Шерри мало успокаивало то, что "подпольный" уход Майка в лагерь откладывается: она знала, что он рано или поздно настоит на своем и, конечно, навлечет на себя неприятности. Она собрала все свое мужество, чтобы сказать ему об этом в машине, пока он вез ее к дому Джерри Суареса.
- Мне хотелось бы, чтобы ты еще раз подумал о своем намерении отправиться в этот лагерь, - решилась Шерри.
- Почему, позволь спросить?
- Потому, что это опасная затея. Тебя могут изувечить.
Неужели она за него боится? Или она боялась бы за каждого, кому грозит опасность? Майк терялся в догадках.
- Очень мило с твоей стороны, что ты беспокоишься. Но я большой мальчик, и я справлюсь.
Она готова была поспорить, но они уже подъехали к скромному, из бетонных блоков, дому механика; чуть поодаль от дома расположился гараж. Шерри не могла здесь задерживаться, потому что еще предстояло забрать домой Джейми.
- Спасибо за то, что подвез меня, - сказала она, держась за ручку дверцы, - а главное - за то, что помог отремонтировать машину. Серьезно, я очень благодарна. Счастливо добраться до Таллахасси. Надеюсь увидеть тебя в пятницу.
Хорошо бы и в субботу тоже, подумал Майк. Но пока что - об этом молчок.
- Не переутомляйся, - сказал он со своей обычной усмешкой, после чего включил зажигание и покатил домой за вещами.
В последующие несколько дней к Шерри возвращалась тревога, вызванная замечанием Эктора по поводу ее работы. Видимо, придется сказать Майку всю правду о Джейми, пока он не услышал об этом от других.
Как ни старалась Шерри, она не могла предсказать реакцию Майка на это открытие. Сначала он будет ошеломлен, потом придет в ярость, думала она. И их дружбе, не успевшей окрепнуть, - конец. А тогда, возможно, Майк заберет Джейми к себе насовсем.
Шерри любила своего племянника со дня появления его на свет, но сначала не могла постоянно быть с ним рядом, поскольку нужно было заканчивать обучение в колледже. Однако, когда она получила диплом и здоровье бабушки стало постепенно ухудшаться, Шерри все больше времени проводила с малышом, привязывалась к нему, и теперь ей уже казалось, что она не проживет без него. Шерри не могла допустить мысли, что им придется расстаться, какие бы трудности ни ждали ее впереди.
Действительно, с тех пор как девушка вернулась в Тампу, она все чаще чувствовала себя не тетушкой мальчика, а матерью. Я люблю его так, словно выносила его я, а не Лайза, думала Шерри.
Эти мысли стали буквально одолевать ее после того, как Майк позвонил в контору в четверг.
- Ну, как дела? - спросил он без всякого приветствия и словно бы на ходу.
При звуке этого бархатного баритона сердце Шерри забилось. Неужели ей дорог и Майк, а не только Джейми?
- Неплохо, - ответила она, стараясь успокоиться. - А что случилось?
- Просто хотелось знать, сможем ли мы увидеться в ближайшие выходные. - Он помолчал. - Я помню, что обещал быть твоим другом, не больше. Пусть будет по-твоему. Но я все время о тебе думаю.
- Ты назначаешь мне свидание? - Пойманная врасплох, Шерри ответила не сразу.
- А что - тебе нужно слово в точном его значении?
Если разобраться, то нет. Она сама уже несколько недель пыталась понять, чего же она хочет. Чем больше я продвигаюсь в сторону романа, думала Шерри, тем дороже будет расплата. Конечно, ближайшее свидание можно использовать: рассказать Майку про ребенка и покончить с проблемой. Однако человек слаб. Шерри боялась, что в ней заговорит та часть ее существа, которой нужен Майк на любых условиях.
- Наверное, я скажу "да", - медленно ответила девушка, - только придется ехать куда-то, где можно быть с ребенком.
Как всегда, Майк продумал все заранее.
