Майк опешил, он просто не знал, что делать дальше.
- Скажи, зачем ты вышла за меня замуж? - спросил он.
- Затем же, зачем ты женился на мне.
Отдавшись ему безраздельно, лежа перед ним обнаженная, она вдруг поняла, что должна защищаться. В ее ответе была лишь половина той правды, которую они с Майком знали с самого начала: ребенку нужны оба родителя.
Господи, это как раз то, чего я боялся, подумал Майк. Сокровищем, сберегаемым для кого-то, она пожертвовала ради Джейми, ради его благополучия. А я, как последний самодовольный дурак, не удосужился даже спросить, нужна ли ей физическая близость - так, как нужна она мне. Я просто решил, что наше влечение взаимно, и выложил ей свои условия брака.
Он бросил на нее взгляд, заставивший ее смущенно потянуть на себя край покрывала. В этом же взгляде она прочла: конец.
Майк встал с постели и оделся.
- Я не могу принять от тебя такую жертву, - сказал он глухо.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Майк ушел. Видимо, ему хотелось все обдумать. За окном спускалась ночь, достаточно темная, и гуляющие по пляжу не смогли бы определить, есть ли кто-то внутри комнаты. Сняв с кровати покрывало, Шерри закуталась в него и подошла к окну, задернула шторы и только после этого зажгла лампу у постели и надела ночную рубашку. Автоматически повесила на вешалку шелковый костюм, который она еще совсем недавно с таким упоением готовила к торжеству.
Что же мне делать? - думала Шерри, подавляя в себе желание бежать. Я не могу вернуться к бабушке и не могу показаться у Руисов, потребовать обратно Джейми, даже если подвернется ночной автобус в Тампу и я успею на моей машине доехать до дома родителей Майка прежде, чем он меня догонит. У меня же нет дома, куда я могла бы привезти ребенка, нет работы. Нет денег, чтобы содержать Джейми. Кроме того, слишком ясно, что любой предпринятый мною шаг повлечет за собой судебное дело.
Не в силах сдержать слезы, которые навернулись ей на глаза при мысли о том, каким провалом началась их первая брачная ночь, Шерри скользнула назад в постель, натянула одеяло до подбородка и выключила ночник. Комната погрузилась в непроглядную тьму. И когда вернулся Майк, он увидел лишь узенькую полоску света, пробивающуюся из ванной.
- Шер, ты спишь? - спросил он шепотом, сбрасывая туфли, в которых ходил по пляжу - без носков, - а потом снимая брюки и рубашку.
Шерри не ответила, хотя и слышала, как он открывал дверь. Шерри лежала, отодвинувшись на край кровати, повернувшись к нему спиной. Ровное дыхание создавало видимость спокойного сна.
Майк не очень этому поверил.
Шагая в одиночестве по пляжу, он многое передумал и отчасти изменил свое мнение. Девственность его жены сама по себе не означала, что Шерри откажется делить с ним постель. Если разобраться, то поведение Шерри говорит об обратном. Хотя она и стеснялась его поначалу, позже проявила настоящую страсть. Теперь она притворяется спящей, чтобы отбить у него желание помириться, и он не очень-то понимает, что делать дальше.
- Шер, - позвал он снова.
Никакого ответа. Выключив свет в ванной, Майк забрался в постель в трусах, хотя обычно спал обнаженным. Его жена лежала на другом конце огромной кровати, и казалось, что между ними - целая миля пространства. Она так далека сейчас от меня, что могла бы быть на другой планете, подумал Майк. Мысленно проклиная себя за совершенное, он закрыл глаза, но заснуть ему удалось не скоро.
Когда утром зазвонил телефон, Майк еще спал.
- Алло? - ответил он сонным голосом. Протягивая руку к телефону, он понял, что Шерри рядом нет.
Звонил Эктор.
- Прости меня, я знаю, что у тебя медовый месяц, - сказал он извиняющимся тоном, - но ты сам велел позвонить, если объявится Нат Харрис.
