После открытия правды о моих корнях прошло семь спокойных дней. Целая неделя, в течение которой никто не нуждался в Гласе. И я поняла: покой – ни с чем не сравнимое блаженство! Правда, Лазарус предположил, что подаренная судьбой передышка похожа на затишье перед бурей. Поэтому мы поспешили насладиться отдыхом. Но делали это каждый по-своему: я читала книги о мире Полуночи, вампир окунулся в проблемы своего агентства, надолго оставленного без хозяйского присмотра из-за статуса рыцаря. Руслан же продолжил осмотрительно собирать сведения о давней трагедии в семье Черновых.
Осторожность Булатову пришлось увеличить в разы после покушения на Демида, совершенного в людном месте: некий вампир попытался убить Чернова в торговом центре. Не справившись с матерым оборотнем, он, отступая, решил захватить Эмму в заложницы. И снова ему не повезло – жена лидера вертигров, убегая, создала позади себя ледяную дорожку, и преступник, поскользнувшись, свалился со второго этажа. Упал в чашу фонтана, прямиком на трубы, из которых била вода. Пронзенный насквозь, он прожил всего несколько минут, но не признался, кто был заказчиком покушения.
Конфликт между оборотнями и вампирами не возник лишь чудом. Симеон открестился от покушения, заявив, что этому одиночке было отказано в просьбе остаться в городе. Вертигры Мастеру могли бы и не поверить, если бы не стало ясно, что смерти Чернова жаждала другая сила – охотники. Прежде чем преступник рассыпался в прах, на его запястье обнаружили букву "О", стилизованную под мишень для стрельбы из лука.
Услышав о нападении, я решила, что началась накарканная Лазарусом буря. Однако это был лишь один из ее предвестников. Расследование поручили не нам, так как покушением заинтересовались сверху – сам Контролер Хемминг решил проверить обстановку в нашем городе.
Глава 12
Горячий, твердый и приятно гладкий…
От осязания его, такого мощного и крепкого, находящегося под ладонью, перехватило дыхание. Неудивительно, что моя рука скользила по нему жадно и беззастенчиво. Утренний полусон подавлял рассудок, выпуская неожиданные желания на волю. И я поглаживала его, водила по нему вверх и вниз, не думая, что это неправильно. От легких прикосновений он слегка дрогнул, оживая, и мои пальцы замерли. Затем, вновь осмелев, продолжили плавные движения. Я могла думать лишь об одном. Хочу… хочу его. Хочу себе такой же офигительный пресс. И наплевать, что девушкам не идут кубики, трогать их несравнимое удовольствие.
Накачанный живот снова дрогнул – кажется, его хозяин просыпался, разбуженный моими прикосновениями. Дрема сбежала от меня, оставив ясное понимание свершившегося факта: я только что трогала живот Руслана! Волна стыда окатила с ног до головы, наверняка превращая меня в переспелый помидор. И я сначала ползком, затем на коленках задом выскользнула из-под простыни. В душ, срочно в душ! И притом холодный. Закрываясь в ванной комнате, услышала приглушенный смех.
Минут через десять в дверь деликатно постучали.
– Герда, выходи скорее. Это срочно.
М-да, порефлексировать не дали… А стоило бы серьезно поразмышлять над своими чувствами, над притяжением, возникшим после поцелуя с Булатовым. Почему в последнее время мне хочется к нему прикасаться? И что происходит с Лазарусом? Отчего он старается общаться со мной по минимуму? Начинаю подозревать, что золотоволосый интриган специально подталкивает меня к Руслану, часто оставляя нас одних. Только зачем ему это? Зная больше о ритуале, боюсь представить, как его мучает ревность. Чтобы сломать закрепленную магией установку "эта женщина твоя, только твоя и твоего напарника", нужно иметь невообразимую силу воли.
– Герда, пожалуйста, быстрее! – Чувствовалось, что Болконский теряет терпение. – Нас вызвали на место преступления.
– Опять какие-нибудь ведьмы подрались? – спросила я, натягивая на влажное тело нежно-голубое платье-макси.
– Нет. Убийство в доме Пасечник.