- Я имел в виду пикник, устраиваемый церковью, - ответил он, - они везут своих прихожан на автобусах на пляж у Хоуард-Парка. Конечно, мы могли бы приехать отдельно и уехать, когда захотим, - я только произнесу свою речь, и мы немного "пообщаемся" с публикой. Джейми будет доволен. Тебе придется всего лишь привезти какое-то одеяло или скатерть плюс ножи-вилки. Дальше ты будешь только наслаждаться своим успехом!
Чувствуя себя совсем беспомощной, Шерри решила плыть по течению. Она поедет на этот пикник с Майком, позволит себе немного помечтать об их совместной жизни, а потом признается, что он отец ребенка, - как раз перед тем, как скажет "до свидания". Она ведь заботится не о собственных интересах, поэтому будь что будет. Ее интересует судьба Джейми. На сегодняшний день у нее почти нет сомнений в том, что Майк окажется прекрасным отцом. Осталось только выяснить, согласится ли он на совместное опекунство. Если отбросить собственный эгоизм, то она должна радоваться тому, что после года жизни на свете без родителей Джейми наконец-то получит родного отца в роли воспитателя и финансовую помощь.
На церковном пикнике, организованном для сбора средств в пользу Союза сельхозрабочих Флориды (ССФ) Майк, сам того не подозревая, все глубже вонзал нож в сердце Шерри. Он вел себя как счастливый отец, демонстрирующий своего ненаглядного ребенка. Переходил с Шерри и Джейми от группы к группе, чтобы поблагодарить присутствующих за помощь ССФ, поговорить о его мероприятиях и убедить в необходимости заботы о сезонниках, - и все это время люди принимали их за молодую семью. Любуясь огромными глазами и темными волосами Джейми, многие говорили, что малыш вылитый отец.
- Как две горошины в стручке, - сказал мужчина, протягивая мальчику воздушный шар на веревочке.
При каждом таком замечании Майк бросал на Шерри хитрый взгляд искоса, который повергал ее в смущение. Однако он порождал и какие-то надежды. А что, если Майк попросит меня стать его женой? - мечтала она. И согласится усыновить Джейми? Тогда все мои цели будут достигнуты и не нужно будет раскрывать свои карты.
Но, даже отбрасывая этическую сторону вопроса (это будет обман), Шерри очень сомневалась в возможности такого исхода. Во-первых, Майк не из тех мужчин, которые легко соглашаются на брачные узы, что уже доказано его романом с Лайзой. Может, Майк и хочет ее, как хотел Лайзу, но один Бог знает, сколько женщин у него было. Разве решится он расстаться со своей свободой ради нее, Шерри?
Он все равно должен узнать правду. Если они даже и сойдутся благодаря каким-то странным поворотам судьбы, Шерри не сможет скрыть от него, что Лайза - ее покойная сестра. Кто-нибудь, знавший их обеих, обязательно попадется на пути. Придется сознаться, что Джейми ее племянник, а не сын. Все это обязательно всплывет, если Майк захочет его усыновить. Так что врать нет никакого смысла.
Есть и еще одна сторона вопроса: Майк верит, что она сама выносила и родила этого ребенка. А как же быть с ее невинностью? Представляю себе его удивление, ехидно думала Шерри, если в нашу первую брачную ночь он поймет, что я - девственница.
Придется сознаться, кто настоящая мать Джейми. И я скажу ему сегодня, решила Шерри. На нашей веранде, после того, как уложу Джейми спать. И постараюсь избежать скандала, приведя ему все доводы, какие только возможно. Он, конечно, остынет, когда поймет, что я действовала из лучших побуждений. Ну как я могла узнать, что он за человек, не познакомившись с ним поближе?
Девушке удалось отвлечься от своих мыслей, только когда устроители пикника затеяли подвижные игры; тут был и бег в мешках, и азартная волейбольная игра, и эстафета. И снова, как на свадьбе, не было недостатка в "бабушках", готовых нянчить ребенка, так что и Шерри могла участвовать в развлечениях.
Эстафета заключалась в том, что, выстроившись в две соревнующиеся шеренги, участники передавали - кто быстрее - полдюжины апельсинов один другому. Шерри почувствовала в этой игре некую эротику: извиваясь в объятиях Майка, когда она пыталась извлечь апельсин из-под своего подбородка и засунуть под его - по правилам эстафеты запрещалось передавать апельсин руками, - Шерри неожиданно возбудилась. Соски ее грудей напряглись, и голова закружилась.