Нат Харрис, могущественный сенатор штата, обещал помочь в продвижении закона о защите сезонных рабочих - закона, над которым долгое время корпел Майк. Неизвестно, то ли решающее заседание комитета отсрочили, то ли проект закона обо что-то споткнулся. Можно только гадать. Протерев глаза, чтобы проснуться, Майк начал набирать личный телефон законодателя в надежде, что все не так уж плохо.
Через некоторое время он вышел, отыскал глазами Шерри на пляже и позвал ее. Она не ответила, не помахала в ответ рукой. Просто стояла и ждала, когда он подойдет. И хотя лицо ее было неподвижным, она выглядела очень свежей и хорошенькой в своих желтых шортах и футболке. Только небольшие тени под глазами свидетельствовали о бессонной ночи.
Прости меня за то, что вышло. Давай начнем сначала - эти слова готовы были сорваться с его губ, но остались несказанными. Произнести их ему помешала гордость.
- Только что позвонил Эктор, - сказал он вместо этого. - Мне придется прямо сейчас ехать в Таллахасси. Вроде бы законопроект, с которым я столько нянчился, наскочил на препятствие. Ты сможешь забрать Джейми и поехать с ним в мою квартиру на Уэст-Шор? Я дам тебе ключи и по дороге заброшу к бабушке, где ты заберешь свою машину.
Шерри молча кивнула. Она упрямо сохраняла свою независимость, оставаясь за стеной, которую воздвигла между ним и собой.
Она никогда не была до свадьбы в кооперативном доме, где жил Майк. А теперь ей предстоит здесь жить. В этот вечер она осталась наедине с собой в современной квартирке, состоявшей из одной комнаты, кухоньки и ванной вместе с туалетом. Распаковав вещи и уложив Джейми спать в нише, что служила как бы кабинетом, Шерри вышла на маленькую застекленную веранду, откуда могла увидеть залив, и стала размышлять о том, что ее ждет.
Прошлое, впрочем, тоже предъявляло свои права. Вполне возможно, что эта квартирка, в которой она поселилась с Джейми, - та самая, где имел место бурный роман Майка с Лайзой. Если, конечно, Майк не поменял жилье за последние полтора года.
Как-то еще при жизни сестры - та была на последнем месяце беременности - они ехали в машине мимо жилого комплекса Бахиа-Палмз (как раз этого), и Лайза показала пальцем. "Вот тут, - сказала она, - мы жили с Майком, это отсюда он меня выставил, подлец".
Поверив в его версию причины, по которой они расстались, Шерри больше не считала Майка бессердечным бабником. Однако это влекло за собой грустные выводы. Помня, с какой горечью Майк говорил о том, как он застал Лайзу с другим мужчиной, Шерри поняла, что он любил ее. Взгляни правде в глаза, говорила себе Шерри, прислушиваясь сейчас, на веранде, к печальному голоску горихвостки, звавшей своего дружка, Лайза была из тех женщин, от которых мужчины с ума сходят. Если бы она не изменила, Майк мог бы жениться на ней и без ребенка.
Такие мысли, конечно же, приводят Шерри ко всяким сравнениям. Не в ее пользу. Когда Майк прервал их брачную ночь, Шерри тут же пришли на ум его страстные свиданья с Лайзой. И теперь, лежа на кровати из тикового дерева и пытаясь уснуть, Шерри представляла себе сестру в его объятиях.
Получив отгул на понедельник и вторник, с тем чтобы она смогла перевезти вещи и обосноваться на новом месте, Шерри прямо с утра поехала к бабушке, чтобы взять у нее список нужных продуктов и купить их для нее. Разумеется, старая Лилиан не удержалась от того, чтобы в очередной раз высказаться по поводу замужества своей внучки.
- Я вот тут сидела и думала, - провозгласила она со своего кресла, - и пришла к выводу, что замужество твое - ошибка, девочка.
