– В первую очередь мы думали о твоей безопасности, ведь такой козырь, как знакомство с Хеммингом, лучше приберечь. Это решение опекуна, и я его поддержал. А не звонил, потому что не телефонный это разговор, Герда. Что же касается твоих отношений, не понимаю, о чем речь.
– Врешь!
– Ладно, я догадываюсь, но предпочитаю, чтобы ты выразилась точнее. Вдруг скажу больше, чем ты знаешь? – И Ладов плутовато улыбнулся, демонстрируя ямочки на щеках.
Раньше я млела от его улыбки, и гадский брюнет, заприметив мою слабость, не стеснялся изредка ею пользоваться. Но теперь прием не сработал – Булатов умел улыбаться не хуже, что поспособствовало возникновению иммунитета к обаятельным зубоскалам.
– Я знаю, что ты заставил Гришу бросить меня.
– Нет, все было не так. Я выдвинул ультиматум: или он проваливает из твоей жизни, или делает тебя абсолютно счастливой. Он заколебался, и я сделал выбор за него.
– Ты заставил Гришу бросить меня, избив его до полусмерти!
– Ну, извини, он меня тогда тоже не по голове гладил. – Тим машинально потер подбородок.
– Ты вынудил его уехать в другую страну!
– Его выбор, я ничего такого не требовал.
– Ты сорвал подачу заявления в загс!
– Клянусь, тут я точно непричастен! – Ладов шутливо поднял руки вверх. – Претензий больше нет? Мне можно войти и раскрыть причину неурочного прихода?
– Можно, только ответь на последний вопрос: зачем ты вмешивался в мою личную жизнь?
– А разве правильно закрывать глаза, когда друг собирается сделать главную ошибку в своей жизни?
В противовес моей способности слышать ложь Тимур научился уклоняться от ответа. Хотя чего я ожидала, заведя разговор в присутствии посторонних?
Войдя в комнату и увидев разобранный диван с тремя подушками, Ладов помрачнел, но стоически промолчал, заняв кресло у окна. Полуночники с одинаковыми невозмутимыми минами по-хозяйски устроились на постели. Только я стояла столбом, не в силах определиться, где мое место – возле друга или рыцарей?
С выбором пришлось повременить из-за подчеркнуто жалобной просьбы.
– Герда, прости нахала, но я почти двое суток питался всякой дрянью, лазая по самым злачным местам города. Покорми по-человечески, а?
– И что тебе понадобилось в злачных местах? – Буркнув, накинула поверх пижамы халат, а затем подхватила с пола телефон.
– Выслеживал вертигра с особыми гурманскими наклонностями.
– И как, нашел?
– Расскажу за тарелку домашней еды, – подмигнул друг детства.
– Хорошо, сейчас разогрею.
Уходила с опасением, что возвращусь к руинам. Впрочем, из-за чего им устраивать потасовку? Не из-за выдуманных же Лазарусом чувств Ладова ко мне?
Не успела я открыть холодильник, как в кармане ожил телефон. Звонил Болконский. По наитию я не вернулась обратно, а ответила на звонок. Притом сказать "да" не успела, услышав злой шепот:
– Я не шучу. Если не справлюсь с вами сам, подключу Хемминга. Уж ему-то хватит власти вас уничтожить.
– Прибереги свои угрозы для кого-то другого – рыцари не могут причинить вред Гласу, даже если захотят. – Руслан также шептал, и не менее зло, чем Тимур. – А мы не захотим ни за что на свете.
Ай да вампир!
Когда я вышла из комнаты, кто-то захлопнул дверь. Теперь убеждена, что это сделал Ладов для приватного разговора. Видимо, он тоже знал об установленном на ней магическом знаке тишины. Наверняка и просьба покормить – всего лишь повод выпроводить меня на кухню. Не подслушаешь, как ни старайся. Но вампир посчитал, что я должна быть в курсе беседы, и набрал мой номер. Что ж, отказываться от подобной возможности глупо. И, зажав мобильный между плечом и ухом, я поставила плов в микроволновую печь.
– Ты понял, о чем я. Герда не должна остаться Гласом – в этом заинтересованы многие.