Солнце постепенно клонилось к закату, косые лучи, проникая сквозь деревья, падали на траву. К этому времени женщины успели застелить столы скатертями, разложить на них столовые приборы и расставить еду. Церковный женский комитет приготовил закуски, с тем чтобы собрать за них скромную плату и направить эти деньги на нужды сельхозрабочих.
Шерри с удовольствием вдыхала аппетитный запах тушеной фасоли и зажаренных на шампурах цыплят... Вот и она, с Майком и Джейми, оказалась у стола с угощением, где толпились участники пикника. Никого не пришлось уговаривать, когда женщина-организатор прозвенела в свой колокольчик.
Шерри решила, что их троица будет есть на одеяле, расстеленном на траве, - это удобнее с ребенком. Однако такой же малыш на соседнем одеяле интересовал Джейми гораздо больше, чем еда. Джейми все пытался уползти от своего "стола" к чужому и скоро испачкал ползунки в траве, поскольку передвигался на четвереньках.
- Настоящий парень, а? - говорил Майк со своей веселой ухмылкой. - Желаешь знать все, что творится вокруг? - Он оттаскивал малыша назад, на их одеяло, и держал за руки так, чтобы ребенок мог встать на ноги. Мурлыча от удовольствия, Джейми делал несколько шагов, держась за Майка.
Джейми, сын ее сестры, рос и менялся прямо на глазах. Что, если Майк, думала Шерри, отберет его насовсем и она не увидит тех маленьких побед, которыми отмечено раннее детство, не сможет утереть слезы, тоже неизбежные в этом возрасте? Она потеряет все, что так дорого ей...
- Ему нравится эта игра, - заметила Шерри задумчиво, наблюдая отца в компании с сыном, - дома он встает, ухватившись за мебель, и стремится куда-то двигаться. Со дня на день он начнет ходить как следует. Неделю назад я купила ему пару настоящих ботиночек, с крепкой подошвой.
- Давай посмотрим, может, он пойдет прямо сейчас? - спросил Майк. - Отодвинься, Шерри, и протяни к нему руки.
Шерри так и сделала, пытаясь справиться с переполнявшими ее чувствами. Майк осторожно поддерживал ребенка, оставляя ручки свободными, чтобы тот мог схватиться за протянутые ему руки тетушки.
- Шагай же, маленький, шагай, - подбадривал Майк, - хватайся за руки.
- Иди ко мне, - вторила она, - иди к Шерри.
Майк метнул на нее удивленный взгляд, не отпуская ребенка.
- Как? Ты не учишь его называть тебя "мамой"?
Шерри не услышала вопроса, потому что именно в этот миг Джейми сделал первый в своей жизни шаг. Он шагнул один раз, потом еще и еще раз - без всякой поддержки, - потом ухватился за руки Шерри и тут же, смеясь, свалился к ней в подол.
- Молодец! - воскликнула девушка, сгребая его в охапку и покрывая поцелуями. - Ты же настоящий спортсмен! Я так тобой горжусь!
- Извините, мистер Руис...
Это произнесла блондинка сорока с небольшим лет, председатель церковного комитета социальной помощи, избранная организатором пикника. Извинившись за то, что помешала молодой паре играть с ребенком, она напомнила Майку, что ему пора произнести свою речь. И Майк позабыл про странные слова Шерри.
- Конечно, - ответил он и поднялся, блеснув своей обворожительной улыбкой. - Выступать перед такой доброй, заботливой аудиторией - одно удовольствие.
Речь Майка на тему о нуждах рабочих-сезонников, переезжающих с места на место, слушали затаив дыхание; Шерри видела это со своего одеяла, посадив на колени мальчика, притихшего после "подвига" - он поигрывал связкой игрушечных ключей из пластика. Дважды это выступление прерывалось аплодисментами, и Шерри не могла избавиться от грусти, слушая Майка. Как изменилось ее отношение к нему, думала Шерри, покусывая губы. В день нашей первой встречи я думала о нем только плохое, а теперь, если я вдруг вызову его гнев или - еще того хуже - равнодушие, я сойду с ума.