После вечера, проведенного в одиночестве, когда Шерри страстно ждала звонка Майка, а потом еще одной бессонной ночи, когда она уже подумывала о разводе, Шерри едва сдержалась, чтобы не сказать бабушке: заткнись.
В Таллахасси, где он проводил вторник, Майк с трудом мог сосредоточиться на делах. Законопроект, слава Богу, удалось спасти на заседании, длившемся до позднего вечера. После чего, поспав, сколько он успел, Майк выехал в Тампу в два тридцать утра и в семь двадцать девять уже открывал ключом дверь подъезда в своем доме.
Войдя в квартиру, он услышал из стереопроигрывателя голоса "Индиго-гёрлз". В ванной лилась вода. Ребенок, агукая и размахивая зажатым в одном кулачке печеньем, поприветствовал отца из своего манежа.
Майк поцеловал сына в макушку, и в это время вода в душе перестала шуметь. Он вошел в спальную часть комнаты без предупреждения и увидел Шерри, которая в эти минуты вытиралась одной из его махровых простынь. Обнаженная, розовая от теплой воды, с короткими мокрыми волосами, она показалась ему на редкость беззащитной и очень соблазнительной. Какой же я дурак, сказал он сам себе, что в ту ночь не довел дело до конца.
У Шерри мелькнула примерно такая же мысль, хоть она и промолчала. Ей показалось, что он был готов крепко ее обнять. Этого не произошло - может быть, потому, что она слишком быстро и плотно обернулась простыней.
- Хочешь завтракать? - спросила Шерри. - На кухне уже готовы каша и кофе. Я приду через минуту.
Сидя за кухонным столиком, Майк рассказал жене о своей довольно удачной поездке и сообщил кое-какие интересные новости. Например, что нашлись родители Армана. Это сказал ему Эктор в телефонном разговоре. А церковь, организовавшая пикник, на котором были они с Шерри и Джейми, предоставила семье временное жилье. Кое-кто из этого прихода ищет работу для отца Армана. Родители мальчика очень тронуты той помощью, которую им оказывает ССФ, и даже согласились свидетельствовать в суде округа Морган против владельцев Брамптон-Гроувз. А Эктор в свою очередь обещал похлопотать за эту семью в Иммиграционном департаменте Соединенных Штатов.
- Это поворотный пункт в наших делах, и очень важный, - заметил Майк. - Но, к сожалению, нам не обойтись без таких свидетельских показаний, от которых не отмахнутся в суде. Значит, пора привести в действие мой план.
Шерри заволновалась при мысли о том, что ее темноволосый красавец муж будет подвергать себя опасности, даже издевательствам какого-нибудь надсмотрщика.
- Ты думаешь, что пора идти в "народ"? - спросила она с тревогой. - Ведь это, наверное, очень опасно?
На лице его сверкнула улыбка - впервые с тех пор, как между ними начались недоразумения. Он пожал плечами.
- Тогда я поеду с тобой. Ты не можешь мне отказать.
Майк уставился на нее: ему не приходило в голову, что она на это пойдет.
- Ты шутишь?
- В том-то и дело, что я говорю серьезно.
Шерри откусила от тоста, удивляясь своей настойчивости. Да, она на все пойдет, чтобы его завоевать. Она не может допустить, чтобы в его памяти вечно первенствовала Лайза, которую он любил больше.
- Я могла бы порасспрашивать женщин-работниц, - продолжала Шерри, - с тобой они будут только флиртовать, а мне скажут, что их волнует.
Майк был с ней согласен, но не хотел сдаваться.
- Ты забыла, что у тебя ребенок на руках, - возразил он.
Ребенок у нас на руках, отметила Шерри про себя, но вслух произнесла:
- Нет, я не забыла. Когда я забирала Джейми у твоей мамы, она сказала, что присмотрит за ним в любое время. Она даже считает, что мы могли бы поехать за город на несколько дней.