– В том числе и ты? – вкрадчиво поинтересовался вампир.
Я ждала ответа затаив дыхание.
– По просьбе Пасечник Хемминг в обход Томасовского связался с родственниками Герды. Если у нее обнаружится необходимый им Дар, ее примут в семью. И после того как Герда откроет новый портал, она будет вольна остаться в сидхе или вернуться в мир людей. Натан готов предложить ей место в команде.
Ого! Вот это новости! Да только я не пойму, радоваться мне или огорчаться?
– Где вы были раньше со своим "местом"? – отрывисто бросил Руслан. – Девушка стала Гласом, чтобы защититься от Томасовского. Почему ты это допустил?
– Никто мне не говорил о магическом договоре с колдуном, как и о том, что Герда на четверть фейри. Поэтому я и не просил взять ее в команду Хемминга – в элитном отряде людям не место.
– А ты ведь человек, – насмешливо протянул Лазарус. – Или как подопечный Шмарре-Кошмаре на особом положении?
– Ты догадливый. – Тим одарил вампира сомнительным комплиментом. – Когда-нибудь опекун обратит меня, а сейчас, если возникает в том необходимость, я играю роль приманки для зажравшихся кровососов и оборотней-людоедов. Один из таких потерявших человеческий облик монстров однажды убил моих родителей.
Я зажала рот ладонью, боясь себя выдать. Значит, в смерти отца и матери Тима виноват полуночник, а не маньяк? Теперь несложно догадаться, как Контролер стал опекуном обычного мальчишки.
– Ладно, ты не знал, что Герде нужна твоя помощь. Но почему, выбрав путь мести, ты не позволил ей стать счастливой? Только не вешай нам лапшу на уши, что оберегал от неподходящих мужчин.
Ладов не ответил. Он не ответил! Мой друг не оправдывался, молчанием подтвердив далеко не благородные мотивы. О боже! Я ведь верила ему, я давила в себе недостойные чувства, оберегая дружбу, а он… Ложка из нержавеющей стали треснула в моей руке, как сухой прутик.
– Впервые я не рад тому, что оказался прав, – вздохнул Болконский. – Я говорил Герде, что ты к ней неравнодушен и не желаешь отдавать кому-то другому. Ты как собака на сене, Ладов.
– Что еще ты сочинил для Герды? – процедил сквозь зубы Тимур.
– Ничего. Да и зачем? Девочка вскоре разберется сама.
– Разберется в чем?
– В том, что ты, эгоистичный мерзавец, выбрав месть, не отпустил, не оставил ее в покое, – обвинил Руслан. – Или скажешь, не видел, что она в тебя влюблена? Какой же ты после этого друг?
Каждое слово рвало мое сердце, которое продолжало скулить: "Ладов – друг, лучший друг, друг детства…" И я надеялась, что он все объяснит, докажет, что хотел как лучше.
Но вместо оправданий услышала иное.
– Хемминг пообещал избавить Герду от притязаний Томасовского. Завтра его дом обыщут на предмет запретных артефактов. Натан надеется найти у колдуна книгу, которую дозволено хранить лишь некромантам. И если таковая обнаружится, Томасовского ждет суд. Герда будет свободна, в том числе и от необходимости жить с вами под одной крышей.
– А если она решит остаться Гласом? – подстрекательским тоном поинтересовался блондин.
И я, схватив перегретый плов, поспешила к парням, не забыв, конечно, отключить телефон.
– Приятного аппетита! – пожелала, со стуком поставив тарелку на журнальный столик. – Итак, Тим, что ты хотел нам рассказать? Что там с убийцами магов?
Ураганом ворвавшись в комнату, я ненадолго обескуражила шептунов. Правда, не всех – вампир довольно щурился, поглаживая мобильник, лежащий дисплеем вниз на постели у его бедра.
Тимур, посмотрев на меня взглядом потерявшейся собаки, опустил голову и тихо произнес:
– Мы их нашли.
– Вы их схватили? – подался вперед Булатов.
А Лазарус полюбопытствовал:
– Похищенный нож вернули? Тот, который использовали в ритуале создания Гласа?
– Нож не обнаружили, убийц не схватили.