И все же в этот миг она была счастлива, хоть и затруднилась бы сказать почему. Она гордилась способностью Майка увлечь слушателей и радовалась, что приехала с ним на этот пикник. Когда Майк кончил говорить и предложил задавать ему вопросы, ей хотелось аплодировать ему дольше всех остальных.
Ответив на вопросы, Майк еще немного побродил среди собравшихся; было немало таких, кто обещал с этого дня поддержать его в благородном деле. Вернувшись на свое место, где его ждали Шерри и Джейми, он обнаружил, что уже шесть часов вечера. Приближающийся закат окрасил небо в розовые и алые тона, и все это великолепие красок отразилось в спокойных водах Мексиканского залива и в водах лагуны, у которой расположились участники пикника. Крепко сжимая набор игрушечных ключей, усталый ребенок уснул на коленях Шерри.
- Пусть поспит какое-то время, мне тоже нужно чуть расслабиться, прежде чем мы поедем, - сказал Майк, опускаясь рядом с Шерри. - Можно мне обнять тебя?
Шерри позволила ему притянуть себя поближе, боясь, что это последний в ее жизни шанс. И не возразила, когда он коснулся ее губ легким поцелуем.
Поцелуй этот никак не мог быть страстным из-за свидетелей: на соседнем одеяле хихикали старшие братья и сестры того малыша, к которому раньше стремился Джейми. И хотя Шерри не смотрела в их сторону, она могла поклясться, что родители этих детей тоже внимательно за ними наблюдают, так же как и остальная публика, с таким волнением слушавшая Майка несколько минут назад.
Сумерки сгущались, парк скоро должны были закрыть, и пора было уезжать. Пока катили в машине в сторону Тампы под небесами, еще пронзенными лучами заходящего солнца, в душах молодой пары царила вновь обретенная гармония; это была сладкая, но чуть окрашенная грустью близость.
Нет, думала Шерри, я не скажу Майку, кто родил Джейми, я скрою и то, что с самого начала слежу за ним самим. Буду притворяться, что я биологическая мать ребенка и у меня не было никакой сестры. Но Шерри знала, что не сможет этого сделать: ей не позволят память о Лайзе и преданность ее сыну. Нет, она не уступит Майку в благородстве, даже если это будет ей слишком многого стоить.
Поездка до дома показалась ей слишком короткой, может, потому, что Шерри хотела бы ее продлить. Не успев прийти к какому-то решению, Шерри увидела, что машина стоит у дома бабушки.
- Я подержу Джейми, пока ты будешь отпирать, - сказал он.
В доме было сумрачно и тихо: не светилась желтоватым огнем настольная лампа бабушки, не слышалось привычного шума от телевизора. Уезжая, Шерри оставила окна открытыми, чтобы проветрить дом. И теперь старые стены и потертая мебель приятно пахли свежескошенной травой из соседнего двора.
Как это было бы хорошо - уложить Джейми в кроватку, а потом уютно прижаться к его отцу в постели, между свежими простынями, мечтала Шерри, отдаться любви, как те пары, о которых я читала в романах. Заснуть в его объятьях. Жаль, что он, видимо, мечтая о том же, не считает возможным связать себя женитьбой.
Уйдя в свои мысли, Шерри задержалась в гостиной, словно не зная, что делать дальше. Майк тоже ждал, с ребенком на руках.
- Куда его отнести? - спросил Майк, и Шерри заметила, как ловко он держит Джейми своими красивыми, сильными руками.
- Для начала на мою кровать, - ответила Шерри; приведя его в свою спартанскую спаленку, она включила ночник. - Если мы будем тихо себя вести, может, он так и проспит до утра, - сказала Шерри, - но ему нужно сменить подгузник.
- А если проснется, мы укачаем его снова, на качелях на веранде. - Майк всего лишь пожал плечами: видно, его совсем не смутила эта перспектива.
Он так терпеливо, так ловко обращается с ребенком - Майку совсем не трудно с ним возиться. Наверняка эти навыки Майк приобрел, ухаживая за своими племянниками и племянницами. Однако дело, видимо, не только в этом, думала девушка, меняя подгузник и снимая с малыша измазанные зеленью ползунки.