Конечно, его мать не могла иметь в виду поездку в Брамптон-Гроувз, но уже не было времени на дискуссии. Майк подвез Шерри к яслям, где она оставила ребенка, и, пока она разговаривала с Мартой Рамирес, успел связаться по телефону с членами своего правления и назначил срочное совещание на час дня. Ему даже удалось собрать кворум. А Шерри, стенографируя это заседание, вновь поражалась, какой же силой убеждения обладает Майк, когда настаивает на своем.
Члены правления очень неохотно, но согласились на то, что Майк под чужим именем будет собирать показания против владельцев плантации.
- Если уж ты решил туда ехать - придется дать тебе "добро", - сказал седовласый мужчина, которого Шерри запомнила с самого первого для нее заседания.
- Этих голосов достаточно? - спросила коренастая женщина после того, как провели голосование. - Если да, то я бы...
- Есть еще один момент, - вмешалась Шерри; до этого она не могла говорить, так как стенографировала. - Вы, видимо, знаете, что мы с Майком поженились на прошлой неделе. - Это было сказано как бы между прочим. - Меня очень волнует работа ССФ и ее цели. И мне хотелось бы получить ваше разрешение на то, чтобы поехать на плантацию вместе с мужем для сбора фактов.
Как и следовало ожидать, ее заявление вызвало новую вспышку споров. Шерри очень удивилась тому, что Эктор поддержал ее, хотя Майк был против.
- Она будет чертовски хорошим свидетелем, если дело попадет в Комиссию округа Морган, - сказал Эктор. - Пойми это, Мигуэлито.
В конце концов Майку и его сторонникам пришлось уступить, поддавшись бесспорным аргументам. Со скептической улыбкой на лице Майк позвонил матери сразу после того, как члены правления разошлись. Разговор свелся к тому, что она как-то предложила им с Шерри уехать за город на несколько дней. Вот мы и решили, сказал он, где-то с четверга... Могли бы вы с папой присмотреть за ребенком? Если вам это не очень неудобно...
Давно было ясно, что Изабель Руис без ума от своего нового внука, и теперь она сразу заявила, что согласна. Майку показалось, что она даже обрадовалась. Так и было. Обладая тонким чутьем, что касалось ее детей, Изабель сразу поняла, что у них двоих не все гладко. И, видимо, они хотят наладить отношения.
Я тоже на это надеюсь, mamacita, подумал Майк, кладя трубку. В душе он был страшно рад тому, что вопрос о поездке Шерри утрясен. Если я и говорил, что не люблю отдыхать на каком-нибудь из местных курортов в выходные дни, размышлял он, это можно списать на мою старомодность, унаследованную от отца. Он тоже не любил возить красивую жену в людные места. Но ведь плантация - другое дело...
Будучи женой Майка уже четверо суток, Шерри оставалась таковой только на словах. К счастью, они заключили нечто вроде перемирия, которое позволяло им довольно сносно существовать. Они вместе приезжали в ясли за Джейми, потом дома ели за ужином пиццу, а еще позже мирно спали на разных концах широченной кровати. Она была так просторна, что они друг другу не мешали.
Шерри чувствовала себя гораздо больше партнером Майка по предстоящей авантюре, чем его женой. И еще раз подумала об этом на следующее утро после правления, собирая вещички Джейми и детское питание, ведь Джейми оставался на несколько дней у новых бабушки с дедушкой.
Позже, в конторе, они обсуждали с Эктором последние новости в работе Союза, а потом Майк и Шерри выбирали себе подходящую одежду для "маскарада" из той кипы, которую притащил для них Эктор.
Шерри остановила свой выбор на поношенных джинсах и вылинявшей рубашке. Еще перед этими сборами она коротко остригла ногти и сняла бледно-розовый лак, но теперь в смущении задумалась над лифчиком совсем не ее размера и бесформенными трусами. И то и другое выбрал для нее Майк.
