на бал Солнцестояния, через год после того, как стала Зимней девушкой. "Он плакал солнечными слезами, - рассказывала она Донии. - Покажи ему то, что он никогда не сможет иметь".
Дония никогда не была способна на такую черствость, хотя ей очень этого хотелось.
Глаза Эйслинн расширились, когда она посмотрела на этот предмет одежды:
- Что ты делаешь?
- Помогаю тебе.
Дония повесила бюстье назад и вытащила странный металлический пояс с черными драгоценными камнями. Эйслинн отодвинула его от себя, нахмурившись.
- И это помощь?
- Вот именно. - Дония наконец нашла то, что подходило Эйслинн: женская сорочка эпохи Ренессанса, которая была переделана в блузку, поразительно белую с огненно-красной шнуровкой от груди до талии. - Для общения с фейри нужна уверенность. Я слишком поздно усвоила это. Ты должна показать ему, что ты не из робкого десятка, что не позволишь командовать собой. Иди туда как равная ему, а не как подданная, и скажи ему, что хочешь переговорить.
- Чего ради? - Эйслинн взяла блузку, перебирая пальцами мягкий хлопок.
- Ради перемирия. Он не отступится. Твоя смертность не вернется. Не начинай вечность так: не позволяй ему быть уверенным в том, что он может указывать тебе, что делать. Начни с того, что лишишь его покоя: принарядись для этого сражения.
Дония перебирала юбки и верхнюю одежду. Все выглядело слишком великолепным и слишком официальным. Эйслинн должна была показать ему, что она не похожа на других, обязанных следовать его приказам. Она была девушкой, которая выросла в мире, где у женщин был выбор.
- Будь более напористой, чем он. Позови его к себе. Если его не будет слишком долго, не жди. Пойди к нему сама.
Эйслинн стояла, вцепившись в блузку, и выглядела беспомощной.
- Я не уверена, что смогу.
- Тогда ты уже проиграла. Твоя современность - твое лучшее оружие. Используй его. Покажи ему, что ты имеешь право хоть на какой-то выбор. Ты знаешь, кто он, так потребуй, чтобы он поговорил с тобой. Переговори с ним о том, какой свободой ты хочешь обладать. - Дония извлекла из шкафа штаны в обтяжку, вполне современные. - Иди переоденься. Потом еще поговорим.
Эйслинн взяла черные штаны дрожащей рукой.
- И это путь к победе?
- Летние девушки верят, что они победили. - Донии очень не хотелось говорить это, но это было так. Девушки были счастливы: они не воспринимали свою зависимость как бремя.
Эйслинн так сжимала хлопковую блузку в руках, словно ткань была насквозь промокшей.
- Есть альтернатива? Должен же быть другой выход.
Дония остановилась. Она положила руку на запястье Эйслинн, сбросила "иллюзию", показывая снег в своих глазах.
- Я.
И хотя зимний холод был ужасен для летней фейри, которой она теперь была, Эйслинн не отвела взгляда. Поэтому Дония позволила холоду просочиться из кончиков своих пальцев, пока мороз не коснулся руки Эйслинн, образовав маленькие сосульки, которые повисли на ее локте, а затем со звонким грохотом упали на пол.
- Это.
Эйслинн наконец встрепенулась и отступила.
- Не хочу ни того, ни другого.
- Я знаю. - Дония управляла холодом, дрожа от усилий. - Но есть только два возможных пути… Они свободны в том, в чем я нет. Быть Летней девушкой - значит жить вечно, танцевать, играть и быть свободной почти от всего. Это - жизнь вечного лета. У них нет никакой ответственности; они оставляют ее со своей смертностью, и он… - Ее голос оборвался на этих словах, но она все-таки договорила: - он заботится о них. И больше им ничего не надо.
- Я не хочу этого.
Дония хотела сказать Эйслинн, чтобы она отказалась от этого, но не имела права. Это была его работа. Вместо этого Дония произнесла:
- Это то, чем ты уже становишься. Ты, конечно, заметила?
Плечи Эйслинн поникли.
Дония помнила то странное чувство растерянности, которое сопровождало изменения. Это было неприятное воспоминание, даже теперь, когда глубоко в ней обосновался холод. Она сдержала жалость в своем голосе и сказала:
- Чтобы присоединиться к ним, ты должна пройти испытание.