Я мигом выскочила в коридор.
У дома Глафиры Яковлевны я насчитала восемь машин. Любопытствующие? Или по делу? Пока шли через сад, кошек, как ни старалась, не увидела. Похоже, притаились, ждут, пока чужие покинут их территорию.
Какие-то люди деловито сновали по двору, что-то разыскивая, рассматривая, фотографируя или замеряя. Чем ближе подходили к веранде, тем громче стучало мое сердце в груди. Убили Глафиру Яковлевну? Или, быть может, кого-то другого? Ведь в доме жила еще помощница магички, ее родственница. Что произошло, толком нам не сообщили. Но в любом случае смотреть на труп, хоть знакомого человека, хоть неизвестного, мне не хотелось. Я не следователь и не патологоанатом! Зачем мне туда? Неужели присутствие Гласа обязательно?!
Вход в дом стерегла парочка молодых магов. Не успела я обрадоваться, что нас сейчас завернут, как веснушчатый парень, стоящий слева, протянул синие бахилы.
– Приказ Рощина, чтобы не затоптать следы, – пояснил он, краснея и глядя в сторону.
Лазарус, тихонько хмыкнув, принялся натягивать полиэтиленовые чехлы на свои туфли из замши песочного цвета. Руслан же сначала придержал меня за руку, чтобы не свалилась с каблуков, и только потом сам быстро надел бахилы.
Вскоре мы шли по дому: ребята впереди, я на два шага сзади, осторожно ступая. Сначала прихожая, затем кухня, коридор… Эх, неудачный выбор одежды для осмотра места преступления… хуже только обувь. Интересно, если острые каблуки прорвут полиэтилен, неизвестный Рощин прогонит меня поганой метлой?
– Говорят, что из трех следователей-полуночников Алексей Рощин лучший, – как бы между прочим произнес Лазарус.
– Ого! У полуночников есть свои следователи?
– Не везде. В Европе и США, даже в небольших городках, есть отделения полиции Полуночи или хотя бы шериф с помощниками. У нас это считается растратой сил и средств, проще устроить "своих" на ответственные должности. Тот же судебно-медицинский эксперт получает две зарплаты: официальную и нал в конверте, который выплачивают каждому полуночнику, работающему в органах. Кстати, Рыбова очень хороший специалист.
– Судмедэксперт – магичка? – Я готова была расцеловать предусмотрительного вампира, рассказывающего то, что хотела знать, но боялась неосторожным вопросом вызвать недоумение у невольного слушателя.
– Да, у Майи Рыбовой слабые некромантские способности, которые компенсируются научными знаниями.
– Тогда понятно, отчего девушка выбрала такую мрачную работу.
Коридор вывел к просторной комнате. Неплотно прикрытая дверь позволила услышать обрывки разговора.
– Что скажешь по поводу второго? Порезвился тот самый зубастик?
– Я осмотрела не все, не заставляй меня делать поспешные выводы…
Блондин первым вошел в комнату. Руслан последовал его примеру, чтобы тотчас развернуться и попытаться закрыть мне обзор. Но опоздал – я успела увидеть. Подсохшие брызги крови на светлых стенах и диване, разбросанные по цветастому ковру куски тела – эдакий пазл из человечины… И запах… Супернюх оборотней не замедлил включиться, передавая невыносимую вонь насильственной смерти. Желудок, не получивший даже утренней чашки кофе, все равно взбунтовался, и я зажала рот ладонью.
– Если рыжую сейчас стошнит на улики, я не посмотрю, что она Глас, – сердито процедили сбоку.
– Не стошнит, – огрызнулась я, поворачиваясь. – С кем имею удовольствие разговаривать?
Жилистое тело, темно-русая голова с висками, выбеленными временем, и светло-карие холодные глаза – не человек, волк в обличье мужчины. Я так ясно увидела его в ипостаси зверя, что вздрогнула. Оборотень, вервольф. Одиночка. Вышедший по какой-то причине из стаи, но отыскавший, а главное, отвоевавший свое место под солнцем в моем городе.
– Алексей Рощин, – отрекомендовался он, опуская звание и должность.