– Хемминг их упустил? – позлорадствовал Руслан. – Вот это новость!
Меня взволновало больше упоминание о ноже, ведь если о нем спрашивает Болконский, значит, это важно. Поэтому попросила объяснить, грозит ли неприятностями кража нам.
– Теоретически да. Ведь как артефакт, создавший наш триумвират, он может и уничтожить его до окончания шестимесячного срока.
– Жаль, что я забыла, как проходил ритуал.
– Тебе повезло, что не помнишь, – утешил вертигр. – Если меня проняло, то представляю, какую боль испытала ты, обладая низким порогом боли.
Раньше я не просила рассказать о ритуале, опасаясь услышать далеко не приятные вещи. Теперь же выбора не было – от знаний зависело наше благополучие. Вдруг, чтобы разорвать триумвират, нужно всего лишь сплясать вокруг нас шаманский танец, потрясая ножом в руке?
Мои предположения повеселили блондина.
– Герда, у тебя буйная фантазия. Увы, если кто-то решит уничтожить связь рыцарей с Гласом, ты это поймешь, потому что танцевальных па не будет. Магические татуировки на наших спинах – это кровь, взятая у нас троих. Ножом, что выкрали у Пасечник, приглашенный из Москвы маг-артефактор сделал надрезы на коже, куда потом и вылил смешанную кровь. Чтобы досрочно избавить Гласа от должности, им же перечеркивают татуировки рыцарей, как бы перерезая каждую веточку рисунка.
И тут меня осенило.
– Похоже, об этом способе и говорил Томасовский, когда пообещал разорвать ритуал. А что, если на Пасечник напали по его приказу? – И уже у Ладова, угрюмо слушавшего, поинтересовалась: – Вы проверяли алиби Томасовского? Мотив у него есть – как заместитель Глафиры Яковлевны, он займет место Главы магов. Плохо, что вы не поймали убийц, вдруг бы они указали на него?
– Они больше не смогут на кого-либо указывать.
Лазарус посерьезнел.
– То есть они мертвы? Это вы их?.. Или заказчик сам обрубил ниточки, ведущие к нему?
Тимур некоторое время молчал, уставившись в пол под ногами, затем вздохнул:
– Я расскажу только ради тебя, Герда. Хемминг подозревает, что твоя амнезия и заказ на Пасечник связаны. Вы пытались отыскать того, кто стер воспоминания?
– Само собой. У нас три версии. Первая – это дело рук мага-менталиста, возможно, даже местного, Мышкова. Вторая – применили артефакт "Хронометр забвения". Согласно третьей, злодей – фейрийский родственник Герды, который пытался навредить потенциальной конкурентке. Но у него что-то пошло не так, раз вырван лишь небольшой кусочек воспоминаний.
– Есть еще одна гипотеза: у Герды временно проснулись ментальные способности и она сама заблокировала себе память – нарочно или нечаянно.
Это предположение я услышала впервые и с удивлением посмотрела на Булатова. Неужели всерьез верит, что я могла выкинуть подобный финт ушами? Хотя… щит в эзотерическом магазине ведьм я каким-то образом поставила. И какие конкретно способности сидхе я приобрету со временем, никто не знает. Приобрету, ага… будет смешно, если их вообще не окажется, тогда как я уже губу раскатала.
– Вторую и четвертую теории можете отбросить сразу. Злодей или специалист в ментальной области магии или фейри из рода, умеющего подавлять волю и вовлекать в мнимую реальность.
– Хотелось бы узнать, на чем основаны ваши выводы?
Тимур, глядя на Болконского и нервно вертя ложку, колебался. Вообще нерешительность Ладову несвойственна, разве что когда он выбит из колеи. Поэтому о его душевном состоянии впору было забеспокоиться.
– Я расскажу, чем закончилась охота на вертигра-каннибала. Он оказался охотником. Сегодняшней ночью мы планировали арестовать всю их организацию, тем более что эта полубандитская группировка скомпрометировала себя не только в вашем городе. Как определил некромант отряда, мы опоздали на какие-то полтора часа.
– Некромант? То есть охотники мертвы?