- Что еще за испытание? - Когда Эйслинн была напугана, она казалась еще моложе.
Никто раньше не спрашивал об этом. К тому времени, когда проходило испытание, девушки уже принимали для себя решение. Они, возможно, не выражали это словами, но их выбор - рискнуть всем, чтобы быть с Кинаном, или не делать этого - был уже сделан в их сердцах. За все время Донии ни одна не любила его достаточно сильно, чтобы попытаться. И не имело значения, любил ли он их - по крайней мере, так она говорила себе каждый раз, когда он добивался их.
- Это он тебе расскажет. Я не могу. Он будет надеяться на третий выход, который станет для него истинной наградой. За девять столетий ни у кого никогда не получалось пойти по третьему пути. Если ты пройдешь испытание и проиграешь, то станешь такой, как я. Если ты не пройдешь испытание до того, как у нас наступит новый сезон, что ж, это тоже выбор: ты просто присоединишься к другим девушкам. - Дония мягко подтолкнула Эйслинн к спальне. - А теперь иди переодеваться.
Эйслинн остановилась в дверях.
- Есть еще какой-нибудь выход из этой дряни? Просто уйти? Я хочу вернуться к своей жизни. Неужели нет никого, с кем мы могли бы поговорить об этом?
Дония аккуратно прикрыла дверь платяного шкафа, не глядя на Эйслинн. Об этом раньше тоже никто не спрашивал.
Все еще стоя лицом к шкафу, она проговорила:
- Только одна девушка за все время избежала выбора.
- Как?
Повернувшись, Дония встретилась с Эйслинн взглядом и убила надежду, прозвучавшую в ее голосе.
- Она умерла.
Глава 24
Он никто другой, как Король фейри… Все эти
многочисленные существа - его подданные, они
по сути своей очень различны. Он господствует
над теми доброжелательными и радостными
созданиями… которые танцуют в лунном свете.
"Мабиногион: Примечания" (1877)
Леди Шарлотта Гест
Кинан лениво помешивал свой коктейль. В "Руинах" ему всегда было весело, но сейчас он мог думать только о том, как убедить Эйслинн, что она нужна ему. Он позволил своим эмоциям взять верх, использовал свою силу, и она чуть в обморок не упала, признавая происходящие с ней изменения, но для следующей встречи нужна другая тактика.
Никогда не использовать один и тот же прием дважды.
- Если ты не собираешься разговаривать, Кинан, иди потанцуй. - Тэвиш говорил так спокойно, как будто сам ни капельки не переживал. - Улыбка на твоем лице будет для них очень кстати.
Девушки вытворяли под музыку головокружительные па и задорно хихикали. В толпе двигались охранники - и те, что были на посту, и те, которые сейчас были свободны от своих обязанностей. И хотя это был его клуб, зимние и темные фейри стали появляться здесь все чаще и чаще, поэтому количество охранников пришлось увеличить. Только фейри Высшего Двора более или менее соблюдали установленные в клубе правила. Даже его собственные летние фейри далеко не каждую ночь вели себя адекватно.
- Ты прав, - согласился Кинан и, влив в себя остатки коктейля, поманил пальцем Сериз.
Его мобильный зазвонил, это была она. Ее голос. Она. Моя упрямая королева.
- Эйслинн? - Ответил на звонок Кинан.
Он сделал в воздухе жест, будто что-то писал. Тэвиш протянул ему салфетку, а Ниалл принялся активно копаться в карманах в поисках ручки.
- Конечно… Нет, я в "Руинах". Скоро буду. - Кинан отключился и уставился на телефон.
Тэвиш и Ниалл выжидающе глядели на него. Кинан жестом отослал Сериз назад на танц-пол.
- Она хочет встретиться и поговорить.
- Вот видишь? Она сдастся на твою милость, как и все остальные, - проговорил Тэвиш довольным тоном.
- Мы тебе нужны, или нам можно, - Ниалл обвил рукой талию проходящей мимо Сиобан, - расслабиться?
- Иди танцуй, - ухмыльнулся Кинан.
- Кинан? - Позвала Сериз и протянула ему руку.
- Не сейчас.
Он отвернулся от нее, глядя, как фейри-"львята" снуют в толпе, с трудом избегая участи быть растоптанными под ногами танцующих. Кинан выпустил из ладоней вихрь солнечного света, преобразил его в несколько иллюзорных маленьких солнц и движением руки отправил их под потолок над танцующими.