– А я – Майя Рыбова, – сама представилась невысокая женщина. Полноватая, с черными, коротко остриженными волосами и любопытными угольными глазами, она напоминала озорного галчонка. – Рада увидеть вас, Глас, вживую… в смысле рада познакомиться.
Судмедэксперт засмущалась, как девчонка-школьница, и поспешно склонилась к оторванной кисти руки. На ее месте я бы тоже замялась – слова "увидеть вас вживую" звучат зловеще в устах патологоанатома. Эх, не такой я представляла себе некромантку… Мое воображение рисовало ее загадочной роковой женщиной в черном, крутящей служебный роман со следователем. Но никак не миловидной пышкой в ярком сарафане! Реальность жестока.
– Здесь вам делать нечего, Глас. Вы нужны там. – Следователь махнул затянутой в латексную перчатку рукой, указывая на выход. – И ждут вас давно.
– Не смотри налево, Герда, – тихо предупредил Булатов, когда мы миновали диван.
Я охотно последовала совету.
И снова коридор, который уперся в закрытую дверь кабинета Пасечник. Налево от него находилась спальня помощницы, направо – хозяйки дома. Шурша полиэтиленом на ногах, мы вошли в комнату Глафиры Яковлевны. Остро пахло сердечными каплями и чем-то еще больничным. Возле Жени, троюродной племянницы магички и ее незаменимой помощницы, суетился сухопарый старик. Два здоровенных типа, стоящих у двери, напряглись при нашем появлении и вопросительно покосились на пожилого мужчину.
Тогда как он, обернувшись к нам, облегченно выдохнул:
– Наконец-то! Женечка откроет безопасную комнату только в вашем присутствии! А Глафира там столько часов одна! И, возможно, истекает кровью!
Я знала, что подруга бабушки Раи помешана на безопасности. И раньше, до соприкосновения с миром Полуночи, это вызывало недоумение – я ведь не подозревала, что для паранойи есть основания. О бункере, переделанном из подвала на случай чрезвычайной ситуации, я слышала, но увидеть его мне доведется впервые.
– Эммануил Николаевич, скажите, что здесь произошло? Нас вызвали, ничего не объяснив, – потребовал вампир.
– Потом, любезный, потом! – замахал тонкими руками старик. – Сначала достанем оттуда Глафиру.
– Раз тетка не вышла сама, значит, она мертва, – надтреснутым голосом произнесла девушка.
Слегка раскачиваясь взад-вперед, она пристально смотрела на меня припухшими красными глазами и, казалось, хотела что-то сообщить. Но боялась.
– Типун тебе на язык, детка! Глафира живуча, как дворовая кошка! – После сомнительного комплимента Эммануил Николаевич закричал: – Открывайте шкаф скорее! Потом уберите заднюю стенку!
Здоровяки поступили проще – они с легкостью отодвинули массивную мебель, освобождая стену со стальной дверью и кодовым замком.
– Что дальше, босс? – пробасил один из мужиков.
– Женечка, птичка, продиктуй цифры, – нетерпеливо произнес старик.
Та отвела с лица волнистую прядь и покачала головой. Затем проковыляла к двери, просочившись между стоящих истуканами качков, которые и не подумали посторониться.
– Я сама наберу код. И вниз спущусь я, Глас, ее рыцари, и больше никто.
– Но, деточка… – заныл Эммануил Николаевич.
– Вы слышали, – оборвал его Руслан.
Хочу ли я спускаться туда, где находится, вероятно, мертвая магичка, меня никто не спросил. Значит, соберись, Герда, – и вперед, навстречу неизвестности!
Женя набрала код – дверь открылась внутрь. Мы оказались в небольшом тамбуре, в полу которого находился металлический люк с еще одним цифровым замком. Пока помощница Пасечник, стоя на коленях, вводила второй код, вампир постучал по стене.
– Армированный бетон? Убежище влетело хозяйке в копеечку.
Племянница магички, поглядев на нас сквозь завесу из спутанных волос, злобно прошипела:
– А толку в том убежище… От смерти не спрячешься.