– Да, Лазарус. Мы ворвались в их штаб, чтобы обнаружить восемь трупов без каких-либо признаков физического насилия. Работая с Натаном, я повидал довольно мерзости. Но этой ночью… пустые глаза и блаженные улыбки на застывших лицах… я долго не забуду.
– А допрос душ? Он что-нибудь дал? – перебил Руслан.
– Призыв невозможен – кто-то нарисовал на полу возле тел знак отрицания.
– Значит, замешан некромант.
– Не обязательно. – Ладов пожал плечами. – С этой задачей справится любой маг, если знает, как и что делать. Причина смерти устанавливается, но наш специалист уже сейчас убежден, что следов яда или передозировку наркотиками мы не обнаружим.
Мои рыцари покосились друг на друга. Наверняка вспомнили допрос охотника, который сошел с ума, когда услышал вопрос о заказчике покушения на Гласа.
– Им словно велели умереть – и они исполнили приказ с радостью.
Мне стало страшно – до мороза по коже, до дрожащих пальцев. И я стиснула пояс халата, чтобы скрыть свое состояние.
– Но как? Разве подобное возможно? А как же хваленый основной инстинкт?
– Инстинкт размножения? – хмыкнул оборотень.
– Нет, – вспыхнула я, – самосохранения.
– Значит, ментальщик настолько силен, что, манипулируя с человеческим сознанием, сумел отключить его.
– Позволь не согласиться, Тимур. Для подавления чужого инстинкта самосохранения не обязательно быть магом разума. – В голосе вампира зазвучали знакомые менторские нотки. Ох, похоже, нас ждет очередная лекция.
В этот раз я ошиблась – Лазарус, морщась и словно выплевывая слова, кратко перечислил факты:
– Взять, к примеру, "Храм народов", "Небесные врата" или "Движение за возрождение десяти заповедей Бога". Лидеры этих сект не были ментальными магами, но сумели убедить сотни своих последователей умереть за так называемую веру. То есть нужны определенные условия и личностные наклонности жертвы, чтобы подавить в себе инстинкт самосохранения. При этом идейный лидер может и не быть харизматичной особой, как те же Наполеон, Сталин или Гитлер.
– Хочешь сказать, что некто превратил группу охотников в секту? А как же фактор их разношерстности? – возразил Ладов. – Уж кого-кого, а охотников не заманишь в одну и ту же религиозную организацию – слишком они разные: не все невинно пострадавшие и жаждущие мщения, есть просто убийцы, ненавидящие полуночников. Среди них полно атеистов, но встречаются и верующие, последователи разных конфессий. Что еще немаловажно, они не относятся к тем, кто готов плыть по течению, доверившись вожаку.
– Мне ясно, к чему ты клонишь, рисуя антипортрет потенциального сектанта.
К своему стыду, ни об одной из упомянутых сект раньше я не слышала. Поэтому без четкого понимания, о чем речь, заскучала и начала дремать, склоняясь на плечо Булатова, моего соседа по дивану. Руслан не возражал, наоборот, еще и приобнял, чтоб не свалилась на пол.
– Герда, я ухожу. Проводишь меня? – Голос Тимура вырвал из сладкого полусна.
– А? – Я протерла глаза. Еще спрашивает!
Попрощавшись, Ладов ушел. Ушел, не поцеловав в щеку впервые за девятилетие существования этой традиции. И нарушил обычай он не из-за бдевших за моей спиной ребят – в число добродетелей Тима скромность не входила.
Не успела я закрыть за гостем дверь, как ко мне подступили с допросом.
– Герда, как вышло, что ты знакома с Хеммингом, но узнала, что он Контролер, только два дня назад?
– Ай, какое там знакомство? – равнодушно отмахнулась я. – Я видела опекуна своего друга один-единственный раз, пару лет назад. Посреди рабочего дня за мной приехал здоровяк на иномарке с тонированными стеклами и заявил, что Ладов при смерти. Отказать в желании увидеться в последний раз я не могла, даже рискуя потерять должность. Несколько дней я провела у постели Тимура в обществе Хемминга. Он, кстати, представился Натаном, не назвав фамилию. Откуда на боку Тима странные раны, похожие на следы когтей, и в каком все-таки подразделении он служит, я не спрашивала. Мои мысли занимало одно – желание, чтобы он выжил. И лихорадка отступила. Как только Тим пришел в сознание, меня отправили домой. К слову, проблем в библиотеке чудесным образом не возникло – у меня почему-то был оформлен задним числом отпуск.