Моя королева искала меня. Скоро все будет так, как должно быть. Моя королева, наконец, будет со мной. Он радостно засмеялся, наблюдая за веселящимися фейри - за теми, кто разделил с ним столетия ожидания. Скоро он сможет возродить свой Двор. Еще чуть-чуть, и все будет хорошо.
Эйслинн спускалась к реке мимо заброшенных зданий, с каждым шагом повторяя про себя совет Донии: "Будь настойчивой". Она честно пыталась верить, что у нее все получится, но от самой мысли о том, чтобы зайти в их логово, Эйслинн начинало тошнить. Она много раз видела, как фейри заходят в клуб "Руины волшебного замка", и знала, что этого места нужно избегать любой ценой.
Однако, вот я, прямо здесь.
Эйслинн знала, где находится Кинан, и знала, что он пришел бы туда, куда она его позвала, но Дония считала, что поступить именно так было бы мудрее: "Будь агрессивной, - советовала она. - Нанеси удар первой".
Эйслинн, как могла, цеплялась за надежду, что ей удастся сохранить жизнь. Я ведь до сих пор до конца не знаю, чего он хочет. Поэтому она собиралась попросить - нет, потребовать! - чтобы он поговорил с ней, рассказал, что ему нужно и зачем.
У меня все получится . Эйслинн остановилась у двери. Перед ней на табуретке развалился один из вышибал клуба с журналом в руках. Вид у него под "иллюзией" был тот еще - загнутые огромные клыки с обеих сторон лица, острые-преострые на концах. Было такое ощущение, что он всю жизнь таскал железо, и этот факт он, кстати, под "иллюзией" не скрывал. Эйслинн подошла ближе и остановилась в нескольких шагах от него.
- Извините! - Сказала она, чтобы привлечь его внимание.
Фейри опустил журнал ниже и взглянул на Эйслинн сквозь темные очки.
- Вход только для членов клуба.
Эйслинн посмотрела на него в упор, пытаясь поймать его взгляд.
- Я хочу видеть Летнего Короля.
Он отложил журнал в сторону.
- Кого-кого?
Она расправила плечи. Будь настойчивой. Проще сказать, чем сделать. Она предприняла еще одну попытку:
- Я хочу видеть Кинана. Он сейчас в клубе, и я знаю, что он тоже хочет меня видеть. Я, - она с трудом выдавила из себя следующие слова: - новая подруга его жизни.
- Тебе не стоило сюда приходить - проворчал клыкастый громила, но открыл дверь и подозвал какого-то парня с львиной гривой. - Передай Ко…, скажи Кинану, что… - Он посмотрел на Эйслинн.
- Эш, - подсказала она.
- Что пришла Эш, - закончил шкаф.
Львиногривый кивнул и исчез. Его "иллюзия" делала его по-настоящему ангелоподобным, в его гриве переплетались песчано-белые пряди. Из всех фейри, которые ошивались в городе, именно похожие на львов никогда нарочно не провоцировали проблемы.
Вышибала бросил дверь, и она с грохотом закрылась. Он снова взял в руки журнал, но не погрузился в чтение, а все глазел на Эйслинн и качал головой.
Сердце Эйслинн ушло в пятки. Придав лицу скучающее выражение, она уставилась на проезжую часть. Всего несколько машин - движение в этом районе не было интенсивным.
Если я собираюсь вести себя агрессивно, почему бы не начать прямо сейчас? Так, для практики. Когда охранник наконец уткнулся носом в журнал, Эйслинн решилась:
- А знаешь, с клыками ты сексапильнее.
У громилы отвисла челюсть. Журнал спланировал на землю.
- С чем ?
- С клыками, конечно. Серьезно, если ты и дальше собираешься разгуливать под "иллюзией", вставь хоть кольца туда, где клыки. - Эйслинн наградила его оценивающим взглядом. - К тому же вид будет более угрожающий.
Ухмылка медленно вползла на его лицо, как будто с огромным трудом, медленно-медленно над горизонтом вставало солнце. Вышибала сменил "иллюзию".
- Так лучше?
- Однозначно. - Она осторожно шагнула ближе, чтобы не прикоснуться к нему и не запаниковать. Представь, что это Сет. Шкаф был высоченным, поэтому Эйслинн пришлось запрокинуть голову, чтобы посмотреть ему в лицо. - Мне нравится.