Пискнул, открываясь, люк. Заглянув в глубокий колодец со стальными скобами в гладкой стене вместо ступеней, я поняла, что сейчас позорно сбегу. Нет, меня испугала не высота – по моим прикидкам, до пола метра два с половиной. И не темнота – внизу автоматически зажглись лампы дневного света. Я струсила, заметив кровь на верхней скобе.
– Руслан, ты прикрываешь, я иду первым, – распорядился Лазарус и спрыгнул вниз. – Евгения, прошу.
Наблюдая, как спускается ослабленная истерикой девушка, как дрожат, но уверено хватаются за скобы ее руки, я устыдилась. И когда настала моя очередь, покорно полезла вниз, только постаралась не касаться измазанных кровью "ступенек". Последним вниз мягко спрыгнул вертигр.
В конце недлинного коридорчика виднелась еще одна дверь, к счастью, последняя. Толстенная, она впустила нас в маленькую, скромно обустроенную комнатку. Впрочем, особо рассмотреть ее я не успела – в поле зрения попал черный диван с лежащей на нем Глафирой Яковлевной.
– Тетя!.. – Женя коснулась шеи магички, проверяя пульс, и вдруг закричала: – Зовите целителя! Она жива!
Я было дернулась вслед за ребятами, как девушка свободной рукой ухватилась за подол моего платья.
– Она просила передать, что Хемминг знает про амнезию и способ связаться с Кайагардом, – быстро-быстро зашептала она. – Умоляй о помощи… и никому не верь.
Потребовать разъяснений я не успела – поднялась суматоха.
Целитель, а им оказался не кто иной, как Эммануил Николаевич, осмотрев женщину, вынес вердикт: она выживет, если поспешить с оказанием помощи.
Пока старик занимался пострадавшей, Женя рассказала, что же здесь произошло.
Накануне тетка была задумчива и рассеянна. На расспросы племянницы, что ее гложет, отмахивалась и велела помалкивать. В три утра Глафира Яковлевна разбудила Евгению и, сообщив, что вызвала ей такси, отправила досыпать в отель. Девушка спросонья особо и не возражала, привыкнув к причудам родственницы. Во дворе она столкнулась с двумя магами-боевиками из соседнего города, но опять не почуяла неладное, ведь Пасечник порой нанимала их, когда требовалась крепкая мужская рука и разящее заклинание. Если не принимать во внимание Томасовского и семейную пару, чьих детей мы спасли от колыбельника, своих по-настоящему сильных молодых магов у Совета не было.
В семь утра Женя вернулась домой и обнаружила следы кровавого побоища и закрытую дверь в безопасную комнату.
– Почему ты сказала, что откроешь убежище только в присутствии Гласа?
На самом деле мне хотелось задать другой вопрос, даже два. Когда именно магичка просила передать мне сообщение? И у кого просить помощи – у Контролера или прадеда? Я доверяла Руслану и Лазарусу, чтобы спрашивать при них, но вокруг шныряло слишком много полуночников, которых я видела впервые.
– Просьба тетки. – Глядя поверх моего плеча, Евгения пожала плечами. – Причин не знаю.
Она врала, и врала неумело. Сквозь показное спокойствие пробивался страх, который легко учуять и оборотню, а не только определить интуицией Гласа. Почему она лжет? Реакция на пережитое? Боится будущего? Или чего-то конкретного? С другой стороны, мало ли поводов для страха у девушки, обнаружившей в доме расчлененные трупы? И я решила не уличать ее в незначительном обмане.
В наших услугах больше не нуждались, и мы засобирались домой. Я была счастлива покинуть жуткое место, и мою радость не омрачало даже то, что идти следовало через комнату с трупами магов-боевиков.
Выходя из спальни Пасечник, я сама себе пообещала смотреть только вперед. Но, бесшумно ступая по коридору, нарушила слово, услышав разговор следователя с патологоанатомом.
– Если один из нападающих точно вампир, то кто второй?
– Я еще не делала замеры отпечатка лапы. Одно скажу, это оборотень или крупный хищник.