- Неужели и это нужно надевать? - спросила Шерри.
- Боюсь, что да, - сказал ее муж. - Не забывай, что при посещении душа на тебя будет смотреть надсмотрщица.
В ответ на ее удивленный взгляд Майк описал подробно, что их ждет. Как правило, в обшарпанных хижинах и трейлерах, где спят рабочие, нет ни раковин, ни кранов с водой. Ту воду, что нужна для приготовления пищи, приходится носить от колонки, из центра лагеря. Прочие "удобства" - это всего лишь будки-уборные на территории, да еще общие душевые, где вместо кабинок - перегородки из гофрированного металла.
- Может, ты передумала и не поедешь? - спросил Майк.
Хотя раньше Шерри не представляла себе этой обстановки, она ответила:
- Поеду. В конце концов, день-другой можно пожить в любых условиях.
По дороге к плантации они остановились перекусить в недорогом кафе в городке Брэнден, где подавали неплохие бифштексы, - привез их Эктор на своем грузовичке-пикапе. К жилому лагерю плантации они подъехали уже в сумерках.
- Будут ли еще какие указания, Мигуэлито? - спросил его помощник.
- Только одно: если через три дня от нас не будет никаких вестей - приезжай сюда и бей кулаками в ворота.
- Не сомневайся. Buena suerte. Y cuidado.
Сбавив скорость, чтобы сбросить якобы "голосовавшую" пару, Эктор не стал мешкать и быстро уехал.
Лагерные ворота были закрыты, и хотя при приближении Майка и Шерри прожектора-автоматы несколько раз зажглись и погасли, никто на них не отреагировал. Минут пять путешественники попеременно кричали во весь голос и жали на звонок с надписью: "Нажмите кнопку". Никакого отклика. Наконец у ворот появился потрепанный мужчина лет пятидесяти с небольшим, лысеющий, с распухшим красным носом и прочими признаками любителя "приложиться". Он подошел к воротам узнать, в чем дело.
- Мы слыхали, что у вас нужны рабочие, - сказал Майк с сильным испанским акцентом.
- Может, и правильно слыхали. - Мужчина сплюнул. - Оружие есть, Хосе? А подружка зачем?
Услышав пренебрежительное имя, которым дразнят испаноговорящих людей, Майк сжал челюсти, но ответил вежливо:
- No tengo pistola, señor. Моя жена тоже будет работать.
Пожав плечами, человек открыл ворота.
- Не говори Керли, чтобы он не приставал к бабе. Он этого не любит.
Майк и Шерри последовали за человеком; как выяснилось, его звали Ральф и он заведовал кадрами и бухгалтерией. Подошли к обшарпанному зданию, где помещалась контора. На крыльце курили еще двое служащих плантации. Это был вышеупомянутый надсмотрщик Керли - жилистый тип двадцати с лишним лет, с презрительной усмешкой на губах и давно не мытыми светлыми волосами, его кольт сорок пятого калибра был засунут за брючный ремень. Вторым курильщиком оказалась рыжеволосая женщина по имени Джолин, в возрасте за сорок. Она, как выяснилось, заведовала местной лавкой и столовой. Оба смотрели на Майка и Шерри так, словно те не стоили доброго слова. К тому же Керли разглядывал Шерри по-своему: будто на ее груди висела надпись: "Продается".
- Фамилия? - начал свой допрос Ральф. Не обращая внимания на бесстыжие взгляды своих "коллег", он уже начал заполнять помятый лист бумаги, видимо род анкеты. - Где оставили машину? Почему нет никакого багажа?
Очень вежливо Майк представил себя и жену: зовут их Мигуэль и Шерри Флорес, оба они из Иммокали. Их дряхлый грузовичок приказал долго жить еще несколько месяцев назад, и, поскольку денег на ремонт не было, они его бросили. А на недавней ночевке в Хилзборо у них украли последние шмотки.