Он рассмеялся и нервно оглянулся через плечо. "Львенок" еще не вернулся.
- Если ты будешь продолжать в том же духе, мне точно надерут задницу, - весело сказал клыкастый. - В принципе, мы занимаемся этим со смертными, но ты, - он с сожалением покачал головой, - в их число не входишь.
Эйслинн не сдвинулась с места.
- Неужели он так жесток, что бьет людей?
Вышибала чуть не задохнулся от смеха.
- Кто? Кинан? Черт, нет, конечно. Но он не единственный игрок. Зимняя девушка, советники Кинана, Летние девчонки, - он пожал плечами и заговорил тише, - Зимняя Королева. Никогда не знаешь, кто из них взбесится, если что-нибудь пойдет не так в этой игре.
- И каков приз?
Сердце Эйслинн грохотало в груди. Она была почти уверена в том, что ее вот-вот хватит удар. Если Кинан и Дония чего-то недоговаривают, может, получится хоть что-нибудь вытянуть из этого громилы. Дония, конечно, может говорить, что хочет помочь, но все же она один из игроков.
"Львенок" уже возвращался с двумя фейри, которых Эйслинн видела в библиотеке. Сконцентрируйся. Что бы ни ответил охранник, не поддавайся панике. Вышибала наклонился к ней (еще чуть-чуть - и клыки коснулись бы лба Эйслинн) и прошептал ей на ухо:
- Сила. Власть. Ты.
- О, - выдохнула Эйслинн.
И что это значит?
Эйслинн молча последовала за украшенной венами девушкой, гадая, отвечают ли фейри вообще когда-нибудь на вопросы прямо.
Эйслинн - моя королева, здесь - шла сквозь толпу за Элизой. Толпа расступалась перед ней так же, как и перед ним самим. Она была прелестна - воплотившееся в реальность видение. Летние девушки засуетились. Зимние фейри нахмурились. Темные облизывались, будто в предвкушении чего-то. Остальные - фейри-одиночки и парочка фейри Высшего Двора - с любопытством смотрели на Эйслинн, держась немного в стороне от остальных. Кинану казалось, что вся его жизнь, вся эта долгая борьба сейчас отразилась на лицах присутствующих.
Элиза подошла к нему и склонила голову в поклоне:
- Твоя гостья, Кинан.
Он кивнул и отодвинул для Эйслинн стул. Она не улыбнулась, да и особо счастливой не выглядела. Она пришла сюда не для того, чтобы принять его, а для того, чтобы бороться. И все вокруг наблюдали за ними.
Кинан почувствовал себя неловко под любопытными взглядами. Всегда он выбирал поле битвы, он выбирал декорации, а сейчас она пришла в его клуб, где куча его людей, и он понятия не имеет, что с этим делать.
Но она все же пришла ко мне.
Хотя и не по той причине, которая ему бы понравилась. Весь ее вид говорил о том, что она здесь, чтобы отказать ему. И все равно это было замечательно. Даже если она не его королева, то на этот раз игра все же доставила ему удовольствие, которого он не получал от нее уже много-много лет. Если бы Эйслинн так не шарахалась от него, ее приход сюда мог бы стать прекрасным началом прекрасного вечера.
- Дай мне знать, когда перестанешь пялиться на меня, - сказала Эйслинн, стараясь выглядеть искушенной и опытной, но у нее плохо получалось.
Она обернулась и махнула рукой одному из "львят", сновавших в толпе, подзывая его:
- Могу я получить какой-нибудь нормальный "смертный" напиток? Не горю желанием пить то вино, которым меня потчевали на ярмарке.
"Львенок" поклонился - его грива встала дыбом, когда другой пытался протиснуться ближе - и бросился на поиски напитка для Эйслинн, ни на секунду не замедляя скорости, даже когда натыкался на кого-то в толпе. Он быстро затерялся среди танцующих фейри.
У самого края танцпола Ниалл и Тэвиш с помощью охранников организовали нечто вроде живой баррикады, предназначенной не подпускать к Кинану и Эйслинн присутствующих в клубе девушек. Те плохо понимали, что можно и чего нельзя говорить. А сегодня они все были вне себя, убежденные в том, что их королева наконец-то с ними.