Споткнувшись на ровном месте, наступила Руслану на ногу и замерла. Хоть это и некрасиво, но мне хотелось дослушать – при упоминании о следе животного что-то внутри екнуло, настораживая. Да еще память угодливо подкинула воспоминания об огромных, злобных собаках Томасовского.
– Майя, ты меня утомила своей педантичностью! – простонал Рощин. – Я и без замеров вижу, что этот след величиной с чайное блюдце принадлежит оборотню. К тому же у второй жертвы вспорот живот и выпущено содержимое желудка. В природе так делают тигры, прежде чем сожрать добычу.
Следователь продолжал объяснения, как Лазарус вошел в комнату – он-то не знал, что я надеялась еще послушать.
– Уже уходите? – безразлично осведомился Рощин. – Глас, возможно, завтра вам придется присутствовать на допросах.
– Хорошо, – промямлила я, завороженно глядя на то, что лежало у ног следователя. Он стоял как раз в том месте, куда посоветовал не смотреть Руслан, – возле боевика, телу которого "повезло" остаться относительно целым.
Одежда на трупе превратилась в лохмотья, словно кто-то пытался когтями содрать ее. Будто обертку с конфеты. Кровь и какое-то темно-бурое месиво залили пол сбоку от дивана.
– Герда, нам пора. – Булатов осторожно тронул за плечо.
И я отмерла. Но не слова парня вывели из оцепенения. Запах. Резкий, невыносимый…
Забыв о дырявящих бахилы каблуках, рванула к выходу. Кое-как добежав до первой же клумбы, согнулась, содрогаясь от спазмов. Пока выворачивало наизнанку, не думала, сколько народу наблюдает за моим позором. А вот когда желудок утихомирился, я услышала… нет, я ничего не услышала.
Когда мы только подходили к дому, члены следственной группы, ищущей в саду улики, время от времени перекидывались между собой хотя бы парой словечек. Сейчас все молчали. Даже воробьи, и те перестали чирикать. Наверное, на меня сейчас все глазели, упиваясь позором Гласа. И разгибаться перехотелось – мне было стыдно до слез. Но кое-кто решил, что ходячему детектору лжи хватит корячиться посреди георгин.
– Возьмите. – Крепкая, не знающая загара рука протянула бутылку минералки и платок. Не поднимая головы, боковым зрением отметила, что на мужчине черный костюм.
– Спасибо…
Помощь незнакомца лишь усилила мою неловкость.
– Ты как, Герда? – А это уже подоспели мои рыцари… Внимательные какие!
В определенные моменты жизни человек нуждается в одиночестве. Ну почему, почему обязательно появляется тот, кто нарушает его своей заботой?!
– Я в порядке, – не поднимая головы, заверила ребят, – идите, сейчас догоню.
Быстренько приведя себя в порядок, с наслаждением напилась воды без газа и поискала глазами хозяина платка. Кстати, на меня никто не смотрел, наоборот, эксперты суетились сильнее прежнего, а маги у дверей уставились прямо перед собой, неподвижные, будто стражники Букингемского дворца.
Мои витязи и не подумали уходить далеко. Они о чем-то тихо беседовали с высоким мужчиной в черном костюме – неужели не жарко июльским утром? – жаль, что слух у меня обостряется в основном в стрессовых ситуациях. По скрещенным на груди рукам Лазаруса, подбоченившейся позе Руслана и жесткому выражению лиц понятно, что разговор восторга не вызывал. Их собеседник, стоящий ко мне спиной, напротив, выглядел расслабленным и спокойным и при этом казался хозяином положения. Выше двух метров, широкие плечи и короткий хвостик серо-стальных волос – впечатляющий арьергард.
– Глас, если вам лучше, может, присоединитесь к нам?
Словно почувствовав, что его рассматривают, мужчина развернулся, демонстрируя белый шрам на лице, начинающийся от левого виска и уходящий кривой линией вниз, под воротник черной рубашки. Наверное, остолбенев, я слишком заметно на него таращилась, и мужчина произнес:
– Я хотел познакомиться, как только услышал о вас. Надеюсь, вы не откажетесь уделить мне десять минут времени?
В серо-голубых глазах застыло предупреждение, а голос заморозил официальным тоном.
И я кивнула.