– У Хемминга есть такие специалисты по подмене реалий, что не придерешься.
– Одним словом – магия, – невесело хмыкнула я.
Моя улыбка растаяла, стоило вернуться в комнату: к плову Ладов так и не прикоснулся. Расстроился из-за обвинений ребят? Был не голоден? Возможно, нуждался в дружеской поддержке? Как тогда, после первого убийства? Ведь вид мертвых охотников явно лишил его внутреннего равновесия. Но ища участия, он встретил холодность и, пожалуй, даже враждебность.
На душе скребли кошки тревоги. Скверный из меня друг.
– Эй, выше нос, – шепнул Булатов. – Завтра нас ждут солнце, лес и речка.
И таким теплым в прямом и переносном смысле был вертигр, что вскоре я согрелась и спокойно уснула.
Глава 14
– Поворачивай назад, Рус, – сказал блондин, закончив разговор.
– Что случилось? – С усилием открыла один глаз.
Поспать удалось часа три – в шесть утра мы уже ехали на базу отдыха. Поэтому я досыпала в машине. Булатов был за рулем, Лазарус читал что-то с лэптопа.
– Симеон, не обнаружив нас дома, попросил подождать на выезде из города. Сказал, есть важный разговор.
Сначала подумала, что Мастер вампиров решил отправиться в "Солнечный остров", как и мы, пораньше. Вторая мысль: время и место встречи перенесли, и со Стальным Феликсом увижусь быстрее, чем хотелось, да еще будучи в непрезентабельном виде – в темно-серых шортах и ярко-голубом топе. Возможно, у меня сложилось превратное мнение, но, кажется, у вампиров наличествовал пунктик по поводу внешнего вида и одежды. Возомнили себя аристократами Полуночи? Или настолько часто пачкаются кровью, что приходится постоянно обновлять гардероб?
А еще я предвкушала встречу с Кассандрой. И Лазарус, и Руслан могли рассказывать о ней часами. Загадочная, непредсказуемая личность и к тому же моя сестра по цвету волос.
Через четверть часа мы стояли на обочине, как и условились. Еще минут через пять на дороге из города показалась колонна из семи автомобилей. Первая машина притормозила возле нашей, остальные поехали по трассе дальше.
Лазарус вышел из джипа – из салона серебристой иномарки выплыла Краснодевица. Помахивая белым конвертом, походкой модели, шествующей по подиуму, она приблизилась к блондину. Говорила в основном рыжая, Болконский лишь иногда кивал. Напоследок вампирша вручила ему послание и отбыла, зазывно виляя задом.
– Что происходит? – спросила я, глядя, как автомобиль увозит Мастера, не соизволившего выйти к Лазарусу лично.
– Терпение, сейчас узнаем.
Первые слова нашего товарища обескуражили:
– Симеон бросил город.
– В смысле?
– Он спешно убегает. Даже не всех своих приближенных взял!
Привычная невозмутимость сползла с вампира, как маска. Наверное, впервые я видела его настоящие, не подавленные самоконтролем эмоции. Неверие, злорадство, предвкушение и… досада. Досада? Но что его огорчило?
– Почему? Что происходит?
– Симеон узнал, что на город сбросят атомную бомбу? – пошутил Руслан.
– Тепло, Булатов, тепло. Вчера он узнал, что Феликс и его прорицательница не приедут, так как не видят смысла договариваться с будущим покойником.
– И он поверил другому Феликсу?
– Нет, Герда, не ему. Предупредила Симеона сама Кассандра, а она не лжет и не ошибается. Спастись рыжий мог, лишь уехав в течение суток, что он и делает. И вот это, – Лазарус встряхнул конвертом, – он передал в качестве моральной компенсации, а также в благодарность, что мы не станем распространяться о сорвавшихся переговорах.
– И что теперь с нашим отдыхом? Он отменяется?