Наверное, несмотря на свою неспособность хранить верность, все-таки он "из того теста", какое надо. Майк был бы хорошим отцом: он излучает столько тепла, он не делает ни одного неверного движения. Шерри видела и то, как ребенок реагирует на него. Хотя у нее в голове все еще вертелся вопрос: а что же произошло между ним и Лайзой? - Шерри больше не сомневалась, что от общения с родным отцом Джейми только выиграет.
Шерри не хотелось бы, чтобы Майк воспитывал сына один, может быть, потому, что сама она была в детстве и юности лишена обоих родителей. Кроме того, пришлось отдать бы ему Джейми насовсем. Она знала, что каждому ребенку нужны и папа, и мама. Пока он будет расти, развиваться, знакомиться с окружающим миром, ему будет нужна мать для утешения и ласки, а отец - для закалки.
Вывод ясен: они нужны ему оба. Может быть, все же удастся убедить в этом Майка, и он согласится, несмотря на гнев и боль, вызванные долгим недоверием с ее стороны. Если бы он согласился на обоюдную опеку! Вся надежда - только на это.
Уложив племянника в кроватку и подоткнув со всех сторон легкое одеяльце, Шерри поцеловала его в розовую щечку, потом погасила ночник.
- Давай выйдем на веранду, - сказала она темноволосому "ловеласу", стоящему почти вплотную к ней. - Нам нужно поговорить.
Что это значит? - подумал Майк, когда их взгляды встретились. Неужели она снова начнет излагать соображения по поводу того, что они не должны встречаться? Или произнесет благодарственную речь за пикник и кончит тем, что все еще любит парня, от которого родила?
В эти минуты Майк совсем не хотел разговаривать, он хотел целовать ее до тех пор, пока желание не захлестнет их обоих и она не пошлет ко всем чертям свои надуманные, искусственные преграды.
Они стояли в комнатенке, в которой она спит с ребенком, их разделяли сантиметры. Майк вздохнул, выдавая этим неодолимую страсть, невозможность держать себя в руках, когда она рядом, потом прижал ее к своей груди. Губы его впились в ее рот.
Взрывная сила этого поцелуя снесла все преграды. Словно вспыхнула спичка, кончик которой, покрытый серой, - давно подавляемый инстинкт - с треском разгорелся в яркое, негасимое пламя. Шерри чувствовала: откуда-то из глубин ее женского естества возникло желание соединиться с Майком, слиться с ним воедино. Раскалявшееся как фитиль, подползающий к динамиту, это желание в ней усиливали его пальцы, проникающие под ее блузку.
Она еще никогда не отдавалась мужчине, не ощущала его в себе. Но сейчас... как она может ему отказать? Он - ее половинка, тот самый давно желанный... суженый, которого она должна знать, как самое себя.
Но ведь он - Майк Руис, человек, обесчестивший ее сестру, которого она вначале презирала, да и теперь не очень-то ему доверяет. И хотя ее антипатия переросла в увлечение, она так и не сказала ему ничего про Джейми. Она не может предавать свои принципы.
- Майк, не нужно... мы не должны, - бормотала Шерри, пытаясь высвободиться из его объятий.
- В чем дело, Шер? - спросил Майк, которому совсем не хотелось ее отпускать. Он надеялся, что жесткие нотки в его голосе возымеют действие.
Дрожа с головы до ног, она не сдавалась:
- Я не должна с тобой спать.
И хотя он обнял ее еще крепче, теперь она знала, что сможет его остановить.
- Почему же? Это будет приятно нам обоим.
Горячая волна желания заливала ее существо, покрыв румянцем щеки. Неужели она себя выдала?
- Я не должна любить тебя, - прошептала она.
- Но почему нет? Ты все еще любишь парня, который сделал тебе ребенка? Или боишься снова забеременеть без мужа? - Майк до сих пор не мог собрать воедино кусочки мозаики.
Шерри покоробило, что он так ясно видит проблему, которую она старается скрыть.
- Ты не знаешь, что за жизнь была у меня!